Сказка о кормилице громов

Сказка для домашнего театра, в двух действиях и четырех картинах

Действующие лица:

1. Марина, женщина неопределенного возраста, волосы на концах белые, у корней черные, что придает ей неожиданно богемный вид.

2. Ее муж Виктор.

3. Брат Марины Евгений, ухоженный красавец с бородкой.

4. Александра, дочь Виктора и Марины, в зависимости от прически и одежды выглядит то на 12, то на 18 лет.

5. Мать Марины Нина Ивановна, пенсионерка.

6. Наниматель Евгения Алик (полное имя не употребляется), учится в одной школе с Александрой.

7. Соседка Марины Алевтина, симпатичная, живая женщина, все при ней.

8. Ее муж Сергей, основательный и немногословный, под пару жене.

9. Брат соседки Алевтины -- Паша, владелец ресторана и каких-то других заведений, богатырь с детским лицом.

10. Бандит -- Охранник, лицо в чулке.

11 и 12. Представители (каких-то высших структур -- спецслужб, Галактического центра, людей в черном -- в общем, неких высших сил): двое интеллигентных мужчин. Первый представитель -- жизнерадостный лысоватый блондин, Второй представитель -- рефлексирующий брюнет себе на уме.


Действие первое

Картина первая

Сцена представляет собой стандартную кухню небогатой квартиры: стол, несколько полок, холодильник, газовая плита, табуретки, по стенам комнатные растения, скрывающие пятна на обоях, и т.д. Слева по коридору -- вход в прихожую, справа -- дверь в остальные комнаты квартиры. Около пяти часов вечера, скорее всего, пятница.

Марина (пробуя суп из кастрюли, жизнерадостно). Ну вот, наконец-то обед у нас готов. Вполне, вполне съедобный супчик! Так, а где же наше мясо? (Вылавливает из кастрюли кусок серого мяса размером с кулак.) -- Вот и мясо! И теперь у нас все будет, как положено -- на первое -- суп, на второе -- мясо, на третье -- хлеб... И ничего, что мяса мало, зато хлеба у нас сегодня много, всем хватит и еще останется... Ну, что ж! Мясо у нас блюдо порционное, значит, делим его на порции. Так, списочный состав... Бабушка -- раз, папа наш -- два, дочь -- три, брат -- четыре (загибает пальцы)... а пятая буду я... господи, опять. Опять! На пять делить совершенно невозможно. Пятая нога, пятое колесо... А как на четыре хорошо! Пополам... и еще пополам (Делит мясо, придирчиво рассматривая каждый кусочек, что-то отделяет от одного и добавляет к другому.)... Да, а пахнет очень вкусно... Прямо жалко иногда, что я какой -то пятый элемент!

(Из двери, ведущей в комнаты, выходит Александра. Она собрала волосы в косички и выглядит как вполне милый, домашний ребенок.)

Александра. Мама, ну скоро кушать? Я когда уже из школы пришла... и папа уже два раза из комнаты выходил!
Марина. Так, выходил уже... А он что-нибудь говорил?
Александра. Есть он хочет, но пока еще ничего не говорил. Выйдет, постоит, подумает и обратно идет.
Марина (с облегчением). Это хорошо... значит, время у нас пока есть. Будем в зале накрывать?
Александра. А что у нас сегодня?
Марина. Сегодня у нас суп, мясо и хлеб.
Александра. И ты считаешь, что это нужно в зале накрывать? Пять тарелок и хлебницу, да? Лично мне надоело пустую посуду туда-сюда таскать... А где мясо, вот это? Это что, на всех?!.
Марина. ПОЧТИ на всех.
Александра. Ну ладно, а мое где?
Марина (с гордостью). Выбирай любую порцию, они все абсолютно равны.
Александра (мгновенно проглатывая свой кусочек). Порция... да... Мама, а нельзя нам мяса как-то побольше, а чего-нибудь другого немножко поменьше?
Марина. Извини, Саша, но этого нам нельзя. Видишь ли, если чего-то одного взять чуть-чуть побольше, то другое сразу исчезнет, и его не будет совсем... А питание все-таки должно быть разнообразным.
Александра. Мама, ты подумай, что говоришь... Это у тебя называется разнообразие? Да ты хотя бы можешь себе представить, что сейчас в школу девчонки приносят?
Марина. И что, прямо так все и приносят?
Александра. Ну, не все, конечно... но многие.
Марина. Вот именно. Раз, два и обчелся. Мало ли кто что приносит!
Александра. А я приношу булочку с сахаром, да и то редко. Сама знаешь,то у нас того нет, то этого. Ну скажи мне, почему я не могу принести в школу нормальную еду? Чтобы и мне хватило, и можно было кого-то угостить?
Марина (строго). Потому что мы пока не можем себе этого позволить. Вот учись хорошо, получишь хорошую профессию, будешь покупать себе что захочешь... Выйдешь замуж...
Александра (продолжая в том же тоне). Выйдешь замуж, а он будет безработный... Получишь профессию, а она никому не нужна. Все абсолютно как у вас, все снова то же самое... (С чувством.) Р-разнообразие!..
Марина. Ладно, ладно, успокойся. Не хочешь в зале накрывать, не накрывай, наливай суп и ешь прямо здесь.
Александра. Ох, знаю я твой суп! (Заглядывает в кастрюлю, зачерпывает, рассматривает, выливает обратно.) О нет! Этого я есть не буду. Можешь мою долю Женечке отдать, он все слопает.
Марина. Саша. Никогда так не говори. Твой дядя Евгений -- мужчина (Александра фыркает.), да-да, так же, как и твой папа (Александра старательно делает бесстрастное лицо.), и поэтому их питание должно быть раз... (Александра делает поощрительные жесты.) В общем, еды им нужно больше, чем женщинам!
Алесандра (невинно). А если всем давать поровну, и мужчинам, и женщинам, и все давать одинаковое, то кому тогда будет лучше?..
Марина (мрачно). Вот уж тогда никому хорошо не будет...
Александра (подумав). По-моему, женщинам тогда сразу станет гораздо легче.
Марина (жалобно). Сашенька, это так сложно, а ведь ты пока совсем ничего не понимаешь!
Александра. Все равно, это будет справедливо. А если им будет хуже, они сами виноваты.
Марина. Виноваты все и всегда... но этого объяснить я тебе не могу. В последние годы все так изменилось... Пойми, сейчас очень тяжелое время...
Александра. А вот это для кого как...
Марина. Сашка, прекрати же, в конце концов!

Входит Нина Ивановна. У нее явно есть своя цель, но она готова показать себя с самой лучшей стороны.

Нина Ивановна. Что за шум, а драки нет? Шурка, ты снова матери жить не даешь? Марина, вы что, уже пообедали и меня не позвали?
Марина. Господи, конечно нет, мамочка. Сама же знаешь, без тебя мы не обедаем, как же без тебя... Просто Саша не хочет накрывать в зале.
Александра. Бабушка, да там и накрывать-то нечего, сама посмотри.
Нина Ивановна. Марина, неужели к пяти вечера у тебя еще не готов обед?
Марина (жестко). Извини, мама, но на этот обед я сумела заработать только к часу дня.
Нина Ивановна. Прекрасно, просто прекрасно. Ты зарабатывала деньги для семьи. Ну что ж, это понятно. И что же все это время делал твой муж?
Александра. Папа читал какую-то толстую белую книгу, я видела.
Нина Ивановна. Вот именно. А папа в это время читает романы. В доме не осталось ни одной хорошей книги, все вынесли и продали. Никто ничего уже не читает. Сашка растет дурой. А у него откуда-то появляются роскошные подарочные издания, плюс масса свободного времени для чтения! Знаешь что, лучше бы он взял свою маленькую серую книжицу, трудовую, и устроился на работу! А кстати, мне интересно, откуда у него деньги на романы? Разумеется, ты и понятия не имеешь. А ведь пора, давно пора тебе это выяснить!
Марина (машинально прибирая на кухне). Мама, ну вспомни, мы же тебе говорили, теперь без знания компьютера никуда на приличную работу не берут. А большие белые книги бывают только по компьютерам... значит, он просто сидел и занимался. А книгу эту ему скорее всего дали на время...
Нина Ивановна. И как долго он еще намерен заниматься? Извини, но мужчина должен заниматься тем, что приносит доход. Почему он не пошел с тобой? Или вместо тебя, в конце концов?..
Марина (устало). Потому, что он не может торговать старьем.
Нина Ивановна. А ты, выходит, можешь. И это замужняя женщина!
Марина. Извини, но получается, что тоже не могу... Плохо у меня получается. Наверное, у кого есть деньги, те покупают новое, а у кого нет, те сами ищут, что бы продать. И вообще, за старье много не выручишь...
Нина Ивановна. Заелись вы все, вот в чем дело. Вы обе, вы старья еще в жизни не видели. Слушать противно!.. Это не старье. Это вещи, которые могут пригодиться другим людям.
(Марина и Александра молча переглядываются, обе вздыхают.)
Нина Ивановна (оскорбленная их отношением). Между прочим, многое из того, что ты вынесла продавать, пригодилось бы нам самим! Вспомни лампу настольную! Как сейчас Сашка без нее уроки делает?! А белье постельное? А посуда? А книги? Как теперь без книг? Все вам старье, все вам мало...
Марина и Александра (вместе). Мамочка, ну что ты?.. Бабушка, не надо!..
Нина Ивановна. Ну хорошо. Объясни мне хотя бы, почему он не в силах приготовить обед, пока ты вместо него зарабатываешь деньги?
Марина. А из чего бы он его приготовил?
Александра (демонстративно защищая отца, очень печально). Наш папа не умеет готовить!
Нина Ивановна. А из того, что он сам заработал и принес!.. И не нужно мне перечислять, чего еще не умеет ваш папа. (Разгорячившись.) Хватит и того, что он умеет хорошо кушать и сидеть на шее у жены! И если ты сама не можешь ему об этом сказать прямо, то я не настолько глупа, чтобы терпеть все это и дальше!
Марина и Александра (одновременно) Мама!.. Бабушка!..
Марина. Знаешь что, мамочка, уж по крайней мере, мой муж есть не просит! Сидит, читает, никому не мешает... А вот второй наш мужчина, твой любимый сыночек Женечка, тихо жить вообще не умеет и жрать хочет постоянно!..

Евгений (неслышно появляясь в дверях.) Ну, девчонки, ну, девчонки! Что вы сегодня расшумелись-то так?.. Мама, тебе же вредно нервничать! Марина, ты маму хоть покормила?..
Марина (опомнившись). Мамочка, раз уж мы в зале не обедаем, ты одна, сама покушай... (Накрывает поднос.) Вот мясо, супа бери сколько хочешь... Хлеб... Салат из морковки... (с гордостью достает из холодильника маленькое блюдечко), яичко вареное... На ужин ведь хватит?
Нина Ивановна. А суп из чего?
Марина. Суп на мясном бульоне, ну там рис немножко, картошка...
Нина Ивановна. Ты же знаешь, я много не ем. Мне много не нужно, нужно просто вовремя. (Не собирается уходить, ставит поднос на стол.) Завтрак у нас был, если ты, конечно, помнишь...
Марина (поспешно). Ну прости, прости, мамочка. Так получилось. Я просто не успела.
Евгений. Эх, Маринка, эх, Маринка! Про маму и забыла! А к маме-то нужно быть внимательнее! (Нина Ивановна мерно кивает.) Ну, давай, исправляйся, быстренько мне выдай мою долю, и я пошел. У меня сегодня очень важная деловая встреча.
Марина (сухо). Суп в кастрюле, хлеб в хлебнице. А мясо -- вот... (выкладывает кусочек на отдельную тарелку)... и можешь бросить его прямо в суп.
Евгений (оскорбленно) Позволь, а как же все остальное?

Нина Ивановна осторожно накрывает свой поднос салфеткой и потихоньку удаляется из кухни.

Александра (прикрывая бабушкин отход.) Дядь Жень, а правда, что мужчинам нужно гораздо больше пищи, чем женщинам? И они все время хотят есть все разное, да? А у нас вечно суп и хлеб, вот ужас...
Евгений (рассеянно заглядывая в пустой холодильник). Да, ты права, для мужчины это не еда...
Александра. Мужчины любят шашлык...
Евгений. Шашлык, это правильно... (Осматривает кухню в поисках спрятанных продуктов.)
Александра. А на шашлык нужно заработать... А вы не работаете... Дядь Жень, у вас что, профессии нет? Вы что, никогда нигде не учились?
Евгений (мгновенно прекратив поиски, наливает суп в самую большую тарелку, хватает хлеб и оставшееся мясо и движется в сторону двери). Марина, успокой эту... этого ди-джея! (Уходит.)
Марина. Господи, Сашенька, ну он же сказал, что у него сегодня важная встреча. А может, как раз сегодня он бы и устроился? А ты ему испортила настроение.
Александра. Мама, ты сама хоть понимаешь, что говоришь? Кто устраивается на работу в пятницу вечером? И что это может быть за работа? Ему на эту работу и устраиваться не надо, он всю жизнь на службе! Только денег таким не платят...
Марина. Саня, ты что-то знаешь. Откуда ты знаешь?..
Александра. У нас в школе все это знают. Алик таких, как Женька, человек пять держит. Они ему с мини-рынка деньги собирают и со старьевщиц, а он их за это поит и кормит, и девочек поставляет...
Марина. Девочки!.. Тебе-то откуда знать про таких девочек? Ты что, с ними знакома? (Александра энергично отрицает такой позорный факт.) А старьевщицы?.. Это что, и Я тоже старьевщица? Выходит, это я ЕМУ деньги отдаю?!.
Александра. Мама, какая тебе разница, кому платить!
Марина (в забывчивости падая на сломанный стул, он качается, она с трудом находит равновесие). Неужели всем этим заправляет мальчик твоего возраста? Твой одноклассник?..
Александра. Во-первых, он старше, он какой-то там второгодник и уже заканчивает... А во-вторых, причем тут возраст? Возраст -- это старость, а старики только и могут, что социализм вспоминать и учить не бояться лишений. Вы на преодолении трудностей приход ловили, да, мамусь? Я знаю, я ваши с бабушкой книги читала и фильмы видела... Вы так прикалывались. А вот мне по приколу пожрать, кстати, и шашлык тоже, и сыр, и икру... Я эту икру и не нюхала еще. Да много чего...
Марина (после паузы). Саша... Я что-нибудь придумаю, я даю тебе слово. Но пока! -- пока! -- ты можешь поесть супа?
Александра (сурово). Пока -- могу. Хлеб где?
(Марина молча отрезает хлеба.)
Александра (с тарелкой и хлебом в руке направлясь к двери). Ладно, не страдай! СВОЮ профессию я точно получу! (Уходит.)
Марина (механически протирая совершенно чистый и пустой кухонный стол). Ну, вот и пообедали. Всем плохо, все недовольны, потому что никому ничего не хватило. Мне-то что теперь делать? Да... Ой нет, я не пятый элемент, я какая-то уже пятая колонна... (Садится, достает спрятанную в укромном уголке помятую пачку сигарет.) Учитывая то, что я встала в шесть утра... Все, приплыли... (Курит сигарету без фильтра, неумело сплевывая крошки табака.)
Александра (просовывая в дверь лохматую, без косичек, голову и одним взглядом охватывая всю картину). Мама! Папа уже говорил! Он спрашивал!
Марина (ровно). Отнеси ему поесть.
Александра. (Входит, наливает суп, ищет мясо, но его уже нет.) Мама, этого мало! Ему это не понравится!
Марина (не поворачиваясь). Отнеси, что есть, и пусть потерпит до завтра.

Александра выгребает из хлебницы весь хлеб и выходит, пародируя походку и манеры официантки из ночного клуба.

Марина. (Загасив окурок, выливает в тарелку остатки супа и заглядывает в хлебницу. Она пуста. Поморщившись, выливает суп обратно и закуривает новую сигарету.) Нет, так больше нельзя... Ведь нужно же что-то придумать?.. (Закрыв дверь в кухню, начинает ходить из угла в угол.) Бред какой-то. Так не бывает. Только не нужно говорить этого самого слова. У нас мирное время, а в мирное время голода быть не может...

Звонит телефон. Марина, помедлив, снимает трубку.

Марина. Здравствуй, Алевтина. Пока не могу. Ну и что, что срок прошел? Аля, я не могу отдать, мне просто нечем. Денег нет... Да, все так же. Ну ты же можешь подождать, твой-то зарабатывает!.. Мы и так голодаем, можешь зайти проверить. Я давно уже холодильник отключила... Я тебе говорю, мы голодаем! Да уж ты зайди и сама посмотри, квартиры-то рядом! (Бросает трубку.)
Марина. Ничего, ничего. Сегодня, считай, обошлось, а завтра я что-нибудь придумаю, не в первый раз. Надо просто успокоиться. Хоть бы валерьянка была, что ли!..
Александра (через узкую щель в двери, уже не входя). Мама, я же предупреждала, что папа рассердится! А бабушка не может есть рис и картошку, дай ей что-нибудь другое, а то она уже начинает расстраиваться, что у нее пенсия маленькая...
Марина (механически). Пусть подождут.
Александра (встревоженно). Мама?..
Марина. Пусть подождут, пока я приготовлю...
(Александра боязливо прикрывает дверь.)
Марина. Ну, все. Завтра продавать нечего, значит, денег не будет совсем. Будет голод. А ведь я не умею жить... Я никто, и зовут меня никак. В мои-то годы не суметь накормить собственную мать! Нет, я не ничтожество, я хуже... Покончить бы со всем прямо сейчас, прямо на этой кухне... Нет, грех! -- А кто это говорит? Ему-то хорошо было говорить! Пять хлебов и две рыбы, скажите... Молчи, дура, он Бог, а ты кто?..

(Укладывается на кухонные стулья, потом переворачивается на спину, потом садится, потом встает и ходит по кухне.)

Марина. У нас начинается голод... прямо завтра с утра. Нужно посмотреть правде в глаза. Да, я сознаюсь, да, голод, и теперь мы все умрем!.. И ведь ничего сделать нельзя... Эх!.. А раньше-то можно было как-то... а сейчас я уже совсем ничего не понимаю. А может, я старая уже... Ну я-то ладно. А вот как ОН это сделал, интересно? Хотя понятно, народу было куча, и никто не хотел ничего слушать, потому что все были голодные. Куда ж ему, бедному, было деваться?.. Жуть. А они все сидят и смотрят на него голодными глазами... И он тогда говорит... Ой-ей-ей, лучше не надо!
(После паузы, раслабленно.) А правда, хорошо бы сейчас вот эта кастрюля оказалась полная тушеного мяса... И та -- тоже полная, какой-нибудь там черепаховый суп... нет, не надо, черепах жалко. Пусть будет жюльен... все равно я не знаю, что это такое. Француз какой-нибудь... На подносе -- шашлык... В вазе -- что у нас в вазе? -- ну, пусть икра, красненькая и черненькая, сама вся пестренькая такая... А папа-то наш окорочка любит, тут ведь много надо!.. Пусть в казане. Сашке торт трюфельный, она его во младенчестве только и пробовала... в холодильник до завтра, дадим перед школой. А здесь у нас горшок (смотрит на большой горшок для цветов)... и его мы наполним самым древним коньяком, сто звездочек, лично для Женьки. Тогда точно пить бросит!.. На маленьких тарелочках у нас будут устрицы, они плоские, пойдут. А в глубоких у нас будут накрыты омары, вроде пауков, эдак горкой, как раз хорошо. Мне лично -- сыра целую голову, и в тазик, в тазик, чтобы не укатилось...
Эге, а холодильник-то у нас совсем пустой! (Задумывается.) Ну что ж, в холодильник мы напихаем колбасы, пива, спаржи, анчоусов разных... консервов рыбных тоже... Морозилку набьем вырезкой, так гораздо спокойнее, правда... Что же еще? Сливок, сливок и кофе! Сахару! Сливочного масла! Мамусе -- ананас, гроздь бананов... и гроздь кокосов. Или они штучно? А вот это уже не важно! (По-хозяйски ходит по кухне. Останавливается у какой-то корзины в углу.) Так-так... Здесь сложено все для гарниров! Овощи, крупы и соль! Вот именно, соль, а то вечно ее не хватает... (Смотрит на пустые кухонные полки.) А вот тут, вот тут... (С нежностью.) Конечно же, здесь у нас будет все, что теперь в новой, экономичной упаковке! Чипсы, поп-корны, соки в пакетах, конфеты в коробках, орехи в мешочках! Шампунь от перхоти, средство для мытья посуды, мыло для унитазов.. стоп, стоп, вот это уже не сюда. И что же у нас тогда остается?.. (Оглядывает пустую неуютную кухню, некоторое время стоит молча, наконец приходит в себя.)
Марина. Ну, вот и все. (Садится, положив голову на стол, и плачет.) Да не хочу я здесь жить, я не умею!... (Бормочет что-то, всхлипывая, потом засыпает.)

Конец картины первой

Свет гаснет, звучит Песня о колбасе и сыре.

(Романтический вальс)

-- Расскажи мне, любимый, о сыре.
-- Сыр готовится из молока.
Ты представь: молока очень много...
-- Неужели река?
-- Да, прямо река молока!..
-- Ой нет, так не бывает...

Припев:

Сыр с колбасой --
сон золотой.
Я верю, нас ждут
на небесах
сыр и колбаса...

-- Колбаса -- это зверь или птица?
-- Может, птица, а может, и зверь.
-- Она неживая?
-- Не знаю. Но она постучит в нашу дверь.
-- Не надо, так не бывает!...

Припев

Волшебный звон. За сценой голос Марины: Мама, я тебе приготовила ужин! Мама, у меня получилось!


Картина вторая

Сцена представляет собой так называемый "зал" стандартной хрущевской "распашонки": слева проход в две другие комнаты квартиры, т.е. а) комнату Виктора и Марины и б) комнату Евгения. В центре -- выход на балкон, который почти полностью просматривается. Справа -- вход в прихожую. По-видимому, бабушка и Александра спят в зале -- по стенам два дивана. Диван Нины Ивановны уже совершенно вышел из строя -- он продавлен, обивка порвана, под ним для устойчивости посдставлены кирпичи и т.д. Кроме того, здесь
находятся: большой стол, за которым обычно обедает вся семья, телевизор и книжный шкаф. На стенах несколько картин, что именно там нарисовано, непонятно: это просто темные пятна. В настоящее время стол просто ломится от еды. За столом сидят Марина и Аля с Сергеем, соседи. Они сыты до отвала, но порой все-таки лениво цепляют вилкой какой-либо понравившийся кусочек. Нина Ивановна лежит на своем диване и делает вид, что спит. На балконе Александра слушает музыку. Вся сцена проходит под звуки русского рока, перемежающегося последними известиями.

Сергей (наливает что-то из графина, нюхает с опаской, пробует на вкус, выпивает и щелкает языком). Да, мать... И как же это тебя угораздило?..
Марина (со счастливым вздохом). Ну как... все же были голодные, а у меня просто сил не было терпеть. Я и сама была голодная... да это пусть, главное, маме было нечего дать. А у нее диета.
Алевтина (Аля). А как у тебя это в первый раз получилось, ты конкретно хоть помнишь?
Марина (указывая на стол). Помню, как видишь... Только рассказать словами не могу.
Аля. Серега, наливай!
Нина Ивановна (с дивана). Марина, по-моему, вам уже хватит!
Сергей (проникновенно). Нина Ивановна! С такой закуской что пить, что не пить -- без разницы! Все равно не подействует!
(Выпивают.)
Марина. А правда, что-то вы и не ели совсем. Вот, хотите котлеты по-киевски? Я вообще-то не знаю, правильно ли я их сделала... ела один раз. Говорят, из курицы их готовят...
Сергей (рассматривая, потом поедая котлету). Кости точно куриные. Ну, мать, накормила... Все, пойду я.
Аля. Да, Сереж, ты иди. Сообразишь там детям что-нибудь... из школы придут голодные...
Марина. Господи, да что тут еще выдумывать? Вот котлеты... мидии... плоды киви... а это, по-моему, дыня... или сыр? А может, птичье молоко... (осторожно тыкает пальцем). Да какая разница, все равно вкусно. Клади побольше... А сюда вот этого, кусками... А это лучше целиком... Вина сухого возьмешь?
Аля. Вина ему не давай, вино я возьму. Пусть он лучше канистру принесет.
Сергей. Я бы лучше вон то взял, в графине. Отдаешь?
Марина. Тебе понравилось? Как ты думаешь, на что это похоже? Крепкое, правда? А моему не понравилось, потому что названия нет. Я сначала ему говорю -- пей так, а он побоялся. Видишь ли, один известный автор написал, что мы дикие идиоты и даже пить не умеем, а вот для таких, как он, есть специальные напитки, с каким-то двойным послевкусием... вот я и сделала... А своему говорю: это коктейль из пепси-колы с арманьяком. А он говорит, покажи рецепт... даже пробовать не стал.
Сергей. Да что он понимает! Ха, рецепт. Мать! Тебе самой рецепт не нужен, вещь отпадная стопроцентно! Ну а ты все-таки сядь и напиши. Во-первых, сама не забудешь, а во-вторых, большие бабки можешь поиметь... Я бы и сам взялся по рецепту такое делать. А своему ты что-нибудь другое хитрое выдумаешь, название подберешь соответственное...
Нина Ивановна. Куда еще ему другое, и так на кухню не зайти. А вот Женя сейчас придет, ему и правда нужно что-нибудь горячее...
Сергей (с пьяным нажимом). Евгений Петрович тоже здесь питаются? Они как, себе меню составляют или все-таки потребляют что дадут?
Александра (с балкона, протяжно). А наш дядя Женя из кухни продукты уже сумками носит...
(Марина и Нина Ивановна, переглянувшись, делают вид, что не слышат.)
Аля. Сережа, не надо, хватит. Все, успокойся, тебя это не касается. Бери пакеты и иди, дети ждут. Иди, иди! Нам с подругой еще поговорить надо...

(Сергей уходит с пакетами. Марина и Алевтина выпивают.)

Аля. Ну что, баб Нин, дочь-то нынче кормит? А вы-то говорили...
Нина Ивановна. Ну, кормит... а на лекарства все равно не хватает.
Аля. Ох, нашли проблему. Да вы хоть котлеты эти из курицы вынесите на мини-рынок -- кто угодно купит... Правда не сразу, тут надо имидж иметь.
Марина (твердо). На продажу у меня не выйдет.
Аля. Ты что, как следует так и не научилась?.. Ну дети и дети. Не от мира сего. Давай наливай, я тебе счас все объясню популярно. Коньяк умеешь? Ну-ка, дела-а-ай! Налей полней бокалы...
Марина. Я не могу много.
Аля. Пить или делать?
Марина. Что то, что это...
Александра (с балкона). Алевтина Васильевна, мама правда не может...
Аля. Да ты зайди сюда, хоть выпей с нами... Что, гордая стала? Небось мать тебе в школу уже икру одну дает, и без хлеба?
Александра. Ну вы меня достали со своей икрой, видеть ее больше не могу!.. Мне мама теперь дает шоколад, всем нашим девчонкам хватает, и математичке суем, чтобы не придиралась...
Аля (с удовлетворением, Марине). Ну вот, а то все: "На продажу не могу!" Куда ты денешься! Женька вон уже успел... А как ты думаешь, куда он все это носит?
Нина Ивановна (с дивана). Алевтина, тебе детей кормить не надо? Ты лучше иди, а то Сергей тебе даст прочехвостку...
Аля (с веселой злобой оглядывая накрытый стол). Да, а деньги ты мне все-таки отдай. Мы не вы, нам продукты покупать надо... А надумаешь что продавать, скажи только. Паша у тебя все возьмет по хорошей цене, и налоговая не придерется.
Марина. А причем тут налоговая?..
Аля. Ну, дети! А как ты хотела? Товар тебе все равно продавать придется, а у тебя ни лицензии, ни сертификатов, вообще документов никаких... откуда взяла, скажут? -- и попробуй им объясни... Весь их офис кормить будешь. Давай, голову не морочь ни себе, ни людям. Паша уже согласен, он все у тебя будет для кафе забирать, тебе же лучше.

(Во время этого диалога Александра, повинуясь жесту бабушки, проходит в комнату родителей.)

Марина. Прости, подруга, но что-то неохота мне с твоим братцем дело иметь. Я вообще таких не люблю и общаться с ними не умею. Что у него сейчас? Кафе, пиццерия, сауна, что еще? А где он на все это деньги взял, ты не думала?
Аля (снисходительно). Начнешь с ним работать и все поймешь, тут и думать не надо...
Марина (угрюмо). Да уж пойму, это точно...
Александра (возвращаясь, деловито). Мама! Папа давно просил индейку! (Снова удаляется на балкон, прихватив по пути что-то вкусненькое со стола.)
Аля. А филе миньон он не хочет? Зачем ему индейка, сейчас не Рождество!
Марина (примирительно). Да нужно же человеку попробовать, что тут такого? Извини, Аля, сама видишь, дела, хозяйство...
Аля. И это -- хозяйство?!. Ладно, иди, корми... Кормилица!.. (Уходит.)
Нина Ивановна (Марине). Ты что, на самом деле ему индейку готовить затеяла? Будет ему еще индеец в доме, он дождется! Ты посмотри, что на кухне делается! Чего там только нет! Нельзя так продуктами разбрасываться, добром это не кончится, вот увидишь...
Марина (подумав, заботливо). Мамочка, а ты сама что будешь, хурму, тунца или ванильное суфле?..
Нина Ивановна (после паузы, ворчливо). Начала индейку, ну так и делай! Мужику когда уже обещала...

Марина, встав к матери спиной, оглядывает стол. Нина Ивановна на цыпочках выходит. Марина привычно и даже картинно щелкает пальцами над некоторыми блюдами. Тихий звон, блюда полны. Удовлетворенно кивает.

Входят Евгений и Алик.

Алик. Здравствуйте, Марина Владимировна!
Марина (подозрительно). Здравствуйте...
Евгений. Марина, это Алик.
Марина. Какой это Алик?!.
Александра (входя с балкона в комнату). Мама, это тот самый Алик из нашей школы! Помнишь, я тебе говорила?..
(Марина делает шаг назад. Общая неловкая пауза. Наконец Алик, исправляя положение, обращается к Александре.)
Алик. Ну что, Саня, на дискотеку сегодня идем?
Александра (польщенно). А что мне там делать! За вход отстегивать?
Алик. Ты что, платить хочешь?!. Да там тебя знаешь, как ждут? Особенно... (шепчет ей на ухо)... Слушай, он мне сам говорил... (Увлекает ее на балкон).
Марина (Евгению). Зачем ты его привел?
Евгений (без разбора хватая еду с тарелок). Сеструха, жизнь моя, а вот спрашивать не надо! Это я привел нашу удачу, то есть это уже наше благородие, словила? Такое раз в жизни бывает! С тобой Алевтина уже говорила?
Марина. Ну, говорила.
Евгений. Что, Паша тоже заинтересовался? Нет, мы к Паше не пойдем, Алик больше даст, за ним такие люди...
Марина. Ты что, ему все рассказал? А меня ты спросил?!..
Евгений. Осядь, осядь, кому надо -- все все давно знают... Теперь наше дело -- взять по максимуму..
Марина (после паузы, с усилием). Вон!...
Евгений (не прекращая своего занятия). Между прочим, я здесь живу, и живу в жутких условиях, хотя по праву мне принадлежит половина квартиры.
Марина. Вон, я сказала! Убери свои лапы от сыра! Отойди... Я говорю, пошел вон от стола!.. (Евгений непроизвольно опускает руки.) И уведи отсюда этого мерзавца!
Алик (в дверях балкона). Марина Владимировна, мы вам не мешаем? Может быть, мы с вашей дочерью лучше пока сходим на дискотеку?
Марина. С тобой моя дочь никуда не пойдет!

(Из кухни осторожно выглядывает Н.И. и прислушивается.)

Алик. Да, а я поговорить хотел... Пожалуй, разговора у нас не получится. Что-то вы, Марина Владимировна, разгорячились... (Смотрит на свет бутылку.) Ну что ж. Тогда вы нас с Евгением проводите... К нашему общему сожалению, нам пора... Проводите? (Отбирает у Евгения тарелку, Евгений, жуя, рассовывает что-то по карманам.)
Марина (заметив Нину Ивановну). Ах да, у мужчин же всегда на первом месте дело! Вот это правильно... Конечно, если вы торопитесь, тогда пойдемте, я вас провожу... (Уходит вместе с ними.)
Нина Ивановна (входя в комнату). Саня, а чего мать твоя расшумелась-то так?
(Александра, не оборачиваясь, пристально смотрит на что-то с балкона.)
Нина Ивановна. Сашка, что там такое? Ты что, не слышишь?
Александра (после паузы). Бабушка! Маму похитили!
Нина Ивановна. Как похитили? А гость твой с Женькой куда смотрели?
Александра. Какие-то люди на машине подъехали... Алик как раз по сотке говорил, а дядь Женя даже не сопротивлялся... а они маму в машину затащили и увезли!..

(Нина Ивановна хватается за сердце, Александра смотрит на нее в страхе, затем с плачем бежит в комнату к отцу.)

Затемнение

Конец первого действия



Действие второе

Картина первая

Сцена представляет собой типичный мрачный каземат. Кровать, шаткий стол, на нем пластмассовая бутылка с водой, в углу за драной ширмой удобства в виде ведра. На единственном стуле сидит и листает старый журнал Охранник, с лицом в капроновом чулке. Марина полулежит на кровати, руки в запястьях и ноги небрежно связаны бельевой веревкой. Видно, что она долго не расчесывалась, она очень бледна, под глазами чернота, и вид у нее уже совершенно авангардный, как у панка.

Марина. И вы серьезно думаете, что мои родные смогут собрать такие деньги?Это просто анекдот... А вы в своем уме? И вообще, я есть хочу! Вы меня держите уже неделю, а еще ни разу не кормили!
Охранник. Неделю... через неделю ты бы уже так не митинговала... Что, не въехала еще? Хавку тебе никто не даст. От тебя другого ждут. И слишком долго ждут...
Марина. Да не знаю я, чего вы от меня хотите!..
Охранник. За кого мазу держишь? За мужика своего? Ну и за девчонку, ясно. Только лучше тебе в непонятку не играть, тут никто тебе не поможет. Давай, колись, рассказывай, как ты там колдовала. А то покажи, я пойму... Даже развяжу... Ну что, заметано?
Марина. Слушай, тебя как зовут? Ты понимаешь, что это ошибка? Я уже давно ничего такого не умею! Я сама есть хочу! И пить. Хотя бы пить дай!..
Охранник. Ага, значит, уже не умеешь. Значит, умела. Ха, пить дай. Да ты же, говорят, коньяк ящиками... А правда, что ты хавку в натуре любую делала? А какую конкретно?.. Огласите весь список! Ну давай, перечисляй, что, для примера, у тебя Женька употреблял. Женька пожрать не дурак... И чего ты ему накладывала?
Марина. Я пить хочу! И в туалет!
Охранник. Э-э, нет, погоди. Сначала хавку и бухло. Ты мне сейчас все расскажешь! А не расскажешь, по вывеске ногами. Синяки не прошли еще? (Марина машинально трет синяк.) Значит, помнишь. Молчишь? Ну, молчать тебе недолго. Ты еще главного не знаешь: ты, тетка, так уже всех достала, что теперь даже мне хавки не дают. Хотят, чтобы я скорее тебе всю ситуацию объяснил на понятном языке. А я, когда голодный, бываю очень злой... что, не объяснил? (Бьет Марину по лицу.) А теперь?.. Злой, говорю! (Бьет снова.) Вспоминаешь?..
Марина (после паузы, мстительно). Говоришь, голодный? Ты, значит, у нас злодей? Тебе перечислить надо... А знаешь, как я все это делала? Одним щелчком, раз -- и готово. Кушать подано! Напитки -- что душа пожелает, мясо -- любое, рыбу -- любую, киви, гранаты, маслины...
Охранник (непроизвольно отстраняясь). Тетка, тетка, погоди!.. Мать!.. Мамаша! А ну-ка, ну-ка еще раз про гранаты и маслины...
Марина (отчетливо). Гранаты и маслины. А также арбузы и дыни.
Охранник. Ничего себе. Это что, крупнокалиберные?.. Нет, стой... Что ж они мне не сказали! Дак ты что, и волыну можешь?

(Марина явно ничего не понимает.)

Охранник. Пестик, пестик тоже можешь?!
Марина (что-то поняв, с ужасом). А что такое пестик?..
Охранник. Пистолет, дура... А маслины -- это патроны...

Дверь бесшумно открывается, входит Павел. Он встревожен и озабочен чем-то, что происходит вне камеры Марины, поэтому периодически прислушивается и теряет нить разговора. Делает небрежный жест рукой, и Охранник молча удаляется, прикрыв за собой дверь.

Марина. Паша?.. Ты что, тоже с ними? Почему он тебя послушался?..
Паша. Марина, времени нет. Я с большим трудом договорился, ты можешь сейчас со мной выйти отсюда. Только... сама понимаешь, даром они ничего делать не будут. Слушай меня внимательно: ты им прямо на этом столе оставляешь несколько простых блюд, они готовы тебя выпустить чисто под твое обещание работать. Для тебя ведь это ерунда, я знаю, мне Алевтина рассказывала, как ты своим из рукава на стол метала... А сейчас ты просто обозначаешь, что в принципе не против... ну, скажем, сотрудничества. И все, и все, пойдешь домой, там у тебя такое теперь творится... Давай я тебя развяжу. О господи, идиоты!.. Руками ведь люди работают, руки зачем связывать?.. (Развязывает веревки.)
Марина. Что у меня дома творится?..
Паша. Да ничего, все в порядке, выкуп собирают... беспокоятся...
все, давай. Ну хоть макароны... спагетти то бишь... компот, кашу... армейский рацион. Или тебе креветки какие-нибудь проще? В общем, все, что захочешь, только быстрее.
Марина (растирая руки). Паша... я наверно правда разучилась... мы тогда не сможем отсюда уйти? А кто они, ты можешь мне сказать? Знаешь, этот парень все время ходил в чулке, значит, они не хотят меня убивать?
Паша. Господи, да никто тебя убивать не собирается, от тебя от живой только и польза...
Марина. Польза. Сотрудничество. Ну да... Ты с ними говорил? А кто тебе сказал, что я здесь?
Паша. Я узнал по своим каналам... и между прочим, мне это недешево обошлось. А тебе просто так отсюда не выйти, учти. И прекрати спрашивать, польза, не польза, убивать, не убивать! Какая тебе разница?.. Тебя дома ждут, делай и уходим отсюда!
Марина. Какая мне разница, кому платить... правильно Сашка мне говорила...
Паша. Марина, мы должны друг другу помогать. Я хочу тебе помочь. И неужели ты не хочешь отсюда выйти?
Марина (с трудом). Нет, я хочу, конечно... только я не могу кормить негодяев.
Паша (сдерживаясь). Забавная ты, ей-Богу... Тебе нужно работать и зарабатывать на жизнь, понимаешь? Ты хочешь, чтобы твоя Сашка всю жизнь была прислугой? Ты что, сможешь дать ей образование, при твоих-то доходах? А вот я, к примеру, смогу своим детям дать образование, потому что все время думаю об этом и работаю как вол!
Марина. Да у тебя и детей-то нет... А если и есть где-то, то ты о них вот именно что не думаешь, потому что думаешь о себе.
Паша (широко улыбаясь). А вот это просто замечательно!.. Ну хорошо, детей оставим. Пусть я думаю о себе. Но ведь именно те люди, которые думают о себе, и, заметь, что-то для себя делают, все-таки могут обеспечить своих стариков...
Марина. А на фига этим гадам старики?
Паша. Марина, ты сама себя обманываешь. Кого ты хочешь обмануть? У нас здесь не предвыборная кампания и не собес. Давай по факту: у меня есть мать, и она не голодает... А твоя?
Марина. Да... Действительно, я как-то не умею... Знаешь, и меня тоже постоянно обманывают. Как-то, наверно, надо было научиться других людей использоватиь в своих целях, а я это не могу. Я не могу у людей ничего отнимать.
Паша. Наверняка это все очень интересно, но мы пока на эту тему говорить не будем... Хотя действительно, не умеешь -- не берись, лохов учат... Ну хорошо, поискала бы себе какое-нибудь дело. Ведь ты же, прежде чем... тебя эдак сподобило, чем занималась? Что, кроме торговли на блошином рынке, нельзя было найти другого занятия?
Марина. Как будто я не пробовала! Везде платят столько, что дешевле не работать!
Паша. А ведь у тебя высшее образование...
Марина. У тебя тоже.
Паша. У меня тоже, да... и у моей уборщицы. Пойми, тебе могут помочь только деньги, а деньги тебе дадут только другие люди. Это рынок, понимаешь? Ты делаешь что-то для других, а они тебе за это платят деньги. Другие что-то делают для тебя, и ты им за это платишь. Что непонятно?
Марина. Паша, ты все говоришь правильно. Я только одного не пойму: что же это такое, твой рынок? Разве это хорошо? Вот ты, к примеру, сколько ты платишь своей уборщице с ее высшим образованием? И сколько ты платишь своей родной сестре Алевтине, которая за тебя готова любому глотку перервать? Насколько я понимаю, ты ей платишь мало, ровно столько, сколько дают собаке, чтобы она, во-первых, не сдохла с голоду, а во-вторых, не отяжелела и быстро бегала за дичью... Я не могу столько платить другим, и я не могу работать за такие деньги. А ты можешь...
Паша (сухо). Своим людям я плачу столько, сколько позволяет бизнес, а бизнес должен приносить доход, развиваться и приносить еще больше дохода. (Почти мечтательно.) А когда у меня будет больше бабок, я смогу больше отстегивать другим...
Марина (развивая тему). И тогда твоя уборщица тоже получит кучу денег... и потом своих детей пошлет учиться в Гарвард...
Паша (жестко). Уборщице нужно было думать раньше и не становиться жертвой. Не нравится -- пусть уходит. И кроме того, понимаешь ли, здесь у нас не Гарвард, здесь наша милая Родина, со своими собственными законами и беззаконием. И мы вынуждены здесь жить. И если ты все-таки не собираешься умирать, то тебе для начала придется выбросить из головы все эти бредни насчет... как ты сказала, негодяев.
Марина. А я не хочу.
Паша. Ты что, серьезно жить не хочешь?..
Марина (отворачиваясь). Не хочу здесь и с негодяями.
Паша. И что же ты тогда будешь делать, новую революцию? И ты, вот такая как ты есть, при этом еще и предполагаешь уцелеть?
Марина (после паузы). Паша, ты меня прости, но я все-таки считаю, что с такими, как вы с Аликом, никому и нигде не выжить вообще. Это правда, мне все равно, кому платить и кто меня заставляет голодать. И никаких революций я не хочу, а если даже и захочу, мне никогда ничего такого не сделать...
Паша. Ну скажи тогда, объясни мне, чего ты хочешь?! Для себя не хочешь, о семье своей подумай! Сколько там у тебя иждивенцев... ну извини, извини, забыл. Да у тебя просто нет выбора: или ты работаешь, получаешь бабки и живешь. Причем живешь гораздо лучше, чем раньше, потому что ты работаешь с нами... словом, сотрудничаешь. Или ты не работаешь, не получаешь бабки и тихо сдыхаешь с голоду. Вам ведь всем очень долго жрать было нечего, правильно? Иначе ты бы и не пошевелилась...
Марина (говорит про себя). Все время нужно у кого-то что-то отнимать... Других заставляешь, чтобы отняли, они тебя тоже заставляют... А потом у того, кто лучше всех, не остается ничего... ему и жить-то не дадут... Да пошли вы все к черту. Все, с меня хватит. Мне-то не все ли равно?.. (Выпрямляется, садится удобно, смотрит на Пашу в упор.) Кстати, Паша, а что, собственно, у вас случилось? Неприятности, да? Вы что-то между собой не поделили? Или вас другие желающие хотят потеснить?
Алик (появившийся в дверях некоторое время назад). Скажи пожалуйста, она тебе почти совсем правильно говорит! Дела нас ждут, брат, серьезные дела... А ты с глупой женщиной длинные разборки ведешь...Что, кислого борща захотел?.. (Смеется.)
Паша. Разобраться хочу, говорю пока, Алик, извини...
Алик. Кончай, Паша, не время. Неужели тебя до сих пор в этот общепит тянет? Быстрее убирай здесь все и на выход... Слушай, бросай это, потом дома покушаешь!.. (Уходит, все еще улыбаясь.)
Паша ( после паузы, с сожалением). С огнем ты играешь, Марина... А вот такого первобытно-дикого коммунизма, про который ты мне рассказываешь, даже при Советах не было... (На некоторое время задумывается, потом слегка морщится и делает знак Охраннику.) Жаль, мало у нас времени, родная... А то бы я с тобой еще поговорил. (Охраннику.) Свяжи-ка ее и бегом наверх, там проблемы назревают. (Уходит вслед за Аликом.)

Охранник, с опаской обмотав корпус Марины несколькими оборотами веревки, уходит тоже.

Марина. Наверно, пришла пора делать себе пестик... другого ничего не остается. (Легко освобождается от веревок, щелкает пальцами, но ничего не происходит.) Ну да, так я и знала... с оружием чудес не бывает... А что теперь? (За сценой звучат выстрелы.) А ведь кто-нибудь из них меня обязательно убьет, сознательно или случайно. Им всем на меня абсолютно наплевать. Но мне ведь не наплевать пока?.. Так... Взрывчатку из чего делают? Она в принципе какая? Про химию вообще ничего не помню. Знать бы, как у них этот самый порох стреляет... (Прислушивается.) Да, это явно какие-нибудь мафиозные разборки... палят как бешеные. Ужас, как страшно... Ладно, фиг с ним, с порохом, главное, чтобы пули свистели и что-нибудь бахало. А вот мы сейчас попробуем. Меня окружают враги! (Нараспев.) И как же наш главный герой сможет легко и красиво их всех перебить?...

(Делает из пальцев пистолет и изображает ковбоя, отстреливающегося от окруживших его врагов. Не обращает внимания на то, что ее возгласы "пау, пау" мало-помалу превращаются в настоящие звуки выстрелов. Пробует "стрелять" с бедра, через плечо и т.д. и не замечает, что появившийся в дверях Охранник вдруг падает. Выстрелы стихают, слышны приближающиеся шаги и голоса. Марина невольно оборачивается и видит скорчившегося на полу Охранника.)

Марина. А это что такое? Это что, я в него попала?.. (Трогает Охранника за руку.) Кровь... Господи, я же его убила... Да я ведь не хотела... Это же голыми руками, так не бывает...

Голос за сценой. Марина Владимировна! Вы здесь? Вы живы? Выходите, все кончилось! Мы из милиции! Марина Владимировна! Мы уже идем, не волнуйтесь!..

Марина бежит к кровати и садится в свою прежнюю позу.

Марина (отчаянно). Я не пойду... Я пестик сделала... Меня нельзя отсюда выпускать... Я маслину сделала и человека убила...

Затемнение

Конец картины первой

Звучит песня об оружии

(Вариация песни о колбасе и сыре)

-- Гранатомет подари мне, любимый...
-- Зачем он тебе, друг мой?
-- Мне трудно гранаты бросать самой, --
а вдруг брошу мимо?..

-- Для цели далекой винтовка нужна,
с оптическим прицелом.
Надежна, верна,
ударит она --
и цель поражена!..

-- Милый, прости, вдруг рука моя дрогнет,
и патрон будет один...
-- Тебе, дорогая, взрывчатка удобней --
часы заведи и иди!

-- Но если же цель у тебя не одна,
и времени мало, --
возьми "калаша", пусть гуляет душа,
кроши как попало!..


Картина четвертая

Тот же зал той же квартиры. На столе немного -- несколько блюд и тарелок. И вся комната сильно опустела -- нет телевизора, книжного шкафа, картин и т.д. Нина Ивановна сидит на диване, тяжело откинувшись -- видно, что она не совсем здорова. Александра рядом, все время поглядывает на бабушку и готова предупредить любое ее желание. Сергей и Алевтина, в верхней одежде, присели кто куда: зашли на минутку.

Аля. И когда ее освободили?
Александра. Позавчера вечером... Ее увезли сначала в больницу, а потом мы все поехали и ее забрали...
Аля. Ну и как она?
Нина Ивановна. А как ты думаешь? Она вообще не в себе была, из подвала пришлось силой вытаскивать. Ну и накололи ее в больнице... говорят, на нервной почве что-то...
Александра. Мама худая такая...
Сергей. Были бы кости, а мясо нарастет.
Аля. Да она же сама все похудеть хотела, никак не могла. В ее возрасте трудно похудеть, все на пользу идет... Того нельзя, этого нельзя, а она ведь хлеб постоянно ела...
Александра. Знаете что, прекратите. Не хочу ничего слышать ни о каком мясе. И про хлеб вы мне не говорите! Как вам не стыдно? Мама чуть не умерла! И все из-за таких, как вы... И если она вас на два года старше, так у нее сразу и возраст? Вы бы на себя посмотрели!..
Нина Ивановна (извиняюще). Сашка сама испереживалась... все ходила на работу устраиваться!.. да кто ж ее возьмет без профессии! (Гладит Александру по голове. Александра на секунду прислоняется к бабушкиному плечу.) Деньги вперед, деньги вперед... и кому ты такая нужна?..
Александра (тихо). Нужна, бабушка... а ты не понимаешь. Я бы для мамы деньги все равно заработала.
Нина Ивановна (про себя). Не дай нам, Господи... (Крестится.)
Аля (улыбаясь). А куда ты ходила, не скажешь? А то у меня старшАя тоже хочет подзаработать!..
Сергей (дергает Алевтину за локоть). Все, пойдем, мать...
Аля (отмахиваясь). А кто ее там держал, она не говорила?
Нина Ивановна. Ничего она не говорила... Куда ей было говорить! До машины дойти не могла, спала на ходу. А до квартиры ее Витька дотащил, не дал будить.
Александра. Папа маму от подъезда по этажам до самой кровати донес, ни разу не отдыхал.
Нина Ивановна (мирно). Да ты бы пошла, привела отца своего. Как ему врач говорил, какая у нее болезнь? Иди, иди, спроси. (Подталкивает Александру к двери.)

Александра неохотно уходит.

Нина Ивановна (быстро). Слушай, Алевтина. Скажи-ка ты мне, брат твой Паша к этому отношение имел?

Алевтина и Сергей молчат, глядя в разные стороны.

Нина Ивановна. Знаю, что имел. Так вот, передай ему: Маринка больше ничего не умеет, все забыла после травмы. Кто ее похитил -- она не знает, никого не видела. Калекой она вышла после больницы, с нее спросу нет. Да она и правда не помнит ничего. Ты посиди еще, посмотри... а потом и передашь.

Входят Александра и Виктор, в руке у Виктора книга. Сергей встает, молча пожимает руку Виктору. Виктор садится в углу, кладет книгу на колени, но не открывает.

Александра. Папа говорит, врач ему сказал, что у мамы нервное истощение и сильный шок, и пусть она спит как можно больше. Ее вообще нельзя будить.
Аля (Виктору). Привет. Ну, как твоя драгоценная? Ты, говорят, ее прямо до койки донес?
Виктор (открывая книгу, нехотя). Здравствуйте...
Сергей (Виктору). Кто это сделал, что менты говорят?
Нина Ивановна. Да, Виктор, к тебе какой-то их начальник подходил, что он тебе сказал?
Виктор. Сказал, освобождение прошло успешно... (Общее негодование.)
Нина Ивановна. А где они раньше были?
Александра. Успешно! А маму связанную, на носилках в больницу увезли!
Аля. Раз живую вынесли, это у них успешно!
Виктор (продолжая). Один раненый у тех... а из милиционеров никто не пострадал.

Входит Марина. У нее замедленные движения, при ходьбе держится за стены. Александра бросается ей помочь, Виктор тоже встает, но немного не успевает. В конце концов ведут ее к дивану вместе.

Александра. Мама! Ты зачем встала?
Марина. Зачем-зачем...Не спится. Что сейчас, утро или вечер?
Нина Ивановна. Вечер уже... Как ты себя чувствуешь?
Марина. Нормально. Я слышу, тут кто-то пострадал... Кто?
Аля. Да никто не пострадал, одного дурака ранили, шестерку, сопротивляться хотел...
Марина. Но он жив?
Виктор (отрываясь от раскрытой книги). Жив, к сожалению.
Марина. И кто его ранил? Куда ему попали?
Нина Ивановна. А ты не нервничай. Все живы-здоровы, и этот черт скоро выйдет, ничего ему не сделается...
Марина. А он сам что говорит, кто его ранил?
Сергей. Он ничего не знает или говорить не хочет. А тебе-то он зачем?.. Шестерка это. Самое главное, кто заказчик. Ты знаешь? Может, догадалась?..
(Марина рассеянно осматривает накрытый стол.)
Нина Ивановна. Не трогай ты ее, ничего она не знает и не помнит.
Марина. Я правда не помню...
Аля. Ну и не думай, успокойся. Паша говорит, это мафия какая-то, приезжие.
Марина. Наверное, ему известно... у него много знакомых.
Сергей (Алевтине). Все, мать, уходим.
Марина (не обращая внимания на гостей). Вы хоть ели что-нибудь?
Александра. Папа деньги давал, мы еду покупали... Я салат делала и блины...
Виктор (не отрываясь от книги). Ели, ели, успокойся.
Нина Ивановна. Муж твой на работу устроился, а ты и не знаешь. Получил деньги вперед. Теперь деньги собранные все у меня, да за телевизор, за мебель, книги оставшиеся... Потом Сашка давала, тоже где-то вперед взяла... Опомнишься -- примешь все по списку...
Марина (оглядывая пустую комнату, устало). Понятно...
Алевтина. Я твоей матери говорила, подожди вещи продавать! Копили годами, продали за день! Выкуп они собирали!
Марина (поднимая голову). О Господи. Вы что, и правда надеялись выкуп собрать? И сколько же вы набрали?
Александра. Мама, мы бы точно все собрали. Мы просто не успели, тебя раньше освободили.
Марина. Деньги вперед... ну, значит, в долгах. И кому теперь надо эти деньги отдать? Александра, ты у кого взяла?
Александра. Никому ничего отдавать не надо. Я в киоске и на газетах эти бабки сделаю за... в общем, я их сама выплачу.
Виктор (глядя в книгу). Деньги будут.
Марина. Откуда?..
Александра. Мама, какая тебе разница, откуда?.. Папа же сказал, будут, значит, жди.
Сергей (Виктору). Ну все, пошел я. (Пожимает ему руку, потом тянет за локоть Алевтину.)
Алевтина (вставая, Марине).Тебе теперь главное отдых, здоровье ведь не купишь. Я еще тогда подумала: откуда оно все берется? Плохо это кончится, думаю, с нуля-то ведь десятку не сделаешь... Ну, зато мы тогда погуляли... Сколько всего натворила... а теперь даже и не помнишь? Правда не помнишь? Ну, отдыхай, отдыхай!..
Марина (не вставая). А как у Паши дела?
Аля. Ох, у него тоже неприятности... Компаньоны его кинули, деньги взяли и уехали. Алика родственники, и Алик сам... Пиццерию закрыли, сауну продали, как дальше будет, неизвестно. А почему ты спрашиваешь?
Марина. Да просто так. А Пашу жалко... Ну давай, созвонимся еще.

(Сергей и Алевтина уходят.)

Марина. Мама, а где у нас Женя?
Нина Ивановна. А где Женя? Женя на работе!
Александра (страшным голосом). Он грибы выращивает... а потом как принесет мухоморов, поганок, плесени ядовитой, да как начнет продавать!.. Знаете ли, мне в школе говорили, он к экстрасенсу ходил, хотел тоже научиться еду делать. Заклинания учил!.. А этот эстрасенс сам голодный и у всех денег просит...
Нина Ивановна (не обращая внимания на ее слова). Женя устроился дежурить при грибах, работа хорошая, и часть зарплаты ему продукцией выдают. Да ты попробуй... за копейки грибов натащил. (Придвигает тарелку, Марина машинально пробует, все внимательно на нее смотрят.)
Марина (опустив глаза.) Ну хорошо. Очень вкусно... И что мы теперь делать будем?
Виктор. А ты что хочешь?
Нина Ивановна. А что нам делать. Жить будем! Все работают, и ты отдохнешь и тоже что-нибудь придумаешь...
Александра. Мама, а ты что, правда не помнишь, как это все у тебя получалось?
Нина Ивановна. Не помнит, не помнит, не трогай мать!
Марина. Ничего я не знаю и не помню... (Откидывается назад и закрывает глаза. Общее молчание.)
Нина Ивановна. Телевизор жалко... А пошлите прямо завтра и купим? Денег-то хватит, наверно?..
Александра (бабушке). Радио у нас пока осталось. Хочешь, включу? (Достает старенький приемник, включает. В это время раздается звонок в дверь.)
Нина Ивановна. Кого еще на ночь глядя? Женя сегодня на дежурстве... Сашка, не ходи!
(Виктор, неохотно закрыв книгу, под взглядом Нины Ивановны идет открывать дверь. Из прихожей не доносится ни звука, затем в полном молчании в дверях друг за другом появляются двое мужчин приятной наружности.)
Первый. Добрый вечер!
(Второй подтверждает его слова поклоном.)
Первый (церемонно). Марина Владимировна, если не ошибаюсь?
Марина. Да... А вы кто?
Второй. Мы не бандиты, вы не беспокойтесь.
Александра. А документы у вас есть?

(Второй, достав из кармана свое удостоверение, жестом предлагает Первому сделать то же самое и вежливо подает Александре сразу два документа. Александра раскрывает одну книжечку и внимательно читает, взглядом сравнивая фотографию с оригиналом. Оставшийся документ берет Марина, смотрит мельком, потом мягко забирает у Александры удостоверение и оба протягивает Второму. Второй благодарит ее вежливым жестом.)

Марина. Ну просто замечательные документы! После такого уже не поспоришь...
Александра. Ничего не понимаю.
Нина Ивановна. Да что уж тут понимать?.. Все, за нами пришли. (Тянет Александру к себе, усаживает рядом и кладет руку ей на плечо.)
Марина (ровно). Ну что ж, очень приятно познакомиться. А куда вы дели моего мужа?
Первый (с улыбкой). Да с ним все в порядке. Так, присел отдохнуть, и представляете, прямо в прихожей... нервное напряжение последних дней... в общем, не вам мне рассказывать.
(Александра вырывается и бежит в прихожую. Все молчат, никто не старается ей помешать. Второй смотрит на Первого, тот едва заметно пожимает плечами. Второй удаляется в прихожую и через минуту буквально выносит оттуда Виктора, по виду смертельно пьяного. Александра поддерживает отца с другой стороны.)
Первый. Марина Владимировна, по-моему, вашего мужа лучше сейчас уложить в постель.
Второй (успокаивающе). Это пройдет, ему просто нужно выспаться... Где тут у вас постель?(Марина показывает, хочет помочь, но Второй уже тащит Виктора в спальню. Александра идет с ними.)
Марина. Боже мой. Так можно, да? А теперь что?..
Нина Ивановна (властно). Сядь и успокойся.
Марина (садится, пытается взять себя в руки). И что вам от нас нужно? Чего вы, собственно, хотите?!.
Первый. Эх, Марина Владимировна. Ничего мы не хотим. Мы хотим поговорить... понять вас... понять друг друга. А ваша враждебность совершенно излишня.
Марина. О чем вы хотите поговорить?
Второй (появившись из спальни). Ну вы же сами мечтали поговорить с кем-нибудь о том, чему вы научились... а если уж быть совершенно точным, то о том, что же именно с вами случилось. Вот и дававйте поговорим.
Марина (Александре). Как он?
Александра (с недоумением). Папа правда спит... Вроде все нормально...
Нина Ивановна. Вы поймите, то, что с ней случилось, не ее вина, а ее беда... оставьте ее в покое, она тут ни при чем..
Первый. Ну, какая же это беда. Это прекрасные человеческие качества: сострадание... чувство ответственности... творческий импульс... талант, наконец! Поздравляю вас, вы воспитали прекрасную дочь!..
Марина (встает, подходит к балконной двери, потом бесцельно движется по комнате). И что, по-вашему, я теперь должна делать?
Второй (примирительно). Было бы лучше всего, если бы вы просто согласились поехать с нами. Мы бы провели обследование...
Первый. Научили бы вас владеть собственными способностями... И вы бы смогли помочь ближним... тоже, как это говорится, овладеть... А кроме того, вам ведь нужна защита!.. Могут найтись и другие бандиты! Без этого ведь у нас не обходится, сами знаете.
Марина. А вы не бандиты, нет.
Первый (с поклоном). Разумеется.
Второй. Ну вы же видели наши документы.
Марина. Допустим, я пойду с вами. Что будет с моей семьей?
Первый. Все будет в полном порядке, уверяю вас...
Второй. Вам абсолютно не о чем беспокоиться...
Марина. Ах, вот как. В таком случае я никуда не поеду.
Второй (мягко). И совершенно напрасно. Так было бы гораздо лучше...
Александра (взрываясь). Мама не хочет с вами ехать, вы что, не видите?
(Второй пристально смотрит на Первого. Первый, нехотя повинуясь его взгляду, достает из кармана деньги.)
Первый (торжественно). Дорогая Нина Ивановна! Поскольку ваша дочь теперь представляет собой определенную ценность для науки... и даже для общества в целом... Мы вынуждены просить вас уступить ее нам на время... прямо с данного момента... и предлагаем вам за это соответствующее вознаграждение! (Кладет деньги на стол).
Второй. Берите, берите. (Александре, с нажимом.) Крупная сумма в валюте!.. (Прикидывает сумму, потом укоризненно смотрит на Первого и добавляет несколько купюр из собственного кармана. Александра с любопытством смотрит то на них, то на деньги.)

Марина, напряженно следившая за этой сценой, наконец осторожно садится рядом с Ниной Ивановной. Александра, заметив настроение матери, отводит глаза от стола. Все молчат.

Первый. Да бросьте вы, Марина. Не нужно так реагировать. Прямо трагедия! Ну, деньги. Разве это плохо? Ничего же плохого не случилось. Наоборот, очень даже хорошая, круглая сумма...

(Нина Ивановна, Марина и Александра как будто не слышат.)

Второй (после паузы, скучно). Видимо, придется брать всех трех.
Александра (не выдержав). Как это брать трех? Да вы не имеете права! У нас свобода!
Первый. Нина Ивановна. А ведь вы пожилая, умная женщина. И не жалко вам внучку?..
Александра. Бабушка, что это они говорят?!.
(Нина Ивановна медленно достает из кармана халата платок и вытирает лицо.)
Александра. Бабушка, что с тобой? Тебе плохо?
Марина. Мама, ты как?..
Нина Ивановна (автоматически). Нормально.
Александра. Ты правду говоришь? А почему ты им ничего не отвечаешь?
Нина Ивановна (слабо). Сядьте обе поближе... (Марина и Александра придвигаются к ней. Нина Ивановна берет их за руки.)
Марина (через некоторое время, с тихой угрозой). Молодые люди, вам лучше уйти...
Второй (слегка насторожившись). За молодых людей спасибо... А все-таки вставайте, Марина Владимировна, пора. Никто вас здесь не оставит, вы пойдете с нами, и вашим домашним придется с этим смириться...
Первый. Ну-ну, поднимайся. Свидание окончено! Пришло время подумать о других. Мы нужны народу!.. Народ хочет есть! Народу нужна икра лососевых рыб!
Второй. Встала, милая, встала и пошла... (Пробует поднять Марину.)
Александра (не двигаясь). Ты, убери руки, козел!
(Второй быстро убирает руку и делает шаг назад.)
Нина Ивановна (спокойно). Еще немножко отойди... А теперь стой.
(Первый и Второй теперь стоят рядом в одинаковой позе.)
Нина Ивановна. Тихо, тихо... (Первый и Второй замирают.)
Марина (после паузы). Убивать не будем.
Александра. А как тогда? Они же вернутся...
Нина Ивановна. Да эти-то не вернутся... (Немного отдышавшись, Марине.) Сил у меня совсем нет, Маринка. Это плохо. А ведь думала, сносу мне не будет... Совсем я старая стала. И на себя смотреть тошно, и жить уже тяжко, а убить все равно страшно... А ты убей, если хочешь. Может, вам уже и разрешили? Сашку жалко... ты сама подумай, как она всю жизнь с такими...
Марина (подумав, со вздохом). Нет, все равно нельзя... Все-таки лучше отпустить...
Нина Ивановна. Ну, смотри сама. (С усмешкой.)Только потом не говори, что я тебе не предлагала... (Придвигает к себе первую попавшуюся чайную чашку, наливает воду из чайника. Берет чашку в руки, быстро шепчет в нее что-то и отдает Марине.) Ну иди, оживляй. Только все не лей, они тогда неделю не очнутся... еще под машину попадут, орлы такие...

(Марина подходит с чашкой к застывшим представителям, брызгает на них водой, и они мало-помалу начинают судорожно двигаться. Первый оживает быстрее, даже пробует отнять у Марины чашку, чтобы побрызгать на себя побольше. Марина отвечает пригоршней воды прямо ему в лицо, после чего он становится заметно спокойнее. Второй как будто оживает по заранее намеченному плану, при этом пытается проделать какие-то гимнастические упражнения. Жестом просит Марину поддать еще, и Марина щедро выплескивает на него оставшуюся воду.)

Нина Ивановна. Тьфу! А им все мало... Ну ничего, не умрут. (Громко.) Молодые люди! По-моему, вам пора!
(Первый и Второй послушно поворачиваются и с трудом движутся к двери.)
Александра (весело). Дядьки! Попрощаться забыли!
(Первый и Второй переходят на судорожный бег. Дверь за ними захлопывается.)
Нина Ивановна. Слава тебе, Господи. Вроде обошлось...
Александра (не в силах успокоиться). Ну, бабушка! Вот это полный...
Марина. Сюрприз, скажи сюрприз!..
Александра. Сюрприз! Отпад! Как бабушка им -- тихо, тихо... Ну, они приторчали!.. А тот за чашкой тянется, тянется, а мама ему по роже хлюп! А второй шлеп, шлеп... (Хохочет, изображая гимнастические движения Второго. Марина и Нина Ивановна постепенно тоже начинают смеяться.)
Марина (сквозь смех). А вежливые какие! Поздравляю! Разумеется!
Нина Ивановна. Все, все, хватит. Много смеяться -- к слезам. Есть-то что будем?
Марина (осторожно). Не знаю...
Александра. Слушайте, они деньги свои забыли!
Марина. Надо отдать...
Нина Ивановна. Ну, милая, ты их теперь не догонишь... (Минимальными средствами, но очень точно изображает побег представителей. Марина и Александра снова хохочут.)
Александра. Бабушка, как-как? Покажи еще раз! (Нина Ивановна показывает, на этот раз еще карикатурнее. Смех.)
Нина Ивановна. А теперь слушайте, что скажу. Надо все забыть, что здесь было. (Александре.) Особенно ты... Ничего не было, поняла? И ничего такого твоя мать не умела, все сплетни, а теперь, после больницы, она и как зовут ее, не помнит. Посмотри мне в глаза. Тебе все ясно? (Александра несколько раз кивает.) Ну и ладно... А теперь возьмите деньги, пойдите в магазин, накупите продуктов, и пусть видят, что мы как все... А ты, Сашка, так еще мать придерживай, будто она и впрямь больная...

(Марина и Александра берут сумки и деньги, Александра причесываются и красится перед карманным зеркальцем.)

Нина Ивановна (нетерпеливо). Да что вы тянете, идите уже! Или из дома выйти боитесь?
Александра. Пусть только попробуют...
Марина (подумав). Ну уж нет, я не боюсь.
Нина Ивановна. Ну и идите, дверь только захлопните и ключи возьмите... Я может быть усну, устала...

(Александра выключает в комнате свет. Освещенным остается только вход в прихожую, где Марина и Александра одеваются и хихикают приглушенными голосами. Наконец все стихает, дверь в прихожую остается приоткрытой, оттуда вырывается полоска света. Потом слышны быстрые шаги, и дверь захлопывается. Сцена погружается в темноту.)

Звучит песня о...

Где-то в середине песни загорается свет, и мы видим ту же самую комнату абсолютно преображенной. Все старые вещи вернулись на свои места, но теперь каждая из них сияет и блестит, как новая. Кроме того, добавилось много действительно новых вещей, к примеру (......) Словом, все выглядит очень красиво и великолепно.

Нина Ивановна, откинувшись, сидит с закрытыми глазами на своем диване. Дивана не затронули никакие изменения, поэтому на фоне всего этого сияющего благополучия он смотрится чем-то чужеродным, каким-то темным пятном.

Песня нарастает, свет становится все ярче. Нина Ивановна на своем диване тает в тени...

(Занавес.)

© Copyright Громов, 2002