Рождение Огня

Казалось, Огонь был вечно.  Никто не знал, когда и для чего родился Огонь, потому что он был первым.  Он обжёг землю, согрел воду и разбудил воздух.  Он создал своими прикосновениями другие стихии.  Огонь был лёгким, чистым и светлым, невинным как рот младенца, не алчущим, но любознательным и жизнеутверждающим.  Огонь принёс с собой рассвет, и в лучах первого рассветного солнца его поцелуями были разбужены дремлющие стихии.  Огонь вдохнул в них душу, душу и жизнь. 
Никто не знал, для чего родился Огонь.  И лишь он сам предчувствовал своё предназначение:  Огонь родился любить.  Огонь был щедрым, он отдавал себя всего, но отдавая себя, он становился алчным:  он всё больше требовал от других.
Никто не знал, для чего родился Огонь.  Но никто не мог ему противостоять.  Разбуженный огнём Ветер вдохнул в розовые язычки, которые были ещё не пламенем, а лишь лёгкими мотыльками, первыми предвестниками летней бури, яркую страстность.  И шёлковыми лентами взметнулся Огонь, желая ответить Ветру горячими поцелуями за дорогой подарок.
Приливы и отливы Океана раскрыли Огню гармонию динамики:  и он научился восставать и замирать в ожидании чуда, чуда любви.  А во время приливов волны закипали преследуемые страстью Огня. 
Земля научила Огонь Терпению, и все вместе они учили его боли, так же, как он учил их любви.  Любовь породила Ревность.  Огонь жаждал принадлежать всем, а значит лишь самому себе.  Но, отдаваясь всем, Огонь одновременно требовал всепоглащающей страсти от каждого.  И стихии мстили ему болью, что возращалась к ним, умноженной на любовь.  Ветер, разжигающий Огонь, пытался его задуть.  Земля – сладкое пристанище цветочных лугов – вдруг становилось мёртвой пустыней, колючими горами или айзбергом, охлаждающим чувственный пыл пламени.  Океан, возбуждающий огонь, стремился его потушить своими волнами.  Так познал Огонь Боль.  Так стихии познали Любовь. 
Казалось, Огонь был вечно.  А Боль и Любовь были с ним неразлучны.  Чтобы жить, ему нужен был Воздух.  А Воздуху – Огонь, чтобы было кому себя отдавать.  Чтобы найти гармонию в себе, ему нужен был Океан.  А Океану – Огонь, чтобы стать теплее.  Земля была его домом, а он – её ребенком, непослушным, и самым долгожданным, самым желанным.
Но кто-то, более могущественный чем все стихии, хотел заставить огонь выбирать.  Кто-то хотел ограничить Огонь, его свободу, его полёт.  Но разве мог Он без стихий, а стихии – без него:  ведь Он тоже был одной из стихий.  Может ревность породила выбор?  А может быть, выбор возник ещё до рождения Огня.  Никто никогда не спрашивал сам выбор: потому что преградой между стихией и выбором стоял внутренний голос,  не знающий ответов. 
Казалось, Огонь был вечно.  А значит вечными были Боль и Любовь.