Кино не для всех

1

- Пять, четыре, три, два, один... мотор!!
       Камера под номером один – крупный план. Лицо уставшего человека, которому за пятьдесят. Меня.
       Съёмочная группа – пять человек. Режиссёр, два оператора, разнорабочий – и один актёр. Не густо, но и кино снимается не совсем обычное. По крайней мере, так было указано в рекламных проспектах...
       Но обо всём по порядку.

2

- Разрешите представиться - Павел Никифорович Семякин. Профессиональный гонщик. Мне пятьдесят четыре года, рост – 195, вес – 95. Волосы – сами видите.
       Худой, маленький человечек, скорчившийся в кресле передо мной, оторвался от изучения каких-то непонятных бумаг, посмотрел на меня – в первый раз! И нахмурился:
- Порядки не я устанавливал. Поэтому, попрошу их выполнять неукоснительно. То, о чём я спрашиваю – не просто формальность. Мы знаем о вас всё... ну, - тут человечек снял с крючковатого носа нелепые круглые очки, и положил их в карман пиджака (кстати, без очков он смотрелся ещё страшнее). А затем продолжил:
- Поэтому будьте точны в ответах.
- Как скажете, - мне пришлось только подчиниться. И всё же, я не удержался ещё от одной колкости. Блеснул остроумием, так сказать, - за такие порядки грош цена... Да уж чего там, - на этот раз человечек даже не поднял носа от стола. Казалось, его совсем перестало интересовать то, что я говорю. «Что ж, будем играть по твоим правилам» – подумал я, и, тяжело вздохнув, продолжил:
- Пять лет назад закончил выступать в профессиональном спорте. Видимо, сказались бесчисленные травмы, психическое перенапряжение. Семьи нет.
       При этих словах человечек опять поднял голову. Глаза его зажглись алчностью, так явно проступившей, что я вздрогнул:
- Это очень хорошо! Очень хорошо!! Вы понимаете, что у нас развязаны руки! Это очень хорошо!!
- А ве-едь так вы можете потерять своего клиента, - проговорил я, насмешливо улыбаясь, - вы об этом подумали?
- Что правда - то правда, - пожал плечами... «Да, как же тебя зовут, а?» человечек. И, словно прочитав мои  мысли, представился:
- Кохкорх, Кохкорх Третий.
       Я внимательно посмотрел на него, и сказал:
- Разве не вы были предводителем восстания Синегала, - и тут же пожалел об этом.
- Как вы смеете издеваться надо мной? Ведь вы же не зря пришли сюда. Неужели не читали наши проспекты, которые компания постоянно присылает клиентам? Синегалец – это в прошлом. Могли бы вспомнить что-нибудь и позначительнее!
       И снова не понятно – шутит Третий, или говорит серьёзно. Ведь я про Синегал просто так сказал, с языка сорвалось. А вот тебе, пожалуйста! Оказывается, зря я проспекты - то в туалете держу!

3

       Только одно я точно помню из этих самых проспектов: «Путешествие...», путешествие... Чёрт, по-моему, я ничего не помню из проспектов. В этом-то и есть самая главная проблема. Могу сказать лишь одно – раз я сейчас нахожусь в компании “Ирреальность” – это мне нужно.
       И, по всей вероятности, будет необходимо и в будущем. Что? Да конечно кино! И кино с большой буквы (то есть, я хочу сказать, не само кино, а съёмки, съёмки, съёмки).
       И тут меня осенило. Действительно! Вот зачем я пришёл сюда, поддался ярким рекламным проспектам и роликам по телевидению!  Всё дело в кино.
- И не в чём больше! «Ага, опять мои мысли читаешь!?» Кино, всё для кино, во имя кино – такой наш девиз, и девиз лично меня, Кохкорха Третьего.
- Что ж, тогда за дело! Хватит пустых формальностей, отбросим лишнюю бюрократию и...

4

       И вот я на Свессоне – одном из бесчисленных астероидов Млечного Пути. Со мной, как вы уже знаете, два оператора, один разнорабочий, и один, ЕГО Величество, Режиссёр. Кохкорх Третий. Мы снимаем кино о первом поселенце, который смог улететь с Земли на чартерном рейсе, но не вернулся назад (как было им самим задумано).
       Дело в том, что корабль потерпел крушение... и не достиг места назначения – Марса. Его спасательные шлюпки, получившие колоссальное ускорение от взрыва, не выдержали чудовищной скорости – и взорвались. Уцелела лишь одна. И один человек. Тот самый злополучный беглец.
       Что он пережил – я почувствовал на собственной шкуре. После бесчисленных дублей, когда моё бедное тело сотрясала дрожь перегрузок, а желудок стремился выскочить наружу, я ослеп на правый глаз.
       Но Режиссёр сказал, что так даже лучше, правдоподобнее. И ещё он сказал, что страдания мои могли бы выглядеть и реалистичнее.
       Не хватает, видите ли, реалистичности! Да что Кохкорх знает о реалистичности!! Побыл бы он хоть раз в моей шкуре, тогда...
       Я так ему и сказал, на что получил молниеносный ответ:
- Я был на твоём месте...
       Так то вот, чтоб не думалось!
       Пришлось стиснуть покрепче зубы – сам напросился – и снова окунуться в этот кошмар. Дубль 5101...

5

       Но всему приходит конец.
- Пять, четыре, три, два, один... мотор!!
       Первый (оказалось и последний) дубль заключительной сцены. Камера под номером один – крупный план. Лицо уставшего человека, которому за пятьдесят. Меня.
       Идёт метеоритный дождь, спровоцированный Режиссёром, взорвавшим соседний астероид. Человек в ярко красном скафандре стоит под этим дождём и смотрит вверх, прикрыв глаза рукой от нестерпимо яркого света звёзд, на маленькую точку – Землю. Камера выхватывает одинокие слезинки, катящиеся из глаз (мне не пришлось напрягаться – слёзы уже давно рвались наружу). Режиссёр доволен. Звучит трогательная музыка...
       И вдруг – зловещий аккорд. Человек вздрагивает, непонимающе смотрит в объектив камеры и пропускает тот момент, когда один из метеоритов, со свистом прорезая насыщенную водородом атмосферу астероида, врезается в него, в клочья разрывая скафандр, пробивая насквозь руку.
       Тело мгновенно, на глазах вспухает, глаза выходят из глазниц, рот разевается в недоумённом крике, в котором нет ничего кроме боли и изумления, и...

6

       На экранах всё будет выглядеть так же, только за некоторым исключением...
       Камера под номером один – крупный план. Лицо уставшего человека, которому за пятьдесят. Меня.
       Идёт метеоритный дождь. Человек в ярко красном скафандре стоит под этим дождём и смотрит вверх, прикрыв глаза рукой от нестерпимо яркого света звёзд, на маленькую точку – Землю. Одинокие слезинки катятся из глаз. Звучит трогательная музыка...
       И вдруг – зловещий аккорд. Человек вздрагивает, зрачки его глаз изумлённо распахиваются, в них отражается приближающаяся смерть. Метеорит, глаза, метеорит, глаза и,.. метеорит со свистом прорезает насыщенную водородом атмосферу астероида, врезается в человека, в клочья разрывая скафандр. Разгерметизация – во все стороны летят кровавые ошмётки плоти, которые ещё секунду назад имели имя – Павел Никифорович Семякин.
       Конец...

7

- Разрешите представиться - Павел Никифорович Семякин. Профессиональный гонщик. Мне пятьдесят четыре года, рост – 195, вес – 95. Волосы – сами видите.
       Худой, маленький человечек, скорчившийся в кресле передо мной, оторвался от изучения каких-то непонятных бумаг, посмотрел на меня – в первый раз! И нахмурился:
- Порядки не я устанавливал. Поэтому, попрошу их выполнять неукоснительно. То, о чём я спрашиваю – не просто формальность. Мы знаем о вас всё... ну, - тут человечек снял с крючковатого носа нелепые круглые очки, и положил их в карман пиджака (кстати, без очков он смотрелся ещё страшнее). А затем продолжил:
- Поэтому будьте точны в ответах.
- Как скажете, - мне пришлось только подчиниться. И всё же, я не удержался ещё от одной колкости. Блеснул остроумием, так сказать, - вам не кажется, что мы это уже проходили... Да уж чего там, - на этот раз человечек даже не поднял носа от стола. Казалось, его совсем перестало интересовать то, что я говорю. «Что ж, будем играть по твоим правилам» – подумал я, и, тяжело вздохнув, продолжил:
- Пять лет назад закончил выступать в профессиональном спорте. Видимо, сказались бесчисленные травмы, психическое перенапряжение. Семьи нет.
       При этих словах человечек опять поднял голову. Глаза его зажглись алчностью, так явно проступившей, что я вздрогнул:
- Это очень хорошо! Очень хорошо!! Вы понимаете, что у нас развязаны руки! Это очень хорошо!!
       Я внимательно посмотрел на него, и сказал:
- Разве не вы были режиссёром “Астероида смерти”, - и тут же пожалел об этом.
- Как вы смеете издеваться надо мной? Ведь вы же не зря пришли сюда. Неужели не читали наших проспектов, которые компания постоянно присылает нашим клиентам?
       И тут меня осенило. Проспекты - то я читал, да вот не до конца. И всё же, что-то очень знакомое, такое знакомое промелькнуло в тех страницах, которые я осилил, но что?
- Кино, всё для кино, во имя кино – такой наш девиз, и девиз лично меня, Кохкорха Третьего.
- А разве мы знакомы, - не удержался я ещё от одной колкости.
- Слишком много вопросов, а дела мало, - сморщил нос Третий, - да будет вам известно, что мы с вами могли встретиться только в кошмарном сне, а сейчас вам предстоит работа...

8

- Пять, четыре, три, два, один... мотор!!
       Первый (оказалось и последний) дубль заключительной сцены. Камера под номером один – крупный план. Лицо уставшего человека, которому за пятьдесят. Меня.
       Поезд. Мягко шуршат колёса. В купе сидит человек. Он ничего не помнит о своей прошлой жизни, знает лишь одно – Макс (его друг) ждёт его на перроне в Вене. Там то и решиться его дальнейшая судьба, ибо Макс знает ответы на все интересующие человека вопросы.
       Макс. Изначально такой человек не был запланирован в сценарии, но я настоял, чтобы Режиссёр включил его, для эффектности. И Кохкорх уступил, поддался на уговоры – что бы там не говорили, а Режиссёр заботился о кассовости своих “картин не для всех”.
       Поезд продолжает свой путь. Ничего не предвещает того, что случиться через несколько минут, в том числе и человек, сидящий в пустом вагоне, в одиночном купе. Он даже не подозревает о том, что поезд ведёт компьютер, имеющий только одну цель – ехать вперёд. И не останавливаться из-за таких пустяков, как, скажем, сломанный мост, завал на рельсах, или ещё что-нибудь. Подумаешь, велика беда! Ведь во имя реалистичности погибнет всё равно всего лишь один единственный человек – актёр, которому за пятьдесят...

9

- Пять, четыре, три, два, один... мотор!!
       Стоп!!
- Уважаемый Режиссёр, вам не кажется, что мы это уже проходили!?