IV. Индейский колдун Малиналли

     Внизу расстилался стальной океан. На такой высоте редкие корабли казались совсем маленькими, ненастоящими.
     Вся компания, летевшая в Мексику, состояла из шести человек. Это, естественно, Катя, перечитывающая дневник Софьи, Изольда, грустно рассматривающая океан, Мстислав, увлечённо пишущий что-то в толстый блокнот, мадам Кларетта, уснувшая над книгой Фернандо Ортиса об оккультизме жителей Антильских островов, и пара телохранителей, приставленных к ним Петром — он согласился отпустить жену только на этом условии, поскольку, как ни странно, Катя без мужа в жизни никуда не ездила, а в эту поездку Пётр не смог сопровождать её — были неотложные дела.
     Они прилетели в Мехико чуть раньше полудня. Поезд в Сьюдад-Мадеро отходил только завтра, поэтому вся компания устроилась в маленькой, но уютной гостинице недалеко от вокзала. Весь день убили, гуляя по городу, заходя по пути в магазины с вывесками на английском языке и в местные кафешки. Еда им не то, чтобы не понравилась, скорее показалась неожиданно обычной, и потому скучной. К вечеру все, даже телохранители, устали и решили основательно выспаться.
     Наутро посвежевшая компания легко позавтракала в гостинице и отправилась в путь. Или, лучше сказать, в Путь. Приехав в Сьюдад-Мадеро — городок на краю штата Веракрус, отправились далее на северо-восток в Тамлино, и затем по реке Санта-Мария в небольшой Пануко. Гостиница была грязной и какой-то потрёпанной, но Катя решила, что не стоит искать другую. Все и так очень утомились путешествием, жарой и вездесущей странной пылью.
      Отдохнув, они нашли старика-таксиста (таксоиста, как назвала его Изольда) и поехали за город. В старом фургончике все шестеро разместились с трудом, впечатлительная мадам Кларетта попыталась было возразить, но Катя так грозно на неё посмотрела, что та разумно решила впасть в свой транс. Спустя несколько километров по скалисто-кактусовой местности, показалось какое-то поселение. Дома выглядели искусственными, игрушечными. Как и бронзовые дети, играющие непонятными деревянными фигурками.
     Проводник-таксоист на ломаном английской объяснил компании, что здесь живут индейцы племени какчикеле, считающие себя наследниками майя. Катя удивилась, поскольку представляла местность, на которой раньше жили майя, совсем по-другому — в «Клубе кинопутешественников» это были жилища и храмы, утопающие в зелени. Но она промолчала, списав это несоответствие на репрессии местного правительства, упрятавшего бедных индейцев в резервацию на неопределённо живой земле.
     Кстати, несоответствие местности ожиданиям оказалось не единственным «сюрпризом». Ещё в Мехико выяснилось, что язык мадам Кларетты — предполагаемого переводчика — был способен выдавать только школьные истины вроде «Май нейм из Кларетта» и «Хау ду ю ду?» Но тут на помощь пришёл Мстислав, неожиданно высунувшийся из своей раковины, в которой пребывал с самого начала путешествия, и бойко заговоривший на англо-американском, но с потрясающим русским акцентом. Этого, да ещё скромных познаний Кати и Изольды, хватало вполне. Мадам же впала в немилость и пыталась постоянно реабилитироваться, говоря, что с индейцем будет разбираться сама.

     И вот, пришло то самое время — разбираться. Таксоист высадил компанию возле дома… ммм, нет, лучше сказать, хижины, сказав: «It’s here» Катя попросила старика подождать, на что он что-то залопотал, бурно размахивая руками. Катерина протестующее мотнула головой и сказала, что если он не согласен подождать, то она  не согласна платить. Водитель залопотал ещё быстрее и стал похож на ветряную мельницу, казалось, вот-вот взлетит. Катя, подумав, удвоила сумму. Таксист моментально успокоился, сел на землю возле своего фургончика и с плохо скрываемой за максой обиды радостью закурил. На всякий случай Изольда посоветовала оставить тут же телохранителей — всё равно хижина выглядела фантастически неприемлемой для такого количества народа (особенно если учесть габариты этих двух парней!), на что получила полное одобрение остальных.
     Наконец, все гуськом, один за другим, прошли в хлипкое строение. Внутри неожиданно (впрочем, как и всё в этом путешествии) оно оказалось просторным и оформленным довольно современно. В полуприкрытую дверь на кухню был виден даже маленький телевизор и краешек холодильника. Катя резко перестала удивляться и устало опустилась на диван, покрытий разноцветной тканью. Рядом села Изольда. Мстислав и мадам остались стоять у входной двери.
     К ним вышел НАСТОЯЩИЙ индеец. Именно такой, как во всех вестернах. Сказал, что он Малиналли и гостеприимно предложил подкрепить силы его скромной пищей. Почему-то никому не захотелось…
     Тогда Мстислав с некоторой помощью Кати и Изольды изложил всю историю от начала до конца, то есть до решения ехать в Мексику. Как только поэт замолчал, начал говорить Малиналли.
     — Мать богов Коатликуэ наделила меня способностями управлять орендой — действующей магической силой. Я Малиналли — колдун племени какчикеле, и лишь я один способен укротить злых духов, терзающих ваш дом. Я, всемогущий Малиналли, исполню ритуальный танец, принесу жертвы богам ада Миктлатеуктли и Миктлансиуатль, чтобы они приняли к себе беспокойную душу, и успокою ваших тепитотонов — вы, русские, их зовёте домовыми (он так и сказал — ДО-МО-ВЫ-МИ) — и пусть дом ваш пребывает в изобилии!
     Никто не нашёл особых возражений против прочувствованной речи индейца. Малиналли ушёл подготавливать себя к священному танцу «Тапир» — так он сказал, оставив всех четверых в комнате. Вначале женщины бурно обменивались впечатлениями — особенно усердствовала мадам Кларетта, Мстислав же что-то писал, впрочем, как и всегда. Поэт вообще притих с тех пор, как Изольда купила ему в модном бутике пару приличных костюмов, чёрные джинсы и несколько рубашек «спокойных» тонов. Единственный поблажкой со стороны молодой вдовы был цвет волос — радужно-разноцветный, да и то потому, что Изольда попросту боялась перекрасить волосы Мстислава — любой оттенок, смешавшись с этой палитрой, мог дать совершенно неожиданный результат.
     Спустя полчаса женщины начали скучать. Запас переживаний исчерпался, а пополнить его пока что было совершенно не чем. Малиналли не возвратился и через 40 минут, и через час. Терпение Кати лопнуло. Она встала с дивана, прошлась по комнате, оглядела странные фигурки, расставленные по всем углам. Потом заглянула на кухню — она чем-то напоминала маленькую кухню в квартире её родителей — обстановкой и травами, висящими в связках на окне — очевидно, чтобы просушиться на солнце. За окном виднелся огород, засаженный помидорами, зеленью, кукурузой, картофелем и ещё какими-то овощами. Немного на отшибе располагался небольшой сад.
     Катя вышла из дома и застала такую картину — таксист сидел на пыльной земле, играл на гитаре и пел по-испански, телохранители же вытанцовывали что-то, больше напоминающее бой быков, и подпевали старику по-русски. Довольны были все.
     Она потихоньку позвала всех остальных в комнате, посмотреть на это забавное зрелище. Но и данное занятие вскоре наскучило. Малиналли всё не было. Катерине было невыносимо бездельно: мадам Кларетта потихоньку начала клевать носом, что-то тихо бормоча сквозь начинающуюся дремоту, Изольда была занята тем, что перемигивалась с этим попугаем-поэтом. Катя почувствовала острый приступ одиночества среди толпы и пошла на кухню — хотя бы на несколько минут избавиться от занятой лишь собой компании. И тут она заметила маленькую дверку между холодильником и кухонным шкафом. Подойдя вплотную, Катя услышала странное постукивание и щелчки. Признаться, она немного испугалась, но любопытство оказалось сильнее, и Катин глаз прильнул к замочной скважине. А там… Там сидел Малиналли собственной персоной и с поразительной быстротой и ловкостью щёлкал по клавиатуре. На большом мониторе виднелось три интернетовских «окна» — в первом окне, развёрнутом на весь экран, по всей вероятности, был какой-то чат, в двух других — фотографии полуразрушенных мексиканских пирамид, фигурок, масок и растений.
     Катя уже слишком устала удивляться, поэтому отошла от двери, постояла немного посреди кухни, взяла со стола маисовую лепёшку (тортильяс — услужливо подсказала память) с соусом и вернулась в комнату на диван. Соус был очень острым, но Катя автоматически жевала. Когда с лепёшкой было покончено, наконец-то вернулся Малиналли. Он был в добром настроении, да и развеселился ещё больше, увидев компанию чужестранцев: похрапывающую мадам, Катю с ошалелыми глазами и Изольду, громко спорящую о чём-то с Мстиславом, который после каждой реплики собеседницы немного пятился назад.
     — Я готов! — возвестил громовым голосом индеец.
     Медиум моментально открыла глаза, словно и не спала, Изольда замолчала, Мстислав остановился в пяти сантиметрах от стены, а Катины глаза приобрели осмысленное выражение.
     Малиналли вышел из дома во дворик, на небольшой площадке, посыпанной песком, нарисовал какие-то странные примитивные фигуры, напевая что-то, напрочь лишённое мелодии. Затем посыпал эти фигурки отрубями, смешанными с пшеничной мукой и побрызгал очистительной водой, говоря: «Прими ту же самую воду, которую ты получила, придя в этот мир»
     После всех этих манипуляций колдун сгрёб мокрый песок, смешавшийся с мукой и отрубями, в маленький глиняный горшочек, расписанный непонятными значками, закупорил его и зажёг некто вроде сигары. Несколько раз затянувшись, выпустил дым правильными кольцами, окуривая горшочек. Все действия индеец сопровождал резкими телодвижениями — подпрыгивал, кружился на месте, задирал высоко ноги и размахивал руками с зажатыми в них бусами. Это и был ритуальный танец.
     Наконец, Малиналли протянул горшочек Кате и в изнеможении опустился на землю.
     — Прежде чем использовать это, — проговорил он, — выложите из камней круг, поклонитесь четырём сторонам света и зажгите в этом кругу огонь. Принесите жертву — фрукты, птицу, украшения, — богам солнца, луны и владыкам подземного царства мёртвых. Так вы умилостивите добрых духов и отгоните злых. А я здесь поговорю с матерью богов Коатликуэ и преподнесу ей священное животное в знак уважения и смирения.
     Все дружно поблагодарили Малиналли, поблагодарили деньгами — и много.  Наконец, все, уставшие, со смутным чувством удовлетворения, вернулись домой, в Россию. Аэропорт их встретил загазованным воздухом и радостно улыбающимся Петром, который приехал за женой на длинном чёрном лимузине. Поездка в Мексику закончилась.