**

День прошел как-то очень незаметно. Проплыл мимо, уплыл, рассыпался как песок сквозь пальцы.
Я забралась с ногами в кресло, обложилась подушками и пыталась хоть как-то согреть свои замерзшие руки, держа в них кружку горячего чая с магнолией. Пить его не хотелось. Я смотрела в окно.
А там уже стемнело. Люблю наблюдать, как просыпаются звёзды.
Я ждала. Ничего не происходило. Когда ждать ее уже не было смысла, я накинула плащ и ушла в ноябрь – бродить по сонному городу, по мокрому асфальту, шлепая ботинками по отражению фонарей и рекламных вывесок в лужах.
**
Опять вечер. Весь день шел дождь. В комнате было холодно и неуютно, как будто ноябрь мог каким-то немыслимым образом пробраться через окно и поселиться внутри.
Ненавижу осень.
Накинула на плечи плед, зажгла 2 ароматические свечки – вереск и иланг-иланг. Странное сочетание. Опять горячий чай. На этот раз жасмин. И опять холодные руки.
Я села на подоконник, отодвинув цветы, и стала ждать. Опять. И опять ничего не происходило.
Жаль, что нет камина.
**
Заходя в квартиру, я моментально почувствовала: что-то не так. А именно чье-то присутствие. Медленно вошла в зал – она сидела в кресле и с неким скучающим интересом рассматривала мои песочные часы:
 - Забавная вещица, - сказала она, улыбнувшись.
Я посмотрела в окно. Там шел снег. Мокрый угнетающий ноябрьский снег. Она поставила часы на стол и тоже стала смотреть в окно.
 - Тебя долго не было.
Она не ответила. В комнате было очень тихо. Я включила обогреватель и села напротив нее, продолжая избегать ее взгляда. Уставилась на свои замерзшие руки.
 - Ты права, здесь становится слишком холодно, - спустя некоторое время прошептала она, словно боясь разбить звенящую вокруг нас тишину.
Я сразу почувствовала, что она говорит не о температуре воздуха. Мы погрузились в себя. Каждый по отдельности.
 - …и солнце больше не пахнет летом…Ты ведь все решила, верно? – это было скорее утверждение, чем вопрос.
 - Лето забыло нас. Много лет назад, - я сказала это тихо, но твердо.
Она резко подняла голову и пронзительно посмотрела мне в глаза. Первый раз за сегодня.
Я стала рассматривать свой ковер, чтобы уйти от взгляда.
 - Да, ты решила, - выдохнула она с грустью.
…необычный ковер круглой формы, расцветки инь-янь…
Она вздохнула.
…пожалуй, нужно было его пропылесосить. Хотя уже не важно.
 - Давно?
Я пожала плечами.
 - Достаточно.
Ветер. За окном ветер стал сильнее.
 - Тебе не страшно?
Я посмотрела на часы. Стрелки лениво переползали от цифры к цифре.
 - …уже нет. Наверное, нет.
Она опять взяла песочные часы и стала их переворачивать, наблюдая, как перетекают со змеиной грацией струйки песка.
Я медленно вышла на кухню. Приготовила чай. Старый добрый зеленый чай. Потом вернулась, поставила одну кружку на столик рядом с ней. Села на диван и стала задумчиво пить свой чай, глядя то в окно, то на стену, то куда-то под ноги.
А она прикладывала ракушку то к одному уху, то к другому, словно пытаясь определить, каким же морем она шумит. Она всегда была как-то по-детски непосредственна. Мне это нравилось.
 - Здесь просто не осталось того, что могло бы удержать меня.
У меня возникло странное желание то ли выговориться, то ли оправдаться.
 - Понимаешь, я просто устала от этого вечного холода и тишины. Пустоты и льда. Безысходности. Как лошадка в карусели – без права вырваться. Из года в год. Из века в век. Одно и то же. Холод и пустота, пустота и холод…
 - но мы должны..
 - Ну и кому все это нужно? – я сделала вид, что не услышала ее возражения, - Это самое мерзкое! Никому! Ну, работаем мы, стараемся, пытаемся указать путь. Хоть немножко приоткрыть их глаза, хоть на секунду вытащить из этого мутного омута, заставить думать, что-то менять, - я поморщилась, - получается какой-нибудь блок-бастер или бестселлер. И ничего не меняет. Все так же холодно, тихо и одиноко.
 - Ты так и не можешь приспособиться к новой жизни?
 - Нет, ну я перешла от театра к кинематографу. Но это не мое. Мне это не нравится. Холодно…. Ничего, вы справитесь и без меня.
 - А ты думаешь, у тебя получится? Просто так взять и уйти?
 - Да. Я же все забуду.
Она как-то сразу сникла. Немножко обиженно повела плечиками.
 - Музам тоже нужно уходить на пенсию. Я просто устала, - сказала я немного мягче.
 - Уж лучше в отпуск!
 - Поздно.
Мне вдруг стало больно и грустно. Я стала быстро говорить, захлебываясь словами, словно пытаясь убедить себя, что так будет лучше:
 - Буду жить как все нормальные люди, пусть мало, но мне больше не будет так холодно и тихо, я знаю, я смогу. А если ты не забудешь меня, если будешь навещать хоть иногда, то буду писать интересные рассказики или даже романы. А, может, окажусь в хит-парадах на первых местах с какой-нибудь простенькой и незатейливой попсовой песенкой.
 - Музыка – это не по моей части, ты же знаешь. Я специализируюсь  на литературе и на живописи.
Я посмотрела в окно. Ночь уже начинала сдавать свои позиции.
Она долго смотрела на меня. Не отрываясь и, как мне показалось, немного обижено.
 - Ничего, найдёте какую-нибудь дёвчушку, умеющую вдохновлять, научите ее азам, отдадите ей мои крылья. Может с ней вам повезет больше.
 - Твой махаон нынче не в моде, - усмехнулась она, - Красота и изящность уступили место практичности. Сейчас последний писк – это летучая мышь. Хотя, по-моему слишком уж…угнетающе-серо.
 Она распустила свои крылья. Золотистые  с чешуйками. Этакий дракончик.
Я улыбнулась.
 - Эффектно. Ничего, может и мой «махаон» кому-нибудь понравится. Романтики есть всегда.
И через некоторое время я добавила:
 - Хотя мне иногда кажется, что они уже приросли ко мне. А, может, ты будешь носить их?
 - …посмотрим.
Она некоторое время молчала, потом посмотрела на меня и сразу отвела взгляд и грустно прошептала:
 - А ведь если мы в следующий раз встретимся, ты уже не узнаешь меня.
Я слегка вздрогнула. Но промолчала.
Открыла окно – холодный ветер ворвался в комнату, запутался в ее волосах. Я не могла смотреть на нее в этот момент.
 - Прощай, - совсем тихий шепот.
Когда я повернулась, чтобы ответить, ее уже не было в комнате.
 - Знаешь, ведь это больно, когда прирастают крылья. – сказала я непонятно кому.
А за окном уже наступало утро. Дворник, что-то бормоча себе под нос, выметал сухие листья и снег с дорожек. Сосед выгуливал собаку – эрдельтерьера, который уже бегал по всему двору за какой-то кошкой и жизнерадостно лаял.
Начинается новая жизнь.
И почему я никогда не замечала, как оглушительно орут птицы по утрам?..
**
Необычно тёплый для апреля вечер. Телевизор бормочет какую-то очаровательную чушь где-то на периферии, котята решили устроить игру в догонялки. А я сажусь за стол и начинаю рисовать обложку для своей недавно написанной книги детских волшебных сказок. Образ для обложки навязчиво всплывает в сознании каждую ночь.
Маленький золотистый дракончик с крыльями бабочки.