Лампа foma zamorski

Пьеса в четырёх действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ОШАНИН АЛЕКСАНДР ИЛЬИЧ, богатый предприниматель, председатель правления акционерного общества «Мрак», владелец усадьбы в деревне Колотушки, полный мужчина 50 лет.
ОШАНИНА МАВРА МАРКЕЛОВНА, его жена, небольшая женщина 55 лет, использует яркий грим.
КРИВОНОСОВ АЛЁША, её сын от первого брака, полный мужчина 28 лет, имеет глуповатое лицо, глаза заплыли жиром.
МИША, сын Курносова, на сцене не появляется, слышны только его повизгивания.
БАНДУРА СЕМЁН ИОСИФОВИЧ, заместитель Ошанина, владелец соседней усадьбы, полный лысый мужчина 60 лет.
ЛЮБА, его жена, полная невысокая простоволосая женщина 50 лет.
ОСПИН МАРАТ ВАСИЛЬЕВИЧ, член акционерного общества «Мрак», владелец соседней усадьбы, высокий темноволосый щербатый мужчина.
ШАБАНОВ ИЛЬЯ КОНСТАНТИНОВИЧ, член акционерного общества «Мрак», владелец соседней усадьбы, невысокий мужчина 50 лет.
ШАБАНОВА СВЕТЛАНА АФАНАСЬЕВНА, его жена, невысокая блондинка 50 лет.
АННА, их дочь, девушка 25 лет.
МИСТЕР БЛЭК, англичанин из Лондона, высокий мужчина 30 лет, говорит с небольшим акцентом, ему с трудом даются шипящие и твёрдые согласные.
СВИНЬИН СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ, староста деревни Колотушки, малорослый мужчина 55 лет.
МЕЛАНЬЯ, его жена, значительно моложе мужа, следит за собой.
ДОЛГОНОГОВА МАРИНА, секретарь Ошанина, красавица 25 лет.

Возраст персонажей указан на момент их явления на сцену.

Действие первое

Офис с небогатой обстановкой советских времён. Посередине большой стол для переговоров, накрытый тяжёлой скатертью до полу. На столе стоят освежающие напитки, стаканы, пепельницы. Слева расположен небольшой стол, на котором стоит персональный компьютер и телефон.

Явление 1
За большим столом сидят мистер Блэк, Ошанин и Оспин.

ОШАНИН (курит). Ну что, мистер Блэк? Как Москва?
МИСТЕР БЛЭК (ест английский шоколад, никого не угощая). Грязно. Пробовал есть ваш шоколад – не могу. Вкус не тот. Вот привёз с собой молочный «Кэдбери». Хотите? (Не делает ни одного приглашающего к угощению жеста.) Приехал в туфлях, иду по тротуару. Подошвы тонкие, каждый камень чувствую, пришлось идти в этот странный магазин «Берёзка», покупать альпийские бутсы на толстой подошве. Почему ваш табак так воняет?
ОШАНИН. Ну, уж принцесса на горошине! Сигареты «Ява» - лучшие сигареты мира! Ничего, скоро разбогатеем, тротуары будут как в Лондоне и запахнем по-другому!
МИСТЕР БЛЭК. Разбогатеете – это да. Не спорю. А тротуаров гладких у вас не будет никогда. Я в первый раз в Москве, и иногда думаю, судя по грязи и бестолковщине, что это Кабул, где мой отец двенадцать лет назад работал советником британского посольства. До советского нашествия. Там ничего за эти годы не изменилось, видел по телевизору.
ОСПИН. Саша, что я говорил? Приехал к нам настоящий англичанин для создания с нами совместного торгового общества. С тебя ящик коньяку!
МИСТЕР БЛЭК. Так вы ещё и ставки делаете, бизнесмены? Мы, что, на бегах разве? Ваш партийный лидер искренне хочет, чтобы создавались совместные предприятия. Это правильно, потому, что мне это может быть выгодно.
ОШАНИН. Проблема есть. Вот мы продали медь из Казахстана в Ригу. За деньги мне страшно. Придут коммуняки и опять конфискация. Нельзя ли сумму в ваш банк положить?
МИСТЕР БЛЭК. Можно конечно, только вы должны поехать в Лондон и открыть на своё имя счёт.
ОШАНИН. А откроют ли?
МИСТЕР БЛЭК. Не гарантирую. И налоги надо платить. У вас ведь пока предприятия налоги не платят?
ОШАНИН. Положите на ваш счёт. Я деньги кину из Риги. Часть средств даю взаймы на год без процентов на ваш взнос в СП. Проценты по депозиту пополам. Это вам будет вознаграждение за хлопоты. А можно без налогов?
МИСТЕР БЛЭК (вынимает из кармана бумагу и кладёт её перед Ошаниным). Вот реквизиты моего банка на Каймановых островах. Безналоговая зона, офшор.
ОШАНИН (берёт бумажку и прячет её). Отлично. Однако сделайте мне кредитную карту под ваш счёт. Здесь в Москве как-то можно будет прожить. Бензин за рубли сыскать нельзя. Хороших продуктов тоже. По кредитке можно, мне объясняли.
МИСТЕР БЛЭК. Я изучу этот вопрос.
ОСПИН. И мне тоже.
МИСТЕР БЛЭК. Я изучу и это вопрос.

Явление 2
Входит Шабанов с портфелем и молча садится за стол.

ШАБАНОВ. Всем привет! Александр Ильич! СП можно регистрировать. От мистера Блэка требуется апостиль!
МИСТЕР БЛЭК. Здравствуйте, сэр! Апостиль есть, но он в Лондоне. Я оставил его почему-то в своём офисе.
ШАБАНОВ. Здравствуйте! Мистер Блэк, попросите доставить его курьерской почтой в Шереметьевскую таможню. Мы с вами туда съездим завтра.
МИСТЕР БЛЭК. Да. Из гостиницы позвоню секретарю. Господин товарищ Шабанов, так вас называть? Мне Оспин говорил, что вы можете показать мне несколько выгодных проектов.
ШАБАНОВ. Да, конечно. Вам потребуется съездить в Горький, Ленинград, Новгород. Вам проставили визу в эти города, как мы указывали в нашем приглашении?
МИСТЕР БЛЭК. Поставили. А есть у вас краткое описание проектов?
ШАБАНОВ (достаёт из портфеля толстую папку). Держите.
МИСТЕР БЛЭК (открывает папку, начинает читать). Да. Есть кое-что. Мне интересен вывоз заготовок из цветных металлов. А здесь я ничего подобного не вижу.
ШАБАНОВ. Есть. Только здесь металлы обозначены номерами ГОСТов. Для понимания их качества. Можно поставлять электроды, кабельную продукцию.
МИСТЕР БЛЭК. Кабели – это интересно. В Европе сто раз подумаешь, прежде начать производство кабельной продукции. Вонь такая, что надо кучу денег выбросить на защиту окружающей среды. А у вас всё бесплатно.
ШАБАНОВ. Пока бесплатно. Русские скоро доживут до английской сознательности.
МИСТЕР БЛЭК. Ну, лет двадцать ещё мы поработаем, надеюсь. Господин товарищ Шабанов, вы не могли бы поехать со мной в гостиницу? Я хочу более подробно ознакомиться с проектами, тем более, я слышал, что вы хорошо знаете английский. Вы сможете перевести немного текста этих проектов для ознакомления моих партнёров в США, Англии и Израиле? Заодно и пообедаем.
ШАБАНОВ (смотрит на Ошанина). Нет проблем. Вы не против Александр Ильич?
ОШАНИН. Нет, конечно. Вы знаете свою работу. Куйте железо, пока горячо.
ОСПИН (поднимается). Я тоже хочу пообедать в ресторане «Националь». И выпить виски.
ОШАНИН. Сидеть! Тебе всё жрать и пить, Марат. Они работать будут.

Оспин садится. Мистер Блэк и Шабанов молча уходят. На столе остаётся полплитки «Кэдбери». Оспин хватает шоколад и мгновенно его сжирает. Ошанин делает брезгливое лицо.

ОСПИН (жуя). Ты что, Саша? Я ведь на Блэка должен отчёт писать на Лубянку. Как их вдвоём оставлять?
ОШАНИН. А аппаратура на что? Посидишь со мной. И вообще, заканчивай свою подлую работу. Нам бизнес нужен. Сейчас деньги под ногами валяются. И ГБ твоё скоро разгонят или купят. Слушай меня и не выпендривайся. Конечно, без тебя, Шабанова и Бандуры я как слепой котёнок во внешней торговле. Пока! Извини, если я не прав.
ОСПИН. Лады. Давай выпьем. Я сейчас шофёра за бутылкой красного пошлю.
ОШАНИН. Ты знаешь, Марат, в рабочее время я не пью. А хочешь с утра отрубаться – тебе полная свобода, но у меня работать не будешь.

Явление 2
Входит Бандура.
БАНДУРА. Всем коммунистический привет.
ОШАНИН. Не пугай. Садись Семён. Много нагрёб на алюминии?
БАНДУРА. Саша, я ведь говорил, что ничего не получилось.
ОШАНИН. Получилось. Ты «Вольво» новую себе купил, а тебе я только восемь тысяч рубликов плачу. Откуда деньги?
БАНДУРА. Так я зам торгпреда в Ираке был. Это деньги мои кровные.
ОСПИН. Подтверждаю. Денег хватало. Тратить было некуда. Я одновременно с ним был. Представлял интересы «Экспортлена». Не один декалитр вместе выпили.

Раздаётся телефонный звонок. Ошанин встаёт и подходит к телефону на маленьком столе.

ОШАНИН (в трубку). Да Мавра. Я не против. В Испании? Я не думал об этом. Алёша тоже? Алёша пусть институт сначала кончит. (Молчит, слушает, бледнеет.) Хорошо, хорошо! (Бросает трубку со злобой, возвращается за большой стол.) Мавра затеяла в Испании виллу покупать и Алёшу туда смотрителем устроить. Алёшу этого тоже от алкоголизма лечить надо. Родила от алкоголика, спившегося внешнеторгового работника. Некоторые из вас (смотрит угрюмо на Оспина) больными уже стали от приёмов этих. Неужели и я докачусь? Нет, не бывать этому.
БАНДУРА. Хватит ссориться. Недавно анекдот слышал: «Три часа ночи. Звонок в квартире. Сонный голос, – Алло! Я вас слушаю! На том конце провода говорят, – Алло! Это 2432764? Сонный голос, – Вы с ума сошли, у меня вообще телефона нет!»
ОСПИН (смеётся вместе с Бандурой). Да, иногда по утрам голова такая, что сначала и не поймёшь, где ты.
ОШАНИН. Скажи Марат, а Шабанов этот - свой? Можно на него положиться?
ОСПИН. Шабанов человек ответственный. Работал по линии Внешторга в Лондоне, Сиднее, Вашингтоне.
ОШАНИН. Вот я и боюсь! Коммуняки простых людей в такие страны не направляли. Продаст?
ОСПИН. Может. Я, вот, всех продаю (смеётся).
БАНДУРА. Шутит он. Шабанов – специалист по науке и технике, а Марат по людям. Нашего людоведа, когда он из Ирака прибыл, в «Экспортлен» уже не пустили. Сдали личное дело в архив, не дали пропуска в МИДовское здание. Перестройка, гласность!
ОСПИН. Молчи! Тебя-то в хорошие страны пускали? Вот в Африку и в Азию, кроме азиатских драконов – это пожалуйста!
БАНДУРА. Ну, я, допустим, украинец. Работая во Внешторге, закончил вечерний факультет ВАВТ. А Люба моя – баба деревенская, политесов не знает. Не хотело руководство министерства позориться, Любашу в Европы пускать.
ОСПИН. Ты такой же украинец, как я китаец. Вот в чём причина. На дневной факультет тебя всё равно бы не пустили. А Люба добавком уже была. Боялись, что сбежишь. А в Африке, где искать политического убежища? Сварят потом в котле покровители.
БАНДУРА. Понятен мне теперь расклад. Подозревал, но поверить не мог. Всё-таки зам торгпреда был, а ты рядовым сотрудником, на шнурке у ГБ и академию не заканчивал.
ОСПИН. Да я безопасность торгпредства обеспечивал!
БАНДУРА. Это каким же образом? Троих откомандировали. Только ты и мог этому поспособствовать!
ОШАНИН. Хватит. Замолчите. Надоело мне вашу грязь нюхать. Рассказываю анекдот и по домам. «Человек стоит на балконе, курит. Видит, сверху падает человек. Летящий спрашивает того, на балконе, - Мужик! Какой этаж? Тот отвечает, - Пятый! Летящий кричит, - А, ну тогда ещё поживу!» (Оспин и Бандура напряжённо выдавливают из себя смех.) Вот и мы ещё поживём. По домам!

Бандура и Оспин уходят.

Явление 4
Входит Марина Долгоногова. Садится перед монитором компьютера за маленький стол.

МАРИНА. Виделись.
ОШАНИН. Где была?
МАРИНА. Так вы же просили к восьми вечера придти, письмо печатать!
ОШАНИН (подходит к Марине, открывает ящик стола, достаёт блокнот, открывает нужную страницу и протягивает блокнот Марине). Вот это! Хорошо, что напомнила! Молодец!
МАРИНА (начинает печатать). Я хорошая, Александр Ильич! Лучше всех.
ОШАНИН (стоя над ней). Знаю, знаю. Мужики мимо тебя пройти не могут. У тебя уже двое детей от разных мужей. Разведёнка ты моя! (Обнимает Марину сзади. Марина продолжает печатать.)
ОШАНИН (целует Марину в шею). Хочется вставить.
МАРИНА. Иду. (Встаёт, заходит за стол переговоров, поднимает сзади юбку и закидывает её на голову. Становится на четвереньки и исчезает из виду.)
ОШАНИН (становится за ней на колени. Из-за стола видны только его голова и плечи. Через минуту он начинает делать возвратно-поступательные движения). Так-так, ещё-ещё! (Делает несколько движений, затем встаёт спиной к зрителям, наклоняет голову вперёд. В сторону летит презерватив.)
МАРИНА (встаёт, оправляется). Десять раз, это не сто.
ОШАНИН. Что ты сказала, Мариша?
МАРИНА. Ваш пасынок Алёша мне предложение сделал.
ОШАНИН. Этот урод?
МАРИНА. Урод не урод. Конечно, наследственность у него дурная. Поймал как-то в машине, изнасиловал. Вы, Александр Ильич, презервативами не разбрасывайтесь в офисе.
ОШАНИН (поднимает презерватив с пола и кладёт его в пепельницу). А ты далась? Хотя, что с тебя взять? Сама, к кому хочешь, в штаны залезешь! Так это он сто раз дёргался? Ведь считала разы-то? И гондон, небось, не надевал? Ну что, может и так. Выгоню тебя с работы.
МАРИНА. И зря! Ваша Мавра Маркеловна удивится. Заподозрит. Пусть я у вас, Александр Ильич, до свадьбы поработаю. Ну, так я вас не забуду и после свадьбы! Благодетель вы мой!
ОШАНИН (задумчиво). Да, Мавра такое устроит, если про нас узнает. Психованная, заходится. Может на меня и прокуратуру напустить. Когда она в бешенстве, то о последствиях не задумывается. И «Мрак» наш погубит к чёртовой матери. (Уходит.)
МАРИНА (одна). Алёша все мои бабские проблемы решит. Всё для меня выпросит у мамани. Но маманя не подарок. Стерва та ещё. Не приведи господь врагом её стать. Шеф её боится. После её истерик он только к двенадцати ночи домой возвращается. А она не спит, ждёт, обнюхивает его. То-то он сначала в баню, а потом домой.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Прошло пять лет. Сад в усадьбе Ошанина. Большой стол, на столе чашки.

Явление 1
За столом сидит Ошанина. Входит Свиньин.

ОШАНИНА. Сергей Иваныч! Проходи, садись!
СВИНЬИН. Здрасте! Чего изволите, Мавра Маркеловна? (Остаётся стоять перед Ошаниной.)
ОШАНИНА. Ты ослеп, Сергей Иваныч? Не видишь, что у нас по улице лампы через одну горят?
СВИНЬИН. Вижу. Да вот деньги надо собирать, по 400 рублей со столба, а столбов штук тридцать будет!
ОШАНИНА. Вот и собери!
СВИНЬИН. Есть! Вот с крайнего, Шабанова, и начну!
ОШАНИНА. С Шабанова не собирай!
СВИНЬИН. Слушаюсь!

Свиньин уходит.

ОШАНИНА (одна). Этот Шабанов – не наш человек. Честным себя называет. А мы не честные? Вышел из акционеров «Мрака», получил копейки и построил себе избушку на курьих ножках. Газа ему не надо. На водокачку выбросили сто тысяч, а ему тоже не надо. Свой колодец надёжнее, видите ли. Надо насыпать ему туда отравы.

Явление 2
Входит Кривоносов.

КРИВОНОСОВ. Привет, мелкая!
ОШАНИНА. Здравствуй, сыночек! (Подходит, целует его, Кривоносов немного сопротивляется.)
КРИВОНОСОВ. Я не маленький!
ОШАНИНА. Конечно не маленький. Внучка родил. Да внучок у меня дурачок. Ему уже четыре года, а не говорит ни слова. Прыгает как обезьянка. Что я с ним делать буду? Дорог он мне, но я мучаюсь. Всё от пьянства.
КРИВОНОСОВ. Мам, ты знаешь, я больше не пью!
ОШАНИНА. Знаю, знаю. Но Марина мне не по сердцу. Чую я её подлую душу.
КРИВОНОСОВ. Не смей так говорить о ней! Ударю и не подумаю.
ОШАНИНА. Это ты меня, гадёныш, ударишь? Вот отберу у тебя доверенность на «Мерседес». Будешь знать!
КРИВОНОСОВ (заискивающе). Мамочка! Я пошутил, не подумал!

Встают, обнимаются и уходят.

Явление 3
Появляются Ошанин с Бандурой. В руках у них бутылки водки и стаканы. Садятся за стол.


БАНДУРА. Ты, Сашь, всё водку дуешь. А я виски люблю.
ОШАНИН. Водка мне привычнее. А виски с Оспиным дуй. Он с англичанами якшается (Усмехается и свистит в милицейский свисток.) Меланья!

Явление 4
Появляется Меланья в сарафане.

МЕЛАНЬЯ. Звали, Александр Ильич?
ОШАНИН. Принеси малосольных огурцов, да помидор свежих.
МЕЛАНЬЯ. Будет исполнено! (Исчезает.)
ОШАНИН. Слышал, Семён? По телевизору сказали, что Горчаков, плебей, обезьяну на проволоке в царских чертогах принимал, казённую саблю ему подарил. А саблю эту на Шереметьевской таможне отобрали… А твой-то таможенник дядя Ваня совсем сдурел. На свою Котинцовскую таможню спьяну на «мерине» приехал с восемью бриллиантовыми перстнями на обеих руках. Ты через него, Семён, алмазы вывозил в Болгарию?
БАНДУРА. Через него. За одну подпись ему 200 тонн баксов отгрузили. Так что же, замели дядю Ваню?
ОШАНИН. Замели. Колется. Скоро тебя в прокуратуру за хобот потащат. Ты ж генеральный директор, а я всего лишь председатель правления, подписи нигде не ставлю (хихикает). Так что я ничего не знаю. Учти.
БАНДУРА (открывает рот от изумления). Я так и знал. (Наливает стакан водки и выпивает, не закусывая.)

Явление 5
Появляется Меланья с двумя тарелками и Марина Долгоногова.

БАНДУРА (морщась, машет рукой Меланье. Та подходит с тарелками к Бандуре, который берёт огурец с поданной тарелки и закусывает). Я пошёл. (Уходит.)
МАРИНА (подходит к Меланье). Давайте закуску и идите.

Меланья уходит.

ОШАНИН. Иди сюда, Мариша! Пока никого нет. (Марина садится Ошанину на колено.) Ах, Александр Ильич, как хорошо! (Ошанин забирается к Марине под юбку.)

Явление 6
Сзади подходит Ошанина. Молча подходит к Марине и вцепляется ей в волосы.

ОШАНИНА. Сволочь! Дрянь! ****ь!
МАРИНА (пытаясь вырваться, кричит). Больно! Отпустите! (Ошанина отпускает Марину и вцепляется в лицо Ошанину. Он мычит и отбрасывает от себя жену.)
ОШАНИНА. Я всегда это знала! Раздавлю гада! Если ты не перепишешь на меня виллу в Испании, то еду в прокуратуру сейчас же!
ОШАНИН (спокойным голосом). Перепишу.
ОШАНИНА (Марине). Собирай манатки и ковыляй отсюда на чём хочешь! Мишу не смей забирать! (Марина убегает.)
ОШАНИНА (кричит). Алёша, Алёша!

Явление 7
Вбегает Кривоносов.
КРИВОНОСОВ. Что, мама! Что тебе толстый сделал?
ОШАНИНА. Хуже не придумаешь! Они, оказывается, любовники!

Немая сцена.

КРИВОНОСОВ (переведя дух, к Ошанину). Толстый! Какой же ты отчим! Я тебе покажу чужих жён уводить!
ОШАНИН. Цыц! Я не отчим, а второй муж твоей матери. Отниму у тебя кладбище, останешься нищим. Я тебе участок в Таганькове в аренду сдал на 15 лет, а теперь обратно возьму в любой момент.
КРИВОНОСОВ (успокоившись). Да, а с Мишей что делать?
ОШАНИНА. Внука я не отдам! Сама буду воспитывать убогого!
КРИВОНОСОВ. Я новую девушку завтра приведу, можно?
ОШАНИНА. Приводи. Посмотрю. Без моего согласия не женись! А то вот на этой суке сначала женился, а потом домой привёл.
КРИВОНОСОВ (наливает себе стакан водки). Учту!
ОШАНИНА. Алёша! Ты же зашитый! Умрёшь!
КРИВОНОСОВ (выливает содержимое стакана на землю). Не буду! Пойду на машине погоняю, успокоюсь, может быть.
ОШАНИНА. Больше двухсот не езди! Убьёшься!

Кривоносов уходит. Слышен звук мощного мотора и визг резины на асфальте.

ОШАНИНА. Теперь я все твои финансовые операции буду под микроскопом изучать. От меня не уйдёшь!
ОШАНИН (встаёт). Пойду тоже погоняю на машине.

Ошанин уходит. Слышен звук мощного мотора и визг резины на асфальте. Ошанина остаётся одна. Она наливает себе стакан водки и выпивает.

ОШАНИНА. Наверняка старый сейчас Марину подберёт на дороге и отвезёт её на московскую квартиру. Чёрт с ним.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Кухня-столовая в загородном доме Бандуры. Беспорядок. Грязь. Кучи не мытой посуды. На столе пепельница с окурками и две чашки с кофе.

Явление 1
Люба сидит со спутанными волосами, пьёт кофе и курит. Бандура сидит напротив с бутылкой водки в руке. Он время от времени пьёт водку из горлышка.

ЛЮБА (сплёвывая). Фу ты, зараза! И откуда эти мухи берутся?
БАНДУРА. Саша меня подставил. На работу идти боюсь. Вдруг там меня уже ждут?
ЛЮБА. Да ладно тебе! Он сам понимает, что и под него можно копнуть. Не сдаст он тебя, отобьетесь. Ещё баксов отгрузите. Ты мне скажи лучше, как он так вдруг сказочно разбогател?
БАНДУРА. Отсудил у Блэка 6 миллионов фунтов.
ЛЮБА. Да ну? И как же?
БАНДУРА. Как-то Блэк вернулся с Шабановым из поездки по просторам родины. И оставил ему шесть пустых бланков с его подлинной подписью, чтобы Шабанов их заполнил, вписал тексты писем о намерениях создать совместные предприятия с шестью заводами по производству кабелей и электродов. Блэк просил подождать, спешил, все детали до конца не уточнил, собирался из Лондона продиктовать тексты писем. А тут на аэродроме в Шереметьево Ошанин прижал Блэка – отдай, мол, полмиллиона долларов. А тот говорит, что, вы, мол, много денег этих истратили с Оспиным по кредиткам, внесли задаток на покупку дома в Испании. А Ошанин, совок, посчитал, что эта сумма должна была удвоиться, исходя из русских годовых. И давай на него. Уехал Блэк и отказал ему. Ошанин в бешенстве, кинулся к Шабанову, стал просить заполнить бланки с признанием долга по миллиону фунтов на каждом бланке. Шабанов ни в какую, не честно это, говорит.
ЛЮБА. Ну и?
БАНДУРА. Оспин выкрал бланки у Шабанова. Наняли юрфирму Падлы, которая знает английские законы, ну и отсудили у Блэка имущество на 6 миллионов: и апартаменты в центре Лондона и загородный дом. Теперь у него ни кола, ни двора.
ЛЮБА. Батюшки светы! А тебе, что, он дал что-нибудь?
БАНДУРА. А на что бы я дом этот достроил, дура?

Явление 2
Входит Свиньин.

СВИНЬИН. Извините, я стучался. Дверь у вас открыта.
ЛЮБА. Привет, Сергей Иванович! Дайте, я вас кофе угощу!
СВИНЬИН. Спасибо, нет. Я по делу. Мавра Маркеловна велела лампы менять Вы, Семён Иосифович, раньше электричеством занимались. Не скажете, где электриков с вышкой найти? И дайте 400 рублей.
БАНДУРА (ищет на столе среди груды бумаг и грязных тарелок). Сейчас…вот…эта вот бумажка. (Протягивает Свиньину.) Люба вынь деньги из бюстгальтера! У тебя там давеча я тысячу видел.
СВИНЬИН. Спасибо, я пошёл. (Люба подходит к нему и незаметно даёт ему деньги.)

Явление 3
Входит Шабанов.

ШАБАНОВ. Вот и электрики в сборе. У меня лампа на улице не горит уже год. Говорю, говорю, никому дела нет. Сергей Иванович, учтите!
СВИНЬИН (поспешно двигаясь к выходу). Да, да. (Уходит.)
БАНДУРА. Привет! Какие новости? Как работа?
ШАБАНОВ. Ну, ты же знаешь, я давно уже в министерстве работаю. Взяли Христа ради обратно из частного бизнеса. Я доволен. Вернулся к привычной работе аналитика.
БАНДУРА. Взяток, стало быть, не дают?
ШАБАНОВ. Я бы и не взял. Никогда не брал и не давал.
БАНДУРА. Так уж я и поверю! Все берут!
ШАБАНОВ. Аналитики работают из любви к искусству. Денег мне хватает. Человек может прожить на любую сумму.
БАНДУРА. Ну-ну. Ты тут на счёт лампы говорил, а вот она нам ни к чему. Зачем она нам, Люба?
ЛЮБА. Ты не прав. Когда улица освещена, то спокойнее. Ты забыл, в прошлом году в темноте в наш тупик заехали красные «Жигули» с тёмными стёклами. Четыре бандита выходили, трясли калитку у соседа и у нас. Хорошо, что Полкан у нас громко дает. Я перепугалась до ужаса.
БАНДУРА (делает ей страшные глаза). Ладно тебе! Не все бандиты на красных «Жигулях» разъезжают! Пронесло, и, слава богу. Что нового, Илья Константинович, расскажешь?
ШАБАНОВ. Я проходил мимо Ошаниных. Гамак повесили на костылях, вбитых в сосны.
БАНДУРА. Ну и что?
ШАБАНОВ. По улице проходил. Идиоты рекламные щиты прибивают гвоздями к соснам и дубам.
БАНДУРА. Ну и что? Ты друид, что ли?
ШАБАНОВ. Друид. Они живые. Это глумление над живой природой. Забить гвоздь в дерево, это всё равно, что тебе в ногу гвоздь забить, в кость!
БАНДУРА. Не может быть.
ШАБАНОВ. Недавно я встречался с учёными из Сибирского отделения Академии наук. Так вот, они проверили это таким образом. На деревьях укрепили тензодатчики и подсоединили самописцы. Каждое утро ставили будильник на 9-00. После звонка мужик брал чурку и стучал ей по одному и тому же дереву. Через неделю стучать перестали. А будильник всё равно заводили. После звонка дерево начинало дрожать так же, как будто по нему били этой чуркой. И соседние деревья дрожали, переживали, значит, за соседа.
БАНДУРА. Ну, дела! Как люди!
ШАБАНОВ. Не совсем. Многие из людей вообще не испытывают сопереживания за соседа. Чурки, одним словом. А лампу ты мне замени! Будь здоров!
БАНДУРА. И выпить со мной не хочешь?
ШАБАНОВ (уходя). Нет!
БАНДУРА. Надо сходить к Мавре, узнать, что да как. Чую, затеяла она что-то с освещением по-другому сделать. А ты, Люба, куда со своим языком полезла? Нужна тебе лампа, не нужна. Без тебя знаю, что нужна. Спать не ложись, когда вернусь подрочишь меня перед сном. А то не засну.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Проходит две недели. Лесная просека. Сумерки. В конце просеки видны ворота Шабановых и узкая асфальтовая дорога вдоль ворот, пересекающая просеку. По просеке спиной к зрителям к воротам идёт Шабанов с фокстерьером. Навстречу ему ступает с дороги Свиньин. Они останавливаются боком к зрителям.

СВИНЬИН. Собачка не укусит? Здравствуйте.
ШАБАНОВ. Укусит обязательно. Не приближайтесь.
СВИНЬИН. Я вас предупреждаю, что сейчас август и надо платить земельный и имущественный налоги!
ШАБАНОВ. К вашему сведению я уже пять лет подряд плачу в начале июля.
СВИНЬИН. Не знаю. Мне в администрации сказали, что вы в списке неплательщиков.
ШАБАНОВ. Шутите! Вам Ошанины с компанией поручают за всех платить в августе, вот вы и платите по их поручению. А я вам таких поручений не давал и никогда не дам. Налогоплательщик сам обязан платить и никому этого не поручать. Так предписывает закон.
СВИНЬИН. Не знаю. У нас такие порядки. Администрация довольна.
ШАБАНОВ. И вы довольны, не правда ли? Сергей Иванович, почему теперь горят все лампы на улице, кроме моей?
СВИНЬИН. Вы деньги не сдали.
ШАБАНОВ. Это верно. Кому сдавать? У меня никто не спрашивал.
СВИНЬИН. Ошанина говорит, что было общее собрание посёлка, а вы не явились!
ШАБАНОВ. Никто меня на собрание не приглашал.
СВИНЬИН (вынимает из кармана бумагу и передаёт её Шабанову). Вот предписание вам.
ШАБАНОВ (прочитав). Лесничество считает, что у меня за забором захламлено. Да, правда, я просил рабочих сложить аккуратно за забором в лесу лесоматериалы. Мне надо будет скоро кое-что доделать на усадьбе.
СВИНЬИН. Лесничество не вникает. Если через 10 дней не уберёте, то штраф 1000 рублей.
ШАБАНОВ. Что-то я лет десять лесников здесь не видал. Слышал, что они за 100 долларов могут любое дерево свалить. Наверняка, Сергей Иванович, вы их на меня навели.
СВИНЬИН. Никак нет!
ШАБАНОВ. А когда же вы мне лампу перед воротами замените? Ведь ваша сестра весь год мимо моего дома на работу в пансионат «Россия» ходит утром и вечером. Неужели вам хочется, чтобы она полгода в потёмках ходила? Аварийность растёт именно из-за не освещенности улиц. У меня за домом в лесу перекрёсток, так каждую неделю аварии, в основном из-за не освещённости! Кроме того, русские привыкли экономить на лампочках, ездят с габаритным светом, хотя в наши правила давно введены европейские требования по включению ближнего света при плохой видимости.
СВИНЬИН. Разве? Мне Ошанина не говорила!
ШАБАНОВ. Да знаю я, что вы только её и слушаете. Дворецкий её величества! Староста, ведь, первый стукач. Что ж вы власти в известность не поставите?
СВИНЬИН. А о чём я должен извещать? Лесников, вот, известил, они отреагировали.
ШАБАНОВ. Пустой разговор и вы пустое место. Перестаньте за мной следить, я вас предупреждаю, Бог всё видит!
СВИНЬИН. А телефон у вас работает?
ШАБАНОВ. Ах, вот что! У всех работает, а у меня уже два раза отключали! Не вы ли здесь постарались? Разводка телефонных линий посёлка находится в доме Ошаниных, не правда ли?
СВИНЬИН. Не там вы построились, скажу я вам.
ШАБАНОВ. Сейчас понимаю, что не там. Свиньи кругом одни! При советской власти сейчас товарищ Ошанин сидел бы с пробирками в химической лаборатории МГУ за 130 рэ в месяц и не развёлся бы со своей женой инвалидкой, а его теперешняя жена Мавра Маркеловна оставалась бы замужем за внешторговцем-алкоголиком и интриговала бы на должности инокорреспондета в «Машиноэкспорте» с 9-00 до 18-00 за те же 130. Её сын Алёша был бы направлен в ЛТП, Оспин продолжал бы стучать на своих товарищей и иностранцев за 160 рэ в «Экспортлене», а потом бы спился окончательно. А товарищ Бандура продолжал бы изворачиваться в должности зампреда в «Запчастьэкспорте» за 320 рэ. А вам, Сергей Иванович, красная цена 80 рэ. Все были на своих шестках и тихо вели свою подлую жизнь. Однако власть повернулась. Хочется надеется, что все вы сгинете, и мои внуки будут жить в обществе порядочных и трудолюбивых людей.

Явление 2
Свиньин, понурив голову, поспешно уходит. Навстречу зрителям выходит по просеке Шабанова с Анной.


ШАБАНОВА. Илья, только что звонили тебе из министерства, просили перезвонить в секретариат. Я сказала, что ты с собачкой пошёл погулять. Ты что расстроен? Что тут староста говорил?
ШАБАНОВ. Поздновато звонили. Опять правительство какое-нибудь распоряжение выпустило на ночь глядя. Соседи у нас преотличные. Вот лампы опять у нас не будет перед воротами.
ШАБАНОВА. Я и не сомневалась. Скажи, сколько мы будем терпеть эту изоляцию? Мы что, люди плохие, доставили другим много неприятностей?
ШАБАНОВ. Плохие мы или не плохие, не нам судить. Правда, судьи у нас пакостные. Самих их надо судить. Чёртова перестройка! Всё говно всплыло. Кругом торжествует алчность, ненависть, хамство. Всё, что так долго сдерживали, прорвало как нарыв.
ШАБАНОВА. Так всё-таки был нарыв?
ШАБАНОВ. И не один. Верхи искусственно сдерживали эволюцию общественных отношений. Закостенели общественные науки – канонизировали некогда революционные социал-демократические идеи, открытые на основе анализа общественной жизни первой половины девятнадцатого века. Диалектика превратилась в догматизм, а материализм – в идеализм.
АННА. О чём ты папа? Я не понимаю.

Слышен визг шин на асфальте и глухой удар. Анна выбегает на дорогу и появляется вновь, растерянная и побледневшая от испуга.

АННА. Дяденьку сбили «Мерседесом», лежит без ботинок, не шевелится.
ШАБАНОВ. Кто он?
АННА. Да тот, с которым ты только что говорил, а за рулём женщина, та, которую мама очень не любит, ну Мавра, и мальчик какой-то немой с ней плачет и повизгивает.

Слышен крик Мавры Маркеловны: « Разве можно на не освещённую улицу выскакивать? Проехать негде! Это Шабановы пожадничали, денег на лампу не дали! Миша, иди сюда, не смей трогать дядю за нос!» Слышны повизгивания Миши.

ЗАНАВЕС

Copyright 2002 foma zamorski

 
© Copyright foma zamorski, 2002