Свадьба пела и плясала

Сверчков  собирался на свадьбу основательно. Глядя на своё круглое лицо в зеркале, он неторопливо подправлял галстук, выдёргивал, подравнивая, воротничок. Задрал подбородок, высматривая непробритые места, пощупал в оттопыренных ушах и за ушами. В хорошем настроении и самодовольстве он повторял процедуру осмотра неоднократно, напевая: «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…», - пригладил ладонью сползший набок чуб.
Удовлетворившись рассмотрением собственной празднично облачённой персоны, он вытащил из столика помятый пакет с деньгами, извлёк из него несколько купюр, синеватую полупрозрачную тысячную купюру сунул в заготовленный чистый конверт, аккуратно вложил его в нагрудный карман пиджака. Потом достал тот конверт, подумал и вложил туда ещё одну тысячу – знай, мол, наших! - и стал рассовывать по карманам деньги помельче. Ещё тысячу, на всякий случай, в другой нагрудный карман, пятьсот в боковой, пару красненьких сотенных на непредвиденные затраты – в задний карман брюк. Сунул ещё несколько червонцев, пяти, двух и рублёвых монет в боковой карман брюк, пощупал все карманы снаружи как бы проверяя, взглянул на будильник справа, надушился, подмигнул себе так, что приподнялась скула и игриво задрался край рта, и пошёл обуваться.
Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…
Свадебный банкет состоялся в бывшей столовой, где в зале расставили, сдвинув вплотную огромной буквой «П», накрытые клеёнкой обеденные столы. Весь угол зала занимала акустическая аппаратура, выдававшая на всю мощь бьющую по ушам собравшихся мелодию:
Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…
Сверчков с удовольствием рассматривал разнаряженых дам, обратив внимание на плакат «Холостяк, гляди здесь в оба – тоже найдёшь себе особу». Правда, вместо особы рядом с ним сел какой-то мрачный, как будто чем-то недовольный толстый тип,  оживившийся – даже всплеснул руками от предвкушения! – только когда распорядители пригласили гостей садиться за стол.
- За знакомство! – не дожидаясь тостов, наполнил он свою и Сверчкова рюмки, предварительно оглядев их – не маловаты ли. – Матвей!
И, не дожидаясь ответа, опрокинул рюмку в рот так, что, казалось, содержимое её просто улетучилось в мгновение. Положив рюмку, он крякнул и, потирая руки, хищно оглядел стол и завопил:
- Горько!
- Горько! – подхватили остальные.
«Не рано ли?» – подумал Сверчков, видя, что молодые только-только занимали свои места на вершине буквы «П», но тоже закричал: - Горько!
Дальше пошло по заведенному – поздравления и тосты, подношения. Редко кто вручал подарки – больше конвертики с вложениями, содержимое которых тут же мельком просматривал тесть, лысый и лоснившийся, со съехавшим набок пятнистым галстуком. Дошла очередь и до Сверчкова. Накануне он готовил пространную речь, даже слегка репетировал её, но тут вдруг всё вылетело из головы, он невыразительно брякнул что-то невнятное и с глупой, как у всякого пьяного, улыбкой, покачнувшись достал из кармана конверт. Тесть тут же подхватил конверт, заглянул в него и вытащил две тысячерублёвые купюры, показывая всем – смотрите, мол, и берите пример. Невеста поцеловала Сверчкова – кажется, даже крепче, чем целовала жениха, когда кричали «Горько!», и жених, кажись, в это время горячо пожимал его руку, тесть дружески похлопывал по плечу. Сверчков, расчувствовавшись, добавил ещё пятьсот, из правого кармана, чему зааплодировали.
Довольный произведенным эффектом и возбуждённый, он прошёл на своё место, где с протянутой рюмкой его встречал Матвей.
- Горько!
- Горько! Раз, два, три, четыре, пять…
Появились одетые цыганками молодые женщины, пошли вдоль столов с подносом. Полушутя и полусерьёзно они чуть ли не лезли в карманы гостей, так что Сверчков выложил им на поднос ещё сотню-другую. Потом разыграли аукцион, где за пару сотен он выиграл всего-навсего конфету в обёртке. Потом конкурсы… Было смешно и весело.
Грохотала музыка, веселились гости, их занимали ведущие и обхаживали ряженные. Через некоторое время Харчков отметил, что у него почти что не осталось денег, и появление всяких ряженных он стал воспринимать болезненно, как бы невзначай отворачиваясь, когда те приближались. Но не тут-то было! Эти типы оказались настойчивыми вымогателями.
Как будто этой свадьбе было места мало,
                И неба было мало, и земли…
- Мало? – вывернул наружу уже опустевший карман Сверчков. – А, вот ещё кое-что завалялась… - нащупал и вытащил он пригоршню монет и, покачнувшись, с размаху припечатал её на подставленный подноса, рассыпая на пол.
- Выпьем? – всё приставал сосед.
- Выпьем! – всё чаще и охотнее соглашался с ним Сверчков.
- Горько!
Когда Сверчков пришёл в себя, в зале было тихо и пусто. Он оглядел стол, облокотясь и опустив голову на который прикорнул, встряхнул головой, чтоб прийти в себя. Взглянул на часы – два ночи и свадьба, похоже, закончилась, во всяком случае на сей день, и надо было ехать домой. На чём? Он ещё раз взглянул на часы – только начало третьего и доехать можно разве что на такси. Он поднялся и тут вспомнил вчерашнее – возможно, на такси денег у него уже и не оставалось вовсе. Он обшарил карманы – денег не было даже на трамвай.
Что делать? Кругом как будто никого. Он обошёл пустые столы и увидел свет в соседнем помещении, услышал какие-то возбуждённые голоса. Он прошёл туда – за столом сидели новоиспеченные лоснящийся тесть – уже без галстука - с чем-то похожей на него тёщей и тощий свёкор с дородной свекровью. Они пересчитывали лежащие кучей на столе мятые деньги, приглушенно споря о том, кто из них больше внёс на организацию свадьбы. Возбуждение нарастало и в какой-то момент сидевшие напротив друг друга тесть и свекор даже поднялись со своих мест и, набычившись,  уставились враждебным взглядом немигающих глаз, и, быть может, подрались бы меж собой,  если бы не появился в этот момент на пороге Сверчков.
- Это ещё кто такой? – с удивлением уставились на него все четверо.
- Э..э…Не найдётся у Вас?… На трамвай? – спросил он их.
- Что? На трамвай деньги? – крайне удивился тесть и строго спросил свёкра. - Что за народ вы наприглашали сюда? Они даже на трамвай денег не имеют, а ещё по свадьбам ходют! – кивнул он на лежащие на столе купюры, недовольный, по-видимому, их количеством.
- Так я же… - попытался было напомнить о своём вкладе Сверчков.
- Ты же… сам брал у него! – как бы оправдываясь заступился свёкор. - Это же тот, который выложил две тыщи. И ещё потом добавил.
- А! – неохотно согласился тесть. – Ну, ладно! – порылся он в кармане брюк и подал мелочь: – Вот тебе на трамвай.
- Так тут… рубля недостает, - робко заметил Сверчков.
- А что, уже снова подорожало? Вот сволочи! Дерут же с нашего брата три шкуры! – порылся ещё в кармане тесть и протянул монету. – На, держи. Будь здоров!
В зале кто-то уже возился и включили музыку:
Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…