Европейская любовь погонофор. Глава 4

    
    Внутрь станции команда проникла так же виртуозно, как и отделилась от неё несколько часов назад. Даже обледеневший здоровяк Марк, подобно тонкой струйке, пробился сквозь узкую щель в обшивке корабля. Тем не менее, хозяева обширных земных владений на чужой планете предусмотрительно провели полную очистку воздуха и  восстановили некоторые его компоненты, экономно расходуя ещё многотонные запасы жизнеобеспечения.  Лим всё ещё не решался использовать воздух Европы - только после тщательного обследования!  Хотя бы те же микроорганизмы, обитающие в атмосфере - кто даст гарантию, что это не вирусоносители какой-нибудь смертельной для землян болезни?

    Солнечной энергии на Европе практически не было. Юпитер, как несостоявшееся из-за недостаточных размеров солнце, давал тепло, но вот фотосинтез здесь…, это из области фантастики. Потому замороженный червяк представлял собой всё ещё загадку. Эстер не терпелось его препарировать. Но Лим приказал обедать.  Даже в таких, казалось бы, не стоящих внимания мелочах, командир требовал повиновения. Но это не было его прихотью или способом  потешить самолюбие. Здесь нарушение энергетического баланса в организме  имело бы более серьёзные последствия, чем на Земле.  А чем его поддерживать, как не земными запасами солнечной энергии, именуемыми не иначе, как пища. Пища была простой, даже гадкой. Из небезызвестных тюбиков и пластиковых пакетиков с неслыханным сроком годности и с несметным количеством консервантов. Главное – энергетическая ценность имела в них реальное число, значение которого только вдали от космической Родины начинает проникать в сознание. Правда, Эстер занималась экспериментами, она выращивала на станции овощи. Но Марк сжирал их, что называется на корню, не давая бедняжкам приобрести значительный вес. Потому особой радости от внеземного земледелия не было.  Такое драгоценное искусственное освещение нельзя было транжирить даже на важные эксперименты с овощами. Солярий, как принятие пищи, был необходимой процедурой для экипажа – искусственное солнце поддерживало жизнь на корабле.
Но, что здесь, в окрестностях Юпитера могло поддерживать жизнь? Что?
Это был первый вопрос, который задала Эстер своим коллегам во время обеда.
- Разберёмся, - не спешил удивляться, повидавший на своём веку, командир. – Завтра обследуем, как минимум, пол шарика. Что-нибудь, да прояснится.

 Лиму не терпелось отправиться на Южный полюс. Если бы не ответственность за жизнь подчинённых, он бы давно, не смотря ни на какой риск, был уже там. Там, где ждёт от него помощи старый пилот Тони:
- Мы с Марком подготовим к полёту ховер крафт…. Что за чёрт! Какие-то у меня предчувствия….  Не пойму…. Эстер, ты займись этой замороженной гадостью пока.
- Но, может, Эстер надо охранять, - взялся за старое Марк, - вдруг эта гадость начнёт к ней грязно приставать.
- Марк, - возмутилась Эстер, - достал! Я ещё посмотрю на твой анализ крови, может уже тебя надо опасаться. Надышался мутановых соединений!
- Каких? – уничижительно переспросил Марк – Это что ещё за соединения? Может метановых?
Нет! Мутановых! Теперь ты будешь мутировать, -  задрала нос гордячка.
- Да что это за детский сад! – прервал Лим забияк. – Разговорчики в строю! Отставить! Выполнять приказ, не обсуждая!
Потом немного спокойнее добавил:
- Два часа на работу, шесть часов на сон. И… посмотрим что там ещё, за горизонтом. Хотя…, мне уже всё ясно. Надо под воду спускаться за живописными картинами, но это уже не наши трудности, а…
- А, понятное дело, идущих следом, – саркастически закончил Марк обычной поговоркой Лима.


   Перед сном Эстер ещё успела удивить команду. Как только Лим и Марк вернулись из ангара, коллега встретила их загадочным блеском в глазах. Уши и щёки её пылали, казалось, она сейчас лопнет от важности и нетерпения.
- Итак, наш червяк, - начал за неё Марк, - ну-ну! Как показало вскрытие – умер, как ни странно, не от вскрытия, а от несчастной любви!
- Дурак ты, и не лечишься! – отвернулась обиженно Эстер.
- Так ты не лечишь, - томно продолжил Марк, притягивая к себе третьего пилота.
- Сейчас вылечу! – резко развернулась Эстер и хватила Марка по намечающейся лысине попавшимся под руку гелиостатом.
- Я вас сейчас разжалую! -  по-стариковски крякнул Лим. - Что за шуры-муры во время работы?
Быть строгим на этот раз у него не получилось. «Дело молодое, - думал Лим, -  делу не помешает. Если только без последствий». Но Эстер была умницей, так что….
- Так вот, -  продолжила умница, -  начну с главного. У этого существа нет пищевода!!!
Лим и Марк не сразу поняли всего значения сказанного, потому на торжественное лицо Эстер несколько секунд взирали с недоумением.
- Как? - первым опомнился Марк, - они ничего не кушают?
-Нет!
- Почему? Кушать нечего?
- Нечем кушать! Нет ротовой полости! пищевода! кишечника! прямой кишки! Только головной мозг, сердце, печень, система кровообращения и трубчатая структура, вроде хребта.
- А кровь красная? -  продолжал придуриваться Марк.
- Кровь красная, - всё так же серьёзно и значительно продолжала Эстер. – Почти как у нас кровяные тельца. Но чем они живут? Где берут энергию?
Мужчины уже поняли, что Эстер знает ответ на этот вопрос.
Ну и где же? – так же серьёзно вступил в разговор Лим.
Эстер выдержала долгую многозначительную паузу, отчего Марк начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
- Сядь, не маячь, - избавилась от близкого дыхания Марка Эстер. – На Земле есть похожая жизнь! Это погонофоры! Тоже черви. Те, что глубоководные – вестиментиферы,  питаются энергией сероводорода, что поднимается из трещин, возникающих в участках стыков литосферных плит верхней мантии Земли. Это такие гидротермальные оазисы с, так называемыми, чёрными курильщиками и с поселениями автотрофных животных. Как раз эти сероводородные и другие газы, просачивающиеся сквозь толщу океанической коры, нагревают воду до трёхсот – четырёхсот градусов по Цельсию. А не какие, не вулканы.
- А при чём здесь вулканы, - возмутился Марк.
- А притом, что здесь, на Европе, всё по той же схеме должно быть, - продолжила Эстер, - вот смотри! При высоком давлении, на больших глубинах вода не кипит, даже при температуре в несколько сотен градусов. В этой воде растворено много сероводорода и сульфидов металлов  железа, цинка, никеля, меди, которые и окрашивают воду в чёрный цвет, как в том озере, в котором ты пытался утонуть.
- Значит, всё-таки сероводород! – Лим стукнул себя кулаком в грудь, - Так я же чувствовал! Всё время чувствовал!
Между командой на минуту  зависла тишина глубоких раздумий.
- Живой всё-таки океан! Живой! Подо льдом жизнь, бесспорно! – сделал окончательный вывод Лим.
- Тем не менее, версию, что планета сейсмически активна, нельзя сбрасывать со счетов, - гнул свою линию Марк. – Выход серы и лавы возможен и во время извержения вулканов, как на Ио.  Европа, та же сестрица Ио, только сокрытая льдами и холодной атмосферой.
- А подо льдом  существует жизнь и не такая уж примитивная! –  встав на стул и замахав над головой всё тем же гелиостатом, начала декламировать Эстер.
- Слушай, остынь, - спустил с небес на Европу противнейший из противнейших прекраснейшую из прекраснейших. -  Я так и не понял, а как они этим сероводородом питаются? Пищевода нет…, да и что это за пища такая - сероводород?
- Я же говорю – животные автотрофные. Верней, они живут в симбиозе с автотрофными бактериями. В их организме есть трофосома, содержащая внутриклеточные симбиотические бактерии. Те самые, хемосинтезирующие бактерии, которые мы уже обнаружили. Они образуют за счёт энергии, полученной при окислении сероводорода  органические вещества, питающие этих животных. Кислород, для кровотока, вестиментиферы сами умеют поглощать из воды. Вот так и живут! Но это ещё не всё! – продолжила интриговать Эстер. – У европейских аборигенов есть принципиальное отличие от наших погонофор. Ткани всего тела являют собой полное подобие тканей нашего головного мозга! Такое же, как у нас  серое вещество, но структурировано по всему телу животного!
Марк свистнул:
- Я так и знал, что братья по разуму!
Земляне  застыли в торжественном  предчувствии великой встречи.
- Послушай, Эстер, - перевёл разговор на более важную тему Лим, - если у этих авто - тьфу!-трофных братьев нет пищевода, значит, если они проникли в тело Тони, они не смогут сожрать его изнутри? Он же не из сероводорода состоит, чёрт бы его побрал!
- Не знаю, Лим, - печально произнесла Эстер, понимающе сжав руку командира, - я ничего не знаю. Возможно, океан хранит подо льдом и другие тайны.
- Ну…, так… всё…, хватит болтать! – Лим говорил сквозь ком, предательски застрявший в пересохшем горле. – Всем спать! – он резко вышел из лаборатории, оставив Эстер наедине с Марком. Обычно он спасал Эстер от неумелого воздыхателя, но тут спасался сам от собственной слабости. Ему было не до них.
 Эстер оттолкнула наступавшего, было на неё Марка, и вышла следом за командиром.



Итак, на корабле настала ночь, несмотря на всю эту чертовщину за бортом. Досточтимый Юпитер только на первый взгляд такой неповоротливый. За десять земных часов он успевает сделать полный оборот вокруг своей оси. Он уже второй раз повернулся к гостям своим Большим  Красным Пятном. Зрелище впечатляющее! Где ещё это многовековое атмосферное образование, размерами в несколько раз превышающее Землю, будет так близко, а потому так грандиозно?  Но земляне (вот, приспосабливающийся народ!), уже не восхищались этой космической монументальностью, они уже успели к ней привыкнуть!
Нет, Марк так долго отдыхать не мог. На сон ему достаточно часа три-четыре. А на личную гигиену и внешность он вообще жалел время. Если бы не Эстер, он и этот час потратил с большей пользой. И только из-за неё одной побрившись и приняв ванну, Марк опять заявился в лабораторию. Ему очень хотелось реабилитироваться перед командиром. Всё, что понаписала впечатлительная Эстер, он педантично привёл в порядок, кое-что перепроверил. Затем, собрав отчёты всех троих членов экипажа в собственное собрание сочинений, отправил довольно объёмистый доклад о проделанной работе на Землю.
 Земля с самого начала верила в своих героев, потому, не успев принять «привет» с Европы, передала напыщенное поздравление всей команде астронавтов с очередным присвоением очередного геройского звания с орденами и медалями. Это заочное награждение произошло в тот самый момент, когда Марк запросил у Земли сведения о той «Незнакомке», которая совсем недавно пожелала стереть в порошок их корабль, а потом лихо свалила из Солнечной системы. Итак, Марк запросил данные о её передвижении, но Земля, начав с  поздравления героев, забыла о таком пустяке, как нападение на межпланетную станцию возможной юпитерианской луной. Земля проигнорировала вопрос, а Марк не удосужился проявить настойчивость, чтоб его повторить. Что случилось с Марком, всегда просчитывающим все ходы наперёд? Что случилось с многоопытной Землёй? Неизвестно. Только эта странная ошибка, произошедшая одновременно на обоих концах огромного отрезка трёхмерного космического пространства, длиною в четыре с лишком астрономические единицы, была роковой. Она и явилась точкой отсчёта времени до бесславной гибели очередной экспедиции на «беззащитную» крошку Европу.
  Атмосфера планеты разорилась на снегопад. Оглушительно тихий, медленный, крупный, крылатый. Бывают ли здесь ветра? Бывают. Наконец они подружились с этими хлопьями неизвестной жёсткой структуры воды, вмиг наглухо забинтовав все иллюминаторы корабля. Снег рассыпался на колючую ледяную пыль, ветер вновь поднимал её. Если эта метель ударит в открытое лицо, от него останется месиво. Но этот снег знал и другие метаморфозы.  Он крошился, ломался на осколки и одновременно намертво сцеплял свои многочисленные  липкие руки в бескрайний ледяной покров.
Хорошо, что Марк не спал. Он включил дополнительный обогрев стёкол и дворники, а сам  стал собираться наружу. Корабль занесло горой снега, которая очень быстро превращалась в ледяную скалу. Но к этому времени Марк уже знал, как действовать. Он уже действовал. Он стал растапливать лёд с аварийных верхних люков станции. И, только растопив многометровый лёд сверху, начал растапливать его с четырёх сторон заживо погребённого  корабля. Снег не переставал. После четырёхчасовой борьбы Марка со стихией, убежище землян оказалось в ледяном кратере. Но это уже было не смертельно. Марк правильно сделал, что не поднял паники. Он справился сам.
Но поспать второму пилоту так и не удалось. Говорить об этом командиру не стоило. Тогда бы он перенёс экспедицию на Южный полюс ещё часа четыре. Но кто ещё не знает, что значит для Лима очередная отсрочка этого полёта? Тони, конечно, их ждёт. И до встречи остались считанные часы.


Ховер крафт, только что подготовленный к полёту, был самой последней модели. Он являл собой и гордость, и коммерческую тайну американских конструкторов. Это, скромных размеров, летающее и ползающее на воздушной подушке судёнышко, было верхом совершенства и изящества. Марк радовался этой вещице, точно ребёнок игрушке, которой можно рулить. Он управлял машиной, как хороший спортсмен своим натренированным телом, он чувствовал её, он сливался с ней дыханием и сердцебиением. Эту последнюю модель вертикально взлетающего ховер крафта назвали «шемом», как когда-то шумеры называли совершенные корабли своих богов.

Земляне для Европы тоже приготовили сюрприз со спецэффектами. Огромный люк ангара станции раскрылся зеркальным металлическим цветком восьми лепестковой лилии и «шем» обычных земных не богов, а героев всплыл высоко и точно над станцией в огромном луче зелённого, доселе не виданного здесь земного света. Ведь Европа потому и представлялась сказочной, что зелённого, как и чистого, тёплого жёлтого цветов она не знала. Спектр её красок был в одной сине-красной палитре, потому картина европейского мира  была столь сюрреалистической для человеческого глаза.
Повисев странной, играющей жёлтыми и зелёными огнями лепёшкой над удивлённой  планетой, «шем» рванул с места в южном направлении. Марк держал курс довольно низко над однообразной поверхностью, периодически опускаясь на воду или на лёд, то, оставляя под собой след из тонких черных вен-разломов, то безупречную твердь вечной мерзлоты.
По сравнению с земными, европейские долготы казались пустяковыми, потому  путешествие с севера на юг, даже с частыми посадками, пробежками и новыми взлётами, не было утомительным для землян. И, если бы не устремлённый вперёд напряжённый взор командира, Эстер уговорила бы Марка задержаться на отмелях этих мрачных морей с шумом перламутровых прибоев, побродить по ажурной геометрии ледяных трещин, оставленных земным тёплом совершенных двигателей.
Правда, полосу экватора земные гости всё же почтили своим долгим вниманием. Пролететь мимо этого зрелища было невозможно. Это был великое противостояние льдов.  Их стремительное движение навстречу друг другу было настолько разрушительным, что, казалось, перед глазами пришельцев предстала самая великая катастрофа Мироздания. А океан, кипящий между сражающимися льдами, вздымался до самого Спасителя европейского неба, нависающего прямо над головами землян угрожающей махиной во всей своей холодной славе. Марк уже имел опыт борьбы с земными тридцатиметровыми цунами,  потому он прошёл это в несколько раз более серьёзное испытание без ошибок, хотя рисковал. Посмотреть на этот аттракцион без риска для жизни? – Не смешите!

Но вот он!  Южный полюс! Вот он! Почти бесснежный, прозрачный, безжизненный… стоп! Стоп! «Шем» встал, как вкопанный, почти над самой вершиной холода этого непостижимого мира. Нет, машина не обледенела. Для таких лютых шуток природы она и была создана. Но природа шутила иначе. Под «шемом» простиралось чёрное море и чёрные скалы, но не было ни снега, ни льда. Чёрное море  клубилось, дымилось белыми протуберанцами, а чёрные скалы обнимали белые облака. Наготу южного тела планеты пронизывали светло-коричневые артерии, являвшие собой, вероятно, холмистые гряды непонятного ещё происхождения. Ховер крафт совершил посадку на воду, как орёл на добычу. Потом, так же стремительно въехал на каменистый берег.
Астронавты вышли на свободу. Такого не ожидал никто! Ни один из теоретиков не предсказывал таких оазисов на этой игрушечной планете. Ни один зонд не обнаружил подобных рифтовых зон.
 Холод висел над головами на высоте примерно трёх-четырёх метров, как прозрачная  пористая пластмасса, а ниже стелился тёплый туман из матовых бесконечных испарений из моря и из каменистых разломов. Из скалистой тверди били гейзеры, то водяные, то газовые. Видимость была не более десяти метров, как из–за странных туманностей, так и из-за низкого положения Юпитера над горизонтом, потому команда не сразу заметила, что её официально встречали на берегу.

Продолжение следует.