Летуны

Локхид сидел в своем любимом кожаном кресле, тупо уставившись в противоположную стену. На стене в прекрасной раме из красного дерева висела вышитая женой картина. Вернее, это была красиво оформленная цитата из знаменитого Указа Основателя Тасии. Завитушечная надпись гласила: "Журналисты есть племя хамское, но для государства нашего зело полезное. Посему денежное довольствие им выплачивать регулярно, а в кабаки пускать беспрепятственно". Главный редактор "Пивного пути" никогда не любил тасов, но с этим высказыванием не мог не согласиться.
- Эх, если бы наши фаны так же относились к журналистам, как тасы, - тяжело вздохнув, пробормотал Локхид, - никаких проблем бы не было.
Мрачное настроение главреда центральной фанской газеты было вполне понятно. Практически год прошел с того момента, как он занял этот серьезный (как ему тогда казалось) пост, а жизнь лучше не стала. Нет, если говорить про некоторые привилегии, то справедливости ради надо отметить, что они были в наличии. Какой же уважающий себя фан откажется от ежедневных поставок темного "Балт-о-Фана № 6" с Центральных Пивоварен? В здравом уме и трезвой памяти - никакой. Но это было единственным плюсом. Что касается всего остального, то в отношении этого среди фанов ходило одно меткое словечко "геморрой". Существование "Пивного пути" можно было охарактеризовать как жалкое прозябание. Спокойная и размеренная жизнь Фании не давала пищи для газеты. Ежедневный мучительный поиск новостей, высасывание несуществующих сенсаций из пальца, головная боль по поводу верстки - все это никоим образом не могло вызвать радостных мыслей и радужного настроения у главреда. В итоге Локхид постепенно превратился в сварливую, брюзжащую и вечно недовольную пародию на фана. Черной завистью завидовал Локхид Бодоту, который жил, особо не задумываясь о дне завтрашнем и вечно находил приключения на выступающую и весьма крепкую часть своего тела.
Вот и сегодня день начался с того, что Микрик - ведущий корреспондент "Пивного пути", ворвался в кабинет главреда с горящими глазами и шевелюрой, больше напоминающей не сложенный до конца стог сена в страдную пору.
- Сенсация! - завопил Микрик с порога. - Локхид, я нарыл сенсацию!!! Центральный материал! Полоса! Нет, разворот!!!
Локхид, уже привыкший к "сенсациям" Микрика, только грустно взглянул на него.
- Что у тебя опять, Микруша? - голос главреда был уставшим и полным безграничного терпения.
- Ории решили начать боевые действия против Фании! - Микрик буквально подпрыгивал на месте, а речь его была бессвязной и сбивчивой. Корреспондент, как обычно, пытался сказать все и сразу, и как обычно, это у него получалось крайне плохо. - Бодот!... Ории!... Плен!... Пропал!... Сенсация!
Локхид вздохнул и возвел глаза к потолку, пережидая словесный понос Микрика. Когда бессвязные выкрики утихли, а буря эмоций, бушевавшая в кабинете, немного улеглась, главред опустил глаза на корреспондента и сказал:
- А теперь сядь, скажи это все еще раз и по-фански.
Сразу присмиревший Микрик плюхнулся на обширный редакторский диван, взлохматил и без того лохматые волосы и попытался изложить все по порядку и спокойно. Когда он закончил, Локхид снова вздохнул и устало посмотрел на стену.
- Милый ты мой Микруша, - начал главред, не глядя на корреспондента. - Да будет тебе известно, что никакой сенсации в этом нет. Ну сперли Ории двух мужиков (один из которых тас, заметь), ну и что? Первый раз это? Правильно, не первый. Что тут сенсационного?
- Но..., - вскинулся было Микрик.
- Ты хочешь сказать, что один из этих спертых - не просто мужик, а Бодот? - усмешка искривила тонкие губы Локхида. - И что из этого? Ты думаешь, что ему от этого хуже будет? Зная его, можно с уверенностью сказать, что ничего там с ним не сдеется. Даже более того, среди Орий Бодот будет пользоваться бешеной популярностью. Это я тебе гарантирую.
При этих словах Микрик почему-то покраснел и заерзал на диване. Локхид еще раз усмехнулся. Корреспондент втайне завидовал популярности Бодота среди представительниц противоположного пола и всячески стремился догнать по этому показателю друга Локхида. Но недаром Микрика звали Микриком. Маленький, тощенький, с острым носом, торчащими ушами, неприбранной копной соломенных волос и на редкость кривыми ногами, корреспондент никогда не мог сравниться с Бодотом.
- Ладно, - еще раз тяжело вздохнул Локхид. - Займись этой темой. Покопайся, поройся, может, что и накопаешь. Только смотри у меня, - длинный редакторский палец закачался перед носом Микрика взад-вперед, - без своих обычных штучек. Попадешься к Ориям, конспиратор хренов, я тебя вытаскивать не буду.
- Но полосу под это ты мне дашь? - с робкой надеждой спросил корреспондент.
- Будет тебе полоса, - отвернулся от него Локхид. - Нароешь на разворот - будет разворот.
- Вау!!! - Микрик сорвался с дивана и помчался к двери. - Будет разворот! Обещаю!
Дверь с грохотом закрылась за ним. Локхид еще некоторое время смотрел на дверь, потом вздохнул и опять уставился на стену. Снова Бодот нашел приключения. И снова выкрутится, Змей Гаврилыч. Это случалось с ним с завидной регулярностью. С такой регулярностью, что Локхид уже перестал обращать внимание на них. Хотя, материал эти приключения давали весьма богатый, так что потерять такой источник информации было бы обидно.
Главред открыл ящик стола и извлек оттуда пузатую запотевшую фляжку с пивом. "Балт-о-Фан № 6", сваренный на самих Центральных Пивоварнях, был слабостью Локхида. Без доброго глотка темной, горькой и пряной жидкости мозги его отказывались работать в нужном русле. И пока главред не прикладывался к горлышку заветной фляги, о чем-либо разговаривать с ним было бесполезно. Локхид набулькал полный высокий граненый стакан толстого стекла и некоторое время вдыхал аромат пива. Ноздри его широкого носа трепетали, втягивая божественный запах, навевающий воспоминания о временах детства, которое прошло у главреда среди плантаций хмеля. Бескрайние поля, засаженные хмелем, начинались практически сразу у крыльца небольшого родительского домика и тянулись вдаль насколько хватало глаз. Воздух, напоенный хмелевым ароматом, смешанным с запахом жирной земли и навоза, был настолько густым и вязким, что, казалось, его можно было есть ложкой. Над плантациями всегда стояло непрерывное жужжание - это пчелы пытались прорваться к затянутым противопчелиными сетками стройным рядам растений.
- Запомни, сынок, - постоянно говорил отец Локхида, удобно устроившись на веранде дома в своем любимом плетеном кресле-качалке и покуривая извечную трубку. - Хмель для фана - это самое главное, что может быть в жизни. Без хмеля нет пива, а без пива нет фана. Пиво есть услада для нашей души. А хмель - это первооснова хорошего пива.
Отец был главным поставщиком хмеля для Центральных Пивоварен. Но сын, к великому огорчению предка, не сменил его на этом почтенном и уважаемом месте. В отрочестве Локхиду довелось побывать в Тасии. И раз посмотрев на работу тасских газетчиков, юный Локхид напрочь отказался продолжать семейное дело. Немало скандалов сопровождало этот процесс, но в конце концов Локхид, сказав отцу: "Мне надоела постоянная грязь на ботинках и под ногтями!", собрался и покинул отчий кров, уйдя в столицу.
Долгий и тернистый путь создания единственной и неповторимой фанской газеты "Пивной путь" мы здесь описывать не будем. Скажем лишь, что во время становления приобрел Локхид и свое брюшко, и свою знаменитую лысину, и свои не менее знаменитые очки в толстой роговой оправе. Появилась и привычка к трубке.
Вот и сейчас, глотнув живительной влаги, главред достал из того же ящика небольшую кривую трубку из корня лицистии. Трубку эту ему доставил все тот же Бодот, выбравшийся из своей очередной неприятности. Трубки из лицистии были невероятно редкой и дорогой вещью в Фании, поэтому Локхид очень дорожил этим подарком, не расставаясь с ним буквально ни на минуту. Забив и раскурив трубку, главред откинулся в кресле и снова принялся рассматривать вышивку жены.
Так прошло довольно много времени. Солнце уже совершило половину своего пути по небосводу и уже заглядывало в окна редакторского кабинета, освещая край вышивки. Странная тишина царила в редакции. Это было необычно для "Пивного пути". Обычно здесь царила вечная суматоха, стоял непрерывный гомон. В клубах табачного дыма по коридорам носились журналисты, версталы, корректора и прочие "акулы пера". Дверь в кабинет главреда никогда не закрывалась и у его стола постоянно толпился перевозбужденный народ. Локхид орал, ругался, махал руками, костерил на чем свет стоит своих журналюг. Но "Пивной путь", несмотря на такую напряженную работу, выходил с завидной регулярностью. Сегодня же было подозрительно тихо. Локхид оторвал взгляд от стены и стал соображать, почему же его не беспокоят. Через некоторое время до него дошло, что он сам вчера дал всем выходной, по причине Большого Пивного Праздника, который должен был состояться завтра.
- От, блин, - пробормотал главред, с кряхтеньем вставая с кресла. - Это надо же, про Пивной Праздник забыл. Стареем, Локхид, стареем.
Теперь его мысли приобрели совсем другое направление. Праздник Праздником, а работа-работой. Совершенно необходимо было отрядить на освещение этого знаменательного во всех отношениях события пару-тройку журналюг и всенепременно фотокора.
- Голова садовая, - недовольно ворчал на себя главред, надевая выходной плащ. - Что же ты вчера этим не обеспокоился? Теперь вот тащись, раздавай задания. И еще одному Пивному Богу известно, будет ли кто-нибудь из них дома. Дурень!
Занимаясь таким образом самобичеванием, Локхид вышел из кабинета. Не знал он, чем закончится это безобидное на первый взгляд путешествие...
... Главред неторопливо шел по освещенной закатным солнцем улице столицы и постоянно раскланивался со встречными. Локхида здесь знали буквально все. Знали и уважали. Что ни говори, а уважаемый человек - главный редактор единственной газеты в Фании. И не беда, что он со странностями. Творческой личности такой и положено быть. А поперек дороги ему лучше не становиться - так ославит в своей газете, что мало не покажется. Вовек потом не отмоешься. Посему и кланялись почтительно, переламывая извечную фанскую гордость, и давали кредит почти везде, куда бы он не заходил, несмотря на то, что слыл Локхид фаном не бедным. Однако, главред, старался этим не пользоваться. "Как ты к людям, так и они к тебе", - говаривал его отец и сын всегда придерживался этого правила. В итоге уважение стало не нарочитым, а вполне заслуженным.
Улицы столицы в преддверие Большого Пивного Праздника сияли чистотой тротуаров и радовали глаз украшениями. Фаны любили пиво. А Большой Пивной Праздник был самым главным событием в их неторопливой и размеренной жизни. Да что и говорить, это был единственный день в году, когда сам Пивной Бог спускался со своих гор и пил рядом со всеми фанами за огромными столами, которые устанавливались на каждой улице, улочке и переулке города. Но самым главным, за что ценили этот праздник фаны, было то, что Пивной Бог приносил с собой особое Божественное Пиво. Отведавший его хотя бы раз, никогда не мог забыть его вкуса и становился если не фаном в полном смысле этого слова, то "опрофаненным" это точно. Да что там долго рассуждать, если на этот Праздник прибывали и надменные Тасы, и дикие сексуальные Ории. Даже отстраненные Маги - и те не брезговали появлениями на Празднике. И всех их привлекало одно - Божественное Пиво. Так что говорить о любви Фанов к пиву и этому Празднику - все равно, что рассказывать о любви Тасов к своим правителям или же о приверженности Орий к своей семиглазой Богине. Занятие неблагодарное и бестолковое.
Локхид уже практически добрался до дома Фан-Васа - одного из своих журналистов, как вдруг дикий крик заставил его задрать голову.
- Летуны! - кричала фани, украшавшая верхний карниз своего дома справа от главреда. - Спасайтесь! Летуны!
Главред "сделал стойку", как пес, почуявший добычу. Налет летунов на столицу Фании перед Большим Праздником - это тянуло на первую полосу. Он метнулся в сторону, скрывшись за козырьком подъезда и осторожно выглянул оттуда.
В небе над столицей ровным клином тянулись невероятные птицы. Вернее, птицами их можно было назвать с большой натяжкой. Идеально ровное вытянутое тело, два неподвижных  (одно над другим) длинных крыла, округлый вертикальный хвост, еще два маленьких крыла около хвоста и круглые ноги на ровных лапах внизу. На носу каждой птицы сверкал блестящий ревущий круг. Как утверждали ученые Тасы - это и было тем, что двигало летунов. Но проверять так это или же нет, никто не решался. Летуны обитали на юг от Фании и частенько совершали опустошительные налеты на южные провинции страны. Они с противным воем кидались к земле, кидали вниз вопящие цилиндры, которые, соприкасаясь с землей, взрывались, оставляя после себя обширные и глубокие воронки. И еще очень часто они любили гоняться за бегающими в беспорядке по земле фанами, стрекоча чем-то непонятным, от чего на земле вставали ряды разрывов. Спасения от летунов еще никто не придумал. И были они живыми или же нет, тоже никто сказать не мог. Даже всепроникающий Бодот, и тот только пожимал плечищами, на вопрос о летунах. И ни разу еще не было, чтобы эти создания добирались до столицы.
"Так, похоже, Праздник испорчен, - подумал главред, рассматривая строй летунов. - Либо они просто пролетят мимо, либо...". Что будет в случае второго "либо" Локхид предпочел не думать.
Тем временем клин летунов стал снижаться по спирали, приближаясь к городу. В столице поднялась паника. Обычно бесстрашно встречавшие любую опасность фаны вдруг растеряли всю гордость и забегали по улицам подобно муравьям в развороченном муравейнике, пытаясь укрыться, спрятаться, скрыться от опасности, валящейся сверху. Однако летуны изменили своим привычкам. Ни одного визжащего цилиндра не упало сверху, ни одного стрекота не раздалось. Они просто снижались и пролетали по улицам, поднимая пыль и разгоняя по сторонам аккуратно убранный мусор. Столица буквально вымерла.
Локхид еще раз аккуратно высунулся из своего укрытия. Два летуна заходили на его улицу. От рева закладывало уши. Главред смог в деталях рассмотреть тела летунов. Самое главное, что поразило его - это то, что летуны оказались машинами. К такому выводу Локхид пришел, увидев под верхними крыльями летунов торчащие головы, поразительно напоминающие человеческие. Отличались они отсутствием волос и большими круглыми глазами. "Хотя, - мелькнула мысль в голове главреда, - может это просто их головы? А впрочем, все равно они похожи на машины. А эти головы ими просто управляют". Задумавшись, Локхид не заметил, что слишком далеко высунулся из укрытия. Один летун внезапно снизился еще больше, накренился в его сторону и в тот момент, когда машина проносилась мимо главреда, в боку ее открылось отверстие и высунувшиеся оттуда две человеческие (!) руки выдернули Локхида из укрытия как гнилой зуб.
- Ой! - только и смог сказать главред, теряя сознание...