Иголочки адреналина

Давно это было… Когда я еще был совсем молодым. Да-да… не удивляйтесь… Даже такие скрюченные и ветхие старикашки, когда-то были молодыми, полными жизненной энергией, мужчинами. Так вот…  Был я в ту пору молод, силен и горяч….

Кровь так у бурлила по моим венам.  А жизнь, надо сказать, меня тогда особыми приключениями не баловала. Семья у нас была не богатая, но и не бедная. Родители мои были обычными лавочниками. С утра до ночи торчали в своей лавке, и мне иногда казалось, что они и родились в этой лавке, и весь смысл жизни их в этой лавке. Был у меня еще и младший брат, но его жизнь была тоже весьма обыденной, тем более, что я видел, он, как и родители, станет обычным скучным лавочником.  Стыдно признаться, но я даже презирал свою семью за это… «Ну какой толк в их жизни. – думал я. – Каждый день товары-покупатели- подсчет денег- товары-покупатели- подсчет денег… Серая, скучная, некому не нужная жизнь…»

И вот одним серым вечером, когда я по обыкновению сидел на заборе и мечтал о подвигах, путешествиях, приключениях,  мой слух уловил слабый стон. Меня это заинтересовало, раньше под нашим забором никто не стонал…  Обогнув забор, я увидел бледного, исхудавшего человека в рваной одежде, а точнее, в лохмотьях.
- Ты кто? – спросил я. 
- Пить… -простонал человек.
 «Конечно, это может быть простой бродяга, но что если это не простой человек, а какой-нибудь колдун или разбойник…Обидно будет, если я упущу такой шанс.» -решил я и побежал за водой. Когда человек напился, я опять спросил, кто он.
- Разве тебе не все равно? – прошептал человек.
-  Конечно, нет, должен же я знать, кто валяется у меня под забором…
- Я просто оголодавший и изможденный странник .
- И все? А я то думал… -разочарованно протянул я –Ну тогда валяйся здесь. Я не обязан помогать разным бродягам.
И я уже, было, развернулся и пошел, как вдруг услышал слабый шепот:    
- Стой… если ты не хочешь помочь обычному бродяге, может ты поможешь старому разбойнику?
-  Ну вот, это другое дело, - обрадовался я – помогу, если ты пообещаешь, что, как только очухаешься, возьмешь меня с собой!
- Ты хочешь пойти со мной? – прошептал странник – Ты уверен?
- Конечно, уверен… - ответил я – это куда интересней, чем прозябать в этой дыре.
-  Хорошо, - сказал странник, и мне показалось на миг, что его глаза сверкнули как-то зловеще – я возьму тебя с собой.

Так прошло несколько месяцев. Каждый день я носил ему воду и хлеб, а пару раз даже сбегал к старой деревенской ведьме за какими-то целебными травами.  Разбойник постепенно приходил в себя.  За это время он рассказал мне, кто он, и чем занимается. Оказывается, он был не совсем простой грабитель. То есть, я хочу сказать, он не грабил обычных смертных. Он грабил гномов.

- Вот где можно поживиться! – говаривал он. – Гномы  - большие трудяги, день и ночь добывают в шахтах золото и драгоценные камни, но при этом они тупы и медлительны.  Правда, ни смотря на свой маленьких рост, необычайно сильны… Так что лучше в руки им не попадаться. Раз в месяц  гномы перевозят все добытое из шахт в Главную Гномью Сокровищницу. И вот тут – не зевай. Перед тем как поместить все свое золото в Сокровищницу, эти несчастные карлики то ли  приносят жертву, то ли совершают ритуал, ну,  в общем, благодарят какого-то своего бога за все добытое в шахтах… При этом, на обряд они уходят все…Абсолютно все…даже часовых не оставляют. Правда тут есть маленькая сложность, каждый раз обряд то длиннее, то короче, короче говоря, мы не знаем когда гномы точно  вернутся, тем более, что  они ходят так бесшумно, а подкрадываются так незаметно…  Но это не беда.   Наш часовой заранее залазит на дерево, которое растет прямо над алтарем ,и когда обряд заканчивается, он подает нам сигнал и мы сматываемся… Так что все в порядке.
-  А часовой? -  спросил я – он что, так сидит на дереве?
- Да нет, конечно… - засмеялся мой новый друг – Он тоже уходит, только позже, где-то через часов двенадцать, когда гномы подсчитают убытки, попроклинают нас (тут он опять ухмыльнулся), упакуют все свое добро в сокровищницу и уходят обратно в шахты. Тогда наш часовой слезает с дерева и присоединяется к нам.
 - А напасть на сокровищницу вы не пробовали?  - поинтересовался я.
- Ну что ты, мой мальчик. Мы же не такие безумцы. – снисходительно усмехнулся он. –Уж не знаю, кому они молятся, но только попробуй открыть эту чертову сокровищницу, не пройдет и часа, как ты покроешься какой-то жуткой гадостью, ну что-то типа коросты…  и через два часа ты умираешь, причем, скажу тебе, не самой приятной смертью…

Ну и вот настало время, когда разбойник совсем поправился и готов был идти обратно в лес, ну и я с ним…  В последний вечер я зашел к брату. Он сидел и просматривал какие-то лавочные записи. «Да, вот так и будешь ты сидеть всю жизнь над ними. И ничего в жизни толком не увидишь…»
-  Здравствуй, брат. – сказал я. –Все сидишь над этими скучными записями?
- Скучными? – он посмотрел на меня с явным недоумением – Почему скучными? Тут записан весь мой день…
- Весь твой скучный и потерянный день – с презрением заявил я.
- Скучный и потерянный?  Да нет, братец. Посмотри сюда…  Видишь… Я сегодня получил большую прибыль. Я целый месяц готовился к этой сделке. Это моя первая сделка. И она прошла более чем успешно…
Я с жалостью посмотрел на брата. Что он понимает в жизни…  Радуется какой-то сделке… Где тут романтика, где тут жизнь? И я решился:
- Послушай, брат… Я ухожу. Собственно, я зашел к тебе, чтобы попрощаться надолго… а быть может навсегда.
- Уходишь? – его глаза расширились от удивления. – Но куда? И зачем?
- Несколько месяцев назад я нашел  изможденного человека у нашего забора. Он оказался разбойником. Я его выходил, а за это, он пообещал меня взять с собой. Послушай… Это будет жизнь полная опасностей и приключений, я могу заработать кучу денег, буду иметь самых красивых женщин …Я прочувствую жизнь на всю катушку… Пойдем со мной… Что ты увидишь в этой лавке? Ты  проживешь жизнь так уныло и пусто, как и наши родители… Пойдем со мной…
Мой брат отложил свои записи. И внимательно поглядел на меня. Он смотрел на меня так, как будто впервые видел.
- Уныло и пусто? Ты считаешь, что жизнь наших родителей уныла и пуста…? Я так не думаю, братец, ты ничего не знаешь о такой жизни… Тебе кажется, что только приключения и опасности делают человека счастливым, а жизнь его насыщенной… Но это не так… Ты можешь пройти по поляне полной ягод, но остаться голодным, потому что ты будешь смотреть вдаль и не заметишь еду, что растет у тебя под ногами…
- Что за чушь ты несешь, брат… Какие ягоды, какое поле…У нас появился шанс выбраться из этой серой обыденности. Почувствовать все краски жизни… А ты что-то бормочешь про ягоды!? Сегодня в полпервого ночи мы уходим… Ты пойдешь с нами?
- Нет… - ответил мне брат – может быть ты и прав, и это твоя дорога. Но моя дорога лежит от лавки до дома…
- Тьфу… Идиот…  Ну и копайся в своей лавке и своих чертовых записях до самой смерти… А я ухожу…

Этой ночью я покинул родительский дом. До самой последней минуты я ждал брата, хотя и знал, что он не придет…
Итак, я стал разбойником. Мне нравилась моя новая жизнь… В первые дни я просто упивался ей… Казалось, меня выпустили из какой-то душной, темной комнаты на свежий воздух, и каждая клеточка моей души, моего тела жадно глотала этот свежий воздух свободы и приключений…

Нас было восемь человек: я, странник (как выяснилось, он был главарем нашей шайки), часовой, бородач и еще трое парней, среди нас была и девушка, правда в наших налетах она участия не принимала… Вначале, я подумал, что это дочь странника, но потом узнал, что это его «жена». Конечно, они не были обвенчаны, но в таком обществе как наше на это не здорово обращали внимания… Девушка мне понравилась: хрупкая фигурка, длинные русые волосы, огромные серые глаза, и белая, почти прозрачная кожа… Правда, я тогда не очень забивал себе голову этим…  Самое главное на тот момент – были наши вылазки. Как только гномы удалялись на свой ритуал, мы выскакивали из-за кустов и кидали в мешки  тяжелые золотые самородки и  необработанные  драгоценные камни. Это был самый сладостный момент. И дело даже было не в золоте и камнях…хотя все это нам сулило дальнейшие удовольствия, а в том ощущении, ужасном и сладостном одновременно. Хотя наш часовой и сидел на дереве, мы все равно  рисковали, в конце концов, гномы могли поставить своего часового, да и часовой мог проглядеть первого ушедшего с церемонии гнома… Но вот этот риск… все было дело в нем. В тебе как бы все поднималось, адреналин колол иголочками у корней волос, внутренне тебя трясло от страха и от возбуждения одновременно…в тебя как будто вливали порцию свежей крови.  Вот от этого я был без ума… 

Так прошло несколько месяцев. Я был счастлив, и ни дня не жалел о своем выборе.

Но как-то раз, после очередной вылазки, наш часовой сломал себе ногу.  Причем сломал ее весьма неудачно, ходить-то мог, только по деревьям лазить уже…увы…  Нужно было назначить нового часового.  После некоторых раздумий странник предложил мою кандидатуру.  Остальные, в принципе, были тоже согласны. Я был самый молодой, самый ловкий из всех нас, к тому же я пробыл в шайке уже несколько месяцев и сумел себя показать с наилучшей стороны. Только один бородач сидел в углу, хмуро насупив брови:
-Я не уверен, что ему можно доверять. Вы же знаете, что при ограблении вся надежда на часового. Если он вовремя не свиснет, и хоть один гном заметит нас раньше, чем мы его, нам всем крышка.
- Но он моложе всех нас, - возразил другой разбойник -  И зрение у него отличное, он заметит любого гнома.
- А если ты про доверие – встрял другой бандит – так на кой черт ему нас закладывать? Золото-то у нас.
- Поступайте как хотите. – пробурчал бородач - Я свое мнение высказал, и если мы все погибнем, то по вине этого мальчишки.

Сказать что я обиделся, значит ничего не сказать.  Это даже была не обида, не  ненависть, это что-то другое. Как будто червь заполз ко мне в душу и начал медленно, но верно пожирать ее. Мне не доверяют!? До этого момента, я считал нас большой семьей, этакими братьями по адреналину. Я был благодарен судьбе, что встретил их, что они мне подарили эту радость.  Правда, так и было. Я действительно чувствовал себя одним целым с ними, и был уверен, что они чувствуют тоже самое. Но этот вечер перевернул все. Пелена наивного романтизма резко спала с моих глаз, я все увидел несколько в другом свете. Мы всего лишь разбойники, и то что мне представляется вспышкой адреналина, влитием свежей крови, для них не более чем работа, обычная  ежемесячная работа за которую они получат золото, много золота. Работа, такая же, как и эти лавочные записи для моего брата.
 
«Так на кой черт ему нас закладывать. Золото-то у нас» -это фраза меня задела даже больше, чем откровенное недоверие бородача.  Значит вот как!  Не заложу, потому что у вас золото.  Ну-ну…

Кто знает, может, все бы обошлось, если бы не моя работа часовым. Это была очень нудная и утомительная работа. Где-то за час до прихода гномов, за мной приходил один из бандитов. Я подходил к алтарному дереву, влезал на самую верхушку и ждал. Потом приходили гномы, они кланялись какому –то непонятному божеству. Иногда читали что-то вроде молитвы. Иногда исполняли какие-то непонятные танцы.  Каждый раз ритуал происходил по-разному.  Потом самый седой и бородатый гном, делал какой-то знак (в этот момент я свистел), и они начинали медленно расходится. Потом я слышал ругань на непонятном мне гномьем языке (скорее всего они подсчитывали свои убытки), потом слышал шарканье груженых тележек, потом гномы расходились.  Гномы не оставляли часовых возле сокровищницы. Ее не надо было сторожить. А  их стройную шеренгу я видел на холме,  это означало, что я могу спускаться.  Место у меня было до омерзения безопасное, меня хорошо прикрывала листва, и снизу меня практически нельзя было заметить, тем более, что гномы не очень –то любили задирать головы.

Это стало на меня нагонять тоску, я снова почувствовал себя в  душной и темной комнате.  И вот в меня начали постепенно вползать сначала  недовольство, ну и под руку с ним, зависть. Да, я начал завидовать. Распределение обязанностей…. Ох…как же я им завидовал!  Они поглощали этот адреналин огромными порциями (и не важно, что, скорее всего, для них это была просто обыденность - я мерил по себе), а я сидел на неудобном суке, напрягал зрение и наживал геморрой. Мы делили добычу пополам, меня это тоже злило (хотя я не и  показывал вида). Я считал, что моя доля должна быть значительно больше, учитывая все неудобства, которые я испытывал  при нынешнем раскладе (хотя, говоря объективно, их работа была куда рискованней моей)  Меня часто посещала одна и та же мысль, хотя я знал, что она абсурдна, зачем им деньги?  Мне они казались уже стариками,  а я  - молодой. Они своё уже прокутили, а я только начинаю.

Наконец я положил глаз на нее. Возможно, это звучит слишком грубо – «положить глаз»… На самом деле, все было гораздо серьезней, но я не умею так красиво выражаться о всех этих чувствах. У меня было другое воспитание, да и время было другое. Я даже не знаю, была ли это любовь, как говорят в таких случаях. Странно, но я даже не помню, как ее звали. Да и вообще, любовь такое  неуловимое чувство.  Иногда ты даже не понимаешь, любишь ты этого человека или нет. Иногда ты думаешь, что любишь, а проходит время, и выясняется, что тут даже любовью и не пахло. Или наоборот, вроде бы и не любишь, а потом только понимаешь, как же ты чертовски любил.  Любовь, штука странная.

Так вот… Что бы там ни было, но сначала это была просто зависть. Обычная черная, горькая  зависть.  Я и так завидовал страннику.  У него было все: власть, деньги, адреналин и еще эта девчонка. Вы бы видели, как она на него смотрела… Не зря, я сначала решил, что она его дочь. В ее взгляде была какая-то смесь благоговейного трепета и абсолютно полного доверия.  Не на кого она так и близко не смотрела.  Только на него. Казалось, что мв для нее совсем и не существуем. И если кто-то из нас к ней обращался, она даже не поднимала глаза. Так и отвечала с опущенными глазами.  Меня это удивляло, очень удивляло.  Странник был уже довольно не молод, как я  уже говорил, он ей годился в отцы. Красив он тоже не был. Красив… да он был ужасен! Его лицо напоминало сморщенный желудь, а фигура  - кряжистое дерево.  В то время, я был более чем уверен, что если бы кто-то из нас попытался ее приручить, она постепенно бы перевела свое внимание  на этого человека.  Конечно, себя я считал вне конкуренции, я был молод, недурен собой.  И это я считал основными козырями. Тем более, что остальные и не пытались к ней приблизиться. Тоже мне, круглый стол рыцарей!

Конечно, я понимал, что действовать нужно  крайне осторожно, девчонка была очень пуглива,  к тому же она была сильно привязана к старику.  Я старался, я действовал очень осторожно и, как мне казалось, незаметно.  Но чем ближе я старался к ней приблизится, тем дальше она от меня отдалялась. Постепенно, я все больше и больше, зацикливался на мысли, что  она будет моей, а вернее, я уведу ее у странника. Это даже был не азарт, а некое упрямство, как будто от этого зависит вся моя жизнь. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не одна ночь…
 
В ту ночь мы отмечали очередное разорение гномьей добычи. Все было как обычно. Мы сидели в таверне, пили вино, громко и неприлично шутили, щупали разносчиц за их мягкие зады. Обычный вечер после ограбления.
 
Вино ударило мне в голову.  И я подумал: «А что, если я пойду сейчас прямо к ней. Да, пожалуй, давно пора. Я все время веду себя как сопливый мальчишка. Все эти осторожности…пора пойти и  показать ей… пора пойти…» И я пошел…

Я  застал ее на лестнице, она спускалась за чем-то.  Увидев меня, она сильно  побледнела.  Вообще-то, тут не было ничего н обычного. Мы не гномы, чтобы ходить шеренгой. Каждый возвращался когда хотел, да и ее никто под замком не держал. Понимаете? Столкнуться на лестнице с кем-нибудь из нас, даже если мы после таверны, даже если она одна дома. Тут не было ничего необычного. Такие ситуации даже не запоминались. Она шла по своим делам, либо если кто-то из нас был совсем пьян, и его заносило от стенки к стенке, она просто отступала в сторону, пропуская. Это было нормой. Но тут она побледнела. 

Я подошел к ней.  Откровенно говоря, пьяной уверенности во мне как-то поубавилось.  Одно дело сидеть в таверне, а другое дело смотреть в эти испуганные глаза. Да что там испуганные, там был ужас!  Как будто я пришел убить ее. Так мы стояли и смотрели друг на друга. Честное слово,  я не мог ничего сказать. Тогда она у меня спросила:
-Что-то случилось?. (и через пару секунд) Что-то случилось со странником?

Как будто мне дали поддых.  Так вот откуда этот ужас! Она испугалась не меня. Я был вообще ни причем, черт возьми!  «Что-то случилось со странником?» Черт бы побрал этого странника! Почему я его тогда, возле забора, не добил!?  Наверное, все эти эмоции отразились на моем лице, потому как она опять, еще более испуганным голосом, спросила:
- Случилось!? Ну отвечай же! Со странником что-то случилось!?

Я схватил ее за плечи и начал трясти, я что-то выкрикивал ей в лицо. Не помню что. Я был не в себе, не отдавал себе отчета…  Может я клялся ей в любви, может оскорблял ее, может доказывал абсурдность любви к этому старику. Я не помню… Я не слышал свои слова. Мой разум застилал целый ковер чувств: уязвленное самолюбие, ненависть к страннику и к ней, жалость и одновременно презрение к себе. Да много чего там было. Они все вплелись в какой-то бешенный орнамент. А она стояла и смотрела, огромными такими серыми глазищами. И молчала. Я не помню, как я ее выпустил, (или она сама вырвалась), я не помню, как я дошел до кровати. В  моем мозгу пылало кровавое марево.

Она ничего не сказала ни страннику, ни другим парням. Все было, как прежде. Почти…если не считать, того, что при каждом удобном случае она  старалась избегать меня.  А у меня в душе зрел гнойник, готовый вот-вот лопнуть.
Наши бандиты были простыми парнями.  Конечно, у каждого из нас был свой тайник, где мы прятали свое награбленное золото, но при желании эти тайники было легко обнаружить.  Я знал о всех тайниках.

Наступил день очередной нашей вылазки. Ей-богу, я ничего не планировал.  Гнойник еще набухал.  Мы послали двух наших следопытов следить за гномами, а сами стали готовить мешки.  Все было как обычно. Настал полдень. И мы с минуту на минуту ждали появления следопыта, наставал мой черед – черед часового.
 
Бородач не сводил с меня глаз. Как понимаете, я был  не в лучшем настроении. Наконец я не выдержал:
 - Ну что ты уставился на меня? Рожу мою никогда не видел? – крикнул я запальчиво.
- Эй…Парни Спокойно, сейчас не время ссориться,  отношения выясните позже.  -  засигналил нам  странник.
- Что-то ты мне не нравишься сегодня, парень, ой, как не нравишься. -  медленно и с расстановкой проговорил бородач. Казалось,  он не слышал моего агрессивного тона и сигнала странника. Даже если бы я промолчал, он бы все равно сказал это, фраза уже родилась до всех наших  реплик.
Я пожал плечами и вышел. Тут как раз подскакал наш следопыт.
- Гномы уже близко, и кажется мне, сегодня нас ждет неплохая добыча.  – хитро прогнусавил он.

Настал мой черед. Я быстро вскарабкался на дерево и стал ждать гномов. Вот уже слышны их стройные шаги. Хоть  мои товарищи называли гномов тупыми и неповоротливыми, но они были по-своему хитры. Обычно они шли довольно громко, за несколько метров можно было услышать их шаги, но когда надо было, они крались тише кошки, даже ветки не хрустели под их ногами.  Ну вот, они поставили свои тележки и подошли к алтарю.  Я уже вижу их. Самый седой гном открывает церемонию. Он медленно подходит к алтарю, кланяется и начинает бубнить какую-то молитву на своем гномьем языке. Остальные повторяют за ним. Вот он положил на алтарь какой-то предмет. Я пригляделся. Это была маленькая статуэтка. Странная какая-то.  Я пригляделся получше.  Ба! Да это изображение какой-то ягоды, земляники наверное.  Я никогда особо не разбирался в ягодах. Гномы и ягоды -  странно что-то.  Гномы снова поклонились, и самый старый гном поднял руку. Сейчас он даст знак окончания церемонии и я должен свистеть…

Это длилось буквально считанные мгновения. Во мне как будто что-то лопнуло. Там внутри… (гнойник?) Передо мной промелькнуло ее испуганное личико («Что-то случилось со странником?»), хмурые брови бородача («Я не уверен, что ему можно доверять…» «Что-то ты мне нравишься сегодня, парень»), уверенно-равнодушное  лицо, одного из наших разбойников («Так на кой черт ему нас закладывать…золото-то у нас»), морщинистое лицо странника («…сейчас не время ссориться, отношения выясните позже»), и почему-то удивленный взгляд брата («…моя дорога лежит от лавки до дома…») И я не засвистел. Я даже не испытывал в этот момент ненависти, злорадства, триумфа, или чего-то там еще. Я просто застыл.  Где-то краем уха, я слышал крики, стук молотов и кувалд о что-то мягкое.  Я не знаю, сколько это продолжалось, один раз я вроде бы услышал громоподобный крик бородача: «Я знал…я знал…что ему нельзя…»  Все это происходило, как бы не здесь, а где-то далеко. А может,  я был где-то далеко…

Я не знаю, сколько там просидел. Понятия не имею. Во всяком случае, двенадцать часов точно.  Когда я спустился, гномов уже не было.  Зато было кое-что другое.  Трупы моих товарищей.  Многие были обезображены. Бородач лежал на боку, его борода была залита кровью.  Другие, да что там другие…Я подошел к страннику. Он был мертв, ну а как же иначе. Больше всего я боялся увидеть его глаза, мне казалось, что вот ,он сейчас посмотрит на меня как-то  укоризненно.

Но ничего такого не было, лицо  странника.. .его просто не было, там где должно быть лицо  находилась кирка…в каком-то красном…ковре… Нет, лице.
 
Мне стало плохо. Я больше года был разбойником. Разбойником? Грабителем,  да что уж говорить, обычным воришкой. Я ни разу не видел трупов, крови, да еще столько крови  и таких трупов.  У меня закружилась голова, заложило уши, желудок стал каким-то тесным. Я не знаю, сколько я пролежал без сознания.  Когда я очнулся мне стало стыдно, и не за мой… поступок, а из-за потери сознания.  Я побрел домой.

На пороге я увидел ее.  Мне даже сначала  показалось странным, видеть ее. Я совсем забыл о ней.  С гибелью всей шайки, мне казалось, что  я остался один.
  Она помчалась ко мне, выкрикивая:
- Что произошло!? Что случилось? Что случилось со странником!?

Но по ее глазам я понял, что она уже обо всем догадалась, а эти вопросы, как последний вздох перед смертью.
- Все погибли…  - сказал я, в моем голосе не было ни грусти, ни сожаления, ни радости, ни триумфа. В нем была лишь усталость. – Их убили гномы…
-Это ты…. Я знаю это ты…ты их убил.. –сказала она каким-то зловещим шепотом.
- Я тут не причем… - как можно более спокойно ответил я.  –Гномы поставили своего часового у  тележек, и когда…
- Не ври мне…  - перебила она твердым шепотом. -  Я вижу, что это ты. Ты нарочно не засвистел…
Я устал врать. Тем более в этом не было никакого смысла, я бы ее все равно не убедил бы.  Она, просто, знала.
- Ну хорошо. Да, я не засвистел. Нарочно.  Да, это из-за меня они погибли, довольна?  И что теперь…?
- Да, ты, да как ты мог! Как ты, мог? Ты же часовой, тебе все верили…
- Да вот, смог, как видишь…  Пусть тебя это не волнует…

На меня нахлынула злость. «Черт возьми, если бы не ты со своими дрянными чувствами к страннику, этого бы не случилось.  Ты же его не любишь, и не любила никогда. Просто тупая собачья привязанность..» Вслух же я сказал:
- Ты бы лучше о себе поволновалась.  Хочешь ты или нет, но странник умер. Кто теперь о тебе позаботится?
- Только не ты… -она почти прошипела это.
- Ерунда. Это ты сейчас так говоришь, посмотрим, что ты запоешь через пару месяцев!
- Через пару месяцев… - горько усмехнулась она – Тебе этого не понять, я любила странника… но тебе этого не понять.

Она развернулась и пошла в дом. «Мне этого не понять… зато  ты это скоро поймешь, конечно…  Через пару месяцев ты и забудешь об этом старике. Деньги многое могут.  Это как пластырь на рану - не лечит, но отвлекает. Я потерял здесь свои грезы, ты потеряла своего странника. Все по- честному.»
Она закрылась в их бывшей комнате.  Я закрыл дверь изнутри, на случай, если она вздумает сбежать и  пошел спать.  Я думал, что я не засну, однако отключился сразу и спал без снов. Утром я проснулся и проверил дверь, она была закрыта. Окон в их комнате не было, так что сбежать она не могла.  Я отодвинул засов, постучался. Никто не ответил, я еще раз постучался – тишина. Я дернул дверь, она была  закрыта. Я дернул сильнее. Через минут пять я вышиб дверь. Она была там. Я увидел ее ступни… потом ее саму…она висела…она повесилась…

После этого в моей жизни многое произошло, я забрал золото из тайников, уехал из той глуши. Я много чем занимался: грабил, воровал, убивал.  Меня занесло в какой-то легион.  Я работал палачом при Святой Инквизиции.  Я был и егерем в королевских лесах. Но я нигде долго не задерживался. Всю свою жизнь я искал этот глоточек свежего воздуха и приключений, иголочек адреналина, но так и не нашел. Больше не нашел…

Мой брат умер недавно.  Он прожил тихую и скромную жизнь лавочника. У него была жена и шестеро детей. И люди говорят, что он был счастлив.  Раньше бы я в это не поверил, но сейчас… А кто его знает, может ягоды с той поляны были действительно вкусные, а я их и не заметил.