Консилиум

Кабинет  главного  врача. За большим столом сидит группа врачей.
— Уважаемые коллеги! Обсудим весьма сложный случай с пациентом из палаты 03. Кратко основные моменты из истории болезни. Дистрофия от недоедания в тридцатые годы. Северные лагеря с тридцать седьмого. Контузия и прострельное ранение в грудь — это война. Хронический плеврит в семидесятые. Настоящий диагноз — полное расстройство всех функций организма и, можно сказать, угроза паралича. Что? Не надо зачитывать? Известно? Тогда прошу высказываться.
— Что говорить — возраст! Как–никак пациенту восемьдесят шестой пошёл.  1917;го года рождения ведь.
— Не в возрасте, дорогой коллега, дело! Стратегия лечения неверна в корне, с самого начала. Нужны радикальнейшие, срочные меры! Извольте взглянуть в окно, на людей вон тех за бугром, на льду. Мороз, а они купаются. И ничего! Здоровы  и счастливы. Рекомендую дать организму больного резкую встряску обливанием ледяной водой.
— Но позвольте, уважаемый профессор! Еще совсем недавно, при другом руководстве клиникой, вы утверждали, что основным методом лечения являются теплые ванны. Если мне память не изменяет, этой проблеме у вас была посвящена и докторская диссертация. Чем же, извините, вызвано столь резкое изменение подходов к лечению? Может, горячей водой…
— Разрешите мне слово! Не вижу необходимости в изменении стратегии лечения. Причиной обострения как раз и является отступление от неё! Уверяю, успех не замедлит сказаться, прояви мы терпение. Помните, какие сложные у нас случаи были? И ничего, слава богу. Не надо шарахаться!
— Коллеги! Несомненно, мы не должны придерживаться только старых, пусть даже испытанных методов, если есть новые. Но, полагаю, лишь в том случае, если совершенно уверены в их большей эффективности.
— Это же махровый консерватизм, господа! И виной тому — ваша прежняя партийная ориентация. Я давно выступал за деполитизацию нашей клиники. В ней должна быть полная демократия! Нужна срочная операция, и не надо бояться крови.
— А пациент или его родственники дали согласие на столь радикальную операцию?
— Неужели вы полагаете, что они лучше нас знают, что в таких случаях делать?
— Да, но принято...
— Дело вовсе не в методах лечения, а в общем неблагополучном состоянии дел в нашей клинике. Наш главврач не справляется со своими обязанностями!
— Не взять ли нам клинику в аренду?
— Господа, а не приватизировать ли нам её?
— А, может, просто сменить название?
— Разукрупнить?
— Уважаемые коллеги, прошу внимания! Двенадцать лет назад, когда пациент впервые поступил к нам, тактика ускоренного лечения была выбрана не совсем верно. По–видимому, в этом  и моя вина. Но не будем превращать консилиум в митинг или собрание! Прошу высказываться по существу.
— А я протестую против вмешательства в мою лечебную практику! Это диктат! Больной мой и позвольте мне самому решать, что с ним делать.
— Коллеги! Господа! Товарищи! Граждане!!
— В чем там дело? Почему входите без разрешения? Что? Срочное дело? Больной умер? Летальный исход?..
Вся группа врачей, повернувшись к вошедшему, застыла в окаменении.
Немая сцена.