Западинга

                Посв. Сюзанне К.   22-11-2002

Инга родилась и проживала в самом западном городе России-Калининграде. Он ,так сказать, был западным городом во всех отношениях. И то-в прошлом столица Восточной Пруссии  со старейшим и одним из самых весомых университетов Германии и незамерзающим морским портом.
Очень многое  здесь оставалось и совершенствовалось по запападному и в наше - поствоенное время - архитектурный стиль зданий, каменные тротуары, готического стиля церкви, просторные подвалы в частных домах с обязательным водопроводом, отлично оборудованные пляжи в приморксих курортных городках, сохранился и огромнейший в мировых масштабах янтарный комбинат-где добывали и обрабатывли, а потом  и продавали этот солнечный камень, узкие , спиралеобразные, обсаженные деревьями автострады, по обеим стронам которых виднелись разбросанные домики хуторов из красного кирпича и с красными чрепичными, прочными,  сохранившимися до наших дней  крышами, даже трамвайные линии были узкими – как в западных столицах, к тому же присутсвию западности способствовали граничащие с областью Литва и Польша, а также отразанность её от России.
Инга была  пароноидально проникнута этой западностью  и даже гордилась ею перед своими рязанскими родственниками, к которым родители  возили её иногда   во время школьных каникул.
Также Инга гордилась и своим не совсем русским именем. Она находила в том,  как её назвали,  непростой смысл, к тому же это имя было очень популярно во многих европейских странах.
Закончив школу с весьма посредствееными отметками,  Инга поступила на вечернее отделение экономического факультета  Рыбного института с третьей попытки, а работать устроилась работником в паспортный отдел районного ОВИРа через год после окончания  школы, закончив курсы секретарей-машинисток.
К своим двадцати годам она абсолютно не имела  опыта с любовых делах и даже не имела настоящих поклонников, а перебивалась время от времени связями с клиентами, которые приходили к ней на работу и приносили подарки, а иногда даже приглашали в кино или ресторан, используя  влияние и помощь девушки для более срочного оформлея заграничных докумнентов, а народ  валил валом - город – то морской, одних моряков были  десятки тысяч, не считая обычных граждан, желающих побывать во всевозможных круизах.
Так на работе она и познакомилась со своим будующим мужем-Серёжей, который был штурманом  на одном из рыболовецких суден и не вылезал из загранки,он пришёл продлевать туда заграничный паспорт.
К тому времени Инга жила  с мамой в двухкомнатной, со смежными комнтками, квартирке, а  папа уже жил отдельно с новой семьёй.
Знакомство просто вскружило голову Инге,  и, выждав момент, когда мама так кстати и неожиданно уехала в рязанскую область погостить, после недельного знакомства, Инга пригласила Сергея к себе.
С головой кинувшись в омут  неизведанных любовных наслаждений, Инга  незамедилительно оказалась в положении, о котором впоследствии и догадалась, а  Сергей  уже ушёл на полгода море. Когда он приехал в отпуск, то он нашёл свою новую возлюбленную уже на сносях. И хотя он не питал особо острой любви к девушке  и не так предствлял отношения предшествующие женитьбе на любимой женщине, Сергей, как порядочный человек, зарегестрировал свой брак с Ингой и опять ушёл в море.
Инга была рада, что всё сложилось удачно и без толчения воды в ступе. Мама отнеслась ко всему нейтрально, учёба учёбой, а семья на первом месте, не говоря уже о ребёнке. Если честно, то она уже устала от неопределённости в личной жизни дочери.
Через три месяца родилась дочь Луиза, её  Инга тоже назвала по-западному - это имя было очень модным тогда,  как  в ближлежащей Литве, так и в Польше. Так  как мама была ещё непенсионного возраста и работала, то Инге пришлось бросить институт, а на работе довольствоваться декретным отпуском и пособием.
Инга ждала и не ждала мужа   после полугодичного плавания. Честно говоря, она также, как и он не испытывала особых чувств, да и образованием он не блистал-закончил среднюю мореходку и особых перспектив у него по работе  ждать не приходилось. К тому же Сергей был из районного центра, где проживал с пенсионеркой-инвалидом матерью в однокомнатном общежитии  местного маслозавода. Даже о машине приходилось пока только мечтать, за неимением достаточной суммы, а тут семья.
И всё бы хорошо, но чего-то не хватало Инге-её душа рвалась на Запад, тем более  перестройка шагнула через порог, и много изменений   потрясли этот самый большой из  самых западных городов России. Он стал ещё более западным по многим покзателям.
Муж хоть и рад был рождению дочери, присылать письма и матриальную помощь  стал  нерегулярно,  на то и были свои причины.
Оказывется он нашёл свою ту – единственную,  в порту Лиссабона. Он познакомился в ночном баре с пышногрудой креолкой , и хотя, она явно была девушкй сомнительного поведения-он  почти лишился рассудка от чувств к ней. Там же в Лиссабоне он  перевербовался на рыбный траулер Таллиннсого пароходства и продлил таким образом контракт ещё на полгода - это давало ему возможность заходить два раза за три месяца в порт Лиссабона и встречаться там со своей Матильдой.
В один прекрасный день, а вернее, в прекрасное утро, он, абсолютно потеряв голову- решив остаться на Западе,   попросил политического убежища,  которе, что интересно, и получил, не без помощи  влиятельных лиц, также клиентов своей прекрасной Матильды. Он был как в тумане и  абсолютно не думал о своей новоиспечённой жене и полугодовалой дочери,  которую  и видел только раз и даже о старушке матери. Он стал жить на попечении Матильды и окончательно потерял вские связи с семьёй и Родиной.
Когда об этом узнала Инга, досаде и злости её не было предела.
Ведь её так тянуло на Запад, а всётаки её малоперспективный супруг был  той значительной ступенькой к задуманному, а тут такой облом и  ещё она оказалась безо всяческой поддержки, да ещё с ребёнком  на руках и двумя престарелыми женщинами своей и его матерью, которые по-возможности посиживали с внучкой по мере её взроления и совместно переживания свою семейную утрату - поступок Сергея.
Просидев дома с ребёнком до года, Инга  была настроена решительно-она подала докуенты на развад, который  быстро и получила, как жена невозвращенца, хотя женщины и отговаривали её от этого. Они-то надеялись, что может быть он ещё вернётся.
Получив развод и выйдя из декретного отпуска, Инга занялась поисками достойной кандидатуры в мужья с перспективой в будующем  всё-таки перебраться на Запад. Она втайне даже завидовала своему бывшему мужу, абсолютно не зная, как складывается его жизнь.
Прошло пять лет. Инга восстановилаь в институте и с трудом закончила его, также она усиленно занималась своей личной жизнью, бросив дочь на попечение бабушек, но ей всё не везло, хотя она была и  весьма  эффектной женщиной, но неперспективной, да ещё с ребёнком,  маленькой жилплощадью и с дипломом неопределённой профессии . Так она и мучилась, стивнув зубы, работая всё в том же паспортном столе, лелея свою мечту, которая и поддерживала её на плаву в этой жизни.
После 1992 года в силу уже начавшейся демократии, появлялись как грибы один за одним  брачные агенства. И вот тут –то Инга и использовала весь свой потенциал и умение, а также необыкновенный азарт  и обаяние. На карту была поставлена почти вся Европа. Тем более свободного времени на это было больше, чем достаточно-мама бывшего мужа уже перешла в мир иной, её мама переехала после пенсии на рязанщину, поближе к родственникам, дочь была в подготовителной группе детсада на пятидневке.
Инга заполняла сотни аппликаций со своей инфорацией в кучах агенств, но откликлов приходило совсем мало и переписка не клеилась, к тому же у нёе не было  компъютера с элсвязью и всё приходилось делать пользуясь почтовми услугами.
На третьем году усилий ей  наконец-то повезло. Ей ответил один датчанин. И после полугодовой  активной переписки Инга пригласила его в гости.
Он приехал спустя три месяца. Луизе уже было почти 10, а Инге недавно перевалило за 30. К приезду иностранца готовились три недели. Всё это врмя Инга  вдалбливала в голову дочери, как та должна была  себя  вести, что говорить , как улыбаться и  пр., чтобы понравиться заграничному дяде, который, если жениьтся, то заберёт их за границу и у них начнется новая, совсем другая, асолютно Западная, удивительная жизнь.   
 Свен приехал , но остановился в гостинице  Ольштын, он категорически отказался проживать в Ингиной квартире в целях безопасности, а также у него была назначены  встречи не только с Ингой. Поэтому все усилия на подготовку и предварительные беседы с дочерью, можно сказать, прошли напрсно.
Но оно же и лучше, меньше проблем. Они встричались всего три раза, но  Инга постаралась не ударить лицом в грязь, она ведь была так близка в осуществлению своей давней мечты , она решила пойти на всё, чтобы завевать этого северного принца и поэтому показала себя –как только позволял ей любовный  и жизненный опыт, хотя она и догадывалась о возможных встречах Свена с другими поклонницами, это не мешало ей медленно продвигаться  к цели своей мечты.
А Свен встречался и работал на износ , а также посещал местные достопримечательности, а их хватало, что  способствовало расширению круга его клиентуры.
Но никто и  близко  не западал ему в душу.
Вот разве что Инга  восхитила своей податливостью, уступчивостью, любвеобильностью, терпеливостью, схватыванием всего на лету и абсолютно ненадоедающей ему ни в чём. Он так и  не возымел желания познакомиться с её  дочерью  и посетить её жильё. Ему и так было уютно и комфортно в номере люкс трёхзвёдночного отеля Ольштын, где всё было под рукой и бар, и бильярдная,  и маленькое Казино-Гданьск-находившееся через дорогу от отеля, а так же  присутсвие молоденьких динноногих прибалток, хорошо образованных и прекрасно владеющих немцким и английским. Ему очень нравилось так беззаботно   проводить время  на берегах Янтарного Края.
 Своей исключительностью Инга завоевала право проводить его в аэропорт и долго стояла у пункта  паспортного контроля и всё махала ему рукой , посылая воздушные поцелуи и показывая, чтобы он незамедилительно позвонил ей  из Дании, как прилетит.
Но он позвонил ей только на исходе третьего месяца. Он был занят поездками  по  бизнесу в другие города и веси бывшего Союза, наслаждаясь и купаясь в нерастраченной и невостребованной любви женщин  нашей многонациональной и многострадальной Родины. Во время  телефонного разговора он узнал, что Инга беременна. Это был удар ниже пояса. У него абсолютно не было планов жениться на ней, а тем более иметь  общих детей. К тому же Инга уже имела одного ребёнка. Свен сказал, что он не верит в беремнность от него, тем более после трёх мимолётных встреч это надо было ещё умудриться оказаться в интресном положении. Чтобы разом всё разорвать и поставить точки над  И , он обозвал Ингу легкомысленной, неверной и непорядочной женщиной, пытающейся обманным путём женить его на себе, и не  попрощавшись бросил трубку.
Инга ещё с минуту вслушивалась в телефонные гудки и медленно осела на пол, тихо подвываня и раскачиваясь.
На следующий день она посетила врача и ей был  незамедлительно  был назачен аборт. Тянуть дальше уже было нельзя. Инга не могла решиться на такой шаг, как завести второго ребёнка. Если её возлюбленнй отказал ей , сейчас ей абсолютно не приходилось рассчииывать на его поддержку. В глубине души она всё ещё не теряла наджду, что ей удаться уговорить Свена подумать и оставить всё , как есть, но сердце подсказывало-что надежды мало. Каждый её звонок оттадавался чередой длинных гудков и даже авттоответчик был выключен.
А Стив в пылу растроенных чувтв заказал трёхдневную путёвку в Прагу, где и проводил  весело время, чтобы развеяться от грустных мыслей,  ведь где-то в глубине души,  Инга не была  ему противна настолько , как остальные.

ЭПИЛОГ.
Прошло ещё три года. Избавившись от ребёнка Инга замкнулась в себе. Она жила, как в скорлупе,  почти не уделяя внимания  дочери. Она уже не искала подходящей кандидатуры в мужья из иностранцев. И такой близкий и далёкий Запад оставался за какой –то недосягаемой и непреодолимой чертой. Мечта Инги превратилась в спящий эмбрион и кто знает, может она ждала своего часа.
 И, Вы знаете, что самое удивительное –дождалась.
Через  полгода  Инга  как бы проснулась, заново прозрела  и она  решилась на последний и отчаянный шаг. Она уволилась с работы, продала квартиру,  купила  туристическую путёвку для себя и дочери  в Данию и  уехала туда , пытаясь претворить в действительность  заветную и единственную мечту всей  своей жизни.
По истечению трёх недель, когда срок путёвки заканчивался, Инга с дочерью и со всеми документами обратилась в иммиграционную службу Дании и попросила политического убещжиша, она  не знала  другого пути, чтобы  остаться  на Западе.
До выяснения вопроса, Датские власти поселили её в специальное общежитие для ждущих депортации. Она оказалась в одной комнате с иракской женщиной  и её десятилетней дочерью. Душ и туалет были общими, а  кормили их в дешёвом кафе  на первом этаже .
Женщина с Востока тоже ждала решения вопроса с предоставлении политического убежища и усиленно молилась от зари  до зари. Холодная дрожь пробегала по спине у Инги от её завываний и тут в её мозг  на гране помешательства пришло озарение, она пролистала дрожащими пальцами свою старую записную книжку и нашла телефон Свена…И она решилась…
Она дозвонилась до него с третьей попытки и  полным отчаяния голосом,  почти срывавшимся  на истерику,   обяснила, что с ней произошло, и что решается вопрос о предоставлении политического убежища, к тому  же  возможна и депортация, и что ей абсолютно некуда возвращаться и что у неё никогда уже не будет детей после того, не совсем удачного аботра. Её голос журчал незатейливым  мелодичным ручейком и ввёл  Свена в такое состояние, что он вдруг почувствовал себя виноватым перед Ингой,  а может  и перед самим господом Богом, к тому же он был далеко не молод  и одинок, всё рыскающий по свету в поиках несуществуюшей жар-птицы.
На следующий день он забрал их с дочерью из шалтера-общежития.  А ещё через два месяца, уладив все подробности с бумагами, Инга наконец-то стала фрау Олсен.
Будем надеяться,  что Запад посностью оправдает все мечты и надежы  этой женщины, родившейся в самом  Западном городе  нашей страны. 

Все совпадения с реальной жизнью – случайны.