На арбузной корке

Когда она родилась, я был уже известным писателем.
За год я менял пять… семь… таких малышек: стройных и пухленьких, длинноногих и невысоких, блондинок и брюнеток. И вот появилась она – смуглянка с рыжими волосами – моя муза, мой творческий партнер. Два года мы были с нею неразлучны. Она была продолжением моей руки, утром моего дня, сердцебиением моей мысли. Она выбирала бумагу, на которой я творил свои романы, подыскивала дорогие чернила, мягко направляла мои идеи, дарила мне самые яркие образы.
Беда пришла неожиданно и, как обычно, в самый неподходящий момент. Я спешил на телевидение. Весь такой расфуфыренный и важный – дать интервью, бросить пару гениальных мыслей, послушать, как меня называют звездой. Моя малышка, конечно же, сопровождала меня. Весело болтая, мы спускались по лестнице. Неожиданно моя девочка поскользнулась на арбузной корке и упала. Я помог ей подняться, спросил не ушиблась ли она. Моя терпеливая спутница заулыбалась – она умела скрывать боль. Первые признаки неминуемой трагедии я заметил еще на телевидении. Оставляя автограф ведущему передачи, я, как обычно, достал из кармана мою любимую девочку – продолжение моей руки – чернильную ручку, чтобы излить что-нибудь эдакое!, но ручка печально заскрипела и оставила некрасивую чернильную кляксу на глянцевой бумаге. Я был просто вне себя: «Негодница! Как ты смела!»
Вечером я осмотрел подружку, и мое раздражение сменилось паникой: девочка была серьезно больна. От падения на лестнице корпус ее треснул, и дорогие немецкие чернила сочились мне на руки. Я был безутешен: лучше бы она ушла от меня к другому писателю, сбежала бы с бездарным любовником, чем вот так окончательно и неотвратимо умирала на моих глазах.
Я открыл ящик письменного стола, там лежали десятки ее предшественниц. Но не смог бросить среди них мою девочку: я ведь так к ней привязался.
Сколько людей – столько мнений. Друзья говорили: «Да перестань чудачиться», -- и дарили мне новые дорогие ручки ко всем праздникам. Только все они были бездушными и неживыми. Завистники посмеивались и потирали руки. Соседка посоветовала превратить мою умершую подружку в талисман и всегда носить с собой. Но это не помогло. Мне нужна была живая девочка, которая говорит, дышит, смеется. Знаменитый психолог взялся мне помочь. Он предложил седлать для моей подружки новое тело – заменить корпус, оставив перо. Так я и поступил. Только это была агония умирающего меня. Моя любовь оставалась такой, какой я увидел ее в первый день нашего знакомства. Тело меняет душу так же, как душа – тело. Новый облик совсем не подходил моей красавице: она оставалась холодной и мертвой для меня.
С тех пор я не написал ни одного романа. С тех пор я больше никого не полюбил, потому что стал бояться сильных привязанностей.


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.