Пошла, пошла, пошла...

1.Я прихожу сюда каждую субботу в пять часов, сажусь, заказываю кружку пива и чашку чая, достаю тетрадь и пишу. Ровно в шесть я закрываю тетрадь, надеваю куртку, кладу на стол деньги и еду домой. Я терпеть не могу это псевдо-богемное прокуренное кафе с медлительными официантами, грязными столами, тяжеленными стульями и неоправданно высокими ценами. Здесь в каждом углу сидит большая и шумная компания. И каждый в этой компании считает себя уникальным и главное «криативным» (это словечко мелькает здесь очень часто и выражает у модной нашей молодежи исключительное одобрение по отношению к кому-либо). Так что, ежели не назвали тебя ни разу в жизни криативным, считай, все-жизнь прожита напрасно. Вот так.

2.Сегодня я успела написать целых 5 страниц. За час это много. Но у меня нет больше времени: я ботаник. Боже! Как я люблю говорить об этом! Неботаников много, а ботаников мало. И еще меньше тех, кто искренне этому рад. Я из их числа. Я учусь много и очень много. Я читаю много и хочу больше. Я постоянно слушаю музыку и часто пишу. Но этот мой роман -нечто абсолютно особенное. В нем люди увидят себя: свою нелепость, невежество и грязь. Они увидят и поймут, и станут жить по-другому. И станет мир чище, и станет мир светлее. Он уже почти готов, мой роман. Сегодня размножу и завтра, завтра положу на каждый стол по экземпляру. И они прочтут. Прочтут.

3.Я пришла сегодня с тяжелым пакетом. Я заказала кружку пива и чашку чая. Я положила пакет на стол. Вот оно, мое возлюбленное детище. Я почувствовала себя чуть ли не Чернышевским. Сорок пять страниц чистой правды. Я неспеша стала смаковать пиво. Мысль заставила меня чуть ли не подавиться, а потом и стрельнуть у соседки сигарету. Я курила и думала: что будет завтра? Куда пойду я и кого буду обличать? Это была первая мысль. Вторая была так же неутешительна: я романтик. Боже! Как я люблю говорить об этом! Прагматиков много, а романтиков мало. А еще меньше тех, кто искренне этому рад. А если их станет много? Тогда придется стать прагматиком. А третья мысль пришла уже ближе к фильтру: эти люди… да-да, вон те, сидящие в углу в компании, и те, взявшиеся за руки (целоваться собираются), и та официантка с усталым лицом. Никому (никому!) из них не станет лучше от моего романа. Им станет тяжелее, причем настолько, насколько можно пожелать только самым, что ни на есть ненавидимым людям. А я их не ненавидела. Бывало раздражение, а ненависти не было. Я их в эту секунду, наверное, любила. Мне это всегда легко.

4.И я улыбнулась и, оставив роман на столе, пошла, пошла, пошла прочь по Никольской.