Забыть ли старую любовь? часть первая. глава 17

- Надеюсь ты не передумаешь в последний момент, моя дорогая? – пожалуй, в голосе Нортгемптона прозвучало больше опасения, чем он сам хотел показать - оказавшись в спальне, Дельфина начала заметно нервничать. Не хватало еще, чтобы она сбежала.
Девушка стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. Пожалуй, она поспешила. «Ну почему меня должны волновать чувства Джеймса? Пусть бы помучился несколько дней», - подумала Дельфина. Но ей стало стыдно за такие мысли. Она оказалась ужасной трусихой. Девушка тихонько вздохнула. Ее проблема в том, что она и представления не имеет о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Конечно, Пегги, дочка одного из арендаторов, кое-что рассказывала ей…
- Дельфина! - девушка так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как Джеймс подошел к ней. – Какие важные мысли занимают твою хорошенькую головку?
Он протянул руку и одну за другой вытянул шпильки из ее волос, тяжелые смоляные локоны волной накрыли плечи девушки.
Джеймс начал терять терпение, а его желание стало почти невыносимым.
Дельфина была прелестна и сама не знала насколько соблазнительно она сейчас выглядит. Ее темные волосы подчеркивали белизну и прозрачность кожи, нежные губы были чуть приоткрыты, и манили к себе, обещая немыслимые блаженства, а глаза… Он никогда не встречал таких чистых, прозрачных глаз, казалось, эти серебряные глубины таят в себе какое-то неземное колдовство, потому что, заглянув в них, граф забывал обо всем. Вот и сейчас, любуясь этими серебристыми зеркалами, он готов был поверить и простить…
Джеймс протянул руку и ласково коснулся ее порозовевшей щечки. Заметив, как от удивления глаза девушки широко распахнулись, Нортгемптон улыбнулся. Глупышка боится, видно думает, что он будет груб с ней.
- Как ты прекрасна, любимая, - прошептал граф, его рука легла на тонкую талию, а другая скользнула в шелковые тенета волос. – Знаешь, что сейчас произойдет?
Дельфина неуверенно кивнула. Ноги подгибались от волнения, и если бы Джеймс не держал ее сейчас, то вряд ли она смогла бы удержаться и не упасть. Его низкий голос был полон чувственных обещаний, а горячее дыхание, обжигавшее висок, будоражило кровь. Она боялась и одновременно хотела того, что неминуемо должно было произойти. Девушку смущали непонятные желания, переполнявшие ее, разливающиеся  жидким огнем внизу живота. Губы внезапно пересохли, опаленные внутренним жаром, и Дельфина провела по ним кончиком языка.
Увидев этот маленький розовый язычок, Джеймс не выдержал и со стоном впился в доверчиво приоткрытые губы. Поцелуй этот не был похож на их первые поцелуи, скорее нежные, чем чувственные, в нем смешались все те чувства, что кипели в груди графа. Желание, страсть, боль обрушились на Дельфину яростным потоком, и, когда Джеймс оторвался от ее губ, девушке пришлось ухватиться за плечи возлюбленного, чтобы не упасть.
Она тяжело дышала, охваченная новыми, незнакомыми ощущениями. Все ее тело горело, жаждало новых прикосновений, соски затвердели и напряглись. Реакция собственной плоти ошеломила девушку. Ей всегда нравились прикосновения Джеймса, они волновали ее с самой первой встречи, но то, что происходило с ней сейчас было необъяснимо и немного пугало.
Граф не меньше, чем она  был удивлен собственными ощущениями. У него был богатый опыт общения с женщинами, пожалуй, он не смог бы вспомнить и половины своих любовниц. И ни с одной из них он не терял головы. А сейчас он буквально лопается от желания и не может думать ни о чем другом, как только об этой маленькой колдунье. Поцелуй не облегчил его страданий, но заставил желать большего. Джеймс заглянул в бездонные серебряные озера ее глаз и увидел в них немой призыв, ответное желание. И еще, где-то в самой глубине этих глаз плескался страх.
И этот страх отрезвил Нортгемптона, напомнил о предательстве и возможной ловушке. Надо же, он настолько расчувствовался, что совсем забыл о цели ее визита. Интересно, где она прячет заветный пакетик с кровью? Возможно, зажимает в кулачке, иначе почему ни разу не разжала пальцы с тех пор, как вошла сюда? Но ей не удастся его провести. Он резко отстранился от Дельфины и отошел к камину. Зажигая одну за другой свечи,  Джеймс старался привести  свои мысли в порядок.
Даже смешно, насколько все это напоминает его первую брачную ночь с Энни Гордон. Впрочем, тогда он был молод и глуп, и не подозревал, что невеста вовсе не так невинна, как кажется. Энни так натурально изображала смущение, требовала загасить все свечи и куталась в простыни, что он не знал, как к ней подступиться. А когда, наконец, он вошел в нее, его молодая жена принялась вопить и плакать. И, хотя граф не был уверен в том, что встретил внутри нее хоть какое-то сопротивление, все его сомнения развеялись при виде небольшой кровавой лужицы на простынях. Возможно, он так и оставался бы в счастливом неведении, если бы не стал невольным свидетелем беседы Энни с одной из подруг. Женщины были так увлечены разговором, что не заметили, как вошел Джеймс, а они обсуждали очень интересную тему – как обманывать доверчивых мужей. Вот тогда-то он и узнал, о том, как маленький пакетик с бычьей кровью и немного слез, пролитых к месту, могут превратить опытную женщину в девственницу.
Имея за плечами такой печальный опыт, Джеймс не мог поверить в искренность Дельфины. Кто мог поручиться, что у нее не было опытной наставницы, поднаторевшей в подобных трюках?
Но Нортгемптон был честен с собой. Он хочет эту женщину, мечтает о ней. Не в его силах изменить то, что уже произошло. Придется смириться с тем, что не он станет первым мужчиной в ее жизни, но он сделает так, что мисс Стэнфорд не захочет другого, никогда. Дельфина станет его женой, но не только из-за слова, данного ее отцу. Он сам мечтает об этом, хочет так, как ничего не хотел в своей жизни.
Джеймс оглянулся на девушку. Она стояла на том же месте и не сводила с него глаз. Теперь, когда горели все свечи, в комнате не осталось ни одного темного уголка. Граф остался доволен своей работой – у Дельфины не останется ни одного шанса на то, чтобы проделать незаметно хоть что-то.
Девушка не могла понять, что происходит. После первого поцелуя Джеймс бросил ее, почти оттолкнул. А потом зажег столько свечей, словно собирался принимать гостей. Или, может быть, так надо? Она же не знает, как все должно происходить…
Нортгемптон подошел к Дельфине и без лишних слов подхватил на руки. В два шага он преодолел расстояние, отделявшее их от кровати, и осторожно положил на бархатное покрывало свою драгоценную ношу.
Девушка чувствовала, как ее все больше охватывает паника. Стиснув кулачки, она зажмурила глаза, чтобы не видеть того, что произойдет. Ну зачем Джеймсу понадобилось столько света?!
Граф улыбнулся. Его позабавил детский страх Дельфины. «Маленькая притворщица», - подумал он с нежностью. Игра, предложенная ею увлекательна, но у него больше нет сил, чтобы сдерживать желание.
Джеймс припал к ее губам словно жаждущий к прохладному источнику, побуждая расслабиться, открыться ему. Дельфина поддалась этому нежному напору и позволила его нетерпеливому языку проникнуть в теплые глубины ее соблазнительного ротика. Девушка захваченная этой новой волнующей лаской, не заметила, как пальцы графа пробежали по маленьким пуговкам ее рубашки. Не прерывая поцелуя, Джеймс накрыл ладонью маленький холмик и стал осторожно его поглаживать, чувствуя как напряглась бусинка соска.
Дельфина широко распахнула глаза и неожиданно для себя выгнулась и тихо застонала, возбужденная поцелуями и прикосновениями графа. Его губы скользнули по шелковистой щечке и коснулись мочки маленького уха, язык заскользил по ней, наполняя все тело девушки жидким огнем. Но Джеймс не остановился на этом и проложил дорожку из поцелуев от ее шеи к груди, обхватил губами затвердевший сосок. Дельфина зарылась пальцами в его густые волосы, разрываясь между желанием оттолкнуть его и прекратить эту сладкую пытку и желанием притянуть его еще ближе, стать с ним единым целым.
   Граф спустился еще ниже, осыпая поцелуями каждый дюйм нежной плоти, согревая ее своим дыханием. Он приподнялся и рывком сорвал с нее бриджи. Теперь ничто не мешало ему любоваться этим прекрасным телом. Еще вчера он мечтал обладать им, и мечты стали явью, причем гораздо раньше, чем он думал. К сожалению, он оказался прав, когда не поверил Дельфине. Ни одна невинная девушка не будет вести себя так, а она загорается страстью от каждого прикосновения… Горькая усмешка тронула губы графа Нортгемптона.
  Дельфина обвила руками его плечи и попыталась притянуть к себе, ее тело горело и требовало новых ласк, прикосновений и поцелуев, и только теперь заметила, что на ней не осталось ни клочка одежды, а Джеймс по-прежнему одет.
Вид собственного обнаженного тела смутил девушку, она заметалась в панике, пытаясь хоть чем-нибудь прикрыться. Но насмешливый взгляд графа словно пригвоздил ее к месту. Замерев, Дельфина не сводила с мужчины огромных глаз.
Нортгемптон срывал одежду, стремясь как можно скорее утолить обжигающее, мучительное желание. Его нетерпение многократно возросло при виде обнаженного тела, каждый изгиб которого таил в себе столько чувственности, что ему кричать хотелось от нетерпения.
Избавившись от одежды, он вновь завладел губами Дельфины, а его руки ласкали, поглаживали ее тело, скользя по маленьким холмикам грудей, по округлым шелковистым бедрам, упругим ягодицам. Джеймс развел коленом бедра девушки и его терпение иссякло, когда он почувствовал ее готовность  принять его. Он больше не мог сдерживаться и резким толчком вошел в нее. Ее любовный грот неожиданно оказался очень тесным, и ему пришлось остановиться, чтобы немедленно не взорваться.
Девушка замерла под ним и боялась пошевелиться, она чувствовала его присутствие в себе, но не знала, что будет дальше. Эта неизвестность пугала ее. Дельфина обхватила руками плечи графа, чувствуя, как напряглись мышцы под гладкой кожей.
Немного успокоившись, Джеймс вошел в нее до конца, слишком поздно ощутив тонкую преграду. Дельфина вскрикнула от боли, ее ноготки впились в спину Нортгемптона, оставляя отметины на коже. Но остановиться он уже не мог и продолжал вторгаться в жаркие глубины ее тела.
Девушка не заметила, как и когда исчезла боль, и ее с головой накрыла волна наслаждения.
Граф приподнялся над ней и губами снял с длинных ресниц две прозрачные слезинки.
- Прости меня, любимая, - прошептал он.
Дельфина распахнула глаза и попыталась улыбнуться:
- Все…все хорошо, - она тяжело дышала и потому говорила с трудом. – Бетси не предупредила меня, что будет еще и больно…
- Бетси?
- Моя горничная. Впрочем, все это уже не важно, - девушка вглядывалась в лицо Джеймса, пытаясь увидеть ответ. – Ты ведь уже не сомневаешься во мне?
- Нет, - он улыбнулся и нежно коснулся губами ее влажных волос у виска. – Ты предоставила самые убедительные доказательства. Обещаю, что в следующий раз буду верить только тебе, а не собственным глазам.
- Не стоит впадать в такую крайность, Джеймс, - улыбнулась Дельфи, ей так нравилось лежать в объятьях графа и чувствовать его внутри себя. – Но в одном ты можешь быть уверен – я никогда не предам тебя.
- Знаю, - его голос неожиданно стал хриплым. Нортгемптон прижал к себе нежное, податливое тело и накрыл ее губы своими…