Два Дауна

В соавторстве с Сергеем Натаповым

- Недурно бы получилось, если бы мы вдруг начали писать рассказ, да еще словами «Недурно бы получилось если бы мы…»
- …Начали писать рассказ. Я это где-то уже читал.
- Ты хочешь сказать, что я плагиатор?
- Нет-нет… просто я уже где-то это читал. Не помню только где. Кажется, в сборнике эпитафий, который мы вчера нашли… нашли…
- Где?
- Под диваном.
- Логично.
- Впрочем, я, например, совершенно не опасаюсь плагиата.
- Конечно. Едва ли кому-то еще пришло бы в голову начать рассказ так же.
- Во-первых коллега, давайте расставим все точки над крестиками. Вы не спросили меня почему я его не опасаюсь.
- Вы, должно быть, хотели сказать «нолики», а не точки?
- Не совсем. У нас нет мелка. Подожди, не перебивай. Я еще не сказал «во-вторых».
- Как же – не сказал? Вот, я только что сам слышал, как ты четко произнес «во-вторых».
- Теперь да. Потому что во-вторых, собака все-таки умерла.
- Коллега, ну и зачем лишний раз говорить о том, что и без того очевидно?
- Затем, что ее убил неизвестный мне священнослужитель. Это к слову о плагиате. Подожди, я тебе сказал. Не все сразу. Если ты уж вынудил меня говорить, то я скажу все, что…
- Стоп. Да, я настаиваю. Сдается мне, это всего-навсего ложное дежа-вю.
- Не совсем. Просто я только что вспомнил…
- Стоп. Ты уже говорил «не совсем». Или это фишка?
- А вот это уже и есть ложное дежа-вю! И не перебивай меня, сколько можно повторять? О чем это я?…
- Тезисно приблизительно так: собака, сборник эпитафий, диван…
- Ночь, фонарь, аптека… А также телеграф, телефон и почтамт. Это тоже уже было. Или будет? Неважно.
- Улицу ты намеренно пропустил? Или так… забыл?
- Необязательно. Все равно мы туда не пойдем. Спросишь меня, куда мы пойдем?
- Нет. Мне это не интересно. К тому же, никуда мы не пойдем. И тебе это должно быть как никому лучше известно.
- Еще бы. Особенно если учесть, что мы уже под диваном.
- Под диваном?
- Ну мы же собирались идти под диван.
- А сборник? Сборник где?
- Там где-то… За углом. Темно тут, не видно ни черта. Фонарей под диванами не водится. Да ладно, забудь ты про этот сборник. Он свое черное дело уже совершил. Сборник сделал свое дело, сборник можно отложить. У тебя спичек случайно нет?
- А с чего это вдруг «случайно»? Очень даже намеренно – вот, держи.
- Спички! Эге… Забавно. Я уже три года мечтаю о спичках. А рояля у тебя нет слу… намеренно?
- Ну уж так уж и рояля. Это уже барство, батенька.
- Да наверное… Если честно, я не знаю зачем этот рояль всплыл. Так… Обрывки чужих стереотипов… (пытается зажечь спичку) Я и играть-то толком не умел никогда…
- Ну конечно, чем играть научиться, проще было рояль утопить, да? Так хоть топил бы так, чтоб не всплывал.
- Не могу. Бетховен мне этого не простил бы никогда.
- И снова ты нашел просто замечательный выход! Утопил и Бетховена! А ведь славный был песик…
- Бред какой-то… Не зажигаются.
- Что значит «не зажигаются»? Кто ж так зажигает? Дай сюда, покажу как надо. А впрочем, пустое. Можешь и спички утопить.
- Да… Кажется они действительно подмокли… Постой-ка… Так это же ты мне дал мокрые спички!
- Прелестно. Сперва ты называешь меня плагиатором, а теперь еще и саботажником?
- Нет-нет, подожди… Ты не саботажник… Ты убийца! Зачем ты его утопил, маньяк? Убери руки, не трогай спички, тварь. Это вещественное доказательство. Я положу их в сейф.
- Черта с два! Я запросто привлеку тебя за кражу! А тебе бы этого не хотелось, не так ли? Ведь тогда бы всплыли все твои грешки. Ты безоружен, и ты это знаешь. Блеф запрещен!
- Я-то это знаю. А вот ты нет! Поэтому руки вверх и кругом! Привлечет он меня… Главврачу расскажешь… Зачем ты убил Бетховена, чудовище?
- Это будет не столь важно, после того, как тебя обвинят в соучастии. Ничего умнее не придумаешь – утопить труп. Ничего не скажешь.
- Я ничего не скажу?
- Это в твоих же интересах. Не станешь же ты снова отрицать очевидное.
- Отрицать не стану. Под диваном невозможно что-либо отрицать. Под диваном можно только утверждать и обвинять. А, нет!… Еще допускаются ненавязчивые оправдания… оправдания… То есть. У меня есть алиби.
- Знаю. Я твое единственное алиби. Но не это главное. Главное сейчас – найти того священнослужителя.
- Ага… Так ты и его хотел утопить? Чудовище… Нет – ты не мое алиби. Ты чье-то другое алиби, а мое не трожь. Убийца!… На колени!
- Постой-ка… а не ты ли… да! Так и есть!
- Не сметь! Не сметь есть под диваном! Подлец. Я тебя отконвоирую. Та-а-а-к… Где-то тут был выход… Не видно ни черта… Дай спички.
- Спички. Тебе бы все спички да спички. А сколько я раз говорил, что пора завести здесь хоть парочку фонарей! Ты мне лучше вот что скажи…
- Не скажу. С конвоируемыми говорить запрещается… Да почему ж здесь так темно, хоть глаз выколи…
- Вот и выколи. Вечно легких путей ищешь. Ну хорошо. Не можешь сказать – держи вот.
- Боже! Боже! Мои глаза! Я!… Ты!… Мама!…
- Слушай, а если бы я тебе сказал не глаз выколоть, а, скажем… ну хотя бы… погоди-ка, где-то тут был анатомический атлас…
- Нет!… Я не атлас! Не трогайте меня, вы! Убийцы роялей!… Я доктора позову….
- Ой! Я же все время хотел тебя спросить, с чего это ты вздумал стать священнослужителем…
- Я все скажу… Все… Только не надо меня листать… Просто… просто… если уж служить, то священно.
- Вот! Священно! Именно! Как и Бетховен служил! Вот и разгадка!… Что ж… придется и тебя утопить…
- Сначала помолимся, сын мой… Господь всемогущий, упокой душу раба твоего Бетховена и рояля его, как ныне и присно и…Черт. Как же здесь все-таки темно, не разберу что там дальше написано. Слушай… Глянь, пожалуйста, я кажется глаза куда-то засунул, пока мы тут отношения выясняли… Спички дать?
- Ха! И ты думаешь, я куплюсь на эту провокацию? Пальчики-то! Пальчики мои не получишь! А глаза у тебя как были на носу с самого начала, так никуда и не делись. На вот, надень обратно.
- Пальчики приплел зачем-то… Зачем мне твои пальчики? Варенья бы… Подожди. Что ты про нос говорил?
- Про какой еще нос? Ты в своем уме? А варенья ты у меня не дождешься. Так и знай.
- Варенье… в уме. Нет… ты все-таки что-то говорил про нос. Или про глаз? А! Я понял! Я вспомнил! Я…
- Болен ты… Патологическое ложное дежа-вю… Я такое и раньше видал… Страшная штука.
- Я болен? Нет, дружок, я-то как раз здоров. А вот ты болен. Ты не помнишь кто ты. А я помню кто ты. Я теперь все помню… и даже кое-что знаю. Я знаю при чем здесь…
- Нет! Ты не посмеешь!
- …Нос! Это потому что я есть он!
- Ты сожрал нос? И после этого ты удивляешься, что глаза не держатся?
- Чушь. Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Позвольте представиться. Нос. Ухогорлонос.
- То-то я смотрю, голос мне твой знаком… Ну вот, теперь все сходится.
- Уже сошлось. Идем. Спички не забудь.
- Нет! Я останусь здесь! А что касается спичек, ты уж будь любезен, положи их где взял, бандит!
- Sorry man. I’m not a criminal. But I’m not an executioner either. So your last wish will be granted. Here are your matches – take ‘em. And now I please you to close your eyes and…
- …Ты слышал это? Эй! Кто здесь еще?!
- Don’t mind him. Remember your old friend Beethoven? Now, Sir, please close your eyes and…
- No way, man! I’m not gonna take any of this shit from you! Now, get the hell out of here! And, by the way… how’d you get under my couch? Дружище! Ты где? Кто это такой?! Hey, stop touching me, you freak! What did you do to him? Дружище! Ты в порядке?!
- Странно. Я почему-то думал, что ты заговоришь по-немецки. Anyway, doesn’t matter. Now, your game is over. Here’s your «Больничная карта». See? Can you read this?
- Так… Давай еще одну… Стоп! Мы в «black-jack» играем или в «очко»?
- I don’t знаю… Похоже на «Виселицу», но только без виселицы. Хотя возможно и «очко». Но без очков. И вообще. Тут что-то неправильно. В каждой игре должен быть победитель и проигравший.
- И очки.
- Да, верно. А здесь ничего не понятно. Я предлагаю заняться чем-нибудь серьезным.
- Что-то не улавливаю… Ты намекаешь на… Ха! Нет, на ничью я не согласен!
- Да ладно, забудь. Два взрослых человека битый час занимаются каким-то детством, тогда как есть множество других, куда более достойных занятий…
- Ага, кажется я понял, к чему ты клонишь…
- Вот и отлично. Мы напишем рассказ. Здесь главное - удачное начало, согласен?
- Да… Что-то в этом есть…
- Отлично. Есть какие-нибудь варианты?
- Недурно бы получилось, если бы мы вдруг начали писать рассказ, да еще словами «Недурно бы получилось если бы мы…»