Переписанная сказка

Посвящается девочке с ледяным взглядом и пылающим сердцем, с которой мы жили одной жизнью на разных планетах и которой удалось-таки сложить слово "вечность".

Есть такая волшебная северная сказка о Снежной Королеве и мальчике Кае. Есть и более современная, где Кай – это девочка. Наверное, это не просто любовь – а еще и уровень отношений. Они равно одиноки и сложно сказать, кто из них больше манит друг друга за собой.
Сейчас мне кажется, что это было очень давно. Во всяком случае, облака тогда воспринимались как хлопья сладкой пены. Розовый куст казался самым красивым созданием на свете. Мы смотрелись в зеркало и видели себя перевернутыми, слушали крики птиц и понимали поэзию ветра. Мы не были другими. Мы просто были...
Примерно в то же время, в одинокой пустыне Странный летчик встретил Маленького Принца, а Снежная королева поцеловала Кая в губы. Воистину – поцелуй Иуды!
Хотя может быть, началось все и раньше. С муската. Да, тогда родилась Снежная Королева.
Храм. Желтый воск в бледных пальцах. Лица мадонн и святых, и среди них – одно – человеческое. С глазами опалового цвета. Языческий эльф.
По-моему, тогда были похороны. Во всяком случае, розы были повсюду. Цвета горячей крови. Очень символично. Особенно, если учесть, что для похорон – розы – цветы неподходящие крайне.
Свеча моя рыдала, воск катился крупными слезами на бледные пальцы. Сердце рвалось от боли.
Боль звалась одиночеством. Сейчас я понимаю, как она тяжела. Тогда же это было извращенным удовольствием.
И не тогда ли, чтобы унять эту боль в сердце, Снежная Королева поцеловала Кая?
А потом открылся мир символов. Странная кодировка нелепостей.
Губы Дали. Непонятые строчки и любовь, напоминающая черный шарф. А моя – была алой, кричащей от боли, и пахла опиумом. А еще были круги под глазами, запах свечей, Ницше на белом коне. И вещь. Точнее, вещь в себе.
Любовь к вещам - это самая грешная любовь на свете, ибо самая легкая. Вспомни, ведь вещь все прощает и не заставляет страдать. Она не оскорбляет после слов любви. Она любит всегда. Она отдельно от «многих вокруг». Ведь многие часто синоним никого. А нужен кто-то один и рядом. Как же много этих вещей в себе. С этим не справились бы Сумерки Богов! Как же мы все одиноки. Сильнее, чем я одинока сейчас...
Удел Маленького Принца – звезды. А он всего лишь маленький мальчик, которого недолюбили и не научили любить. Если ему так хотелось быть с розой, что же он искал правды на других планетах? Умел только восхищаться и резко судить, маскируя это удивлением. А звезды – я знаю, ты их любишь, и я сама говорила тебе, что это непонятые души, но они – всего лишь бессердечные стекляшки. Мертвые. А ставить мертвое выше живого не преступно ли? Как мог Маленький Принц отвергнуть любовь Старого Лиса? Хотя, это самая большая боль – не любить тебя любящего.
Чем же все это кончилось? Сказка стала прозой. Облака – всего лишь пар. Розовый куст завял. И Маленький Принц улетел-таки на свою звезду. А попросту – умер.
Нас не спасла религия любви. Мы постигали одиночество вдвоем. А Снежная Королева все не тает, хотя слово «Вечность» на самом деле не должно было даровать освобождение, а наоборот. Ведь вечность и настоящая любовь – всегда синонимы.
И еще меня пугает Герда. Пожалуй, самый отрицательный персонаж в сказке. Девочка-ревность. Если у Снежной Королевы любовь рифмуется с вечностью, то у Герды, наверное, с жалостью. Ведь Кай по сюжету тает от слезы... Впрочем, неясно, кого Герда шла спасать – растопить лед Снежной Королевы не значит ли спасти ее?
И еще – теперь это можно сказать – моя любовь похожа на мак. Горячий, цвета огня и своенравный. Как хорошо уснуть среди маков... Познать опиум одиноких сердец.