Детская сказка для взрослых

В одном молодом и красивом городе жил домовой. Но он был не как домовые из других городов - маленькие, толстенькие, кудрявенькие - он был один. Один домовой на весь большой красивый город. Но он не чуствовал пустоты, ведь он не был обычным домовым, в нем было что-то демоническое. Он одевался в темно-серое или черное - очень любил эти дьявольские цвета. Он гулял исключительно ночью или вечером, что в его городе было почти одинаковым: на севере ночи светлые, небо прозрачное. Этого света и хватало ему, чтобы осмотреть свои владения. А зимой луна выглядывала из-за пушистых туч и тоже любовалась городом. Он приветливо улыбался и наблюдал за луной, как хозяин наблюдает за гостьей, которая удивляется убранству его дома. Часто он встречал на ночных улицах жителей своего города, но они и не подозревали, что перед ними домовой. Никак не выделялся он из толпы горожан: такой же красивый, стильный, высокий худой молодой человек. На нем была темная узкая одежда, обычная для тех, кто ходил по этим извилистым улицам. Он представлялся Вадимом. Из всех имен выбрал именно это на случай, если кто-то из людей заинтересуется его значением. Горожане его любили, как и друг друга. Их семьи представляли собой не только всех родственников, но и друзей, и друзей родных, и родственников друзей, они все жили одной большой семьей, хотя и были с виду холодны.

И красота их города была холодной. Это ему и нравилось больше всего. Если ночью на какой-нибудь улочке никто не появлялся, он начинал шепотом читать стихи здешних поэтов. Это были нтересные стихи - такие же, как люди города, как его здания и мосты - четкие, лаконичные, но с некоторой неожиданностью. Часто они страшили его обораванными на полуслове фразами. Он безумню любил эти стихи. Он любил и музыку этого города. Она тоже была своеобразной и звучала почти везде, где бы он ни появлялся. Она как бы исходила от него. Если он шел мимо одного из стройных красивых зданий в центре города, то музыка в его голове была спокойная, но величественная. А когда он смотрел на золотой шпиль, протыкающий пасмурное небо, то напевал какой-нибудь торжественный марш. Если ему случалось оказаться в каком-нибудь дворе, где на стенах домов местами обвалилась штукатурка, и виднелись красные кирпичи, то непременно откуда-то сверху, из раскрытого окна на четвертом или пятом этаже до него доносились звуки уже немодной, но особо любимой им и горожанами музыки. Эти мелодии он и слушал чаще всего. Казалось, сам город поет ему - настолько органично музыка вписывалать в его облик. Холодность, дерзкость и одновременная с этим восхитительность отличала его дом. Может быть. именно из-за этой холодности он и предпочитал гулять один - просто был занят мыслями о себе.

Больше всего ему нравилось, когда главная набережная его города была пустынна. Это случалась редко. Конечно, он мог усилием мысли заставить горожан покинуть это место, но он очень уставал, когда использовал свои демонические способности, к тому же не хотелось тревожить своих милых соседей. Но в те исключительные моменты, когда там никого не было, он был особенно счастлив. Его почему-то радовало одиночество. Наверное, потому, что ему было интересно наедине с самим собой. И он опять читал стихи, сочинял музыку, любовался своим городом и думал, думал, думал... Ему было о чем задуматься. Всего несколько дней в году он мог жить как человек. Как только занимался рассвет, он взлетал над своим городом и медленно растворялся в нем. И до следущего пришествия он чувствовал себя везде и был везде, был одним целым со своим городом.