Дождь

Он шел по улице, чувствуя, как вода затекает ему за шиворот, пропитывает насквозь куртку. Еще только выйдя из подъезда, он почувствовал отвращение к этой погоде. Но ничего, нужно только немного постараться, быстро пройти через льющий стеной дождь, добраться до тепла и света. Штанины до колен были мокрые, очки покрыты мелкими капельками воды. Не отрываясь, он смотрел на мутные, холодные лужи под ногами, почти не обращал внимания на окружающий мир, укатившийся далеко, существующий только иногда, и то почти все его появления были болезненны. Появляющиеся и исчезающие на его пути люди всегда удивлялись его странной привычке отстукивать, на чем попадется, ритм музыки, звучащей постоянно у него в голове. Он как бы проигрывал эту музыку, старательно вспоминая мельчайшие детали мелодии, мысленно подражая интонации голоса певца. Это было для него увлекательное занятие - хотя бы на некоторое время отвлекало от окружающих проблем, которые в большинстве случаев решались сами собой, не требуя его активных действий. И теперь он шагал в такт звучавшей мелодии, "отстукивал" ее всеми своими движениями, выделяя основной ритм постукиванием зубов. Даже через этот музыкальный "защитный барьер" он иногда замечал серые безликие фигуры прохожих. Не нужно было заглядывать им в глаза. Он знал, что увидеть там можно только безнадежность, страх перед завтрашним днем, отвращение перед "такой" жизнью, полной неуверенности, лихорадочными поисками работы, "средств к существованию". А как можно просто существовать? Не жить, не чувствовать, а просто "существовать"? Это немного пугало и раздражало его. Он жалел, что они не могут слышать его спасительную музыку, что не могут наконец-то почувствовать себя счастливыми. (Придумал он и название - "Тени несбывшейся мечты") Очки совершенно были залиты водой. Он спрятал их в карман куртки и посмотрел на далеких, мутных для него теперь, пробегающих мимо людей. Для них он тоже был только кем-то в насквозь промокшей куртке, на него не стоило обращать внимание. Вообще все в этом городе не стоили внимания. Они были как тучи - жили, погрузившись в свои серые будни, серые проблемы, и такие же эмоции. Они тоже как тучи, которые, пробежав по небу, исчезают на горизонте. Это была вся их жизнь. Дождь уже начал отвоевывать кусочек тепла, который еще хранила его старая куртка. Ему казалось, что весь этот город - умирающее животное, а все горожане - насекомые, пытающиеся как-то устроить свою жизнь. Кто-то уходит, кто-то остается и превращает свою жизнь в полет тучи. Всегда был страх: а вдруг ничего не получится и придется стать серым, незаметным жителем одного из таких умирающих "животных"? Тусклую жизнь города иногда прорезали, как молнии, дикие выходки молодежи - единственной части населения, не смирившийся с холодным и безнадежным, как дождь, окружающим миром. Эти случаи шокировали добропорядочных сограждан. Это был один, наверно самый простой и доступный способ выражения своего протеста, это был отчаянный крик. Ему было противно и страшно смотреть на эту агонию умирающего города. Казалось, что чувство безнадежности текло по улицам города, пробиралось в каждое сердце, и именно сейчас, когда шел дождь, достигло максимальной концентрации. Он ускорил шаг и перебросил ручку гитарного чехла в левую руку. Жаль, что пришлось тащить инструмент в такую погоду. Но встречи с друзьями, вечера, когда они, весело глядя друг на друга горящими глазами, пели песни в три гитары, стали для него необходимы. Так он вырывался из своей душной комнатки, забывал о вечно спорящих, орущих друг на друга родителях. Начинало ныть в правом виске, и он решил, что надо опять напялить эти дурацкие очки. В них он чувствовал себя как в аквариуме, как за стеклянной стеной, а окружающие рассматривали его через эту стену. Он заскочил в широкую дверь первого попавшегося магазина, стал возле стены и начал протирать платком очки.
     - Привет, - вдруг услышал он за спиной. Обернулся и увидел двух улыбающихся девушек. Он встречал их почти каждый день, когда уныло топал рано утром по улице. Они были, наверное, подругами - часто видел их вместе. Интересно, он никогда не видел их грустными, печальными, - они всегда смеялись. Может, они даже знали его имя, и, может, обсуждали его внешность при каждой встрече. Когда-то давно ему говорили их имена, но сейчас он даже не мог вспомнить, кто это ему говорил. Вывески магазина отбрасывали на их лица и куртки разноцветные блики и потому они "сияли от радости". Он изобразил на лице механическую улыбку, поздоровался.
     - Слушай, это что модно сейчас - играть на гитаре?
    Он удивился, увидев, что она говорит это абсолютно серьезно. Он как всегда бросил несколько стандартных шутливых реплик, кивнул на прощание и быстро зашагал к выходу. Протолкавшись через стену людей, которые, как и он, прятались от льющейся холодной воды, вышел под дождь. Он не успел вытереть очки и теперь опять засунул их в карман. Боль в виске превратилась в гудящий фон, давила на мысли. Он глубже засунул руки в рукава, сдавил сильнее ручку чехла, подумал, что зря он так быстро выскочил из магазина, там хотя бы тепло и сухо. Ничего, дождь не такая большая беда, уже недалеко, скоро он снимет эту мокрую куртку, все будет в порядке.