Шайтан

Олимпийским летом 1980 года вывезли нас из Москвы в астраханские степи. Столица готовилась к встрече зарубежных гостей и, чтобы чего не вышло, всех «неблагонадёжных» – студентов, трудных подростков, учащихся профтехучилищ — по студенческим отрядам рассовали и выпроводили из города на три месяца.

Был в нашем сельхозотряде «второй комиссар» Алтухин Серёжа, молодой человек, только закончил институт иностранных языков. Зимой и осенью преподавал он в институте французский язык, а летом ездил в студенческие отряды в качестве «комиссара», а по сути – массовика-затейника. Это он так отдыхал каждое лето. А что: лагерь наш стоял на берегу чистой рыбной речки, в знойной степи, среди колхозных полей, можно было рыбачить, купаться, загорать, ловить раков, кататься на водных лыжах, вдоволь кушать помидоры, арбузы и баклажаны – разве это не отдых?

Чем занимался Алтухин в отряде? Организовал радиостудию и ежевечерне транслировал забавные передачи через местный репродуктор, устраивал дискотеки на берегу быстрой реки Ашулук, рисовал стенгазеты. В поле, конечно, почти не работал. В свободное время мотался по другим отрядам (их в тех местах много было), устраивал дискотеки и там. В общем, был разъездным гастролёром.

...Однажды поздней ночью возвращался Алтухин после дискотеки из далёкого студенческого отряда. Была лунная тихая ночь. Грузовик ехал по грунтовке, слева – арык, справа – тоже. Шофёр-казах, из местных, утомлённо вглядывался в сумерки и что-то напевал. Вдруг резко затормозил он и забормотал по-своему, затрясся, застонал.

-Ты что, Ислам? – переполошился Алтухин. – Чего испугался?
-Ты видел? – прохрипел шофёр.
-Что?
-Ну, там, впереди, чуть дальше...
-Ну, видел...
-А что, что ты видел?
-Да как будто ничего особенного. Вроде мужик какой-то с лошадью.
-Какой мужик? Какая лошадь?! – заорал Ислам. – Не было никакого мужика!
-Как  так? – удивился Алтухин.
-Справа – арык, слева – арык...
-Ну и что?
-Не мог тут мужик с лошадью пройти, не мог!
-Но ведь прошёл же...
-Не мог!

Ислам трясся и лопотал что-то по-своему.

-Так что же это было? – испуганно спросил Алтухин.
-Шайтана мы видели, шайтана! – взвыл Ислам.

Завёл он мотор да как рванул оттуда, такую пылищу поднял!

Приехали они в отряд. Рассказал мне Алтухин, как всё было.

-Так  уж и шайтан? – усомнился я.
-Он! – авторитетно заявил Алтухин. – Иначе и быть не может. Сам видел, своими глазами. Не пройдёт там лошадь, а тем более человек. Справа – арык, слева – арык, глубоко, берега камышом заросли...

А я в отряде врачом был. Поле это несколько раз пешком прошёл, когда надо было в ближайшее село за медикаментами. И рассказал я Алтухину случай, как заблудился однажды в степи, никак не мог на другую сторону через арык перебраться. Полкилометра вперёд, полкилометра назад – ни брода, ни мосточка какого...

-И что же? – насторожился он.
-Стою, затылок чешу. Уже смеркается, а я дорогу потерял. Места дикие, тишина зловещая, угрюмая... А тут вдруг зашевелились камыши у арыка, и из зарослей выехал всадник.
-Шайтан! – ахнул Алтухин.
-Да какой там шайтан, – отмахнулся я. – Местные жители знают, где брод, там на лошади очень просто перебраться.

Задумался Алтухин.

-И то верно, – говорит.

И вспомнил он, как в студенческие годы ездили они в подмосковное село на картошку. На окраине села стояло кладбище. Вот Алтухин и заспорил, заявил, что никакой нечистой силы нет, и, значит, ему, атеисту и комсомольцу Серёже Алтухину, ничего не стоит в полночь прогуляться по этому кладбищу одному.

«А не испугаешься?» – засомневались его товарищи-студенты.
«А чего бояться? Крестов с фотографиями?» – ухмыльнулся Алтухин.
«Вот прекрасно, – обрадовались студенты. – Там, в центре погоста, есть старинный склеп. Пойдёшь туда ночью и мелом нарисуешь на стене крест. Слабо?»
«Отчего же, схожу», – согласился Алтухин.

-Привели они меня к воротам, – рассказывал он мне, – сунули в руку мелок этот проклятый, подтолкнули вперёд – иди. И пошёл я по кладбищу на ватных ногах, прислушиваясь к каждому шороху и от любой тени шарахаясь. Нервишки, конечно, на пределе... Иду, о могильные холмики спотыкаюсь, на кресты натыкаюсь, волосы на голове у меня шевелятся. Стра-а-ашно...

-Но ведь ничего, выжил же, – засмеялся я. – Вон какой прыткий – по отрядам разъезжаешь, местных шайтанов пугаешь...

-Погоди, сперва дослушай до конца. Ну вот: ходил я, значит, ходил по кладбищу, кое-как нашёл впотьмах тот склеп поганый, прислонился к стенке, а она холодная, влажная... Только я стал крест рисовать, а сзади что-то как ахнет, как ухнет зычно!.. Я – ноги в руки и бежать! Уж и не помню, как нашёл дорогу обратно. Подбегаю к калитке и кричу благим матом: несите меня, ребята, несите скорее отсюда!.. Потом болел дня три. А ты говоришь «выжил»...

-Ну и что там было? – не поверил я.

-Мы на следующий день ходили смотреть. Крест мой еле виден, волнистая линия – так,  кое-как, не до конца...

-Так что же всё-таки это было? Что шумнуло ночью возле склепа?

-Да ничего там не шумнуло! – Алтухин зевнул. – Ночью на кладбище звуки громче кажутся, особенно когда в штаны наделаешь с испугу. Там неподалёку ещё один склеп стоял – старый, заброшенный. Дверь в нём, видать, совсем уже гнилая была и в ту ночь как раз и свалилась, сволочь, в траву. Представь себе этот шорох, когда старая трухлявая дверь всей своей массой опускается в сухую высокую траву... Но... чего только не померещится со страху...