Не покидай!

Марина в белом халате медсестры вошла в больничную палату. На кровати лежал молодой, сильный, красивый, но болезненно-бледный мужчина. Белизна комнаты не успокаивала, а резала глаза. Они были вдвоем – мужчина и женщина. Марина смотрела на незнакомые мужественные черты, проникая своими серыми глазами в его огромные черные зрачки, и осознавала, ощущала всеми фибрами души, до головокружения, как дорог и нужен ей этот человек.
В волнении она подошла к кровати и откинула одеяло. На груди мужчины зияла багровая рваная рана. Марина прикоснулась к ней и молодой человек, вздрогнув, стиснул зубы. Она вдернула нитку в иголку, села на мужчину, сжав ногами его бедра, накрытые одеялом, и, не обработав рану спиртом, стала ее зашивать. Стежки ложились не ровно: то широко, то криво. Она штопала его в каком-то наркотическом дурмане, как пьяная прачка старое белье. В этом странном обрядовом действе мужчина и женщина слились в единое целое. Каждый стежок острой болью пронизывал его тело и отзывался во всем ее естестве, Марина физически ощущала, как зашивала его рану. Крупные горячие слезы текли по ее лицу и капали на мужскую грудь: ей было невыносимо больно. «Миленький, дорогой, родной, потерпи, пожалуйста…» – шептала она и целовала его беспомощно-бледное и сильное лицо: покрытый испариной лоб, широкие скулы, полные посиневшие губы. Он стонал, его тело периодически напрягалось, скованное судорогой физического и духовного страдания. Он отвечал иступленным Марининым поцелуям, раздираемый желанием умереть и жаждой жить.
Женщина вздрогнула и проснулась. Лицо ее и подушка были мокрыми от слез. Она прислушалась: спокойная ночная тишина. Все совершенно обычно: широкая удобная кровать, пуховое одеяло. Безумно захотелось прижаться к сильному мужскому плечу. Но в квартире больше никого не было. Марина обняла, даже сжала в руках подушку. Она хорошо помнила и ценила пройденный лет пять назад университетский курс психологии: во сне человек пытается решить свои проблемы, с которыми не справляется в реальной жизни. Он растворяется во всех образах и героях своего сновидения. Он одновременно и жертва и насильник, и отец и ребенок, и победитель и побежденный. Во сне очень важно прийти к сказочному «хэппи энду»: победить всех чудовищ и короновать добро. Марине почти всегда удавалось контролировать свои сновидения. «Нужно закрыть глаза и решить все проблемы подсознания, а в причинах разберусь утром», – промелькнуло в голове молодой женщины и она вновь окунулась в забытье.
Марина продолжала зашивать рану молодого человека. Он был такой мужественный и совершенно беспомощный перед ней. Его глаза увлажнились, на густых черных ресницах заблестели слезы то ли обранненые Мариной, то ли ненароком сорвавшиеся из глубин его сердца. Он то с силой сжимал ее ноги, то безвольно опускал руки. Марина закончила зашивать все еще кровоточащую рану, но нитка осталась. И женщина стала широкими нервными стежками штопать здоровую мужскую грудь. Она причиняла ему боль и целовала, сердце ее, переполненное любовью, сжималось от жалости и восхищалось терпением и мужественностью молодого человека. Марине было больно, как танцующей Русалочке из сказки Андерсена. Теперь уже нельзя было отличить, где заканчивалось врачевание и начиналась пытка, где была его зашитая рана, а где ею оставленные шрамы. Постель, ее руки и их тела были в его живой, горячей крови и ее горьких искренних слезах. Она причиняла им обоим страдание, но уже не могла иначе. Безысходно и страшно. Закончилась нитка. Марина перекусила ее зубами прямо у основания игольного ушка и завязала узелок. Брызнула кровь, вскрикнул мужчина. «Прости», – шептала женщина, покрывая его грудь, шею и лицо поцелуями любви и дурмана. Она затихла на его окровавленной груди. «Останься», – это было первое и последнее слово, произнесенное молодым человеком. Казалось, он выдохнул его прямо из сердца, даже не разомкнув губ. «Не могу», – Марина медленно встала и попятилась, не отрывая взгляда от его умоляющих и страдающих глаз. Важно было запомнить, навсегда запечатлеть в памяти этот взор прощания (но прощения ли?). «Тебе больно, милый, я знаю, потому что мне тоже больно. Это наше страдание. Прости меня», – Марина исчезала, как дымка, как туман. Она вдруг осознала, что не сама покидает самого дорого и любимого человека, а он оставляет ее, окончательно и бесповоротно, несмотря на его «останься!», в котором так явственно сквозило: «Я тебя люблю», а, может быть, даже больше – ты нужна мне.
Спасительно загремел будильник. Марина испуганно и резко распахнула глаза. Болела голова, ее морозило. Молодая женщина быстро привычно поднялась, набросила халат и босиком поплелась варить кофе. Принять ванну и смыть с себя страшный сон уже не было времени. Марина увидела и осознала реальную проблему, которая не была решена во сне, но которую необходимо решить в жизни. «Кто же из классиков сказал это: «Как в бурной слепоте страстей, Мы все того вернее губим, Что сердцу нашему милей»?», – силилась вспомнить Марина, но не могла. Мясорубка быта давно превратила в фарш все духовные кристаллы. Марина никого не обвиняла: она была честна перед собой и знала, что сама крутила ручку этой мясорубки. Молодая женщина пила кофе и думала о том, что мужчина в ее сне – собирательный образ всех дорогих и любимых людей, которым она так часто вольно или невольно, обдуманно или необдуманно причиняла боль, заставляя страдать, а потом укоряла себя и молила о прощении. Она, жаждущая быть врачевательницей человеческих сердец, личным психологом, хранительницей тайн и близким другом, не всегда признавалась себе в том, что стремилась поглотить личность, всецело и безраздельно властвовать ею. Этот каннибализм душ жил в ее подсознинии, наполняя каждую клеточку ее существа. Она лепила прекрасный сосуд прочных настоящих отношений и тут же покрывала его трещинами. Марина не замечала, как оставляла шрамы, когда лечила раны.
Она никогда не ругалась с Андреем, каждый день говорила: «Я люблю тебя!», и в ответ получала то страстное, то усталое: «И я тебя…». Марина и боялась и стремилась отдать Андрею свою душу всю до капельки, до клеточки. И сама ждала от него глубокой, просто собачей преданности и верности. Видимая внешняя сторона их отношений становилась стабильнее, но, несмотря на это, все чаще у Марины появлялось чувство, что все к чему она прикасается разрушается, рассыпается, исчезает. Она подошла к телефону, чтобы набрать номер Андрея и спеть ему замечательную песенку из ее любимого кинофильма:
«По земле броди где хочешь,
Хочешь, к звездам улетай.
Лишь, прошу, ни днем, ни ночью,
Ты меня не покидай.
То, что ты мое дыханье,
Никогда не забывай…»
Марина набрала номер и услышала короткие гудки…


Рецензии
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.