Алматы. Триптих. Я люблю тебя в прошлом и в будущем

Накануне 2000 года Екатеринбург, наконец, превратился в европейский город. Мы шли с подружкой, перебегая из одного магазина в другой, разыскивали уникальные подарки. Смеялись, курили и ели мороженое. Было легко. Пришло осознание того, что можно купить все, что хочешь, не заглядывая в кошелек. Иногда я задумывалась и пропускала то, что говорила  Света. Я думала о каких-то странных сновидениях,  о площадке в горах, где я кружусь в легком платье и все смотрят на меня и только на меня. Я кружусь и не могу остановиться. Утром я просыпалась, и мне казалось, что жизнь изменится каким-то непостижимым образом. Как бы заглянуть в свое будущее… Это невозможно. Невозможно. Но за последние годы я доказала себе, что могу все.  Мне вспомнилась знакомая Наташа, которая была уверена, что человеческую жизнь, разделенную на настоящее, прошлое и будущее, можно познать.И воспоминания о будущем реальны. Правда, потом Наташа сошла с ума, пытаясь будущее вспомнить. Я напрягала свою память, стараясь проникнуть в даль неизвестного мне будущего, но у меня ничего не получалось. Мы скользили со Светкой по улицам Екатеринбурга. И неожиданно я спросила у нее: « Свет, ты знаешь кого-нибудь, кто может предвидеть будущее?»,
На что она ответила: «Сегодня я иду к Рите, она потомственная колдунья, я хочу погадать на картах таро».
Я рассмеялась, мне не верилось:
- А ты точно знаешь, что она обладает сверхъестественными способностями?
- Да… Ну как сказать. Ты не давай ей свою голову.
- То есть?
- То есть не отвечай на свои вопросы в уме. Она умеет читать мысли и мухлюет иногда.
- ОК. Я смогу. Я пойду с тобой,- мне почему-то эта идея понравилась
Мы зашли в небольшую квартиру, где нас встретила молодая темноволосая женщина. Взглянув на меня, она почему-то одобрительно кивнула головой – допустила. Светка показывала ей фотографию пропавшего родственника. « Он не умер, - опустила глаза Рита ,–  а лежит в больнице с пробитой головой». Так и оказалось на самом деле, но в тот момент мы не знали об этом. Подошла моя очередь.  «Ждет ли успех мой творческий проект, к которому я приступлю в январе?» – таков был первый вопрос. Рита засмеялась:
- Хороший проект… Ты влюбишься и выйдешь замуж.
- Проект отменяется, - удивительно я не была суеверной, но я знала, в кого я могла влюбиться и мне этого не хотелось
Мы все долго смеялись и обсуждали какие-то женские проблемы. Потом я спросила:
- А чем закончится моя командировка в Алматы? Принесет ли мне мой бизнес там деньги?
И опять смех в ответ:
- Ты влюбишься, забеременеешь и выйдешь замуж…Но лучше бы ты этого не делала.
Разумеется, я не поверила. Не поверила и в то, что свадьба будет в сентябре  в горах и во многое другое. И как так может быть: куда ни плюнь – везде это проклятое слово «замуж».


Я поехала в Алматы. И началось то, о чем не могу рассказать до сих пор. Есть несколько фотографий ( я в горах на собственной свадьбе, счастливая, мы с Женькой на Капчагае). Порой мне кажется, что это было наваждение: бред Риты, перенесенный в реальную жизнь, или она все-таки прочитала мои мысли об этом сне. Нет для него места в моем настоящем. И в прошлом реальное ускользает: и я, как за ниточку хватаюсь за квартиру на Массанчи, которая до меня была притоном, и за воспоминание о недостижимом томатном соке.

Мы шли с ним навстречу друг другу. Встретились в нереальном месте. Мы прошли мимо друг друга. Мы сидим на кухне в моей  екатеринбуржской квартире. Он помешивает ложкой чай  (зачем ? он никогда не пьет чай с сахаром). Когда-то мне нужно было от него все, а сейчас только одна подпись на повестке в суд. Он опускает голову. И я произношу: «Я все равно люблю тебя в прошлом и в будущем». С надеждой смотрит на меня, хочет обнять, отстраняю его руки: «Я же сказала: в прошлом и в будущем. Не в настоящем, пойми». Не понимает. Он не понимает. И проходит мимо. Как все. В прошлом и в будущем. 
-Ты ненормальная. Я люблю тебя, потому что ты ненормальная.
- Я узнаю эти слова на любом языке мира. В Рио я была мегейра… Бразильцы боялись меня. Я рассказывала тебе. Я была там четыре года назад.  И полюбила слово «мегейра».
Он не понимает. Мой сын смеется и протягивает к нему руки. Он тоже еще мало что понимает. Наваждение… У меня не могло быть ребенка. Я схожу с ума. Хватаюсь за маленькую мягкую ладошку. Я всегда с тобой, малыш. Я схожу с ума, но все будет впорядке – нельзя иначе выйти из наваждения. Чарок-Бижу-Ля Гранж, обрусевшая француженка с помятой мордой, провожает алматинского Женьку до дверей моей екатеринбуржской квартиры и поскуливает жалобно. Мы остаемся: собака, ребенок и я с прошлым, слишком похожим на мой сон 1999 года, настоящим, полупрозрачным, призрачным, и будущим, в которое не дам больше никому заглянуть.