…чувствовать, как затухает энергетика, пытаться помочь и наталкиваться на глухую стену…
I
На мне лежала печать отвержения…
Во-первых, я разошлась с Биором, вопреки всем законам нашей луйны. Хоть его цвет и был самым близким к моему из всех известных нам молодых людей, а знакомы мы чуть ли не с детства, и всегда предполагали, что в итоге нам предстоит пожениться.
Мы оба относимся к Сине-Фиолетовому ойлу, но я почему-то не могу воспринимать Синфиоловых иначе, как очень родных и близких, братьев и сестёр моих. А сам Биор, к тому же, вызывает у меня какой-то неосознанный импульс чего-то волнующего и беспокойного – даже не могу определить, с чем оно связано, но мне иногда кажется, что Биор не совсем такой, каким он есть сейчас.
Моя масть считается Синфиоловой Лур, а Биора – Синфиоловой Ноп, то есть самой близкой к моей, так что более похожего я вряд ли встречу. Но, вероятно, предназначение моей жизни не в этом – или я уж совсем ненормальная? Да и вообще, кто задумывается над своим предназначением?
Был, правда, у нас один парень, Зир, который мне очень нравился и подходил почти также, как Биор – масти Синий Лур. Но он преждевременно погиб, случайно натолкнувшись на Пространственный Нулевой Абсолют и не сумев выбраться из него – абсолют был слишком пуст и затянул Зира в себя…
Но, пожалуй, расход бы нам с Биором ещё простили, поскольку детей у нас пока не было. Однако именно в тот день, когда мы должны были перестать жить вместе, мы ещё как пара присутствовали на свадьбе. На вечерней прогулке мы почему-то оказались впереди, и вдруг на дороге, в кайме, которой там раньше никогда не было, показался ребёнок, только-только зачавшийся.
Все сбежались и стали утверждать, что это нам предзнаменование и, следовательно, мы не должны расходиться. Я даже подумала, не подстроил ли всё Биор каким-нибудь образом? Он не знал, что у меня хватит мужества пойти против векового закона луйн, думал, что я покорюсь и останусь в семье.
Сначала я была… шокирована, но всё же у меня хватило сил не принимать поспешного соглашения. А поскольку оставить решение до следующего утра невозможно, то я объявила, что мы уже не вместе, и ребёнка по закону должна забрать первая увидевшая его пара. Мнения разделились, но меня всё равно назвали отверженной и изгнали тут же прямо со свадьбы.
Чтож, я простилась и ушла – надеюсь, ребёнок достанется Биору, как отцу-одиночке, за то, что громче всех кричал! Пусть расхлёбывает! Если и у него, конечно, не достанет мужества уйти…
До сих пор мне везло. Амбры попадались довольно часто, до пяти раз на дню, при том почти все заполненные, так что голодной я не оставалась. Энергетика тут тоже струилась в основном мягкая и светлая, мне было тепло и я не очень устала, проходя и проплывая за день довольно много.
Однако теперь я приближалась к одной из соседних луйн, а всё ещё ощущала на себе печать изгнания, да и взлететь пока не могла.
В нашей луйне я летала быстрее всех – конечно, в основном ради удовольствия. Никогда не думала, что мне это может всерьёз понадобится – да и куда у нас особенно летать-то? – иначе уж потренировалась бы. Если можно научиться быстро и долго бегать, то почему бы не летать?
Сегодня на пути мне попалось всего две амбры, к тому же одна только-только начала наполняться, видно, недавно опустошённая. После полудня идти стало тяжело, дождик тоже не принёс обычного облегчения.
Чуть позже мне попался торсур с девичьим одеянием, уже достаточно созревшим и отделившимся от стебля. Мне такие, правда, не очень нравятся, да и по объёмам с формой оно, скорее всего, предназначалось не для меня – не говоря уже о том, что после замужества девичьи одеяния вообще носить не положено. Однако я понадеялась, что если надену его, то, может быть, моя печать изгнания сотрётся и кто-нибудь заговорит со мной? Тогда я смогу попросить еды и продолжить свой путь далее – нечего и думать о том, чтобы оставаться так близко от родной луйны.
Я мягко извлекла одеяние, поблагодарив торсур, потом сложила в него предыдущее. Которое он быстро проглотил – ведь оно было почти новым, и вскоре здесь вырастет ещё одно. Затем я отдала торсуру положенное количество энергии. Наверное, стоило отдать всю недостающую разницу, чтоб после моего ухода осталось новенькое одеяние для кого-нибудь, но я была слишком измотана, и не пошла на это.
До луйны я добралась уже к ночи. Здесь, вероятно, был какой-то праздник, потому что почти все жгли энергетические огни – кстати говоря, абсолютно неэкономно. Хотя, наверняка, я так подумала от голода – я и сама люблю иногда посиять или зажечь что-нибудь, а у них-то было множество полных амбр, почему бы и не потратить энергию на огни?
Я вновь понадеялась, что в веселье и насыщении они не обратят на мою печать внимания, и осторожно направилась к центру гуляния.
Однако все встречающиеся отворачивались от меня, и надежда на еду быстро угасла.
Площадь ломилась от изобилия всевозможных амбр, и я ощутила резкое помутнение во всех органах восприятия. Во время него же меня посетил вопрос: «А что, если я сама подойду и возьму свободную еду? Ну, изгонят и они меня…»
Однако я тут же пришла в себя, и даже что-то прихлынуло к моим органам отдачи. Почему меня посещают такие … (? и определения-то не подберу) мысли? Может, ко мне прицепился Коршр?
Я вздрогнула: Коршры очень редко к кому цепляются, но тогда уж человек становится совсем невменяем. Даже просто увидеть Коршра могут не многие и не всегда, но если уж это случается, то считается очень плохим предзнаменованием.
Опустив голову, я пошла прочь. Около одного обиталища мне попалась на глаза старуха, очень красивая и с огромным количеством энергетических наслоений. Она смотрела на меня, как будто хотела что-то сказать, хотя я знала, что печать изгнания ещё лежит на мне.
Я остановилась, но она отвела глаза и слегка отвернула голову, и я уныло побрела дальше.
С трудом я выбралась из луйны, и, не отходя далеко, упала прямо на землю. Я знала, что все амбры поблизости собраны, а ложа мне не встретилось. Поэтому я решила уснуть прямо здесь, однако сначала всё же собрала силы и перепроверила свою энергетику. Никаких хвостов не имелось, Коршров и Дьяшмо тоже.
Проснулась я далеко за полдень, очень приободрённая. День сегодня выдался яркий, солнышко лучисто раздавало свой свет, и я неплохо подпиталась им. А ещё и ветерок переносил сверкающие энергетические пылинки, которыми я тоже с удовольствием полакомилась.
Вокруг меня пролегало несколько следов, однако все они обходили место моей ночёвки, по чему я заключила, что печать всё ещё на мне.
Я вздохнула и отправилась в свой путь.
К вечеру мне встретилось одно супружеское ложе, но я уже не имела права вступать в него, поэтому прошла мимо.
Ночью спать не хотелось, да и звёзды сегодня светили ярко, и я решила немножко подпитаться от них.
На небольшой цветной полянке, окроплённой росинками, мне встретился тигр – вышел с боковой тропинки. Я с надеждой взглянула на него, но он безразлично отвернулся, вяло щипнул и пожевал какой-то энергетический поток, затем пересёк мою дорогу, слегка задев меня пушистым хвостом, и грациозно удалился. Печать всё ещё была на мне.
К утру мне попалась амбра, и я с удовольствием съела всё в ней находящееся, после чего вновь продолжила свой путь.
За последующие несколько дней мне попалось ещё немного амбр и три супружеских ложа, так что ночевать приходилось почти всё время на земле и практически впроголодь.
Когда к исходу очередного дня я увидела ещё одно супружеское ложе, то, утомлённая и обессиленная, всё же вступила в него. Ну и что, что оно для двоих? Ведь спала же я в нашем с Биором ложе одна, когда он летал в соседнюю луйну? Он, конечно, тоже спал в одном из супружеских лож, и мы всё равно встречались с ним во сне. Но почему бы мне не поспать сейчас? В конце концов, ведь не по моему желанию мне так и не попалось ничего иного!
С неопределимой дрожью в теле я опустилась в тёплую мягкую энергетику милого ложа и тут же заснула.
Спала я отвратительно. Меня всю ночь преследовали жёлтые видения, а Жёлтый – один из противоположных моему ойлов. Вследствие изнурения, и, наверное, нахождения там, где мне быть не положено, энергия поступала в основном мрачная и тяжёлая, и когда я проснулась, зрение было сильно притуплено. Но я, конечно же, поблагодарила ложе и отдала ему часть энергии.
Следующую луйну я заметила только вблизи. Она относилась к дальним соседям, и, если бы не печать, я могла бы тут остаться – вряд ли сюда попадёт кто-то из наших. Однако все так же отворачивались от меня, только здесь никаких веселий не намечалось, и к вечеру жители разошлись по своим обиталищам, за исключением молодёжи.
Что-то очень странно сжало мою грудь, даже вздохнуть вдруг стало тяжело – я вспомнила своё детство, свою молодость, свою семью… Но тут моё внимание привлекла старуха, так же, как и в прошлый раз, сидевшая у одного из входов. У меня почему-то возникла мысль, что это та же старуха, хотя такое казалось абсурдным. Я не помнила, к какой масти принадлежала предыдущая, но глаза, ногти и волосы этой были очень яркими, Розовыми Уве.
Она была прекрасна, и с моим притуплённым зрением, смазывающим для меня энергетические наслоения, я могла легко воспринять её физический облик – нежную гладкую светлую кожу, тонкие руки и ноги и странные, нездешние, очень тонкие черты лица. Я залюбовалась ею (хотя она немного отвернулась от моего взгляда), однако потом опомнилась и ушла из луйны.
Вскоре я, наконец-то, нашла простое ложе. Правда, оно было недавно кем-то выспано, но я всё же упала в него и тут же забылась.
Очнулась я от того, что почувствовала пресыщение энергией, смешанное с запахом амбр.
Я выглянула, поблагодарив ложе, и увидела Розовую старуху. Она сидела рядом, подпитывая моё ложе, но отвернулась от меня, а когда я хотела вернуть ей часть энергнии, не приняла её.
Потом, всё так же не глядя на меня, тихо произнесла:
- Я знаю, ты изгнанница, но не везде такие законы, как тут. Если ты попадёшь к месту, в котором воды столько же, сколько суши, и пересечёшь эту воду, то сможешь найти иные луйны, с другими порядками.
- Откуда ты знаешь? – удивилась я. Она помолчала, но всё же ответила:
- Я тоже когда-то преодолела огромное расстояние, и знаю, как это тяжело. Я жила там, за водой, но мне очень не нравились наши устои. Там нет закона забирать всех детей, которые встречаются на пути пары – пара сама может решать, сколько и каких она хочет, и обходить кайму за каймой в поисках. Единственное, что она должна – оставить энергетическую защиту на ту кайму, которую обошла, чтобы ребёнок не погиб, а если тот достиг самостоятельного возраста, то его сводят с каймы, рассказывая, как оторваться от стебля.
- Самого?!
- Да.
- Но он же ничего не знает? Ведь нельзя срывать ребёнка, если не хочешь взять его в семью?
- Нельзя и обходить кайму с ребёнком.
- Нет, это разные вещи!
- Конечно, Эвбе. У ребёнка, которого обошли, жизнь не будет складываться удачно. Я знаю, потому что я сама такая. С ним всегда происходит много неприятного.
- Почему? – не согласилась я. – Одни обошли, а другие возьмут.
- Это не важно. Тот, кто в самостоятельном возрасте впервые сойдёт с каймы, может научиться всему и сам. А у того, кого не взяли, складывается устойчивое незримое отторгновение.
- Если оно незримое, то как ты о нём знаешь?
- Я знаю очень много, детка. Продолжай свой путь – ведь каждому нужно что-то особенное, и кому не подходит одно, обязательно подойдёт другое.
С этими словами она легонько поднялась и грациозно взлетела, а овеваемая лёгким ночным ветерком молодая одежда её нежно помахала мне вслед – так мне почудилось.
Розовая Уве оставила две полные амбры и какое-то неуспокоение, но только когда она исчезла из моего восстановившегося зрения, я вдруг поняла: она обратилась ко мне по имени. Откуда она могла знать, что меня зовут Эвбе? Однако, не возвращаться же мне за ней, чтобы выяснить это! Так что я, свежая и отдохнувшая, подцепила на энергохвосты обе амбры и радостно отправилась далее, напевая что-то тёплое и зелёное.
Еды мне долго не попадалось, поэтому я решила экономить свои запасы, как могла, и одну амбру растянула на день.
Ночью я проснулась от неприятного ощущения (я вновь спала на земле). Рядом сидел Бордовый дракон, протянув одну из своих трёх голов к моей амбре и совершенно не обращая на меня внимания.
- Стой! – окликнула я, но он лишь слегка повёл правым ухом средней головы, да пустил пар из левого рта. Пока на мне лежала печать отвержения, он спокойно мог съесть мою амбру как ничью. Но я сейчас была не в том состоянии, чтобы допускать подобное. Поэтому я схватила рукой и развернула к себе ближайшую из его голов и посмотрела ей прямо в бордовые глаза.
- Это моя амбра, не тронь её, – тихо произнесла я. Голова норовисто дёрнулась, но я цепко ухватила её за уши и вновь развернула к себе:
- Ты слышал?
Дракон гневно сверкнул глазами, но потом его взгляд вдруг сделался мягким, и он благодушно кивнул мне. Я тоже улыбнулась, поблагодарив его и отдав ему немножко энергии, однако больше он никак не реагировал на меня…
Через несколько дней я вернулась почти в предыдущее голодное состояние и, дойдя до следующей луйны, твёрдо решила с кем-нибудь заговорить или взять какую-нибудь ничейную амбру.
Однако вдруг мне встретились трое парней – Фиолетовый Ноп, Зелтый Ис и Красный Онр. Они весело шли мимо, но вдруг Красный подмигнул мне своим красивым ярким красным глазом (парень мне тут же очень-очень понравился), и я поняла, что печать уже затёрлась.
Я сразу же радостно подошла к ним, здороваясь и протягивая обе руки, которые они по очереди пожали. Потом мы познакомились и я наконец-то сказала, что голодна, и попросила у них амбру.
- А мы как раз идём за цветными! – воскликнул Фиолетовый, но мне было всё равно какую, что я им и сообщила, беря Фиолетового и Красного под руки. Я бы сейчас съела даже зелтую, хотя не люблю их.
И мы двинулись в ближайших лес. Как здешние жители, они знали все лакомые места…
Несмотря на то, что мальчики отказались от простых амбр в мою пользу, но всё же съедали от каждой понемногу.
Вскоре мы насытились, однако они продолжали бегать, прыгать, летать в поисках цветных амбр, и очень радовались, находя свою масть: она, как известно, самая вкусная.
- О, Онр! – воскликнул Красный Онр. – Жаль только, Синий! Это нашей Эвбе подойдёт.
- Да нет, я уже наелась, – засмеялась я, но они окружили меня и радостно стали запихивать её содержимое мне в рот, а Зелтый ещё и приговаривал:
- Да чего ты там наелась? Каких-то бесцветок недозревших! Открой ротик, милашка-симпотяшка…
- А зачем мне цветные? – смеялась я, еле успевая глотать.
- Ну как же, от них больше веселья!
И действительно, мы хохотали и веселились, и вскоре я начала воспринимать всё количество окружающей энергетики. А потом вдруг Фиолетовый Ноп принёс Синфиоловую амбру, и они отбросили Синюю и радостно вместили в меня всё содержимое Синфиоловой.
Так продолжалось много-много времени, а веселье наше всё нарастало и нарастало.
Я не сторонница пересыщений, но сейчас, после долгого голодания, вела себя так же, как и они, и вскоре непомерно поправилась и сделалась невероятно весёлой, а для них стала почти родной сестрой.
Потом мы нашли поляну лож, и попадали в них. Я выбрала выспанное, оно оказалось Белым, но это было не столь важно. Я разрешила ему подпитаться переполняющей мой организм энергией, и к утру пришла в те размеры, которые меня больше всего устраивают и очень нравятся многим окружающим. Найдя ручеёк и смотрясь в воду, окончательно докорректировала их, потом с наслаждением покупалась.
Нежная, мягкая водичка обнимала меня, смывая всю скопившуюся грязь (хоть её пока собралось совсем мало) с моего тела, энергетики, одеяния. Мне было очень-очень хорошо, я даже чуть-чуть полетала – наконец-то это стало получаться!
А напоследок оставила у невероятно разбухших лож моих названных братьев (братики, похоже, питались ещё и от лож, и энергия вокруг полянки просто била ключами), так вот я оставила им по прощанию, подцепила за собой несколько амбр и продолжила свой путь.
Пожалуй, до встречи с Розовой старухой я, не особенно задумываясь, осталась бы здесь – вероятно, даже в семье этих милых ребят. Но она вселила в меня что-то такое… не знаю, но чего я никогда не испытывала. А вдруг правда есть иные луйны? Иные законы? Иная жизнь? Вдруг я увижу что-то… Или узнаю… такое… – ?
День сегодня был пасмурный, но я всё ещё очень сильно реагировала на любой малейший энергетический источник, так что голодной пока не оставалась. Да и амбры по дороге встречались, и вскоре я полетела – конечно, медленно и низко. Лучше пока не удавалось, а впереди показались высокие горы, по которым сложно будет идти вверх.
Один раз мне на дороге попалось большое водное пространство, но увы, его противоположный берег был виден, так что я не надеялась, что это то, о чём говорила Розовая Уве.
Воду я решила преодолевать вплавь, почти по дну – так легче, да и водяные амбры мне очень нравятся.
Сначала я развлекалась тем, что здоровалась со всеми водными жителями, но вскоре очень устала от этого. Мелких рыбёшек здесь было непомерно много, и каждая любопытствовала, что там, откуда я, а несколько мальков да головастиков тут же отправились на сушу, посмотреть на ближайшую луйну.
Я, конечно, продолжала здороваться со всеми, но теперь не с каждым лично, а по группам. Им, может быть, это не слишком нравилось, но на всех у меня желания уже не доставало.
Однажды, когда меня в который раз (много-много который) спросили о том, как сейчас на поверхности, я сделала вид, что не расслышала. Тогда какой-то недовольный рак тихо пробормотал:
- Чтож, неудивительно, что она была изгнанницей.
Любой нормальный человек на моём месте тут же попытался бы развеять это недоразумение, угостил бы всех амброй с суши и провёл денёк здесь, рассказывая. Но меня почему-то его слова побудили просто уйти – однако, амбру я им всё же оставила, предложив попробовать земной еды.
Примерно так же я поступала с последующими встречными, и они провожали меня словами:
- Весьма странная Синфиоловая Лур.
В конце концов у меня не осталось ни одной амбры из моих запасов, зато появились подарки нескольких подводных обитателей.
Когда я вышла из водоёма, на суше была гроза с ливнем, и я попиталась немного от неё, благодаря, и уснула прямо под дождём. Было хорошо.
Поскольку в горах мне вряд ли встретятся ещё луйны (там не слишком комфортно жить), то я собирала все попадающиеся на моём пути амбры и тащила их за собой. Поэтому вскоре идти стало тяжело, продвигалась я понемногу, а после и вовсе взлетела – конечно, всё так же медленно.
Однако я размышляла, поэтому не замечала тяжести своего продвижения. Я думала о том, почему задала Розовой Уве так мало вопросов. Какие, например, могут ещё быть отличные от наших устои? Женятся они, конечно, как и мы: только на тех, кто им больше всего подходит по масти – как иначе достичь максимального духовного соединения в супружеском ложе? Только, может, у них это варьируется не так жёстко? Если мне, например, больше нравится не Синфиоловый Ноп или Ис, а, скажем, Вил? Или тот же Ноп (либо Ис, самые близкие к Луру), но Синий? Фиолетовый?
А впрочем, я замуж пока не собираюсь, ведь тогда придётся сидеть на одном месте и воспитывать детей. А сейчас мне очень даже нравится моё путешествие и вызывает у меня удовольствие. Только как-то… щемит, наверное (…?…) при мыслях о том, что мне никогда больше нельзя будет вернуться в родную луйну…
А что ещё может у них быть другим? Например, нет отвержения? Вряд ли. Разрешается передавать детей из семьи в семью? Тоже вряд ли. А может быть, разрешены разводы? Ну зачем людям жить вместе, если им этого на данном этапе жизни не хочется?
Меня отвлекли падающие сверху белые мягкие хлопья. Они приятно опускались на меня и стекали ласковыми струйками. Это было даже приятнее и интереснее, чем дождь!
Я оставила свои амбры и поигралась с хлопьями, потом нашла ложе и заснула в нём.
Проснулась я от постороннего присутствия.
На соседнем дереве сидела Коричневая Сова. Когда я вышла к ней, она поблагодарила меня за пробуждение и попросила есть.
Я оставила ей две амбры, она поделилась частью своей энергии и спросила, далеко ли я иду. Сова хотела, по-моему, отправиться со мной, но когда я передала ей о цели своего путешествия, то она передумала и ничего не предложила, прощаясь.
Мне было безразлично – я вновь предалась своим мыслям, поднимаясь всё выше и выше, пока не попала в яркий снежно-энергетический буран.
Я немного поигралась с ним и покаталась на нём, а когда мы оба устали, то легли рядышком – он засыпал меня теми белыми хлопьями, снегом.
На следующий день я нашла около себя прощание моего друга-бурана, и вновь продолжила путь одна.
Я размышляла о том, откуда берутся в нас слова? Вот ведь не знала, что такое снег, в нашей луйне никогда его не было – а потом слово вдруг пришло ко мне… Вероятно, это буран его передал. Надеюсь, мы ещё встретимся!
Я шла много дней. На самом высоком перевале вдруг заметила, что рядом есть небольшая луйна, но у меня имелось с собой несколько амбр, да и мой знакомый буран часто прилетал поиграться и приносил разные энергетические лакомства. Поэтому я не свернула со своей дороги к чужой луйне, а начала спуск.
Через какое-то время я заметила, что буран – звали его Мил-Пург – всё реже прилетает ко мне снежным. Мне казалось, это связано с тем, что ему надоели белые хлопья – но мы продолжали играться всё так же.
Моё одеяние совсем износилось, и вскоре я стала искать торсур.
За несколько дней мне попались три мужских, один детский и два женских, но замужних; однако на сей раз я не спешила и искала то, что бы мне понравилось и подошло.
Как-то мы вновь резвились с Мил-Пургом – между прочим, благодаря нашим играм я стала намного лучше летать! – и вдруг он закружил меня и бросил куда-то вниз, и я оказалась прямо рядом с торсуром. Я просмотрела его и увидела прекрасное белое одеяние, которое мне очень-очень понравилось и идеально подошло даже без энергетических подгонов.
Я поблагодарила торсур, отдав ему предыдущее одеяние, которое он медленно принялся перерабатывать, а потом поблагодарила буран, поделившись с ним энергией. Подкрепившись несколькими амбрами, я отдала часть энергии и торсуру, а после заночевала в небольшом ложе – я еле вместилась в него, но к концу ночи оно доросло до моих размеров.
Несколько раз мне попадалась кайма с детьми, но я абсолютно спокойно проходила мимо – теперь это был мой долг. Лишь однажды я, с любопытством заглянув в очередную, испытала очень приятное и даже щекочущее удовольствие, когда увидела сразу двух маленьких детей, мальчика и девочку, которые, к тому же, были абсолютно одинаковой масти – Рыжей Трайл. Вот кто с рождения имеет абсолютное семейное единение!
Потом я подумала о том, а что будет, если кто-то из этих детей встретит тоже Рыжего Трайл? Хотя вероятность этого практически невозможна. Но я почувствовала неприятное волнопрохождение в организме при мысли о том, что их могут разлучить – например, проходящая пара одного забрать, а другого оставить. Наверное, наши законы всё же верны – а вот там, за огромной водой, возможно ли такое?
Однако мой радостный буран налетел и развеселил меня, и больше я не задавалась вопросами.
Даже с последнего перевала мне не открылось огромное водное пространство – везде пролегала суша с небольшими водоёмами.
Я собиралась расположиться на ночь на полянке, а с утра попытаться высоко-высоко слететь с последней горы, и искала удобное местечко для ночлега.
И вдруг мне на глаза попалась раскрытая кайма. В ней сидела Изумрудная Гесь девочка, уже не слишком маленькая, и беспокойно озиралась.
Я хотела подойти и закрыть кайму, но сначала попыталась приглядеться.
Там, прямо нацелясь на девочку, уже приготовился к прыжку Чёрный Коршр. Он, похоже, не смог прицепиться к ней – вероятно, её энергетика была слишком чистой либо слишком сильной для этого Коршра! Хотя он мог бы посидеть рядом и набрать свою… Девочка даже не видела его, однако всё равно испытывала неуспокоение.
Коршр стоял лицом ко мне и взглянул в мои глаза, потом как-то очень неприятно усмехнулся, обнажив острые зубы – от его ухмылки дрожь пробежала по всему моему телу и энергетике. Говорят, тот, кого укусит Коршр, делается совершенно инородным; он начинает питаться живыми организмами – людьми, животными, растениями и всем, что попадается ему на пути. А ещё он убивает тех, кого захочет – не знаю, как это.
Я бы не успела оттолкнуть Коршра и знала, что он не послушает моих слов, поэтому бросилась к Изумрудной и резко сорвала её с каймы.
Коршр немного опоздал и прыгнул почти в кайму, она содрогнулась, вспыхнула яркими отторгающими огнями и исчезла (наверняка, переместилась подальше).
Я выставила защиту, Коршр ещё раз ухмыльнулся, глядя в мои газа и как бы пророча нечто такое… и слов не подберу. Девочка прижалась ко мне, обхватив меня за шею, и я поделилась с ней энергией, которую она быстро стала пить. Ну что поделаешь – ребёнок!
Я поискала и нашла ложе побольше, потом залезла туда вместе с Изумрудной, показывая ей, как ложиться, что делать с энергиями, как засыпать, а наутро – как благодарить и всё остальное.
Потом мы познакомились. Изумрудную Гесь звали Дольте, и с ней моё передвижение резко и сильно замедлилось.
Она еле-еле шла, а взлететь ещё совсем не могла. К тому же я вспомнила, что детям нельзя давать сразу много амбр, не то они преждевременно станут большими.
Но я не могла её оставить. Вдруг Коршр вернётся и снова найдёт её? Жаль, что Дольте невозможно посадить в какую-нибудь пустую кайму – хотя и этого бы я, наверное, не сделала. И когда невдалеке показалась луйна, я обошла её, боясь, что какая-нибудь пара заберёт Изумрудную у меня.
Мы шли, и я показывала ей разные возможности физических и энергетических движений, а сама думала о том, правильно ли я поступаю. Вероятно, Дольте теперь моя дочь, хотя без пары я не имела права её срывать. Но тогда бы её укусил Коршр. Значит, я должна была привести её к маме и сделать своей сестрой. Но мне нет дороги в родную луйну. Тогда пришлось бы отдавать её первой встретившейся паре. Вот я и стараюсь не встречаться с таковыми.
Однако ведь если бы мы вместе остались без её отца – например, он погиб бы или сам ушёл от нас – то я могла бы воспитывать её сама. Поэтому я рассудила, что с моей стороны не будет большим нарушением законов, если я оставлю её своей дочерью. Ведь раньше я уже была мамой, хоть и без детей.
II
Ночью мы спали в Изумрудном ложе – сначала я хотела войти в Синфиоловое, которое тоже нашлось поблизости, но потом решила, что Дольте нужно побыстрее набраться сил для нашего путешествия.
Спалось мне плохо. Всё время одолевали мысли о Коршре. Почему я увидела его? Это он специально показался мне, предзнаменовывая недоброе, или просто со мной что-нибудь не то? Очень, очень нехорошо смотреть на Коршра – а он ещё и так ухмылялся мне…
Какие-то неприятные лучения постоянно дёргали меня, даже когда я попросила ложе защитить нас от них. Вероятно, я была слишком настроена на нехорошие волны, поэтому резонировала с ними.
Пока Дольте досыпала, я разглядывала её детские маленькие пальчики с изумрудными ноготками, её ещё короткие и малоэнергетические изумрудные волосы, и что-то… нежное(?) наполняло всю меня. Почему она не попалась нам дома? Тогда, возможно, я осталась бы с Биором… Или тут дело в ином?
Почему-то мысль о Биоре мне не понравилась. Хорошо, что я ушла от него, и хорошо, что Изумрудная – только моя дочь. Она согласилась, что я – её мама, и очень радуется этому, так что скоро мы сможем заходить в луйны – никто не разлучит нас.
Теперь, когда мы встречались с людьми, я старалась завуалировать свой развод – да никто и не копался в моём прошлом. Мне не хотелось, чтоб нас воспринимали нехорошо.
Я стала замечать, что физические черты жителей всё больше меняются: кожа у них становится смуглее, чем наша, лица шире и крупнее, а вот глаза – уже; носы – довольно большие, и пухлые губы. Мне было очень интересно узнать, почему так, но у кого бы я ни спрашивала, не мог мне ответить. Может, там, за водой, знают это?
Как-то нам попалась очень интересная огромная луйна – хоть сиял день и я тянула за собой несколько амбр, я всё же свернула в неё.
Жителей здесь было много-много, и они носили на головах пустые амбры (я тоже попробовала, но у меня не получилось – амбра падала). По-моему, им казалось, что амбры украшают их.
А ещё здесь росло целое обиталище для пришельцев с других луйн – а не как везде просто оставленные ложа и амбры.
Но больше всего меня заинтересовало другое: они очень смешно и высоко прыгали, прямо как кузнечики.
Мы перезнакомились с теми, кого встретили сразу (знакомиться со всей луйной было бы очень долго). Потом к нам подошла Оранжевая Ис:
- А вы, случайно, не заходили в ту луйну?
Я проследила направление её мысли и отрицательно покачала головой:
- Нет, мы не были там.
- Туда ушёл мой брат, который должен был стать моим мужем, Кралтый Вил. Я хотела узнать, как он живёт.
- А почему ушёл? – поинтересовалась я.
- Как-то запрыгнул туда и случайно встретил Кралтую Ис, а она, конечно, ближе, чем я. Вот и остался с ней. Мы с ними часто играем вместе в нашем озере, но вот сегодня их почему-то не было. Я уж подумала, не нашли ли они ребёнка? Так хотели… Жаль, что незамужним нельзя срывать детей и дарить, а то я видела одну кайму, но когда привела их туда, она уже была пуста… Ой, мы же ещё не познакомились! Я Рейе, а вы?
- Я – Эвбе, и моя дочь, Дольте, – засмеялась я. Ну и болтушка была эта Оранжевая! – Вы очень интересно прыгаете… Как у вас так получается? Почему не летаете?
- Как это? – удивилась Рейе, и я тоже – ещё больше:
- А разве вы не умеете летать?
- О! Покажи!
- И ты!
Я чуть не сорвалась с места вслед за подпрыгнувшей к верхушке пальмы Оранжевой, но вспомнила про Дольте. Чтобы не таскать её с нами, я поместила дочку в Изумрудное ложе (в обиталище для гостей), хоть она ещё и не очень хотела спать. Но я пообещала скоро вернуться и попросила никуда не выходить, оставив ей энергетическую ниточку-игрушку.
Рейе с трудом дождалась меня: она только-только вышла из несамостоятельного возраста и её личность ещё не до конца сложилась. Она была слишком молодой и неровной.
Когда я вернулась к ней, она без разговоров обхватила меня сзади за талию и подпрыгнула. Сначала я не смогла сориентироваться, но потом поняла, что в этом прыжке задействуется и какие энергетические потоки подбираются. Затем я в свою очередь стала обучать её летать, и вскоре к нам присоединилось ещё несколько человек, потом ещё, а потом чуть ли не вся луйна учила меня прыгать и пробовала летать сама.
Неожиданно я услышала, как Дольте зовёт меня, но мне хотелось ещё поиграть, и я отправила ей энергетический комочек.
Пришла к дочери я уже под утро, она к тому времени заснула, а потом полдня ждала, пока проснусь я.
Провожала нас вся луйна – вернее, как я поняла, она была объединением нескольких. Здесь пересекалось множество очень приятных и сильных энергетик, и даже как-то не хотелось улетать. Но моя… мечта(?) (Что это за слово пришло ко мне в голову? Никогда не встречала подобного), однако добраться до странных земель стало, действительно, моей мечтой – а вернуться назад я всегда смогу…
Конечно, когда мы уходили, мы уже знали всех в луйне, и сюда я вернулась бы с огромным удовольствием…
Постепенно провожающие отставали и сворачивали, и самыми последними скакали за нами маленькими кузнечиками двое мальчишек – Голубой Чар и Малиновый Сонкс. Но через утро исчезли и они – по-моему, их позвали родители.
Далее мы шли, летели и прыгали в одиночестве, и когда впереди появилась река, мы просто перелетели её – я немного устала от обилия информации и знакомств.
Потом на нашем пути забрезжили ещё одни горы, и хотя они были именно в том направлении, которое имела в виду Розовая Уве, но я почему-то знала, что могу немного обойти их, не влазя наверх.
Изумрудная Гесь к тому времени доросла уже мне до пояса и неплохо ходила, а прыгала и летала вообще изумительно.
Только одно не было мне приятным (и само это ощущение, кстати, тоже не очень нравилось, раньше я его практически никогда не испытывала) – это то, что ко мне перестал прилетать мой друг-буран, Мил-Пург. Я даже как-то пыталась позвать его, но он находился где-то очень далеко и не смог по-настоящему откликнуться мне.
В остальном же эта часть моего пути была самой лёгкой и приятной. Амбры и ложа попадались в изобилии, торсуры тоже часто помогали нам сменить одеяния, Дольте росла быстро и многое усваивала с первого раза, а иногда, когда нам хотелось пообщаться с людьми, мы заходили в луйны.
Однажды, когда я отвлеклась поговорить с каким-то растением, а Дольте сидела невдалеке и игралась с бабочкой, то вдруг спросила:
- Мама, а что у меня внутри?
Этот вопрос так озадачил нас с папоротником, что мы прервали наш разговор, потом я попрощалась с ним и мы обменялись энергией, а я уже подходила к Изумрудной и отвечала ей:
- М-м… там есть кровь.
- А зачем?
- Не знаю. И… органы.
- Для чего?
- Чтобы перерабатывать то, что мы едим и получаем, в энергию, необходимую для жизни.
- А кровь – жидкая?
- Наверное. И, по-моему, красная.
- Но ведь я не Красная? Так не правильно.
- Но ведь ты и не Белая, не Бежевая, не Серая, но кожа у тебя – светлая.
- А почему?
- Не знаю, но по-моему, это как-то зависит от того, где находилась наша кайма.
- А. Но кайма же умеет передвигаться?
- Да.
- А… – Дольте замолчала, как будто ей вдруг пришла очень любопытная мысль, потом неожиданно подняла свой изумрудный ноготок и сильно царапнула себя.
- Что ты делаешь?
- Хочу посмотреть, не изумрудная ли у меня кровь. Да, мама, ты сказала правильно. Она Алая Пур. А у тебя такая же?
- Вряд ли, не может же быть она у всех одинаковой? А теперь давай быстренько залечим, и запомни: разрывы всегда нужно скреплять сразу, иначе чем дольше они находятся в разъединении, тем сложнее потом.
Мы с Дольте наложили несколько энергетических прокладочек, и царапинка тут же затянулась и исчезла. А я тем временем перевела разговор на то, что было естественней, привычней и понятнее: об энергетических сторонах нашей жизни. Мне ещё столько нужно было рассказать, объяснить и поведать дочери!
…Вскоре нам с Дольте перестало хватать одного ложа, поэтому мы старались найти два.
Однажды я уложила её, а потом долго искала себе место для ночлега, и нашла полное Синфиоловое ложе достаточно далеко от неё. Я оставила ей энергетическую ниточку, указывающую, где я, и с удовольствием вошла в свой сон.
Когда я проснулась и вышла, поблагодарив ложе и поделившись с ним энергией, возле него сидела почти взрослая Изумрудная девушка, уже достающая мне до плеча. Я даже не сразу поняла, что случилось.
- Я же говорила тебе, детям нельзя есть много амбр, – пожурила я её.
- Почему, мама?
- Чтобы не росли очень быстро.
- А почему мне нельзя расти?
- Потому что ты вырастешь, а ещё ничему не научишься и ничего не будешь знать.
- Но ты же учишь меня.
- Я не могу научить тебя всему сразу, – ответила я, а сама подумала, что, может, разрешить ей есть амбры, сколько хочется? И передвигаться нам будет легче…
Я вновь удивилась своим мыслям, потом обняла Изумрудную, и мы двинулись в путь.
Иногда мы коротали время разговорами, и я ей объясняла и показывала то, что успела узнать за свою недолгую жизнь, а иногда она задавала свои бесчисленные вопросы, на большинство из которых я и ответов-то найти не могла. Однако я очень радовалась, что у моей дочери такой аналитический ум и что она всем интересуется. Я и сама увлекаюсь всякими любопытными вещами, а ведь большинство людей живут, воспринимая всё как «так и надо», ничем не интересуясь.
За несколько дней мы обошли горы. В здешнем воздухе чувствовалось что-то необычное… Присутствие огромной воды, причём и сам воздух наполнялся солёными капельками, вдыхать которые было одно удовольствие.
А потом вдруг за каким-то изгибом нам открылась и сама большая вода – это зрелище оказалось… неописуемым. У меня не нашлось бы ни слов, ни энергий передать его, даже просто объять – и мы с Дольте стояли, глядя вниз, на огромное живое… великолепие.
- Нравится? – вдруг раздался сзади мужской голос. Я оглянулась и замерла: рядом с нами стоял Синфиоловый Лур.
Он тоже замер, встретившись со мной глазами, а внутри меня вспыхнула мысль:
« Вот он! Вот шанс, который выпадает раз в жизни! Вот человек, с которым меня ждёт Чистое Единение!»
Он протянул мне, а потом Изумрудной обе руки, и мы поздоровались, знакомясь.
- Я Туирь, – представился он.
- Я Эвбе, и моя дочь Дольте, – ответила я. Теперь, после первого впечатления, у меня возникли иные мысли: А как же моё путешествие? Вот, передо мной Большая Вода. Тут, подумав о ней, мне пришло название: Море. Как мне остаться на берегу, даже не попытавшись добраться туда, к чему я так долго продвигалась? К своей мечте?
Я посмотрела на Туиря. Он был не женат, и, похоже, абсолютно не сомневался в том, что женится на мне. К тому же, он как-то так смотрел на меня…
- Идёмте, – сказал он. – Я провожу вась в свою луйну.
Мы пошли, а после и полетели – присутствие луйны определялось уже совсем близко.
Туирь был не похож на нас с Дольте: очень смуглое лицо, очень широкие плечи, и ноги пропорционально короче, чем у наших мужчин. Однако он был очень мил, и цвет его почти совсем походил на мой, почти-почти совпадал. Вероятно, представители других ойлов и не заметили бы различия. А ещё у него был какой-то не такой говор. И это «рь» на конце его имени…
- Ведь ты пришла ко мне, Евбе? – спросил он, улыбаясь и не выговаривая «э». – В нашей луйне неть ни одной Синфиоловой Лурь.
- Я ничего о тебе не знала, – ответила я.
- Можеть, ты искала свою масть? Ты разведённая?
- Да, я была замужем за Синфиоловым Ноп, так что, как видишь, очень близким ко мне. Нет, я не искала мужа, а хотела слетать за (…) океан(?), посмотреть на иные земли, иные луйны, иных людей.
- Зачемь? – удивился Туирь.
- Мне интересно. Я встретила одну Розовую Уве, и она рассказала мне об этом… Ты не знаешь, как туда попасть?
Мы приземлились на берегу, и я вошла в здоровающиеся и знакомящиеся с нами ласковые волны моря.
- Зачемь? – вновь удивился моему вопросу Туирь. – Какая разница, есть тамь кто-то, или неть? Ведь теперь же ты не уйдёшь? Изумрудная, будешь моей дочкой?
- Хорошо, – ответила Дольте.
Но я не могла отвести взгляд от океана, от облачного неба над ним, озарённого пробивающимися из-за тучек лучами и энергиями, и промолчала. Дольте дёргала меня за руку, и тогда я сообразила, что Туирь уже давно зовёт нас войти в луйну и в его обиталище, поесть и выспаться.
Из его обиталища не видно было океана, и это мне не нравилось.
- Зачемь тебе его видеть? – опять удивился Туирь, когда я спросила, можно ли как-то переориентировать его жилище.
- Он красивый… – ответила я.
- Ну и что, ведь наша луйна на самом берегу, если хочешь – в любое время иди и смотри. Я даже могу побыть с дочкой.
Я отметила про себя, что он уже не сомневается в том, что Изумрудная станет его дочерью, а я – женой, хотя встретились мы только вчера. И мне это почему-то не нравилось, хотя не могу сказать, что было неприятно то, как он ко мне относится и как смотрит на меня. Его глаза прямо зажигались, и из них сияли лучи, почти как солнечные, будто бы даже удлинняя его синфиоловые ресницы.
И Изумрудная Гесь была не против называть его папой – да и с чего бы ей быть против?
За сегодняшний день с нами перезнакомилась вся луйна. Они очень смешно не выговаривали букву «э» – я у них была Евбе, а Изумрудная – Дольтье. И все мужские имена заканчивались на «рь». А в остальном язык их почти не отличался от нашего, за исключением некоторых ударений и чуть иных названий.
Люди здесь оказались ниже наших и как-то полнее, хотя тоже могли корректировать свои размеры по своему усмотрению. Привычка, что ли…
Они расспрашивали нас о тех местах, откуда мы, однако не так долго, как рыбы в переплываемой мною реке, и вскоре разошлись. Мне казалось, что я бы задавала и задавала вопросы, в несколько раз больше, чем они – а уж Изумрудная и подавно. Надеюсь, я не передала дочери свою ненормальность?
Больше всего жителей заинтересовала история, как я успела выхватить Дольте из каймы раньше Коршра, но никто не спросил, была ли я тогда замужем.
А потом мы сидели втроём недалеко от входа обиталища Туиря, откуда был виден океан. Я получала большое удовольствие от этого зрелища, Синфиоловый же просто смотрел на меня, а Изумрудная задавала свои вопросы:
- Мама, а почему нельзя подружиться с Коршром?
- Потому что они живут всегда за чей-то счёт. Они только забирают энергию, и не отдают её. И, к тому же, портят. А что остаётся человеку с испорченной энергетикой? Он делается ненормальным.
- А Дьяшмо?
- Дьяшмо… Никто никогда не видел их, и никто ничего о них не знает, даже то, к какому роду относится их название. Одни говорят, что Дьяшмо следят за сохранением равновесия и законов нашего мира, другие – что они наоборот подбивают нарушать их… Но считается, что они всегда присутствуют при этом. Не знаю, я никогда никого из них не видела и не ощущала.
- А как же можно знать, что они есть, если никто их не видел?
- Может, они просто чьи-то выдумки?
- Неть, – возразил Туирь. – Я слышаль, что когда кто-нибудь доживаеть до очень-очень большого возраста и имееть такь много енергетических наслоений, что ему становится тяжелё с ними справляться, то он отыскиваеть специальную кайму, в которую уходить. И потом возрождается снова маленькимь ребёнкомь той же масти, только ничего не помнить. Но говорять, что у этих детей развиты очень необычные свойства, что они могуть видеть то, чего не видять остальные, могуть предсказывать будущее и угадывать прошлое, и ещё общаться с Дьяшмё.
- Ой, как интересно! – воскликнула я, впервые оторвав взгляд от волн. – Когда я доживу до огромного-преогромного возраста, я обязательно найду такую кайму. Но как же её определить? Ты не знаешь?
- Мало кто доживает до огромного-преогромного возраста, – произнесла Дольте. – Только не понятно, почему?
- Некоторые попадают в Пространственные Абсолюты, – сказала я. – Наверное, они перестают замечать окружающее за своими энергетическими наслоениями?
- А ещё космические антиенергетические воронки, – добавил Туирь. – Говорят, их тоже создают Дьяшмо.
- А ещё есть Коршры и укушенные ими.
- И укушенные укушенными. У нас живёт человек, которого укусил укушенный Коршром – ведь они начинают питаться живыми существами! Но наш Серый Юнь одолел того, не помню какой он был масти. Если хотите, можем зайти к Юню – он почти не выходит из лож, потому что хоть он и залечился, но тот пробил в нём енергетическую брешь, и когда Серый мало ест или спит, енергия начинает быстро покидать его.
Мы с Дольте, конечно, тут же захотели проведать Серого Юня, и Туирь повёл нас туда.
Вечерело, солнечные лучи так красиво игрались с волнами, и я не смогла не остановиться. Такое что-то разливалось внутри меня от этого вида… И я никак не могла понять ни своего состояния, ни (…) безразличия(?), равнодушия(?) окружающих.
Мы попросили позволения войти к Серому, делясь с ним и с обиталищем энергией и знакомясь. Его звали Ерь.
Он был ещё не очень старым, довольно красивым, но глаза, волосы и ногти его не сверкали, а лишь немного … тлели. Он отказался пересказывать нам свою историю и сам интересовался нами буквально чуть-чуть, а потом взор его совсем потух, и вскоре, не делясь с нами энергией, он отправился в одно из нескольких Серых лож своих.
- Ведь он не сможет жениться? – спросила я, испытывая… всё то же щемящее… не знаю что.
- Конечно, неть, – пожал плечами Туирь.
Я брела по приокеанской луйне, углубившись в свои мысли. Синфиоловый Лур захотел посидеть с Изумрудной как со своей дочерью. Об этом-то я и размышляла.
Насколько я знаю, только раз в жизни случается такая встреча – полное совпадение по масти. И сам Туирь милый, приятный, – а я ему так вообще очень-очень понравилась. У нас бы, наверное, сложилась идеальная семья. И он, думаю, не отказался бы прогуляться со мной на иной берег океана, хоть и не понимает, зачем это нужно.
Но, с другой стороны, я всегда могу вернуться сюда, если он к тому времени не женится… Нет, это не правильно. Нельзя упускать подобный шанс, который, тем более, предоставляется далеко не каждому.
Однако мне не хочется выходить за него замуж. Нет, не то, чтобы совсем отсутствует желание, а просто… как будто бы хочется чего-то такого… даже и слов не подберу! Я всегда была неправильная, и, наверное, желания мои такие же… Даже не могу описать самой себе, чего же мне хочется – да подобного, наверное, и не существует вовсе…
Интересно, а если бы у людей было принято путешествовать, то, возможно, каждый находил бы своего масть-двойника? Может, Туирь – именно то, к чему я хотела в конце концов прийти, я просто пока не осознала этого? А может, если я буду идти дальше, встречу ещё одного Синфиолового Лур?
Не находя решения, как же правильней поступить, я медленно полушла-полубрела берегом, одну половину которого занимала безграничная вода, а другую – безграничная суша. Так мне казалось…
Неожиданно внимание моё привлекла Пурпурная Чар, как я поняла – старуха. Она казалась очень странной старухой: кроме огромных (и, между прочим, очень тёмных) энергетических наслоений у неё было ещё и что-то с физическим обликом. Она стояла, согнувшись, и, по-моему, не смогла бы разогнуться вообще. Однако сейчас она опиралась локтями о выступающий из воды валун, и я не знаю, насколько верно моё ощущение.
Это было ещё не всё. Её пурпурные волосы сияли в свете догорающего солнца, а глаза сверкали неестественным пурпурным блеском. Я обратила на неё внимание, как раз когда она перевела свой жуткий взгляд с океана на меня, и, мне показалось, впилась пальцами в скользкий омываемый камень.
Но больше всего меня поразила её кожа. Она не была гладкой и нежной, как у всех людей, а свисала какими-то огромными жуткими дряблыми складками, что и не дало мне сразу понять, старуха она, или... непонятно кто.
Ноги и руки её казались какими-то… может, сухими(?). В отличае от непропорционального и большого живота…
Мне, почему-то, совершенно не хотелось подходить и расспрашивать, что с ней случилось, однако вдруг она оторвала одну руку от камня и поманила меня цепким пурпурным ногтём.
Я не могла сопротивляться этому … зову, отметив, что мне уже несколько раз пришло в голову слово «жуткий», хотя что оно значит, я себе и не представляю.
- Здравствуй, Евбе, – проскрипела она, и я вздрогнула, вдруг испытав желание броситься наутёк, но не смогла и пошевелиться, а она ещё неожиданно безумно повела глазами и также скрипуче засмеялась.
Я передала ей мысленное приветствие, а её взгляд внезапно остановился и заледенел на мне, как будто удерживая меня в бездействии.
- Ты видела Коршра, – вдруг добавила старуха к моему и так неописуемому состоянию. – Нехорошо это, ох, нехорошо… Я тоже когда-то видела Коршра, и с тех пор вижу многое…
- Нет, я не хочу… – прошептала я, пытаясь отгородиться от этой беседы и даже начала дрожать и испускать из себя какие-то (…) панические(?) волны.
- Ага! Тебе страшно! Ты боишься! – продолжала старуха незнакомыми словами, как будто всё это её ужасно веселило. – Видишь, какой я теперь стала? Ох, что тебя ждёт, девочка! Хочешь быть такой?
- Нет! Нет! – закричала я, она вновь расхохоталась:
- Тогда не буди! Не буди!
- Кого?
- Её!
- Кого?!
- Никого не буди! А главное – чувства! Девочка, свои чувства!
- Что это такое?
- Внутри каждого дремлет чувственность. Мы не знаем о ней, потому что не видим, и нам хорошо. Замечаешь, и слов-то других нет! Хорошо! Ну, иногда – не хорошо! А чувства – это другое! Эмоции – это буря!
- Ты сумасшедшая! – закричала я. – Оставь меня!
Пурпурная Чар снова расхохоталась:
- Иди, иди к своей гибели!
Я собралась с силами и отшвырнула её на некоторое расстояние энергетическим броском. Старуха, действительно, не разогнулась. Она подняла огромную волну и скрылась под ней, но пока я собирала силы, чтобы уйти, из-под воды показались сначала её ненормальные пурпурные волосы, а потом сияющие … жуткие глаза. Она выскочила из воды и подпрыгнула ко мне, но я успела выставить энергетическую защиту; старуха врезалась в неё и сползла по ней, пытаясь уцепиться (…) страшными(?) пурпурными ногтями.
Я почувствовала неприятное-неприятное ощущение от её прикосновения к моей энергетике, но, не снимая защиту, повернулась и сделала шаг прочь.
- Ты знаешь, что такое наслаждение? – кричала мне вслед старуха. – Это приятно, это во множество раз приятнее, чем просто приятно! Ты хочешь испытать наслаждение?
- Если это так, то хочу! – со странными нотками … протеста, что ли(?) (Вызова? Противоречия?) ответила я, не оборачиваясь и понемногу продолжая свой путь.
- Но нельзя разбудить одно, не затронув другое! Ты знаешь, что такое боль? Страдание? Мучение? Вина? Зависть? Ты знаешь, что такое жарко? Холодно? Горячо? Ты никогда не мёрзла, ты никогда не боялась! Ты знаешь, что такое обжечься? Удариться? Обмануться? Умереть?..
- Нет!.. Оставь меня!
Я отбежала на несколько шагов, но слышала её проникающий куда-то вглубь меня голос:
- Ты хочешь счастья? Ты знаешь, что такое рожать? Плакать? Сейчас тот, кто попадает в Пространственный Абсолют, или погибает другим способом, возрождается в своей кайме…
Я обернулась и оглушила её энергетическим ударом, но она, очень проворно для своего неповоротливого вида, отскочила, не разгибаясь, и вновь расхохоталась, устремляя на меня два своих пурпурных ногтя:
- Родишь, ой, смотри, а то родишь!
Почему-то от этого слова меня передёрнуло, и хоть я и малейшего понятия не имела, что оно значит, но в своих мыслях выстроила его где-то рядом со «страхом» и «болью».
- Ты ненормальная! – вновь закричала я, пытаясь вышвырнуть из своей головы её слова и вновь ударяя её, ещё сильнее. Она снова отпрыгнула, а от моего удара растрескался прибрежный камень. Но у меня сейчас не было сил делиться с ним энергией для восстановления, а Пурпурная вновь захохотала:
- Ой, нарушаешь, опять, нарушаешь! Нет, Евбе, я была ненормальной, когда ко мне прицепился Коршр, но с тех пор, как убила его, то лишь потеряла свой физический облик, но я не менее нормальная, чем все вокруг! Поговори со мной!
- А ты сама испытывала чувства?
- Нет! – вновь засмеялась она. Я обернулась, наконец-то набравшись сил взглянуть на неё:
- Как же ты знаешь о них, если их никто не видит и не испытывает? – я вновь отвернулась и быстро взлетела.
- А как же можно не знать о том, что есть у тебя внутри!! – кричала мне вслед Пурпурная своим ужасным голосом и хохотала, и долго ещё смех её клубился вокруг меня, не желая затихать…
Не знаю, почему её слова произвели во мне такую реакцию. Я понимала, что всё, сказанное ею – абсолютный бред человека, к которому прицепился Коршр и наверняка висел долгое время, но первым делом нашла отражающую гладь и стала корректировать своё тело по своим желаниям. И успокоилась только когда поняла, что могу управлять им как и раньше.
После этого я не была способна и думать о том, чтобы остаться здесь, и прибежала в обиталище Туиря. Они с Дольте уже спали, но я, снова нарушая все устои, вторглась в её ложе и разбудила её, отдав ложу часть своей энергии и благодаря – сама не знаю, за что.
- Мама? – удивилась Изумрудная. – Что случилось?
- Мы уходим, детка. Скорее, пошли…
Я передала ей клубок своих ощущений от разговора с Пурпурной старухой. Конечно же, воспроизвести его и все эти странные слова не обращаясь к своей энергетической памяти я не могла, да и желала поскорее забыть их.
Синфиоловому же я оставила прощание, потому что не хотела дважды нарушать законы, а ждать утра – тем более.
Стало совсем темно, ночные тучи скрыли от нас звёзды, но мне это нравилось. Мы взлетели, проскользнув двумя незаметными тенями.
На берегу старухи уже не было, чему я так обрадовалась, как будто испытала то самое, что ещё приятнее, чем просто «приятно» – или ещё радостнее, чем сама «радость».
Я подлетела к разбитому камню, отдавая ему энергию и вновь благодаря непонятно за что. Но как в такой ситуации поступить, я не знала, и много сил потратила, пытаясь восстановить его. Изумрудная помогала мне.
Только, к сожалению, у нас ничего не вышло. Конечно, ведь всем известно, что энергетические трещины надо обрабатывать сразу (то есть сразу возвращать хоть небольшой минимум энергии), иначе они зарубцуются и восстановить их будет практически невозможно.
Улетели мы оттуда уже в середине ночи, в каком-то очень … давящем состоянии.
Сколько могли, мы летели быстро, неся за собой лишь по две амбры, которыми подкрепились на ходу.
Но вдруг, уже к рассвету (кстати, тоже красивому-красивому) нас нагнал Мил-Пург, на этот раз очень-очень весёлый и снежный.
Я так сильно обрадовалась (я давно не общалась с ним!), что наконец-то пришла в своё естественное состояние. Они с Дольте познакомились, а потом мы, продвигаясь вперёд, стали играть – тогда-то я полностью выбросила из головы все неприятные события вчерашнего дня.
Мил-Пург опустился в воду, растаивая все свои снежинки, и втянул нас за собой, крутясь воронкой. Под водой он закружил несколько рыбок, пару медуз и ещё кого-то, оставляя возможность выйти тем, кому это не понравилось, со всеми знакомясь и делясь энергией и радостью.
- Ты хотела без меня отправиться в такое интересное путешествие! – смеялся он мне, взлетая над поверхностью гигантским водоворотом и разбрасывая вокруг довольных мальков, черепашек и прочих веселящихся участников нашей игры.
- Я звала тебя! – ответила я, подлетая над ним выше всех и долго-долго падая в воду.
- Я слышал! Конечно, слышал!
При погружении я коснулась дна, еле успев обминуть некоторых зевак, и обнаружила рядом полянку полнёхоньких подводных амбр. Я позвала всех к себе, однако довольный Мил-Пург добродушно отказался от угощения и закрутился в сторонке, весело поглядывая на нас. А мы подкреплялись, после вновь играли, всё продвигаясь и продвигаясь вперёд, знакомясь с подводными жителями, спя, просыпаясь и снова отправляясь в путь…
Даже не предполагала, сколько в океане различных интересных существ! А я никогда и не задумывалась об этом! (Конечно, если бы задумалась, то знала бы о них). Это целый мир в нашем мире, это прямо большая луйна – да нет, не так… у них нет луйн, но есть стайки… Это что-то такое… иное, и интересное, и красивое-красивое!
Мы познакомились с морскими коньками, и с множеством водорослей, и с колонией актиний, и побывали в глубокой-глубокой, совсем не освещённой впадине… Мы плыли, и летели, и знакомились, и снова плыли, игрались, веселились, и так много-много времени… Амбры здесь попадались часто, водные ложа – тоже, а иногда и воздушные, сверху, покачивались прямо над океаном…
Меня постоянно переполняла светлая энергетика, я с радостью и … восторгом приближалась к загадочным заокеанским луйнам…
III
Однажды мы осознали, что воды становится всё меньше и меньше, потом возникло ощущение приближения к луйне. Я даже подумала, а почему нет луйн под водой? Хотя, безусловно, передвигаться в воде не так удобно, как в воздухе.
Мы взлетели над поверхностью волн, и я поймала себя на желании вздохнуть – что, конечно же, и сделала.
Луйны пока видно не было, но запах земли, с пылинками и песчинками, уже витал в надокеанском воздухе, и меня буквально что-то переполняло. Я достигла своей цели! Своей мечты! Я прилетела в мир с иными законами!
- Мама, а здесь действительно пара может оставлять детей в кайме? И это не считается нарушением?
- Наверное. Так говорила Розовая Уве.
- А как же Дьяшмо следят за законами, если они везде другие?
- Я вообще не знаю, зачем им следить за законами, – пожала я плечами. – Всё это выдумки, а законы создают те же люди, вернее, наша жизнь укладывается тем или иным образом. Может, Дьяшмо и существуют, но никто о них ничего не знает – вот и придумывают. Смотри, Дольте, мы прилетели! Мы достигли нашей новой луйны!
- Мы останемся тут жить?
- Ну, хотя бы на время. А там посмотрим, может, ещё куда-нибудь пойдём…
Мы стремительно подлетели к берегу – сначала он обрисовался тонкой полоской вдали, а потом стали обозначаться более яркие и объёмные очертания.
И вот луйна, наконец-то, лежала перед нами.
Она раскинулась на зелёном берегу с удивительными растениями, каких у нас я не встречала. Мы знакомились с ними со всеми, а Мил-Пург стал очень невелик и аккуратен.
Луйна была хороша во всём. Светлая энергетика, красивые, ещё совсем молоденькие обиталища, изобилие амбр и торсуров (кстати, мы пока что были в водяном одеянии из подводных торсуров, буран тоже), и к тому же сама луйна, не слишком большая, наполовину плескалась в прибрежных волнах … моря. Я подумала о том, что это слово тоже само собой приходило ко мне. Я уже очень-очень хотела остаться здесь!
Я рассказывала встречным растениям и животным о тех берегах, откуда приплыла к ним, и некоторые из них заинтересовывались, а несколько спор да семян даже полетели туда.
Так, за разговорами, в сопровождении нескольких зверушек и роя любопытных насекомых мы вошли в нашу будущую луйну.
Люди здесь очень походили на Розовую Уве – такие же бледные, тонкие, изящные… Я всё время любовалась ими – а они, по-моему, мной.
Только говор у них совсем отличался от нашего и даже от той, предыдущей прибрежной луйны. Во-первых, все женские имена у них заканчивались на «а», а мужские – на «м». К тому же, «б» они вообще не выговаривали, а «д» звучало как «дл». Так что я у них была Эвва, а Изумрудная – Длольта. А Туирь, вероятно, стал бы Туирьмом.
Однако, это всё были внешние проявления, а сама речь не отличалась от нашей, так что мы абсолютно понимали друг друга.
Нас встречали практически все, и почти сразу же мы с ними перезнакомились. Как оказалось, через эту луйну часто проходили люди из других, и местным обитателям очень нравилось встречать их и расспрашивать.
Наше решение остаться здесь было воспринято с радостью, и нам сразу же предложили на выбор несколько свободных обиталищ.
Я, конечно, выбрала то, которое углублялось небольшой своей частью в воду – мне очень нравилось это огромное солёное море, этот прекрасный океан… А Дольте, конечно, легко согласилась со мной.
Мил-Пург незаметно улетел, пока мы знакомились со своими новыми друзьями, но дома я нашла его прощание – он обещал ещё как-нибудь навестить меня.
Был уже вечер, однако солнышко здесь садилось не в море – зато оно из него будет подниматься по утрам!
Мы подкрепились, почистили энергетику нашего нового обиталища, заполнили его своей, а затем улеглись спать без лож – выращивать их сил у нас уже не оставалось.
Утром я проснулась раньше Дольте и залюбовалась ею. До чего же у меня уже большая доченька! Даже замуж может выходить… красивая – я ей, наверное, передала свои вкусы… Она, по-моему, старается быть похожей на меня и выстраивает, насколько может, те же линии физического тела и энергетики. Мне это приятно, хотя раньше совершенно не нравилось, когда кто-то делался очень похожим на меня…
В скором времени мы совсем обжились. Мне так тут нравилось, что даже то … тоскливое(?) печальное(?) (что это за странные слова – понять не могу… но они так подходят моим … ощущениям(?)) Так вот даже то тоскливое и печальное, что оставалось во мне к родной луйне, как-то постепенно стёрлось и улеглось… Нам было очень хорошо тут.
Да и законы… Здесь был несколько шире спектр замужества; детей, действительно, пара могла себе выбирать, передавать из семью в семью, и, к тому же, никто уж и не помнил, когда и на кого в последний раз накладывали печать отвержения. А к разным небольшим нарушениям относились вполне мягко.
Дольте обзавелась своими друзьями, и они вместе пропадали где-то целыми днями. Я же дружила со всеми, учила их прыгать, как кузнечики, игралась с ними, побывала во всех соседних луйнах и иногда даже совершала длительные путешествия, занимающие по нескольку дней. (Конечно, не такие огромные, как тот мой перелёт-переход-переплыв…)
Однажды Изумрудная пришла не одна – она привела с собой Жёлтого Онра, очень красивого юношу с неместными чертами лица – он, скорее, походил на человека с моих земель.
- Это мой жених Адар, мама. Он подходит мне и нравится больше всех остальных, – сказала дочь. – А это моя мама, Эвбе.
Я улыбнулась ей:
- Зачем ты спешишь, Дольте? Мало того, что ты так быстро выросла, так ещё и замуж собралась. Может, ты встретишь кого-нибудь ближе его?
- Вот я и хочу побыстрее выйти замуж, чтобы не встретить…
Я вновь засмеялась:
- Ну что ж, выходи… Ты откуда, Адар?
Он пожал плечами, а я почему-то ощутила странное волнение, глядя в его жёлтые глаза. Неужели мне придётся постоянно общаться с ним? Я не очень симпатизирую Жёлтому цвету, это один из противоположных Синфиоловому Ойлов.
- Что тебя интересует, Эвбе? Где меня сорвали? Или где была моя первая семья?
- Первая? – удивилась я, отметив, что он правильно выговорил моё имя.
- Когда-то меня обошли одни родители, а я с тех земель, где это не считается нарушением, как и тут.
В моей голове возникла чёткая картинка его каймы и её окружения, а также обошедшая его Зелёная пара.
- С тех пор я много где побывал, – продолжил Адар. – Меня взяли Жёлтые, потом они решили разойтись и спрашивали у каждого ребёнка, с кем он хочет остаться. Я остался с отцом, но через несколько времени отец пошёл искать себе новую жену, и мы сначала отправились с ним, однако он погиб в Пространственном Троичном Абсолюте. Тогда нас всех, кто был с папой, взяла семья из ближайшей луйны, Коричневая. Но мне там не понравилось, и я ушёл путешествовать – с тех пор меня всегда тянет к неизвестному…
- Неизвестному? – переспросила я, вдруг осознав, что волнение, которое вызывают во мне его глаза, отнюдь не неприятное. – Что же может быть не известно? Другое – да, но…
- Я не знаю, – засмеялся Онр, – ведь оно на то и не известное, чтобы не знать… А теперь я решил, что мне пора жениться, потому что не… хочу больше жить один. Недавно я пришёл в эту луйну, и тут встретил твою дочь – и она очень понравилась мне. Думаю, мы с ней сможем хорошо сливаться во сне. Ведь у меня никогда не было настоящей семьи… – сказал он как-то… Такое что-то прилило к моему (…) сердцу(?) затылку(?) животу(?) Не могу описать, но я подскочила и обняла его:
- Если хочешь, я могу быть и твоей мамой тоже…
Адар обнял меня в ответ, и вновь … неизвестное окатило меня – никогда не испытывала ничего подобного!
Его руки, его тепло, его энергетика… такая отличная от моей! Какие-то тонкие ароматы, какие-то таинственные мысли и нечто иное, исходящее из различий наших ойлов и тембров…
Мои волосы задели его щёку, мой взгляд слился с его взглядом, и на долю секунды передо мной мелькнули его губы. Мне вдруг так захотелось прикоснуться к ним своими – и чего-то ещё, чего-то такого… чего не бывает…
Но я уже отпустила его, да и в голове возник вопрос: можно ли прикасаться губами к губам жениха своей дочери? Я никогда не слышала ни о чём подобном, и поэтому не смогла себе ответить. Хотя почему нельзя? Чем это может не понравиться Дольте?
- Когда вы собираетесь пожениться? – спросила я, и почему-то ощутила, что мне не приятны мысли об их свадьбе.
- Я хочу, чтоб мы женились одни, или хотя бы первыми, – ответила дочь, потому что Адар молчал, как-то зачарованно глядя на меня. – А ближайшие два дня уже заняты, так что на третий.
Кивнув, я думала о том, что мне бы хотелось самой побывать с ним в супружеском ложе, испытать соединение во сне, да и просто… вот так смотреть на него… сидеть рядом с ним…
Я не понимала, что со мной происходит, но когда он ушёл, а Дольте уснула, я всё ещё не могла войти в своё переполненное, но казавшееся мне пустым ложе…
Ходила по обиталищу, взяла одну амбру, отложила её – потому что есть не хотелось – и вышла наружу, чуть не забыв поблагодарить обиталище и поделиться с ним энергией.
Было красиво. Я, по-моему, никогда раньше до такой степени не ощущала, как красиво всё вокруг. Как красивы последние переливы ушедшего солнца. И как ярко светят прекрасные звёзды…
Запрокинув голову, я смотрела на них, потом попыталась допрыгнуть, но у меня всё никак не получалось… Я истратила очень много сил, долго-долго прыгая к ним – но они светили всё так же где-то там, в неизвестном…
Я опустилась ко входу своего обиталища, чтоб немного пополнить энергетические запасы, и достала несколько амбр.
Когда я доедала вторую, то вдруг … поняла, что ко мне приближается Жёлтый Онр.
Я вскочила, непроизвольно устремляя потоки энергий ему навстречу, и они натолкнулись на его собственные, а затем переплелись с ними.
Он очень быстро оказался рядом (даже не знаю, какой способ передвижения использовав), и обнял меня, почти так же, как днём…
У меня возникло … ощущение, что мы сейчас с ним сольёмся и без помощи ложа, и без сна, и как-то … не так, как муж и жена.
Его жёлтые волосы не слепили мне глаза, а наоборот, испускали приятные тёплые лучи; его рука с отметинами Жёлтого ойла в ногтях поднялась к моему лицу, и я вновь увидела его губы – и на этот раз не смогла удержаться, а прикоснулась к ним своими. Это пробудило нечто такое в моём (…) организме(?) духе(?) теле(?).
Адар удивлённо взглянул на меня, но что-то внутри него часто-часто запульсировало.
- Ты не будешь моей мамой… – прошептал он. – Я не женюсь на Изумрудной…
- Но мы с тобой гораздо меньше подходим друг другу… – логично прошептала я в ответ.
- Разве ты не нарушала того, что так же правильно?.. Неизвестное, – помнишь?..
- Я знаю ещё одно слово, его как-то произнесла Пурпурная старуха…
- Какое?
- Наслаждение…
- Наслаждение, – эхом повторил он, вновь прикасаясь губами к моим губам…
Больше до конца ночи мы ни о чём не говорили – обнаруживали всё новые и новые прикосновения друг к другу, энергетические переплетения и взаимные любопытства, вызывающие то самое неизвестное наслаждение…
К утру мы совсем почти … нет, не скажу, что обессилели, ко как-то так переменяли свою энергетику, что просто уже не могли находиться рядом, и поэтому разошлись по обиталищам и ложам.
Однако я очень быстро выспала своё и проснулась с сильным-сильным желанием осязать всем своим существом Адара.
Дольте лакомилась амброй своей масти, но удивлённо посмотрела на меня:
- Что с тобой, мама?
- А что не так? – полюбопытствовала я.
- В тебе очень много жёлтой энергетики, а это тебе не свойственно. И ещё чего-то такого… какого-то нового и непонятного.
- Знаешь… – я вдруг замерла на полуслове и не смогла ей сказать о нас с Жёлтым, сама не знаю почему, и очень удивилась этому.
Но тут в наше обиталище вошёл сам Адар. Дольте сначала поднялась ему навстречу, но потом остановилась, глядя то на меня, то на него.
- Дольте, знаешь… – сказал Адар и тоже почему-то замялся. Всё просто объяснить, когда встречается кто-то более близкий по масти, но мы-то с ним очень далеки… – Мы с тобой не поженимся, – докончил он.
- Ты нашёл другую? – спросила она, и я поняла, что ей это не совсем приятно.
- Да, я хочу жениться на Эвбе, если она согласится.
- Да, да! – воскликнула я прежде, чем эта мысль покинула мой разум.
- Мама? Но вы же дальше друг от друга?
- Мы попробуем, ведь это так интересно, – прошептала я.
- Да, очень! – подхватила Дольте, тоже заполняясь любопытством. – Но тогда нам придётся уйти отсюда?
- Конечно; мы поженимся, когда рядом не будет никого другого, а потом уже никто не сможет нам ничем помешать, – очень (…) горячо(?) заговорил Адар.
- Значит, мне не придётся поприсутствовать на вашей свадьбе? – спросила дочка, и я вновь поняла, что и это ей неприятно.
- Нет, детка, только на самом её начале, пока ещё можно остановить – но как только мы перейдём границу единения, я сразу же позову тебя!
- Да! – она вновь обрадовалась.
- А если ты найдёшь кого-нибудь, – сказал ей Адар, – кто будет тебе ближе, чем я, то мы можем устроить свадьбу одновременно!
- Вот здорово! – ещё сильнее обрадовалась Дольте. – Но я не хочу торопиться. Мне пока что никто не нравился так, как ты, а вам ведь нужно побыстрее, пока что-нибудь не помешало…
- Мы сегодня же уйдём отсюда! – уже совсем воскликнула я, осязая, как энергия циркулирует между мной и Адаром – одним, но пока не смешивающимся, кругом.
- Давайте ночью, когда все люди спят, – сказала Дольте, похоже, единственная из нас ещё не утратившая способность рассуждать.
- Да, да, – подхватили мы, вновь и вновь глядя друг другу в глаза и испытывая (…) восторг(?..) от прикосновения к взаимной энергетике.
Но в это время кто-то захотел войти в наше обиталище, и мы послали разрешение.
Я достала несколько амбр, Адар помог мне, а Дольте с интересом смотрела, кто же пожаловал.
Это были её новые друзья, Зелубой Лур с Бирюзовой Ноп, собирающиеся сегодня пожениться, а также Коричневый Вил, Янтарная Руп и Малиновый Троо.
Они поздоровались, заходя, я предложила всем по амбре, они отказались, но поблагодарили и поделились с нашим обиталищем энергией.
За это время гости вдруг стали … озадаченно переглядываться, вероятно, чувствуя здесь что-то не то. Мне захотелось подойти поближе к Адару, что я и сделала, он тоже.
- Идёмте погуляем? – поднялась Дольте навстречу своим друзьям, надеясь увести их.
- А твой жених разве не идёт? – спросил Коричневый.
- Нет, и вообще, он уже не мой жених. Мы передумали.
- Ещё вчера Длольта всем рассказывала, что ближе не найдётся, – засмеялась Бирюзовая, но остальные были настроены более серьёзно: они, похоже, поняли, что дело в нас с Адаром, и были очень-очень удивлены.
- Адларм, неужели ты решил жениться на Синфиоловой? – спросил Малиновый.
- Она моя мама! – не очень довольно заметила говорившему Дольте – вероятно, ей не понравился его тон. Но разноцветные взгляды наших гостей были устремлены на моего Жёлтого Онра, и тут он, как-то особенно подняв голову, крепко обнял меня, а в жёлтых глазах его загорелся такой огонь… я чуть не сгорела в этом огне, по-моему, отвечая таким же.
- Да! – очень-очень сильно произнёс Адар и больше ничего не добавил, но все притихли. Нарушила молчание Янтарная:
- Но это же не правильно… Вы же относитесь к противоположным ойлам…
- Ну и что? А если мы хотим попробовать? – так же сильно ответил Адар.
- Но вас могут изгнать…
- Меня всю жизнь изгоняют, – усмехнулся он. – Не важно, оставляя при этом печать отвержения, или нет. Я готов рискнуть и пойти против того, что мне не нравится – даже если это устои нашего мира. И моя Эвбе не раз нарушала те правила, которые не считала верными. Мы хотим быть вместе, и если для этого придётся уйти отсюда – чтож, мы готовы.
Моя… Моя Эвбе… Почему-то это слово звучало не так… Как-то особенно… Я вдруг осознала, что тоже считаю его своим, хотя, например, Биора я никогда не называла «моим» и даже никогда не представляла, что это возможно (ну разве как «мой муж», но это же совсем другое). Нет, я не испытывала желания что-то решать вместо Адара – скорее, вместе с ним, и чтобы решения были – наши.
- Идёмте, – сказала Бирюзовая. – Это их личное дело, пусть поступают как хотят.
- Во что превратится наш мир, если все начнут всё нарушать? – откликнулся её будущий муж, Зелубой, но она возразила ему:
- На нас-то это никак не сказывается? Пусть себе экспериментируют! При чём тут мир? Мало ли, может, где-то в далёкой луйне уже есть такая семья, и вообще, можно жениться на ком угодно – тебе-то что до этого?
- Лучше бы мы вообще могли жениться только на своей масти! – вмешался Коричневый. – А то многие и так достаточно далеки, а теперь вот совсем с ума посходили… Ну что вы, никого найти себе не можете?
- Мы не хотим, – сказали мы почти в один голос, и наши гости, пожав плечами, стали прощаться и делиться с нами энергией. Они хотели уходить.
Расстались мы как положено, но потом Дольте сказала:
- Вероятно, нам надо идти прямо сейчас. Они наверняка начнут всем рассказывать, и скоро на нас прибежит глазеть целая толпа, и среди неё обязательно найдутся те, что не воспримет наше нарушение.
- Да, идёмте, – подхватила я, с внезапным … сожалением, наверное(?..) оглядывая только-только обжитое обиталище.
Мы поблагодарили его, попрощались с ним, поделились энергией и вышли. Проститься с луйной мы ещё успели, но вот отойти далеко за её пределы – нет, поскольку нас нагнали несколько человек, в основном люди старые, с большими наслоениями энергий.
- Образумьтесь! – выступил вперёд Сиреневый Ивж, один из самых старых обитателей здешней луйны. Мы остановились, перездоровавшись, потом хотели попрощаться, но Сиреневый, звали его Тлаом, как-то так шевельнул своей энергетикой, что все обратили своё внимание к нему.
- Постойте, мы знаем, что вы собираетесь сделать, – продолжил он. Я покрепче обняла Адара и Дольте, они меня тоже. Сиреневый же говорил:
- Послушайте тех, кто прожил больше вас, одумайтесь. Проверьте, не движет ли вами Коршр или Дьяшмо? Зачем вы нарушаете то, на чём держится жизнь? Что может принести сочетание двух противоположностей?
- Мы противоположны только по цвету, – ответила я. – Но желания наши, внутренние мысли и суть наша очень похожи.
- Может, ещё больше, чем с человеком своего ойла, даже своей масти! – подхватил Адар.
- Я уже была замужем, – вновь сказала я. – Но я никогда не испытывала рядом с Биором то, что испытала рядом с Адаром. Это… наслаждение… счастье…
Последние слова сначала вызвали удивление, потом ко мне потянулись энергетические лучики за разъяснениями, и когда я передала через них то, что вкладывала в эти понятия, окружившие нас притихли.
Но тут появилось ещё несколько человек, и впереди они не то вели, не то она сама летела – Жёлтая Онр, ещё совсем молоденькая девчонка. У меня даже мелькнула мысль, не докармливали ли её сейчас на ходу амбрами, чтобы она достигла нужного вида и размеров.
- Теперь-то вы не откажетесь, – сказал Тлаом, тепло улыбнувшись. – Адларм, вам выпал редкий шанс, а вам, Эвва, не остаётся ничего, как отступить в сторону и дать воссоединиться чистой паре. В такой ситуации Адларм не смог бы жениться даже на Длольте.
- Я не женюсь на Жёлтой, меня даже не интересует, как её зовут, – ответил Адар (…) наверное, вызывающе(?). Жёлтая удивлённо смотрела по сторонам, а я поддержала Адара, пока Сиреневый тоже удивлялся:
- И я не собираюсь отступать.
- Мы уйдём и женимся по всем правилам, – добавил Адар. – Не мешайте нам.
- Но… мы не должны допустить этого! – загудело несколько голосов-мыслей-возмущений-растерянностей-волн. – И это всё равно будет не по правилам: вы знаете, где живёт человек вашей масти, и не вернётесь к нему!
- Интересно, и как же вы мне помешаете, – усмехнулся Адар, выстраивая энергетическую защиту. Разумеется, мы с Дольте тут же помогли ему.
- Длольта, ты на их стороне? – удивился кто-то.
- Я не хочу расставаться со своей мамой, – улыбнулась она. – Да и со своим будущим папой тоже.
- Не помогай им в их безумстве! – посыпались реплики.
- И Коршров не видно…
- Но что-то в них не так…
- Они же нас сами будут потом благодарить…
- Давайте лучше оставим их…
- Если не Коршры, они одумаются…
- Как можно допускать такое?..
В это время большинство внезапно сошлось энергетически на том, что нужно нас разъединить и срочно женить Адара, а то и просто запихнуть его вместе с Жёлтой, раз уж она оказалась тут, в супружеское ложе. Пусть испытают Чистое Единение. Вероятно, это самое большинство считало, что спать в одном ложе без свадьбы – лучшее нарушение, чем жениться вот так, как хотели мы. И, конечно, не сомневалось, что наутро Адар «одумается» и будет абсолютно согласен остаться с ней и даже не подумает обо мне.
Но я знала, что это не так, нас объединяло отнюдь не только любопытство («что из всего этого выйдет?»). И далеко не желание идти наперекор всему, что мы постигли с детства. Просто то, что мы испытывали… оно было так прекрасно, так приятно, и… у меня нет слов, нет умения передать происходившее с нами, но я твёрдо знаю одно: мне не хочется это терять. Мне не хочется терять Адара, и именно его. Мне важен он сам, а не цвет его ойла и тембр его масти. Мне кажется, каким бы он ни был, хоть Чёрным или даже бесцветным, я бы осталась с ним.
Тут я вздрогнула, потому что «бесцветных» людей не бывает – но это слово почему-то напомнило мне о той ужасной Пурпурной старухе.
В это время моя часть в нашей энергетической защите дрогнула, а поскольку очень-очень много чужих полей пытались пробиться к нам, то Адар и Дольте не смогли её удержать.
Круговорот хаоса закружил нас, даже мир как будто скрутился вокруг, а потом раскололся на три части – это когда нас разъединили.
Мы с Изумрудной быстро нашли друг друга, и я долго ещё улавливала сопротивление уносимого мощнейшим потоком энергии Адара. Но я не могла к нему пробиться сквозь эту энергетическую бесконечность, хоть и летела следом, не отставая.
А на мне уже вновь лежала глубокая печать отвержения.
Однако дочь взяла меня за руку и произнесла:
- Я всё равно буду с Синфио… с тобой, мама, – договорила она, посмотрев мне в глаза. Потом она вновь отвела их и отпустила мою руку, и больше не поворачивалась ко мне, но летела рядом и я знала, что она в любой момент придёт мне на помощь.
Вдруг я … осознала, куда несут Жёлтых, и очень (…) расстроилась(?) испугалась(?). Их несли как раз к супружескому ложу масти Жёлтый Онр, и я не успела бы помешать этому.
Круговерть мощнейшего импульса скинула их в ложе и наступила тишина. Все с напряжением ожидали, а мне вдруг захотелось издать протяжный гулкий звук, что я и сделала, запрокинув голову к небу, и даже несмотря на сияние солнца мне показалось, что я вижу звёзды. А среди них почему-то плыл большой жёлтый шар.
Вся толпа обернулась ко мне, своим неожиданным и общим вниманием полностью затерев печать изгнания. А я ощутила жжение в моих глазах, и какая-то пекучая солёная жидкость вдруг скатилась из них несколькими … горячими каплями.
Толпа единоразово отвернулась от меня, но печати на мне не появилось. Хотя и общаться ни с кем из них я бы не стала – мне не хотелось ни видеть их, ни находиться рядом с ними.
Но я дождусь утра. Я дождусь Адара, он не может перемениться, даже если заснёт, сольётся с этой девочкой и проспит с ней всю ночь. Даже если ему захочется прикасаться губами к её губам, телом к её телу…
При этой мысли я вновь издала жуткий вопль и бросилась к ложу, вдруг обнаружив впереди у себя такой энергетический клин, что все разлетались от него, и те, кто повернулся в мою сторону, и те, кто продолжали стоять спиной ко мне.
Я остановилась только перед ложем, побоявшись пробить его и причинить (…) нехорошее(?) Адару.
Но тут вдруг ложе странно запульсировало, его выход дёрнулся, потом в одном месте вырос пузырь, пузырь направился к выходу, и вскоре оттуда вылетел Адар, по пути благодаря ложе и Жёлтую, прощаясь с ними и делясь энергией.
Я бросилась к нему, потом увидела, что он и не пытался заснуть, и вновь солёные капли слетели с моих глаз – но на этот раз мягкие и прохладные.
Адар обхватил моё лицо руками и вдруг слизал их.
Люди стояли в растерянности, не зная, как поступить, и, по-моему, решив отпустить нас – во всяком случае мне кажется, никому больше не хотелось вмешиваться в нашу жизнь. Дольте я потеряла из виду и поля ощущения, но знала, что она найдётся, а проверять, не появится ли у кого-нибудь желания завершить наш полный расход, нам совсем не было интересно.
Однако только мы сделали несколько движений, как откуда-то налетел буран. Я сразу же узнала Мил-Пурга, Адар, однако, попытался посопротивляться, но я тут же остановила его.
Мил-Пург подхватил нас и понёс, радостно луная:
- Моей дорогой и лучшей подруге очень нехорошо! Ей требуется моя помощь! Разве я могу не поспешить к ней? Не волнуйся, твоя дочь тоже со мной, но мы летим так быстро, что лучше вам сидеть на одном месте и не передвигаться!
- Почему?
- Здесь задействованы такие энергии, с которым вы мало знакомы и можете не справиться.
- Так познакомимся! – развеселилась я.
IV
- Ого! Я тут прихватил ещё кого-то! – удивился Мил-Пург. – И как это вышло? Ума не приложу!
- Знаешь, Мил-Пург, опусти нас на каком-нибудь безлюдном местечке, чтобы мы могли пожениться, а потом – будем развлекаться, как захотим! – сказала я, ощущая очень сильное сплетение с энергетикой Адара и совсем не имея желания отпускать его хоть на миг.
- Пожалуйста! – бросил Буран не совсем знакомое, но очень радостное слово, и начал стихать.
Мы опустились на переполненной амбрами полянке с энергетическим ключом, не дожидаясь никого. Дольте не нужно присутствовать на начале нашей свадьбы, а кого там ещё прихватил Мил-Пург, сейчас было не важно.
Мы с Адаром не сговариваясь – вернее, согласившись на каком-то неопределимом уровне – направились к источнику, знакомясь с ним, делясь энергией и договариваясь о единении.
Ключ был несколько удивлён нашим различием, однако при отсутствии более близких к нам по масти людей согласился на свадьбу.
Мы направили к нему свою энергетику, да в таком количестве от каждого, что он ещё раз удивился.
Источник разделился на два ключа, сливаясь ими с нашими, и понемногу стал подвигать их друг к другу.
Какой-то трепет, волнение, желание ускорить всё это охватили меня – я видела, что в Адаре тоже энергия полилась сильнейшими и быстрейшими потоками. Наверно, ни у кого ещё не было такой скорой свадьбы.
Вот они уже коснулись друг друга и границы единения,… и тут…
- Стойте! – раздался очень знакомый голос, и ключ моментально отпустил нас и сжался, став прежним.
- Нет, продолжай! – закричали мы с Адаром.
- Не могу, – ответил источник. – Присутствует Синфиоловый Ноп.
- Биор?! – воскликнула я, ощутив его.
- Стойте! Эвбе! Не делай этого!
- Мы всё равно уже женаты! – крикнул Адар. – Мы уже соединились!
- Но ещё не перешли границу единения, – ответил Биор.
- Что тебе нужно? – спросила я.
- Я искал тебя, Эвбе, мне… нехорошо без тебя, и я хотел тебе предложить… вновь… пожениться.
- Нет, нет, нет! А теперь уйди.
- Ни за что! Подумайте, когда ваши цвета смешаются, что будет? Грязь!
- Никто этого не пробовал! – ответил Адар, крепко держа меня руками, энергетикой, даже всем своим телом. Да и я не отпускала его. – И никто не может знать!
К нам подошла Дольте, и я познакомила их, а потом сказала:
- Биор, это моя дочь, и если хотите, вы можете пожениться! Вы относительно близки…
- Нет, Эвбе, и не думай об этом! – перебил меня Биор. – Ты мне ближе всех, и я не дам тебе совершить глупость.
- Как ты нашёл нас? Где твой ребёнок? – задала я пришедшие на ум вопросы. Всё равно дожениться нам уже не удавалось, однако если нормально поговорить с Биором, то, может, он не станет больше нем мешать.
- У меня нет ребёнка. Я отдал его паре, но меня изгнали так же, как и тебя. Сначала я не знал, куда идти и что делать, но потом понял, что мне… очень тебя не хватает… И я решил искать… постепенно я нашёл твой… яркий-яркий след… все, кого я ни спрашивал, помнили тебя, некоторые с… возмущением, некоторые – … и слов-то таких нет… восхищением, что ли?
Однако пока я нагнал тебя… ну и скорость же ты научилась развивать! Но теперь я почти сравнялся с тобой… Смотрю, а ты собираешься замуж за Жёлтого Онра… Но я надеялся, что им удастся вам помешать… А когда налетел этот буран и забрал вас, то я незаметно прицепился к нему…
- Ах, вот как! – загремел-захохотал-возмутился-удивился Мил-Пург. – Ну, больше тебе этого не удастся! Или нет, сейчас я заберу тебя отсюда, и Эвбе с Адаром довершат своё единение.
- Нет, я не позволю! – крикнул Биор, как-то стремительно переместившись к энергетическому источнику. – Если вы попытаетесь продолжить, то я закупорю его, пусть даже потеряю при этом всю свою энергию!
- Зачем? – логично спросила Дольте, а ключ стал совсем маленьким, и, по-моему, недовольным.
- Потому что я хочу, чтоб Эвбе стала вновь моей женой. Разве это не понятно?
- Нет. Ведь мама уже развелась с тобой и не хочет к тебе возвращаться. Вот что бы ты делал, если бы на месте Адара был Синфиоловый Лур?
Биор на минуту задумался, потом воскликнул:
- Я и ему не позволил бы жениться на Эвбе!
- Странный ты какой-то, – пожала плечами моя дочь.
- По всему она должна быть моей! Она ближе ко мне, чем к кому бы то ни было!
- Нет, по всему я должна была бы выйти замуж за Туиря, – ответила я, всё так же не разлучаясь с Адаром. – Он был Синфиоловый Лур, и если у меня хватило … сил(?) или не знаю, чего, – уйти от него, то уж не вернуться к тебе хватит и подавно!
В это время источник, перекрываемый Биором, вдруг странно затрепетал, запульсировал – и исчез.
- Ой, что это? – удивлённо произнесла Дольте. – Ведь так не бывает, мама?
- Вероятно, бывает, – ответила я, и она усмехнулась:
- Ну конечно, раз случилось… И как это он исчез? Куда?
Биор тоже был растерян, и мы поняли, что он к этому не причастен. Интересно, если энергетический источник меняет место своего пребывания, чем это может обернуться?
- Давайте-ка улетим отсюда, – выразила наши общие (…) мысли(?) Дольте.
- Да! – подхватил Мил-Пург и её слова, и нас троих, однако Биор крикнул одновременно с ним:
- Но не думайте, что сможете отделаться от меня!
Синфиоловый подхватился на воздушный поток бурана, потом на его кольцо и летел, кружась, рядом с нами.
Мил-Пург попытался сбросить его, однако Биор расхохотался (ну совсем как Пурпурная старуха, у меня аж что-то … холодное и щекотливое пробежалось по спине!) и начал плавно маневрировать с одних колец на другие, вися на буране, прямо как Коршр на энергетике.
Мил-Пург дёргался, дрожал, расширялся, сужался, вытягивался, укорачивался, даже останавливался, но всё было напрасно – Биор летел вместе с нами, и совершенно не понимал, что нам этого не хочется – а если и понимал, то … полностью игнорировал. Отбросить его Мил-Пург никак не мог.
Тогда буран поступил по-другому. Он неожиданно, закружив Биора в сложную пространственно-энергетическую спираль, открылся с другой стороны и, пока Синфиоловый Ноп прилагал все усилия, чтобы удержаться на нём, сбросил нас с Адаром и Дольте вниз, на поляну, изобилующую ложами.
Мы с Адаром переглянулись, и, не долго думая, запрыгнули в первое попавшееся супружеское ложе, уже оттуда делясь энергией и прощаясь с бураном, а потом и с дочкой.
Последним, что я слышала, был многоголосный крик – я даже поразилась, как он вырвался из Биорова горла. Но его заглушил очень довольный хохот Мил-Пурга.
Завтра мы найдём источник и довершим нашу свадьбу… Это были мои последние мысли перед сном – и ещё: надеюсь никогда-никогда больше не встретиться с Биором!
Жёлтая, жёлтая энергия наполнила меня. Мне было плохо от её обилия, но потом я поняла, что это он – мой Адар! – и сразу стало … нет, слова «хорошо» – слишком мало! Мы были рядом, вместе, навсегда! Что такое «чистое единение»? Даёт ли оно хоть долю того … счастья, восторга, наслаждения, что испытали мы? Этот сон… эта явь… он – и я… Я буду множество раз перебирать свою энергетику с этим воспоминанием… я буду множество раз сливаться с моим Жёлтым Онром… Моим… мы… Я и он… я и я… мы… мы…
На этой поляне не было ни одного ключа, даже простого водного (он бы нам тоже сейчас подошёл). Мало того, здесь почти не имелось амбр.
Мы с Адаром проснулись одновременно. Наша энергетика была сильно-сильно переплетена, буквально тонкими ниточками-косичкаи-бусинками-спиральками… но всё ещё не смешана и очень красива! Очень!
Синфиоловый с Жёлтым… Яркий Лур с нежным Онром… Красота!.. Упоение!(?)
Мы вышли из ложа, благодаря его и делясь энергией. Дольте уже собрала амбры, и мы подкрепились, благодаря их и делясь с ними энергией.
Мил-Пурга всё ещё не было – похоже, он теперь держал и не выпускал Биора.
- Надо искать источник, да поскорее, – произнёс Адар.
- Его здесь не ощущается, – ответила Дольте.
- Наверняка Мил-Пург видел поблизости хоть один, иначе он не опустил бы нас сюда, – сказала я, первая двигаясь в путь. Адар взял меня за руку, что вновь пробудило во мне массу приятных (…) приятностей(?). Наши энергии стали неохотно расплетаться. Спала бы и спала с ним в ложе! Хотя нет… так идти рядом… за руку… ощущать прикосновение его тела к моему…
- Зачем вам? – поинтересовалась Дольте. – Вы и так уже единены, живите себе как муж и жена…
- Нет, надо (…) защититься(?) от подобных Биору и от него самого! – ответила я.
- По-моему, его невозможно переубедить, и даже если вы доженитесь, он будет вести себя так же…
Весь день мы шли через лес, в котором не было ни амбр, ни торсуров. Наши одеяния, так же, как и энергетика, сильно обтрепались. И, голодные, мы попадали спать прямо на землю. Я надеялась всё равно слиться с Адаром, хоть и без ложа.
Однако сегодня во сне я виделась с Пурпурной старухой, на каком-то совершенно странном уровне. Совсем не так, как когда соединяешься с мужем… Она появилась неожиданно из потока чёрной энергии и закричала:
- Ты видела Коршра! Ой, нехорошо! Бойся!
Я улетала, но она гналась за мной, и я всё никак не могла отцепиться от неё: куда бы я ни сворачивала, она возникала впереди, и хохотала, и кричала своё:
- Только очень чистые души (ещё одно непонятное слово) не могут видеть Коршра, только к самым чистым он не может прицепиться – чтобы укусить их, ему приходится выходить на низший уровень материализации, поэтому его и можно… Но скоро таких не будет, скоро все смогут видеть Коршров, а может быть, и Дьяшмо, и тогда, хи-хи-хи… Тогда они исчезнут навсегда! Как же им жить-то, когда их все видят? Они уйдут в нас!
Я вновь убегала от неё, но она кричала вокруг меня какие-то глупости:
- Видишь, ты смогла попасть сюда! Скоро все станут бесцветными! Все будут одинаковыми! Чем дальше – тем меньше различий! Никаких ойлов! Никакого тембра! Отсутствие масти! Всё уйдёт в чувства! Всё – в окрас эмоций!
- Отстань от меня! – воскликнула я, но она только хохотала, но потом вдруг перестала и серьёзно сказала:
- Не выходи за него замуж! Расстанься с ним!
- Почему?!
- Ведь какой Пространственный Абсолют и с какими чувствами будет открыт первым, в такую сторону и покатится наш мир…
- Я ничего не понимаю!
- Поймёшь, – произнесла она так, что дрожь пробежала по всей моей энергетике, – поймёшь… А не ты – так они поймут… Только изменить направление будет уже ой как сложно…
И вновь скрипучий смех пронзал глубь моего естества, пока я вдруг не осознала, что сплю. Может, это был просто сон? Хотя таких снов и не бывает, но могли ли мои напряжённые энергии и сильное воображение (да ещё и при отсутствии защиты ложа) сами создать такую картинку, используя странные непонятные символы и слова голосом старухи, так глубоко впечатавшейся в моё сознание?
Поняв, что сплю, я тут же потеряла её из поля ощущения и заставила себя проснуться, успокаиваясь…
Мил-Пурга всё не было. Каких-либо источников тоже. Лишь раз мы пересекли реку, не углубляясь в неё, но она не подходила нам – она уже далеко уплыла от своего начала.
- Мы, вероятно, идём не в ту сторону, – изрекла Дольте.
- Ты что-то (…) ощущаешь? – поинтересовалась я.
- Нет, если Мил-Пург и видел источник, то очень слабенький.
- Мне кажется, он просто выбрал подходящий момент, чтоб сбросить нас и оставить Биора, – сказал Адар.
- Всё может быть, – ответила я, максимально открывая свои энергии в поисках ключа. Но вокруг его всё так же не ощущалось.
Зато я вдруг заметила сбалансированную кайму, в которой вот-вот должен был зачаться ребёнок. Адар тоже уловил это.
Мы подошли к ней, и я попыталась проникнуть взглядом вглубь, но кайма поплотнее сжалась, и я не смогла определить цвет будущего ребёнка.
- Жаль, что она ещё не созрела, – сказала я, сжимая руку Адара и вновь ощущая, как тёплая волна приливает ко всем моим органам. – Мы могли бы сорвать его, уже как женатая пара…
- Ты думаешь, тогда бы ни у кого не возникло сомнений в свершении нашей свадьбы?
- Думаю, да… И я так хочу, чтобы у нас с тобой было своё обиталище, семья, дети… Может, Мил-Пург нас для этого сюда и отправил – а сам унёс Биора?
- И почему он не сказал о наших планах? – усмехнулся Адар. – Или хотя бы о своих.
Однако я не могла оторвать взгляд от каймы. Что-то такое было в ней…
- Вот если бы можно было взять её с собой, – пробормотала я.
- Кайму же нельзя срывать, – откликнулась Дольте.
- Да, но ведь они умеют перемещаться! – горячо возразила я.
- Насколько я знаю, – ответил Адар, – только в редких случаях и только по каким-то своим … наверное, соображениям.
- А может, с ней можно договориться, чтоб она двигалась с нами? Ведь Биор как-то смог поставить на нашем пути одну! Хотя вряд ли он расскажет, как это сделал.
- Мама! – удивилась Дольте. – Что ты так хочешь эту кайму? Вы найдёте себе других детей, сколько угодно! Ты вспомни, как много мы встречали их на своём пути!
- Но это ведь первая, которую увидели мы с Адаром, – возразила я.
- Ну и что? – не поняла Дольте и перевела взгляд на него. – Ты тоже с ней согласен, Онр?
Однако Адар не успел ответить – хотя я знала, что да, во многом согласен! – но кайма тем временем вдруг встрепенулась и исчезла, как будто внимательно выслушав наш разговор.
- Куда она? – воскликнул Адар (…) огорчённо(?).
- Она с нами, ведь да? – спросила я, растерявшись и не совсем разбираясь в своих ощущениях… Я слилась своими глазами со взглядом Адара, и его взгляд тоже влился в мой, однако Жёлтый пожал плечами. Он не знал, куда делась кайма, как и я…
Мы были (…) расстроены(?) огорчены(?) подавлены(?).
Я почему-то вновь вспомнила Пурпурную Чар и её непонятные слова.
- Нам надо пожениться, – упрямо возразила я вслух неизвестно кому.
- Мама, посмотри, на какой мы замечательной полянке! – воскликнула Дольте. – Здесь множество амбр, впервые за столько дней! Здесь можно основать луйну, и я уверена, что скоро тут будет не одна кайма!
- Здесь нет источника – как мы будем женить наших детей? Да и вообще, без источника луйну не создашь…
- Со временем можно будет вырастить и источник.
- А что, давайте попробуем, – сказал Адар.
- Пока я не поговорю с Мил-Пургом, я не приму окончательного решения, – ответила я. – И мы далеко от… моря.
- Но мы можем подождать Мил-Пурга здесь, – сказал Адар.
- А пока попробуем вызвать источник, может, удастся, – с присущей ей рациональной логичностью произнесла Дольте. – На случай, если Биор всё же вернётся, чтоб вы успели пожениться.
Мы согласились с ней, подкрепились амбрами и поблагодарили их, делясь энергией. Потом сели треугольником, скрестив ноги так, чтобы энергия циркулировала определённой созидающей фигурой. Руки же наши были направлены в стороны друг к другу и дотрагивались усиленными энергетическими окончаниями. Треугольник – наилучшая фигура для открытия источника, потому что каждый участник касается другого (а энергии двоих для этого маловато).
Мы быстро включились в энергетическую сеть планеты, и, конечно, никто из нас не смог бы определить, сколько прошло времени, когда маленький энергетический толчок ответил нам и мы ощутили, что место для будущего ключа определено.
Теперь нужно было выбираться с энергетического уровня. Однако сделать это плавно и постепенно нам не удалось: неожиданно я услышала, что меня зовут, а потом и всё вокруг вошло в кружение и сотрясение. Ломая энергетические сети, мы вернулись в себя, пытаясь тут же заделать все повреждения. Звал Мил-Пург, разросшийся, огромный.
- Я не могу от него избавиться! – прогрохотал буран, вернее, уже и не буран, а неизвестно что. – Он одержим Коршром, коль так настойчив и невразумителен! Мы чуть не угодили в пространственный Абсолют!
- Эвбе! – раздался другой крик, менее объёмный. – Послушай меня, Эвбе! – звал Биор, и вдруг вынырнул откуда-то из недр … урагана и опустился рядом с нами.
- Что тебе, Биор? – откликнулась я.
- Мы с тобой – пара, мы созданы друг для друга!
- Если бы я слышала это от Синфиолового Лур, я бы ещё не подумала, что он ненормален. Но ты… Наверное, на тебе и правда висит Коршр.
- Ты не хочешь согласиться со мной, поэтому и приписываешь такое! – воскликнул Биор, бросаясь ко мне. Я на всякий случай выставила защиту.
- Да, я не хочу согласиться с тобой, поэтому оставь меня и поищи себе другую жену. Найди Синфиоловую Ноп и говори ей то, что говоришь мне.
- Ты же связалась с этим… Жёлтым! А меня прогоняешь к моей масти!
- Ну, найди себе Жёлтую. Только оставь меня. Я буду жить с Адаром, и ты не … заставишь нас переменить решение.
Биор взглянул мне в глаза и вдруг успокоился, сел на землю и произнёс:
- Ладно.
- Вот и замечательно, – ответила я, беря Адара за руку и направляясь с ним к супружескому ложу. Биор так смотрел нам вслед, что я чувствовала его взгляд, всю силу его взгляда, и, несмотря на то, что тот был синфиоловым, он прожёг меня сильнее, чем смог бы прожечь даже зелтый. Не представляю, каково было Адару… Хотя, наверное, представляю: так же, как мне. С некоторых пор мы с ним очень… одинаково ощущаем…
Мы поскорее вошли в ложе, выставили защиту и тут же позасыпали. Мы потратили много сил на призыв источника.
И вновь наше единение… Чистое Единение, казалось мне… Переплетение тончайших энергетических струек, мельчайших частиц, полное, полное соприкосновение…
Но мы спали на непонятном, неизвестном уровне. Я ощущала Адара физически, я осознавала, как руки его гладили моё тело и сама отвечала тем же, я ощущала его прикосновения, разжигающие такое (…) блаженство(?) счастье(?) наслаждение(?). Его энергию в моей энергии, его тело в моём теле… И нарастание – а не спокойный, размеренный сон… нарастание, ток, пульсация, – и спад, и снова нарастание, ещё больше, ещё выше, до верхнего предела того самого наслаждения – и снова спад; и пределы сдвигаются, и переплетения затягиваются, скрепляются ещё сильнее, и снова нарастание…
Биор всё так же сидел на поляне, когда мы покинули свои ложа, и первыми сказанными мной словами были:
- Я уйду отсюда.
Я не могла на него смотреть. Он выглядел… жутко. Он поднял на нас … тусклый взгляд, как будто бы знал всё, что произошло между нами; и тонкое, тягучее (…) жалость(?) завладело мною… Однако вдруг он усмехнулся… Так… Моя кожа сжалась, энергетика сжалась, я вся сжалась и мне захотелось запрыгнуть внутрь Адара и спрятаться там… Биор усмехнулся совсем как тот Коршр…
- Куда же? – спросил он. – Куда ты уйдёшь, Эвбе? Я буду преследовать тебя повсюду!.. Ты думала, ты переплыла большую воду и оказалась а другой суше? Ты на той же самой земле, что и была, Эвбе! Ты преодолела лишь небольшую впадину, а суша – она одна. И вокруг – вода… Тебе негде спрятаться, Эвбе! Я везде найду тебя!
И тут я осознала, где он сидит. Он перекрыл наш источник, ещё только-только зачавшийся, ещё только пробивающий себе путь в сложной энергетике нашей планеты… Биор загубил его, даже не раскрытого, и навсегда лишил нас этого места, этой возможной луйны…
Вокруг сияла ночь, и первые, самые ранние лучи нашего светила лишь чуть-чуть тронули дальний край неба, где-то там, за деревьями, и, наверное, за огромной водой…
Биор всё так же сидел на месте для источника, вероятно, выцеживая из него последние силёнки, и мы с Адаром и подошедшей Дольте переглянулись, взлетели и двинулись прочь.
- Стойте! – крикнул Биор, но мы, конечно, не слушали его.
Я смотрела вверх и странные мысли мелькали во мне. Что там, у этих огненных шариков? Можно ли до них долететь? Может, там есть ещё планеты, и люди? Или не-люди? Что за странный яркий диск (или шар?) примерещился мне среди них?
- Завораживает? – произнёс Адар, обнимая меня.
- Ага, – рассеянно кивнула я. – Мы с тобой полетим туда? Когда-нибудь?
- Да хоть сейчас!
- Летим!
- Зачем? – вмешалась Дольте.
- Это же интересно, детка! – воскликнула я.
Дольте вряд ли поняла моё объяснение, однако в этот момент на нас обрушился ураган. Я, конечно, сразу же узнала разросшегося Мил-Пурга, но Адар и Дольте – только после моего приветствия.
Наш друг, точнее сказать, обрушился не на нас (нам только так показалось), а на всё ещё присосавшегося к несостоявшемуся ключу Биора.
Биор не должен был вынести подобного удара. Он и действительно немного смешался с энергетической структурой, нарушенной вокруг ключа, однако как-то загадочно и быстро выдернулся из неё и восстановился.
И тут я увидела Коршра. Это он помог своему (…) подвластному(?) справиться с энергетикой.
- Бежим! – воскликнула я, ощущая какую-то нарастающую (…) панику(?). Это волнами накатывало на меня, и я не могла унять клокотание и колочение внутри, а лишь схватила Адара и Дольте как смогла и ринулась прочь.
- Мама! Что случилось?
- Коршр! На нём Коршр!
Скорость урагана всё усиливалась, и мы попытались влиться в его (…) неистовое(?) кружение, он подхватил нас, и ни земли, ни деревьев, ни облаков видно не стало.
Мил-Пург нёс нас куда-то по гигантскому кругу, а Биор преследовал в ненормальной гонке, когда вдруг вся эта сумасшедшая энергия вместе натолкнулась на некую неосязаемую преграду и даже отлетела немного назад.
В головах потемнело, равновесие сбилось и зашаталось, все органы чуть ли не стали меняться местами. Я только помню, как крепко сжимала Адара всем, чем могла, и как он тоже схватил и не отпускал меня ни на миг.
- Что это, мама? – раздался какой-то … неправильно и неправдоподобно спокойный любопытный вопрос Дольте.
- Не знаю. Мил-Пург, что это? – вопросила, уже более (…) взбудораженно (?) я.
- Оно пытается заставить меня крутиться в другую сторону! – прогрохотал в ответ буран.
- Может, мы столкнулись с Дьяшмо? – предположила Дольте, от чего мне стало совсем нехорошо, и каждая моя энергетическая крупинка захватила себе жёлтый огонёк моего Онра.
- Это же не Пространственная Антиэнергетическая воронка? – очень… испуганно(?) взволнованно(?) прокричал он.
- Похоже! – взвыл Мил-Пург. – Я не дамся ему! Не дамся никому!
Он вновь закружился, сначала медленно, но потом набирая силу и скорость до таких пределов, до каких не доходил никогда. Мне даже стало интересно поприсутствовать и понаблюдать. В конце концов, что может случиться? Самое плохое – попаду в эту воронку. Только вот Адар… Как ему будет без меня? А как мне – без него?!?
Я схватила его ещё больше, стараясь отдаться в поток Мил-Пурга, и в это время услышала, как внизу, в земле, что-то стонет, грохочет и обрывается.
- Прекратите! – раздался такой голос… такой… зыбкий, глубокий, объёмный… Голос-мысль-крик-всех-энергий-вхождение-в-нас… намного объёмнее, чем у бурана, объёмнее всех слышанных мною доселе звуков…
- Кто это? Что это? – всё с тем же чистым интересом воскликнула Дольте.
- По-моему, это… – Адар замялся, не в силах произнести, и я кивнула ему:
- Да, и мне кажется, что кричит наша планета…
Эта борьба в ненормальном темпе и ритме длилась целую бесконечность, но перед тем, как понять, что не может больше сопротивляться, Мил-Пург вышвырнул нас из себя.
После этого он как бы (…) взорвался(?) распался(?) разлетелся(?) множеством снежинок – белых, цветных, энергетических, материальных, холодных, горячих – всевозможных!
- Он же не погибнет, Адар? – бросилась я к (…) мужу(?), летевшему уже не рядом со мной.
- Я думаю, он сможет вновь… собраться, мама, – откликнулась откуда-то издалека Дольте. Адар молчал, и мы, не в состоянии изменить траектории своего полёта, рухнули всё на ту же полянку, вокруг которой этот (…) кошмар(?) и вращался гигантскими кругами.
Ещё одна точка начала расти в небе, и вскоре мы ощутили Биора. Вероятно, у Мил-Пурга не получилось … забрать его с собой.
- Теперь ты моя, Эвбе! – кричал он, подлетая.
- Ты ненормальный! Оставь меня!
- Опять «нет»? – засмеялся Биор, совсем как Пурпурная Старуха, от чего меня вновь пронзили самые неприятные из всех когда-либо испытываемых мной энергий.
- Нет! – крикнула я, бросаясь к Адару, но не успела до него добраться: Биор рухнул на ноги между нами, сотрясая поверхность, и закричал:
- Тогда ты не достанешься никому!
- Тобой управляет Коршр! Биор! Поверь мне! Не позволь ему окончательно овладеть собой!
- Ты бредишь, Эвбе! – опять расхохотался Биор, оглядывая (…) диким(?) взглядом всё вокруг.
Я вновь увидела ухмыляющегося мне Чёрного Коршра, висящего на толстом энергетическом хвосте сзади Биора, и тонкая струйка страшного предчувствия натянулась и задрожала во мне.
Биор неистово вращал своими синфиоловыми глазами, потом вдруг стукнул сильнейшей волной по камням, кроша их. И схватил осколок, впивая свой взор в меня.
- Не тронь её! – закричал Адар, бросаясь на Биора и вкладывая в свой энергетический удар всё, что было скоплено в нём.
Однако под удар подлез невероятно жирный и жутко ухмыляющийся Коршр, и каким-то способом раздробил его. А Биор, пока Адар приходил в себя, сильно (…) ударил(?) его рукой, так, что мой … почти муж отлетел в сторону и упал.
Я тоже плеснула в Биора энергетической волной. Какая-то часть моего разума советовала мне убегать, но я бросилась к Жёлтому Онру.
- Беги, Изумрудная! – крикнула-передала я дочери, но она не шевелилась, с (…) ужасом глядя на нас. Биор, правда, пока не обращал на неё внимания.
- Оставь нас! – который раз закричала я ему, делясь энергией с Адаром. Тот приподнял голову, и его энергетика вновь зациркулировала, и в это время на него прыгнул Коршр.
Я тоже схватила один из обломков, вонзая в Чёрного, и тот как-то странно напрягся, раздулся и вдруг брызнул вокруг жуткими чёрными каплями, залив меня. Моя энергия буквально забурлила от прикосновения этой гадости, хотя ни Адар, ни Дольте, похоже, ничего не увидели и не поняли.
Но тут вдруг Биор, как будто став совсем безумным, ринулся ко мне и вонзил свой осколок куда-то внутрь меня.
Я услышала непередаваемый, полный боли, отчаяния, тьмы вопль, пролетевший вокруг меня искривлённой пульсирующей плоскостью, и я лишь чем-то глубоким внутри себя (…) почувствовала, что он принадлежит Адару.
Потом я осознала, что за это время упала, и увидела, как Адар бросился к Биору.
И тогда я поняла, что означает слово «боль».
V
Наверное, это и есть страх? Видеть, как льётся что-то красное и липкое, чувствовать, как затухает энергетика, пытаться помочь и наталкиваться на глухую стену…
Я смотрела на окружающее и не могла шелохнуться, а вот теперь всё чаще и чаще думаю: может, моё промедление и погубило маму?
Истинно, увидеть Коршра – страшная примета!..
Когда я бросилась к ней, она уже ничего не воспринимала, и такие красивые глаза её… (я всегда поражалась, как глаза могут быть такого ясного синфиолового свечения, даже у того Лура, Туиря, были не такие, по-моему...) А вот теперь они смотрели на меня – и ничего не видели… Мама! Как это?! Что с тобой?!
Меня отвлёк странный глухой звук, и я увидела лежащего Биора, которого как-то … неистово, что ли(?) … толкал ногами, сильно-сильно, Адар. Папа нашёл и открыл Пространственный Абсолют, по-моему, Минус Бесконечности, и так же жестоко столкнул туда Биора, а потом сам, по-моему, чуть не прыгнул следом, но всё же закрыл Абсолют и прибежал к маме.
Он бросился рядом с ней на землю, схватил маму и стал трясти, что-то крича. Я тщетно пыталась вразумить его, говоря, что ей может помочь только энергетическая перециркулировка, если ещё не поздно, и лучше положить её в ложе, или самим сделать энергетический круг… Но он не слушал меня, прижимая её к себе и продолжая издавать горлом звуки, каких и вообще не может быть – во всяком случае я таких никогда даже представить не могла – а из глаз его бежали странные потоки.
Я прислушалась к Эвбе и поняла, что ей уже нельзя помочь. А поскольку Адар вёл себя, как будто к нему тоже прицепился Коршр и сделал его ненормальным… (ой, нет, только не это!) оставить папу я не могла, и пока он обнимал остывающую маму, я попыталась разобраться в ещё не застывших записях её биополевой структуры. Мне, однако, удалось считать только самый верхний пласт, и я как могла постаралась запомнить его – он начинался с того момента, как маму изгнали из родной луйны, отдельными, наиболее яркими впечатлениями…
Когда я дочитала до конца, её энергетика уже затвердела, и разбираться в ней стало практически невозможно. Но тут я уловила, что внутри мамы что-то пульсирует, а поскольку Адар к тому времени положил её на землю и сидел рядом, глядя куда-то на неё и вовне, то смогла тихонько подойти и провести руками, выискивая источник.
Адар с надеждой бросился к Эвбе, мои руки остановились над её животом, и в это время там открылась кайма – та самая кайма, что не известно куда исчезла. Внутри находилась ещё совсем крохотная девочка.
Адар протянул к ней руки, но кайма не подпустила его, и он закричал:
- Это наш ребёнок! Это моя маленькая Эвбе! Почему кайма попала не в меня! Тогда я смог бы вырастить мою Эвбе вновь! Почему?!
- Вероятно, ты хотел ребёнка меньше, чем она, – ответила я, по-моему, единственным разумным образом.
- Да, да! – закричал он, бросаясь к кайме и силой раскрывая её, потом сорвал девочку и окутал её своей энергетикой. Я не одобрила этого поступка, но раз не сумела помешать ему сорвать ребёнка, то поделилась с ними энергией. А удивилась уже после: обычно не нужно прикладывать усилий, чтобы раскрыть кайму.
Адар забыл поблагодарить меня, углубившись в свою дочь, которую он упорно называл Эвбе, и лишь когда она набрала достаточно сил для жизни без каймы, Адар вздохнул и поднёс её к глазам, рассмотреть.
Я тоже с любопытством пригляделась к своей сестре – а может быть, и дочери, если мы с Жёлтым когда-нибудь всё же поженимся. Ведь он довольно близок мне, и мы так привыкли быть вместе… Надеюсь, его странности скоро пройдут, и он снова станет прежним. Так и не могу понять, что же объединяло их с мамой, и что сейчас с ним происходит?
Девочка не походила на Эвбе, как я не похожу на Красную. Вернее, даже больше. Она оказалась не Зелтая, не относилась ни к одному из противоположных Сине-Фиолетовому ойлов, она вообще была какой-то… бесцветной. Непонятно: бурые – не Бурые, а бесцветно-грязные волосы, такие же глаза, ногти, хорошо, хоть кожа светлая, как у нас. Будто сбылись слова Биора…
Но это ещё не всё, потому что ни тусклые волосы, ни глаза её не мерцали, не испускали свет, как у всех – она вообще не относилась к Ойлу. Она была иная. И всё же… что-то такое возникло у меня к ней – я поняла, что никогда не брошу её; но нет, не то… В ней было нечто… Не знаю. Я не могу объять этого.
А Адар упрямо прижимал её к груди и твердил, что она – его маленькая Эвбе, на что она возразила, но имени своего не смогла назвать…
Мама исчезла. Я вдруг заметила, что она тает, вместе со всей своей энергетикой; Адар вновь закричал и кинулся к ней, не выпуская из полей дочь, но руки его прошли сквозь Эвбе, не задевая её, и она медленно-медленно исчезла под его сумасшедшие попытки поднять её ещё хоть раз. Я сказала ему об их тщетности, но он не отреагировал, и больше я не вмешивалась…
Мамы не хватало нам. Мы шли, избегая луйн, – вернее, шёл Адар, а я сопровождала его, хотя, вряд ли он обратил бы внимание, если бы я отстала или оставила его.
Полагаю, мамы нам не хватало по-разному. Мне было как-то (…) скучно, что ли(?..) без неё, без её зажигательного веселья, мне не хватало её красоты, радости, и, наверное, заботы о себе.
А Адару, по-моему, было просто плохо от её отсутствия, он, наверное, согласился бы на что угодно, что бы хоть как-то напоминало или воспроизводило Эвбе, в любой степени. Да и девочка без имени мало походила на неё.
Девочка росла медленно, тем более, что Адар питал её только своей энергией, но однажды я настояла на том, чтобы он выпустил её и покормил амброй, и он согласился со мной. Здравый смысл понемногу возвращался к нему.
Кошмар! (Ну и словечко пришло мне в голову. Откуда такое?) Что делается! Сегодня увидела под деревом несколько амбр. Оно спало, а они явно не принадлежали ему, и чтоб не будить его, я тихо взяла подходящие нам по мастям.
Когда я зацепила плечом ветку, отводя её и собираясь выйти, она вдруг резким движением прорезала на моей коже глубокий след, который почему-то стал жечь, и из него потекла такая же, как у мамы, красная жидкость. У меня однажды уже текла такая, когда я из любопытства сцарапала себе кусочек кожи – но тогда это не сопровождалось совершенно никакими, тем более неприятными, ощущениями. И тогда мы с мамой быстро залечили царапину, а сейчас почему-то энергия с трудом накладывалась на неё.
Дерево проснулось и поделилось со мной своей.
- Что это значит? – спросила я, и оно в ответ подало сумбурную мысль, из которой я поняла, что недавно один Серый Лиш, проходя мимо, зачем-то сломал дереву ветку.
Я, конечно, сразу же (…) простила(?) его (мы оба подивились этому новому словечку и расстались друзьями). Наверняка Лиш был одержим Коршром, только не понятно, почему дерево так среагировало на меня. Тем более, что оно было Бирюзовым, а я, всё же, Изумрудная…
Я принесла амбры папе и сестре и хотела завести с Адаром разговор о нашей свадьбе а также поселении в какой-нибудь луйне, но, взглянув на него, передумала.
На амбрах девочка росла быстрее, но всё ещё была слишком крохотной.
Я смотрела на неё и пыталась представить, что (…) ощущала мама, когда спасла меня от Коршра – и не могла. А ещё мне иногда казалось, что мне передалась её… передалось её желание путешествовать. Я вспоминала слова Биора… Неужели мы, действительно, переплывя большую воду, попали вновь на ту же сушу? Неужели других не существует?
Я посмотрела на Адара, который всё так же возился со своей дочерью, и мне вдруг показалось, что на нём уже очень истёртое одеяние, да и поля… Я как будто слишком чётко увидела его физический облик, а энергетика совсем почти растворилась.
Если бы я сама вчера не нашла ему торсур, то непременно бы сообщила, что его одеяние уже не пригодно. Однако я помедлила, моргнула, и тут всё встало на свои места. Тогда я поняла, что что-то было с моим зрением, и не придала этому значения – мало ли какой энергетический спад мог произойти?
Однажды нам встретилась Синфиоловая пара, и какое-то… заструилось по душе… А Адар так совсем потерял свой цвет и тембр, и всё синфиоловое, что ещё сохранилось в нём от мамы, вдруг полилось, зациркулировало и запульсировало в нём…
А мне почему-то захотелось отдать им безымянную девочку. Не знаю, что нахлынуло на меня, но я не хотела никогда больше общаться с ней, видеть её, вспоминать – хотелось, чтоб она навсегда исчезла и забрала с собой всё, что произошло.
- Адар… начала я, но он, вероятно, уловил мои мысли, и так глянул на меня, что мне стало (…) больно(?)
Я замолчала, а пара, окинув нас двумя совсем не похожими на мамин взглядами, вдруг обошла нас стороной, даже не здороваясь.
Я иногда думаю о маме. Как она могла так поступить? Как она могла отнять моего жениха? Так обойтись со мной? Вот теперь он ходит рядом, а сам думает только о ней! Я как-то завела разговор о свадьбе, но он лишь пожал плечами, а когда я сказала, что не поняла его ответ, он вдруг закричал:
- Эвбе умерла ещё совсем недавно, а ты уже готова занять её место! Оставь меня, если не хочешь быть моей дочерью!
- Какой же ты отец, – ответила я. – Вот раньше ты действительно мог бы стать моим папой, но без мамы у тебя это явно не получается.
- Что за бесчувственный кусок тканей! – воскликнул вдруг он. Я не поняла, что он имеет ввиду, но промолчала, так как из него начала исходить очень негативная энергия. А я всегда сильно реагировала на неё, даже в маме иногда замечала. Хотя нет, мама была какая-то … не то, чтобы чистая, вернее, чистая, но не в том понимании слова, как, например, я… И Коршра она видела, а это говорит о том, что она всё же не была чистой.
Значит, мама умерла. А я и не знала. Ни что такое смерть, ни что произошло с Синфиоловой Лур. То есть с Эвбе.
Я на всякий случай тихонько подпитала Адара энергией, но он не заметил этого.
Сегодня Адар посмотрел на меня и вдруг заявил:
- Ты какая-то… неэнергетическая. Я почему-то не вижу твоих слоёв.
- Может, ты просто плохо видишь? Поспи, а я посижу с твоей дочерью.
- Я не доверю её тебе! – воскликнул он. Я пожала плечами, тем более, что желание отдать её у меня уже прошло, но он нашёл нецветное ложе и ввёл её в него, тщательно закрыв.
Я как раз отыскала ему Жёлтое Онр и позвала, Адар направился ко мне уже почти совсем успокоившись и благодаря.
А в это время огромный и (…) нехороший(?) сердитый(?) (Нет, силы этих слов не хватает, чтобы его описать… как нет слов охватить то, что несла с собой и вызывала в окружающих,… пробуждала… моя мама!) Огромный неописуемый буран (да нет, он не был уже бураном – вихрь? ураган?) налетел на нас, и я с трудом узнала в нём (…) добродушного(?) Мил-Пурга.
- Где Эвбе? – взревел он, едва не сбивая нас с ног или не сплющивая.
- Её нет! – крикнул в ответ Адар так… что Мил-Пург притих и почти остановил своё кружение, а глаза Адара вновь наполнились странной слепящей жидкостью. – Её уже нет… – прошептал он, и буран завыл, вновь кружась, разрастаясь и набирая силу.
- Эвбе! Эвбе! – стонал он, а я никак не могла понять: почему? Почему все так (…) относятся(?) к ней?! Что она несла в себе? Чем она так … резонировала со всеми? Проникала куда-то глубоко-глубоко?..
Буран-вихрь-ураган стал непомерно огромен, и мне пришло новое страшное слово: смерч! Он закружил нас, не играясь и не выясняя наших пожеланий, сделавшись такой гигантской воронкой, что объять его своим восприятием стало невозможно.
Мне было интересно определить его границы, и я, оставив Адара, понеслась по гигантскому внешнему кругу.
Пожалуй, даже с мамой мы вряд ли проделали больший путь. Я видела людей, покидающих свои луйны, и животных, и птиц, и рыб, и насекомых… Все бежали, летели, плыли – уходили отсюда.
Нам было страшно. Вернее, я только так предполагаю, потому что, конечно, не знаю, что такое страх и почему он возникает. Подумаешь, буран. Даже очень… сильный. И что?
- Прекратите! – раздался голос, и я узнала его. Это был тот же звук-сила-энергия-крик-(?..), что и тогда, когда Мил-Пург столкнулся с Дьяшмо (это мы так предположили, а как на самом деле, я не знаю).
Может, Дьяшмо и сейчас присутствовал тут? Но я сомневаюсь, что кто-то или что-то могло остановить Мил-Пурга.
- Прекратите! – кричала, наверное, планета, и я слышала, как разрываются её энергии и материи, трещат и отделяются одна от другой, и огромнейший кусок нашей суши со стонами, криком и грохотом вытягивался Мил-Пургом из недр её, и это место заливала огромная вода. Мне даже показалось, что, взлетев повыше, я вижу её огромный кричащий лик: два наполненных … слезами гигантских глаза и перекошенный рот, взывающий к (…) нам(?) чему-то внутри нас(?…) К чему?
Я решила возвращаться к Адару, но уловить его в этом хаосе, переплетении, переполнении, смерче, тайфуне было невозможно.
Люди метались вокруг Мил-Пурга и внутри него, и вдруг я увидела страшную Пурпурную Чар и узнала в ней ту старуху, от которой сбежала мама. Она летела верхом на какой-то … палке, и я очень удивилась, где она её взяла? Неужели отломала от дерева? Или нашла из тех, что (…) изорвал (…) искалечил (…) Мил-Пург?
- О! – взвыла старухи и вдруг захихикала: – Дочь Евбе! Дольтье!
Она поднялась и полетела рядом со мной.
- Физика! – закричала она. – Ты знаешь, что такое физика?
- Нет.
- Когда у нашей земли появится спутник, созданный перекрестьями сильнейших чувств и владеющий ими, всё будет подчиняться законам физики – другой физики!
- Я не понимаю.
- Она тоже не понимала! – засмеялась старуха.
- Так объясни.
- Я же объясняю! Зрение! Ты видишь, что происходит со зрением?! Ты ничего не видишь!
- Я всё нормально вижу.
- Так не будешь! Физическое, только физическое! Ты видишь, наша земля распадается на материки?
В это время буран схватил Пурпурную и с силой швырнул её оземь – вернее, в поднимающийся гигантский кусок вырванной суши. Старуха взвизгнула и, маневренно вильнув своей палкой, скрылась в тучах, а я продолжила поиски Адара. Ненормальная и есть ненормальная, и что толку пытаться разобраться в её словах?
Я максимально раскрыла себя, но очень долго не могла обнаружить Адара. Мил-Пург вместе с куском суши стал подниматься вверх, что-то крича, но я расслышала лишь два слова: «Эвбе» и «звёзды». Что он провыл между ними, я так и не разобрала, однако поняла, что сам он намерен лететь к звёздам, которые так (…) нравились Эвбе.
Чтож, это интересно, – может, когда-нибудь и я попробую? Что там, в вышине? В… неизвестной бесконечности?
Я вылетела из бурана, и, когда он исчез в небесной дали, наконец-то уловила присутствие Адара.
- Вот так вихрь! – восхищённо произнёс он, подлетая ко мне. Я почему-то удивилась подобной реакции. Но не поняла, что же в ней необычного.
- Надо найти сушу, – сказала я.
- Я видел какую-то старуху…
- Пурпурную Чар?
- Кажется, да. Очень странную… Она кричала, что старая суша улетит в небо или уйдёт под воду, а новая всплывёт…
- А какая нам разница, старая, или новая? – спросила я. – Лишь бы на ней были амбры и ложа, и всё остальное.
- Старуха сказала, что они будут, но мы не сможем их видеть.
- Она же ненормальная. Так не бывает! А где девочка?
- Не знаю…Я не успел забрать её из ложа. Но Пурпурная сказала мне, что она будет спать, пока мир не сделается пригодным для неё…
Я не поняла смысла, но обрадовалась, что Адар так спокойно это воспринимает. Значит, он почти здоров, а девочку кто-нибудь найдёт, когда она проснётся – может, даже и мы. Во всяком случае, потом поищем, когда всё успокоится.
А сейчас мы полетели искать сушу.
Я и Адар только что поженились. Один раз я увидела тень на его лице – наверное, он думал о том, что так и не смог пережить этого с Эвбе. Однако потом он стал весёлым, и, по-моему, абсолютно таким же, какого я знала до их знакомства с мамой. Хотя иногда мне кажется, что сейчас он, наоборот, ведёт себя неправильно и неестественно. Он, конечно, очень непохож на того Адара, который был моим папой, но всё же я не могу понять, откуда у меня ощущение, что он поступает совершенно не так, как должен.
Но вот сегодня мы войдём в супружеское ложе (я – впервые!!) и сольёмся, и тогда я всё пойму, и мы будем прекрасной парой, прекрасной семьёй, и прошлое навсегда изгладится из нашей жизни и станет, как и должно быть, лишь неокрашенным воспоминанием.
Мы создадим своё обиталище, заведём детей и будем чудесно жить…
Я посмотрела, что делает мой муж. Он играл с несколькими людьми и Синей белочкой: они пытались допрыгнуть до неё по очереди, а белочка убегала с ветки на ветку. Развлечение подкреплялось колеблющимися волнами земли, которая ещё не до конца пришла в спокойствие.
Почему-то эта забава показалась мне странной и возмутительной: ведь Эвбе умерла не так уж давно, а он веселится, как ни в чём не бывало!
Я тут же удивилась такой глупой мысли, и даже перепроверила, нет ли на мне энергетических хвостов.
Нечего не было.
Нет, было.
Я увидела и замерла от ужаса.
Сзади на Адаре висел Коршр. Ещё маленький, но очень цепкий. Я чётко, ясно видела его.
Он печально посмотрел на меня (а Эвбе даже они всё время улыбались!) – но этот Коршр грустно смотрел мне в глаза, как будто бы зная, чем всё закончится…
июль 2000
Пробуждающая
© Copyright: Наталья Немцева, 2003
Свидетельство о публикации №203010500115
Свидетельство о публикации №203010500115
Рецензии