Был обычный зимний день - на улице бушевала метель, талантливо раскрашивающая лица прохожих и яростно стучащая в окна домов.
Придя домой из школы, замерзший и пессимистически настроенный юноша Кирилл Куликов поставил себя перед выбором: писать или не писать сочинение "Что было бы, если бы я был главой районной Управы?" Писать не хотелось. Хотелось горячего чаю.
"Как надоели эти дурацкие сочинения, - подумал Кирилл, хлебнув из бокала глоток слабо заваренного цейлонского чая и положив перед собой листок бумаги, - Писать или не писать? Что они хотят прочесть? Что я бы отремонтировал подъезды? Сколько можно идиотских сочинений?! Надоели… Возьму вот и напишу правду. Давно я не писал в сочинениях то, что я думаю", - вздохнул Куликов, охваченный внезапным приступом честности и откровения.
Через сорок пять минут вдохновенного творчества был рожден художественно-сатирическо-публицистический шедевр под названием "Скептическое сочинение на заезженную тему", который Кирилл и отнес в школу.
Куликов упивался своим сатирическим талантом так сильно, что даже не подумал о грядущей мести учителей. Позже это бесстрашие Кирилл объяснял "желанием взбунтоваться, восстать, побороть систему".
"Что бы я сделал, если бы был главой Управы?, - писал школьник, - Не знаю… Это трудный вопрос, к тому же я не люблю того сослагательного наклонения, которое задает тон этому сочинению. В русскую душу богом заложена любовь к этому наклонению (не меньше, чем к наклонению повелительному), и любой человек, пресловуто называющийся теперь "россиянин", норовит везде и всюду, где надо и где не надо, использовать частицу "бы".
Ну честное слово, что за немыслимые рассуждения из области ненаучной фантастики?! Фантастики хотя бы потому, что: во-первых, главой Управы я никогда не был, и в ближайшем (и дальнейшем) будущем быть им не собираюсь; во-вторых, все мои мысли, пожелания и требования, написанные в ура-патриотическом духе, щедро приправленные все той же частицей "бы" и сдобренные восхвалениями светлого будущего (типа "Я верю в то, что когда-нибудь все будет хорошо"), никого не подвигнут на какие-либо созидательные действия. В лучшем случае эти утопические мечтания попадут в местную газету, читая которую, приходишь к мысли, что все у нас и так лучше некуда, а в худшем случае это радостное и полное несбыточных грез и надежд сочинение останется пылиться за столом директора школы, у которого и кроме чтения подобного рода макулатуры забот хватает. Но что делать… Такова жизнь во всей своей несправедливой красе.
"Если бы я был главой Управы, то я бы обязательно понизил бы цены и отремонтировал бы все подъезды" - пишет еще сознательный первоклассник. "Если бы я был главой Управы, то я бы раздавал детям бесплатное мороженое и поставил бы как можно больше качелей и каруселей…" - так жизнь себе представляет уже менее сознательный и более эгоистичный, но все такой же наивный третьеклассник. А что напишет учащийся восьмого класса, который шесть раз в неделю ходит на курсы, не успевает делать домашние задания и спит пять часов в сутки? Да… Он напишет, что на месте главы Управы он бы позакрывал все школы. Если его сочинение не "подкорректируют" учителя. Конечно, грустная у нас получается геометрическая прогрессия. А десятиклассник, который несерьезно относится к своим обязанностям, возьмется за перо ближе к полуночи. И обязательно нацарапает что-нибудь этакое, патриотическо-патетическое. И обязательно с пафосом, пользуясь высокими словами и неактуальными уже клише. У десятиклассника выработался свой стиль. Он знает, как порадовать вышестоящие инстанции. Этой науке его десять лет учила родная школа.
Полнятся такими неискренними, но полными уверенности в завтрашнем, несомненно радостном, дне, местные газеты, которые умные люди уже давно научились использовать по прямому назначению. Стелить на пол во время ремонта, предварительно сложив их в большую кучу. Не читая, разумеется.
Если такие газеты читать, то голова и без помощи школы опухнет от всякого рода нестыковок и неувязок. Черным по белому напечатано о благоустройстве всех подъездов, о том, какие они все стали чистые, красивые и благоухающие. Но как только выходишь за порог, хочется скорее купить противогаз и проклясть всех собак, которые не могут потерпеть до улицы и, извините, минируют не только двор, но и проход от лифта до входной двери подъезда. Маленькая неувязочка…
Дальше - хуже. Ну почему в этой газете написано, что все "запирающие устройства" приведены в порядок? За домофон платим исправно и второй месяц ждем ремонтника. А наш подъезд так и остался проходным двором. И спрашивают бабульки друг у друга, за что нас так наказал бог. Ответ прост и незатейлив, как иррациональное неравенство. Наказали нас за то, что все мы так любим использовать сослагательное наклонение. Филологи и лингвисты подтвердят. За неимением филологов и лингвистов подтвердить может учитель русского языка и литературы.
Теперь все знают, почему я очень не люблю таких сочинений.
Вот куда надо смотреть, много- и глубоко- уважаемый глава нашей Управы!
P.S. Несмотря на объективность повествования я тоже верю, что жить будет лучше, что жить будет веселее. Как в 1937 году… Хотя тогда улицы были чище, чем сейчас…"

Как и следовало ожидать, за пессимизм, скептицизм и вольнодумство Кирилл Куликов был наказан: учительница в гневе порвала его сочинение.
Зато из неприятного положения школу вывела отличница Овсова, за пятнадцать минут настрочившая помпезный опус, напечатанный потом в газете и названный Кириллом "соплями в сахаре".
Но хоть Овсова и подлила ложку дегтя в куликовский план, Кирилл был рад. Его скептические мысли не напечатали в газете, но теперь они быстро распространятся по школе в списках, и юный сатирик присвоит себе титул "непокорного бунтаря", "продолжателя гоголевских традиций" и станет героем плохо успевающей части школьного сообщества.