Восточное. зарисовки из коридоров власти

Мудрее умного
- Мой визирь не велик разумом, да где взять мудрых! - жаловался шах своей старшей жене.
- Будь мудрым - не допускай до шаха умных! - учила визиря его любимая жена.

Отдавший любовь
- О великий шах! Главный визирь, призванный тобой улучшать жизнь простых людей в твоей стране, такой бессердечный! Он не за-ботится о людях, он не любит твоих подданных и каплей той любви, которой любишь их ты!
- Естественно! Всю свою любовь он отдал моему народу!


Труднейшее дело
Блуждая в коридорах власти, я встретил усталого хозяина пера, подписавшего три месяца назад мои бумаги. Оттеняемый монумен-тально-сонным охранником, он выглядел как выжатый лимон со стола торговца прохладительными напитками в знойный день на улице мно-голюдного Багдада.
"Великое дело, - подумал я, - выбрать из множества важных бу-маг самые нужные и своей властью подписать их к исполнению. Но труднейшее - найти того, кто захотел бы исполнить подписанное!"



Высочайшая милость

- Ты заслужил награды, проси у шаха, чего хочешь.
- О, справедливейший! С ранней молодости я мечтал жить в ок-ружении множества богатых и красивых женщин, хотел повелевать ими...
- Я понял тебя, раб. Эй! Сделайте его евнухом в гареме шаха!



Причина и следствие

Дабы мелкие земные нужды не отвлекали звездочётов от наблю-дений за движением небесных светил и солнечным затмением, шах повелел одеть мудрейших в памперсы.
Несмотря на наступление кратковременных сумерек в полдень, к вечеру старейшие сообщили шаху, что затмение не состоялось!
То ли Солнце с Луной не сошлись... То ли памперсы оказались малой вместимости...



Наипрофилактичнейшее средство

- Послушай, о заботливейший, - обратился повелитель к главному лекарю. - В эмирате свирепствует новая заразная болезнь СПИД, по-сланная правоверным мусульманам нечестивыми гяурами. Борешься ли ты с ней сам, учишь ли моих подданных, как её избежать?
- Конечно, о свет моих очей! Мы записываем всех заразившихся в большую амбарную книгу...
- Но от записей в книгу больных меньше не станет!
- Мы учим твоих подданных мыть руки перед едой и чистить зу-бы перед сном...
- Но болезнь распространяется не через зубы, и даже не через руки, а... гораздо ниже!
- Мы учим молодёжь надевать презервативы на бананы!
- Достаточна ли эта мера, о защитник здоровья моего народа?
- О да, мой повелитель! Бананов у нас не перечесть!
- Но от тренировок с бананами молодым только сильнее захочет-ся! А когда молодому захочется, он забудет, ЧТО учил одевать на ба-нан!
- А мы оденем всем заранее, приклеим к нужному месту, и рас-писки возьмём, чтобы не снимали.
- Но если приспичит облегчиться по малому? Это же безвыход-ное положение!
- Так мы дырочки проделаем!



Мастерство и зависть

У придворного сапожника работал подмастерье. И лишь ему уда-валось шить обувь, которая ублажала капризные мозоли на стопах ве-ликого шаха.
Хозяин выдавал работу подмастерья за свою и тем срывал похва-лы и щедрые награды повелителя. Завидуя чужому мастерству, са-пожник относился к подмастерью всё хуже и хуже.
Однажды живший впроголодь подмастерье заболел и умер. А шах приказал сапожнику срочно сшить удобные сапоги к предстоя-щей на днях охоте...



Блеск таланта и талант блеска

Великий шах, уважавший старшую жену за мудрость, приказал своему поэту на празднике восславить её имя стихами. Завидуя славе поэта и желая угодить шаху, визирь похвастал, что напишет в честь повелительницы прекрасную поэму!
Накануне праздника придворный поэт принёс в канцелярию шаха свиток. Визирь, прочитав написанное и найдя стихи превосходными, скривил недовольную гримасу.
Рассказывая шаху о стихах, он возопил:
- О ведомый вечным счастьем, возлюбленный всех правоверных и гроза неверных, о великий шах! Как осмелился презренный поэт на-писать столь короткие стишки о долгоправеднейшей жизни достой-нейшей из женщин во всех известных мне по воле Аллаха странах? Как осмелился несчастный рифмоплёт прославлять умнейшую из ум-нейших жён богатейшего из властителей словами, брошенными на ос-корбительно дешёвый пергамент? О великий шах, - да будут благо-уханны следы твоих ног! - мир творения является ареной блистания талантов и ристалище бездарностей. Зерцало гениальности и весы добродетели - ты, о великий! - своей приветливостью очищаешь скверну с завистливых глаз и добрыми поступками устраняешь яд не-нависти из сердец! Вот поэма, написанная мною. Она длинна, как бла-гословенная жизнь твоей несравненной супруги. Как твой прекрасный дворец принял в своё лоно прекраснейшую из женщин, вернейшую из жён, так переплёт из слоновой кости с золотыми застёжками лучших мастеров Востока облёк собой прославляющее её сочинение, строки которого начертаны на атласных страницах так  же старательно, как немеркнущие дни славной жизни матери твоего старшего сына, лю-бимого недостойными подданными сильнее собственных сыновей, начертаны в истории великой страны, расцветающей под лучами тво-ей мудрости подобно ухоженной лозе, сулящей богатство урожая ле-леющему её садовнику. Восхитительные рисунки лучших художников украшают поэму, как изумруды, рубины и бриллианты лучших ювели-ров мира украшают пальцы, шею и чело нашей мудрейшей из муд-рейших повелительниц - лишь слова поэмы просты, бесхитростны, лишены прикрас и тем притягательны для взора и разума читателя, как уста нашей повелительницы, не украшенные ничем, кроме изрече-ния полезных мыслей, притягательны для немеющих пред её знаниями многомудрых старцев. О прибежище истины и оплот познания, о ве-ликий шах! Твоё милосердие сливается со щедростью, как волна сли-вается с водой...
- А сама поэма, что скажут о ней знатоки? - прервал словоизлия-ния визиря шах.
- Знатоки? Да, надо подумать, что сказать о ней знатокам, - за-думчиво произнёс визирь.



Тупой, ещё тупее

- Ты стар, - сказал эмир своему визирю. - Недалёк тот час, когда силы твои иссякнут окончательно. Кто поможет мне держать в по-корности многочисленных  подданных? Найди себе умных учеников и посвяти их в тайны управления государством...
Визирь испугался. Эмир прогонит его, как только найдёт дос-тойную замену из молодых! Потом успокоился. Пока он визирь, ум-ного придётся искать долго.
Глашатаи разнесли указ:
- Визирь берёт на государственную службу дисциплинирован-ных, послушных, исполнительных и умных юношей! Очень дисцип-линированных и очень умных!
Все кандидаты оказывались не слишком послушными и не доста-точно умными.
Как-то к визирю впустили старую женщину, вслед которой пле-лись два детины: руки ниже колен, рты раскрыты, носы сопливы, гла-за косые - один вверх, другой вправо.
- О, украшающий своими знаниями безграничные владения, ос-вещённые блеском мудрости нашего великого эмира, - поклонилась женщина. - Я привела тебе на службу своих сыновей.
- Ты хочешь, чтобы эти придурки служили помощниками муд-рейшего из слуг несравненного эмира?! - возмутился визирь. - Аллах лишил тебя рассудка, несчастная!
- Не гневись, о мудрейший, -снова поклонилась женщина.- Это самые подходящие для тебя помощники, поверь. Ты ищешь умных, преданных и исполнительных? Великий Аллах щедр - многим дал ума, а в придачу - хитрости. Отточив с твоей помощью свой ум, по тропе хитрости тои ученики обязательно направятся туда, где хранятся твои власть и сила, чтобы примерить их доспехи к своим плечам. Мои же сыновья - один тупой, другой ещё тупее. Таким не придёт в голову даже помечтать о должности хоть на ступеньку выше им назначен-ной...



Смотря куда

- Богат ли мой народ? - спросил шах придворного мудреца.
- Всё познаётся в сравнении, мой повелитель, - уклончиво отве-тил старец, опустив очи долу.
- Так сравни! - нахмурил брови шах.
- Если человек тратит на себя меньше четырёх долларов в день - жизнь его ниже уровня бедности, говорят в далёкой стране гяуров, называемой странным именем Америка.
- Хвала Аллаху, далеко моему народу до уровня бедности! - радо-стно возвёл руки к небу шах, оглядывая склонившуюся перед ним ра-зодетую в порчу и золото челядь.
- Да, далеко ещё твоему народу до американской бедности, - вздохнул мудрец, наблюдая через окно за толпой голодных, ожидаю-щих у дворцовой кухни повозку со вчерашними объедками.