Сон в летнюю ночь

Дорожкою простонародною -
Смиренною богоугодною -
Идем - свободные, немодные,
Душой и телом благородные.
Сбылися давние пророчества:
Где вы, величества, Высочества?
Марина Цветаева


Что такое Вечность?
…………………………………………………………………………..
Последнее и единственное из того, что я помню: туманное ноябрьское утро; медленно - словно в фильмах Андрея Тарковского - березы и осины; оголенные кустарники - искусной штриховкой твердым карандашом; по-вангоговски больно изломанные ветви; испаряющиеся дымом ночные костры. Северное болото. Четкие силуэты людей, смягченные сфумато тумана, - торжественно - возле умирающих костров. Здесь: старцы, словно из древних русских былин; мужчины и женщины с точно вычерченными рукой создателя лицами. Дети, как и положено всем детям мира, пытаются играть. Но глаза детей мудры и ясны, как у взрослых. Белый туман поглотил все звуки.
Около одного из костров - четверо. Словно в замедленном кино, перемещаются в тумане четыре силуэта: мужчина, женщина, мальчик и девочка.
Мужчина и женщина. Ни звука. Им не надо слов. Лишь взгляды и жесты. Они понимают друг друга… Они понимают друг друга уже давно… Иногда им кажется, что они понимали друг друга еще до Дня Творения.
Мальчик и девочка. Мальчик шаловлив и задирист. Он часто дразнит девочку, потому что уже любит ее, но еще не знает об этом. Девочка не по возрасту мудра. Она терпима к шалостям мальчика. Она ласкова. Она подыгрывает ему, поскольку интуитивно чувствует будущее…
Я ощущаю себя единым существом, состоящим из четырех частей, разнесенных в пространстве, заключенных в четыре разных оболочки - тела, но крепко связанных друг с другом. Восемь глаз смотрят в мир. Четыре сердца отбивают ритм жизни. Но ОДНА ДУША движет взглядами и согласовывает удары сердец. Это - моя Душа. Другая же Душа, по Величию не соизмеримая с моей, согласовывает сердца всех тех, кто вдыхает терпкий дым догорающих ночных костров.
Тихо.
…………………………………………………………………………..
Дрогнули ветви, волна пробежала по сухой траве.
- Мы - в кольце. Они идут сюда. Их - тьмы и тьмы…
Вернувшийся из разведки дозорный выдохнул в последний раз и замер на седой земле.
…………………………………………………………………………
После долгого свинцового молчания поднялся светловолосый, словно сошедший с новгородских фресок Феофана Грека, старец:
- Братья и сестры! Бежать больше некуда. Одержать победу у нас не хватит сил. Их слишком много, а нас почти не осталось на этой земле. Но у нас есть выход.
……………………………………………………………………….
Ни слова. Лишь облетевшие недавно листья сдержанно вторят шагам. Даже бредущие рядом собаки не смеют издать ни звука.
Мы - четверо - как и все остальные - держимся за руки. Мальчик вдруг как-то удивительно стал походить на девочку. На душе - легко и ясно.
…………………………………………………………………………
Я медленно поднимаюсь к Небу. Вот уже лица неразличимы. Вот уже ветви заштриховали молчаливую колонну людей. Туман. Вот уже я не вижу ничего, кроме белизны тумана и облаков.
Я слышу Музыку - печальную и торжественную - словно шелест листьев под ногами у тех, кто через несколько минут познает Вечность.
…………………………………………………………………………..
Последнее и единственное из того, что я помню, - туманное ноябрьское утро.