Последний автор

Он
стоит в Великой Библиотеке, среди бесконечных верениц потертых книг. Он взял самую маленькую книгу, открыл ее и читает первую страницу, самую простую вводную страницу. Читает и никак не может понять. Обидно, что он столь туп, обидно знание того, что книга гораздо больше чем одна страница, что есть еще миллиарды книг.

Он
сидит за одним из тысяч столов и пишет книгу. Интересную, захватывающую книгу. Он известный автор, его любят и уважают. Его фотографии в журналах, у него берут интервью. Он пишет. Пишет, потому что мир создал ему фальшивое ощущение нужности. Потому что мир коварен. А он наивно пишет. Еще одну из миллиарда книг, которую забудут уже через год, столет, тысялет, миллиадлет. Заботливый коллекционер Время, бережно оботрет потертый корешок и поставит невзрачный "бесцеллер" к тысячам других.

Он
все еще пишет, он мал, он никчемен. Но в своем мире он Бог. Женщины хотят принадлежать ему, наивно полагая, что им достанется кусочек его величия. Они протягивают руки, дарят внимание, любовь, нежные тела. И он пишет, чтобы купить их любовь. Купить дружбу "сильных" мужчин-детей. Таких же детей, катающих дорогие новые машинки в песочнице, лепящих песочные престижные особняки. Купить. Потому что ему завидно, что у него нет "клясивой чолной масинки - лимусинки", и он пишет. Жалким трухлявым прутиком на песке отлива.

Он
лежит на кровати, жестковатой... С грязными простынями. Родственники почему-то редко приезжают к нему. Да и зачем. Смотреть на выцветшие стены, на пожухлые пыльные шторы, на умирающий запах. Где-то там, в углу, стоит маленький шкафчик, в нем все его книги. Нет, не книги, в этом шкафчике - вся его жизнь. Какая-то дурацкая, пустая, отдающая бесконечными стенами библиотек, потными шлюхами, дорогим, давленым ногами чернорабочих, вином, пылью и... пугающе откровенным... одиночеством.

Он
Один, вдруг один. Он, дурак, поменял всю свою жизнь, на стопку грязной бумаги... А ведь когда-то, он, когда-то он...

И книги летят в печь, чтобы согреть дряхлое тело, за ними летят сберегаемые зачем-то ненапечатанные рукописи. Фотографии самоуверенного сопливого ребенка... с жалким трухлявым прутиком. Летят, согревая на миг. И вдруг, всего на миг, ему становится тепло, может быть от жара яркого пламени, может быть от покоя, которого он зачем-то лишил себя потянувшись за "клясивой масинкой". Но сил уже нет. Есть мудрость, есть понимание, но нет сил. Все написанное им становится столь пустым, начинается прилив, смывая едва заметные каракули... И только мудрый хранитель Время бережно собирает никому не нужные книги в своем бесконечном хранилище.

Эпилогом
принимая жалкое предсмертное рукопожатие отца, сын, услышав тихий шепот "Никогда не пиши ничего", молча кивнет, словно понимая. Посидит рядом немного и выйдет навстречу сладкозадой блондинке и бросит циничное "Старик похоже совсем выжил из ума". А та прижмется к нему улыбаясь, даря желание.

Он
проводит взглядом библиотекаря, закроет книгу, так и не перевернув первой страницы. Бережно оботрет корешок, делая чуть заметнее размазанные старостью буквы и поставит на одну из тысячи полок, рядом с точно такими же книгами.

И выйдет, сядет на залитое солнцем крылечко и будет смотреть на птиц. Они будут его друзьями, и они расскажут ему о небе, о солнце, о рассвете, о холодной зиме, о смерти. А он будет молча слушать их, и они видя что он один из них, откроют правду ему об ангелах, о вечности и тишине.

И еще
он больше никогда не посягнет на возможность каждого самому открыть для себя весь мир.

И руки, которым не нужны пальцы, чтобы писать, превратятся в крылья, ноги которым больше не нужно ходить станут короче. И мягкие живые губы застынут костями клюва, незачем говорить. Взмах... И небо окажется рядом. Его небо.

А если
кто и заглянет в его печальные глаза, и что-то вдруг увидит на миг... То все равно не поймет.