Наука

  Я умираю. Читаю что-то. Что-то пишу. И какая бы буква ни мелькала перед уставшими глазами, я знаю, что клетки мозговые уходят в ничто, без надежды на реинкарнацию, восстановление, перерождение.
  Мускулы пришли в сознание. Неуловимая, нерегестрируемая никакими приборами воля возобладала над усталостью и сокрушила пороги былой мощи. Я мог крушить словами стены. Я мог делами сдвигать континенты. И тут я понял (перевернул страницу и осознал), что умер. Аккуратный шрифт, введенный в буквы, сообщал мне, что я - мертв. И пусть никто не спорит, что обрамление не может сообщать больше информации, чем суть! Говоря о внешности девушки мы не вправе сказать, что вне красоты есть что-то еще, кроме внешности - обрамления.
  "Я - мертв" - сказали слова. Горло сжалось до размеров обручального кольца, руки застряслись будто случилось землетрясение, и глаза наполнились слезами, словно я потерял лучшего друга.
  Где-то грохнула мысль: "Ложь!". Я закрыл книгу и запихал в темную глубину полки. Если я не хочу принимать какие-то утверждения, пусть они не попадаются мне на глаза, и вдруг это поможет избежать противоречия!
  Говорят, я болею гуморальной патологией. Это когда организм приходит в паришвое состояние из-за смешения внутренних жидких сред организма. Смешение ненормальное. Одно переходит границы другого, и теория общественного устройства противоречит релятивистским законам, борется с эволюционными постулатами Дарвина...
  На кухне стоял чайник. Я наклонился (проскочило реальное ощущение хрустнувших костей, и на ум пришел только один эквивалент этому - ожог пальца горящей спичкой) и поднял с грязного пола волосинку. Неужели мы все вот такие? Строим, пишем, делаем детей, уничтожаем, а сами лишь - волосинки, без красоты, без значения, и только внутри копошится энергичный клубок из бесплотных желаний и хотим чего и что-то делаем, а потом бац! - умираем, и на кладбище, над устроенным в гробу телом, незнакомый нам человек читает... Я даже не мог сообразить, что он должен читать. Правильный ли это долг в такой ситуации или гниение скажет за всех, или гниение скажет за всех правду?
  Кому судить нас после того, как чернота накроет глаза, а тело упадет, если оно останется.
  Как-то я смотрел боевик, в котором террорист покончил с собой, взорвав динамитные шашки, опутавшие его как змея.
  И даже если вы посмеетесь, упирая доказательствами в нынешние реалии Росси, я останусь безучастным.
  Не нажатие отделяет меня от вечности, а решимость.
  Пока ее нет.