Берлинские кролики

Ольга ПАУТОВА

БЕРЛИНСКИЕ КРОЛИКИ (короткий вариант).






ДЖОН - 35 лет, высокий, худощавый, смуглый, темноволосый. Родился в городе Ванкувере (Канада). Закончил Сорбонну, пишет докторскую по философии. Приехал в Берлин 3 года назад. Снимался в нескольких короткометражках, играл в театральных постановках, недавно получил приглашение сняться в главной роли в полнометражном художественном фильме начинающего немецкого режиссера. Родной язык - английский, знает также немецкий, французский и китайский (три года работал в Китае в качестве переводчика). Женат не был.

ТАНЯ - 32 года, светловолосая, маленького роста. Родилась в городе Свердловске (Россия). Закончила театральный институт. Поставила несколько спектаклей, один из них в Берлине, год назад. Пишет рассказы. В настоящее время находится в Берлине по приглашению своего друга, Андрея, переводчика, немецкого подданного. Родной язык - русский, по-английски говорит плохо, других языков не знает. Разведена, имеет ребенка 10 лет.



* * *

ДЖОН. Расскажи мне какую-нибудь смешную историю, русскую смешную историю, наподобие тех, что ты мне в прошлом году рассказывала, мне очень нравилось, когда ты их рассказывала...

ТАНЯ. Историю, смешную историю, про что же, какую же... Ну вот, например: двое друзей встречаются, очень давно не виделись, много лет не виделись, они пьют в баре за встречу, они пьяные, они оба пьяные, и один говорит другому: "Пойдем, я что-то тебе покажу!" И они идут, и они подходят к большому красивому дому, и тот, первый, говорит: "Вот, видишь этот большой красивый дом?" "Да, вижу!" - говорит второй. "Это мой дом! А вон то светящееся окно видишь, окно с красивыми занавесками, на втором этаже?" "Вижу!" "Это окно моей спальни! А вот ту красивую женщину, красивую раздетую женщину у этого окна видишь?" "Ну да, конечно вижу!" "Это - моя жена! А вот этого красивого, стройного мужчину рядом с ней ты видишь? Так вот это - я!"

ДЖОН (подумав). Это был ее любовник?

ТАНЯ. Ну, я не знаю, может быть, это был ее любовник...

ДЖОН. Ну кто же это еще мог быть?

ТАНЯ. Кто... Ну, например, это действительно мог быть тот человек.
 
ДЖОН. Какой человек?

ТАНЯ. Ну тот, который показывал все это своему другу.

ДЖОН. Ты имеешь в виду - это был не его дом, это все было только в его иллюзиях?

ТАНЯ. Да... Конечно... Это все могли быть его иллюзии... Я не знаю.

ДЖОН (подумав). А ведь это действительно мог быть тот человек! (смеется) Действительно, может быть, это он!

ТАНЯ (обрадовано). Ну да, это действительно может быть он! Я еще один анекдот вспомнила, такие истории по-русски называются "анекдоты"...

ДЖОН. А, анекдоты, это интересно, это, наверное, из французского... Рассказывай.

ТАНЯ. Об"явление по радио в супермаркете: Леди и джентльмены! Будьте очень осторожны! В продажу поступили фальшивые игрушки... игрушки для новогоднего дерева... - это все перед Новым годом происходит - так вот, игрушки для новогоднего дерева, фальшивые, будьте осторожны; они выглядят точно так же, как настоящие, они блестят точно так же как настоящие, они сделаны из тех же материалов, они даже пахнут точно так же как настоящие... Вот только радости они не приносят!

Пауза.

ДЖОН. Повтори, пожалуйста, последнюю фразу.

ТАНЯ. Но они никому не приносят радости!

ДЖОН (подумав, начинает смеяться). Да, действительно смешной анекдот, очень смешной! Очень, очень смешной анекдот! И что, в России все друг другу такие анекдоты рассказывают? Очень смешно, да. Хотел бы я побывать в стране, где люди рассказывают друг другу такие хорошие, такие смешные анекдоты! Очень хотел бы. Сейчас, давай я запишу, я их маме отправлю, ей понравится, я знаю...



* * *

ДЖОН. Сегодня на с"емках, в перерыве, рассказал твой анекдот про двух друзей, про дом, про жену, - ну, ты помнишь - но никто не засмеялся, только одна девушка, Мирен, она у нас костюмерша, засмеялась. Тогда я рассказал еще один твой анекдот, про фальшивые игрушки, и опять никто, кроме Мирен, не засмеялся, даже Мартин, режиссер, и Дороти - она в фильме играет мою любовницу - не засмеялись, а это странно, мы всегда хорошо понимали друг друга. Тогда я подошел к Мирен и спросил: "Может быть, ты знаешь русский?" "Да, - ответила Мирен, - я закончила университет, факультет славистики." Тогда я ей сказал: "Мне очень, очень нравится русский язык, я его пока еще не знаю, но он мне очень нравится. Танечка, моя русская подруга, рассказала мне сказку про Иван-дурак (произносит эти слова по-русски), stupet John, ну ты понимаешь, - говорю я Мирен, - Джон - это Иван, Джон, Жан, Иоан, Иван, мне Танечка все об"яснила, ты знаешь эту сказку?" "Да, конечно знаю - говорит Мирен, - моя дипломная работа была по русским сказкам, я писала про Бабу-Ягу. Про Достоевского и Толстого неинтересно было писать, все уже написано, а вот про Бабу Ягу никто еще не писал". И Мирен мне об"яснила, кто такая Баба Яга. И еще она сказала, что у Бабы Яги очень странная логика в поведении, то есть одних она сразу с"едает, а другим помогает. Так вот, в своей работе Мирен как раз этот вопрос и исследовала, и пришла к выводу, что она с"едает слабых, детей например, а помогает героям, у которых есть идея, цель какая-нибудь важная...Да, причем независимо от того, какая цель, может помогать и злым, и добрым. Как ты думаешь, Танечка, нас бы она с"ела или стала бы нам помогать?

ТАНЯ. Не знаю. А ты как думаешь?

ДЖОН (подумав). Нет, не знаю. Нет никаких идей по этому поводу.



* * *

ТАНЯ. Сегодня утром еще один анекдот вспомнила, весь день старалась не забыть. Слушай. Раскольников приходит к... ну, к этой старой женщине, ты знаешь... Убивает ее, ищет у нее деньги и находит всего 10 копеек. Он везде, везде ищет деньги, все вещи ее смотрит и ничего, кроме этих десяти копеек не находит. Сначала он очень расстраивается, а потом думает: "Что это я так расстроился? Одна старушка - 10 копеек, 10 старушек - уже рубль!

Пауза.

ТАНЯ. Ну, ты знаешь, в одном рубле 100 копеек.

Пауза.

ТАНЯ. Ты ведь знаешь, кто такой Раскольников?

ДЖОН. Да, конечно, я знаю, кто такой Раскольников, у моей мамы Достоевский всю жизнь был любимым писателем.

ТАНЯ. У моей - тоже...

ДЖОН (оживляясь). Как много у нас общего! Интересно, а какой у тебя был любимый предмет в школе?

ТАНЯ. Математика.

ДЖОН. И у меня - математика! Очень, очень много общего. А нелюбимый предмет какой был?

ТАНЯ. НВП. Да, ты не знаешь, что это такое, это где все маршируют, это такой военный предмет, военное обучение, все маршируют и надевают на лицо... антигазы.

ДЖОН. Что это - антигазы?

ТАНЯ. Маски такие, военные маски с... с хвостами такими от носа, как у слонов... с шлангами!

ДЖОН. А, понимаю, gas-mask!

ТАНЯ. ...Единственно, что было хорошего в НВП, так это когда мы стояли зимой на карауле у Вечного Огня - как это сказать по-английски? - это такой огонь, который все время горит, в память о солдатах, которые погибли на войне, на второй мировой войне, на войне с немецкими фашистами, немецкими немецкими фашистами...

ДЖОН. Почему ты сказала "немецкими немецкими фашистами"?

ТАНЯ. Не знаю...

ДЖОН. Я анекдот вспомнил... Только не забудь, на чем ты остановилась. Так вот, слушай, это диалог такой: "Куда вы поедете отдыхать следующим летом?" "В Баден-Баден" "Не надо повторять, я хорошо слышу." Да, с немецкими немецкими фашистами...

ТАНЯ. Так вот. Оба мои дедушки погибли на этой войне... Наверное, потому я сказала "немецкими немецкими", что оба дедушки погибли, дедушек было двое...

ДЖОН. И вы стояли там, как около Мавзолея?

ТАНЯ. Да, как около Мавзолея, примерно... Мы стояли 15 минут, потом нас меняли, и мы шли в специальное помещение, очень теплое помещение, и пили горячий чай из термосов...

ДЖОН. А сколько тебе было лет, когда ты там стояла?

ТАНЯ. 13... или 14.

ДЖОН (подумав). Значит, мне было 17... Это интересно. Значит, может быть, когда ты стояла у Вечного Огня, я как раз катался со своей девушкой на яхте!

ТАНЯ (подумав). Нет, этого не может быть. Я же говорю, я стояла зимой, не мог же ты кататься на яхте зимой, Канада ведь не в Южном полушарии! Соловей, соловей, пташечка (поет по-русски)... Это такая специальная песня, чтобы маршировать. А ты знаешь такую песню про яблочко, ты, наверное, знаешь ее, она, кажется, у Эйзенштейна есть в фильме "Броненосец Потемкин", такая песня про яблочко...

ДЖОН. Про Адама и Еву?

ТАНЯ (пораженно смотрит на него; смеется). Про Адама и Еву! Да-да, про Адама и Еву, Adam and Eva and apple and God, это такая русская строевая песня, Adam and Eva and apple and God (хохочет). And apple and God, and God! (с трудом успокаивается) And God. Да, Джон, про Адама и Еву. Именно. Прости, пожалуйста. Пожалуйста, прости! Это действительно очень смешно. Прости.

Пауза.

ТАНЯ. Я видела во сне попугая прошлой ночью. Он был очень большой, и у него была большая грудь, и она была такая же мягкая, как твоя голова... как твои волосы. У него был очень длинный белый хвост. Я схватила его за хвост, и одно перо осталось у меня в руке. Он сначала улетел от меня, но потом перестал сердиться  и вернулся... Какой-то мужчина подарил мне этого попугая.

ДЖОН. Какой это был мужчина?

ТАНЯ. Не знаю. Не могу себе представить, кто... У моего прошлого мужа есть попугай.

ДЖОН. У бывшего мужа.

ТАНЯ. Что?

ДЖОН. Надо говорить "бывшего мужа".



* * *

ТАНЯ. Понимаешь, я просто не могла, не могла там оставаться! Сейчас я  расскажу тебе, что случилось, и ты поймешь. Когда ты привел меня за кулисы,  на эту сцену, там ведь шел фильм, на экране-то шел фильм, как раз на русском  языке, ты заметил? 

ДЖОН. Ну да, конечно заметил, я сразу заметил, что это по-русски. Там,  наверное, титры шли немецкие...

ТАНЯ. Наверное... Так вот, ты мне говоришь, шепотом говоришь: "Я не был здесь  с тех пор, как играл в твоем спектакле..." А женский голос на экране говорит,  тоже очень тихо: "Подойди ко мне, ближе..." А ты говоришь мне: "Помнишь, во  время репетиции ты показывала, как нужно повернуться и поднять руку? И ты  прикоснулась к моему плечу..." А женский голос на экране: "Ближе, ближе, не  бойся..." А ты: "И я несколько дней потом чувствовал это твое прикосновение,  как ожог..." Или как ты сказал? 

ДЖОН. Я сказал: "как сладкий ожог"... 

ТАНЯ. Да, "как сладкий ожог". А женщина на экране: "Вот видишь, ничего  страшного, еще ближе..." А ты: "А вот здесь мы сидели с тобой после премьеры,  помнишь, вокруг костюмы лежали, все эти твои конструкции... Все нас потеряли,  и мы были одни... А потом Андрей позвал тебя, и ты ушла, а я остался, я  плакал и не мог остановиться, и не хотел выходить отсюда, а потом здесь  выключили свет, и я остался в полной темноте..." Потом мы с тобой молчали, и  на экране тоже ничего не было слышно. А потом я сказала: "Мы не можем сегодня  пойти ко мне. Андрей приезжает сегодня ночью." - и тут же с экрана начали  доноситься какие-то громкие звуки, что-то там у них падало, билась посуда,  кто-то топал, пыхтел, а потом мужской голос спросил: "Ну, и кто по-твоему  выиграл?" А женский голос: "Что ты хочешь от меня?" А мужской: "А что ты хочешь от меня?" А ты сказал... Не помню, что ты сказал? 

ДЖОН. Я сказал: "Пойдем ко мне!" 

ТАНЯ. А, нет, нет, вспомнила, ты сказал: "У нас есть три варианта...", про  какие-то 3 варианта ты сказал, а женский голос с экрана: "Сними с меня свои  дурацкие наручники!" Вот тогда-то ты и сказал, что мы можем пойти к тебе. А  женский голос: "Я не боюсь твоих игрушечных пистолетов, кожаных штанов и  вставных челюстей!" - ну, или что-то в этом роде. А ты говоришь: "Ты ведь  знаешь, я живу совсем рядом отсюда..." А женский голос: "Ты просто смешной и  жалкий человечек!" Вот тут-то я и начала смеяться. А ты говоришь: "Мы можем  выпить кофе..." А мужской голос: "Не смей так со мной разговаривать! Не-то я  вылью этот кофе прямо тебе на голову!" "Или чай - говоришь ты, - или мы можем  купить вина по дороге..." А женский голос: "И кофе твоего я тоже не боюсь,  плюю я на твой кофе, и на чай твой я тоже плюю!" А ты говоришь: "Или тебе  нужно встречать Андрея?" А мужской голос: "А вот этих слов я тебе никогда не  прощу! Она плюет на мой кофе!" Вот тут-то я и побежала оттуда, теперь-то ты  понимаешь, почему? 

ДЖОН. Теперь да, теперь понимаю. 

Пауза. 

ДЖОН. Как ты думаешь, это комедия была? 

ТАНЯ. Да, я думаю, это комедия была! 

ДЖОН. Давай, сходим на нее?



* * *   

ТАНЯ. Это очень странно, Джон, очень странно! Я ведь была у тебя в прошлом  году всего один раз, а теперь у меня такое чувство, что я жила здесь у тебя  долгое время... Я твой дом, твою квартиру все время видела во сне, так  странно, я все время видела ее как будто из-под потолка, сверху, и еще в  каких-то необычных ракурсах... В обычных ракурсах тоже видела. И тебя я тоже  видела во сне много раз, я, наверное, все твои привычки из своих снов  выучила. Давай, проверим: например, ты разговариваешь сам с собой, когда один  в квартире, правильно? 

ДЖОН. Правильно! 

ТАНЯ. И ты любишь ходить по квартире голый, совсем голый, правильно? 

ДЖОН. Правильно! 

ТАНЯ. Что еще... И еще ты ставишь чашки и тарелки прямо на книги, на любую  книгу можешь поставить! 

ДЖОН. Ты очень хороший психолог, Танечка! 

ТАНЯ. Я не психолог, я все это видела, просто видела во сне! И у меня такое  чувство, что я знаю, где лежат разные вещи, и если ты мне скажешь: "Принеси мне  ножницы", например, я пойду в комнату и принесу... 

ДЖОН (смеясь). Принеси мне ножницы, пожалуйста! 

ТАНЯ (прикрывает глаза, думает). ...Но у тебя в доме нет ножниц! 

ДЖОН. А чем же я стригу ногти? 

ТАНЯ. Такими специальными... Такой специальной маленькой вещью (изображает,  как он стрижет ногти щипчиками). 

ДЖОН (смеется). Ты очень наблюдательная, очень! 

ТАНЯ. Я говорю тебе, я это видела во сне! 

ДЖОН. Конечно, конечно, ты все это видела во сне! Ты все время видела во сне  меня и мои ногти!   



* * *   

ДЖОН. У тебя очень, очень хороший английский! 

ТАНЯ. Это неправда, Джони, это... это... (быстро смотрит в словаре, достав  его из-под подушки) это лесть! 

ДЖОН. Нет, это не лесть, совсем не лесть, это правда! 

ТАНЯ. ...Я учила его целый год, как сумасшедшая, каждый день, я могла забыть  все, что угодно, например... ну, например, почистить зубы, но никогда не  забывала повторить неправильные глаголы! Но это все так трудно, в английском  совсем другие... совсем все другое, фраза строится по-другому... 

ДЖОН. Ну, например? 

ТАНЯ. Например... например... Например: "Nobody wants Russian to be in  Europe". 

ДЖОН. Ну, Таня, это неправда! 

ТАНЯ. Только не говори мне, что я неправильно ее построила! 

ДЖОН. Нет, это по смыслу неправда. В Берлине, например, живет очень много  русских... Я придумал игру: ты ляжешь на живот, я что-то нарисую на твоей  спине, а ты угадаешь, что. 

ТАНЯ. А как ты здесь живешь? Я имею в виду - какие у тебя документы?  ...По-моему, это портрет какой-то... 

ДЖОН. Да, портрет, но чей? Сосредоточься! ...У меня нет проблем, у меня  английский паспорт, Англия - в Европейском содружестве... 

ТАНЯ. Я думала, у тебя канадский паспорт... Это портрет какой-то женщины. 

ДЖОН. Да, но какой женщины? ...Канадский и английский, мой отец - англичанин.  С другими паспортами сложно, есть только один надежный способ остаться здесь,  если у тебя другой паспорт... Будь внимательна, рисую еще раз. Вот эта деталь  очень важная... Помнишь моих друзей, Монику и Дэйва, там, в кафе, они с  младенцем были? Моника - немка, а Дэйв - из Австралии. Так вот, им придется  пожениться, чтобы быть вместе. 

ТАНЯ. Не могу догадаться, еще раз рисуй! 

ДЖОН. Вот эта деталь очень важная, вот эта черточка! 

ТАНЯ. Это рот у этой женщины? 

ДЖОН. Ну да, рот, будь внимательна, это рот, но вот этот маленький крючок,  изгиб такой... 

ТАНЯ. Мона Лиза! 

ДЖОН. Правильно, Мона Лиза! Только один способ, чтобы остаться здесь...   



* * *   
 
ДЖОН....Когда я увлекся жонглированием, мои родители не поддержали меня, они  даже не поняли, как это для меня важно! И я совсем ушел из дома, я много  путешествовал по Канаде, Америке, я выступал на улицах, на площадях, и люди  давали мне деньги за мое искусство... 

ТАНЯ. Это уже после твоей работы в Китае? 

ДЖОН. Да, после, но перед тем, как я поступил в Сорбонну... И с тех пор я  никогда не брал у родителей деньги, даже в самые тяжелые времена, даже когда  я заболел, попал в больницу и остался без работы на несколько месяцев. 

ТАНЯ. А твоя сестра, и твой брат тебя понимали? 

ДЖОН. Да, сестра всегда меня хорошо понимала, а брат... Вот еще одно, что нас  об"единяет: в нашей семье было трое детей, и вас ведь у родителей тоже трое? 

ТАНЯ (задумчиво). Да, нас тоже в семье трое... 

ДЖОН (резко оборачиваясь к Тане). Я почему-то сейчас вспомнил: зима, я совсем  еще маленький, тепло укутанный, стою на краю нашего сада, передо мной -  большая, ровная снеговая пустыня, и где-то вдалеке - наш дом, я вижу только  его крышу и третий этаж. На самом-то деле это была просто лужайка, но тогда  мне казалось - пустыня. И я решаюсь идти через эту пустыню к дому, один, без  няни, и тут же падаю, и дом становится кверху ногами... Не знаю, почему я  сейчас об этом вспомнил. Да, кстати, я не буду пить вино, водку, ничего  спиртное не буду пить, но это не значит, что и ты ничего не должна пить! Ты  можешь пить, сколько хочешь, в этом нет ничего плохого, вот моя мать,  например, была алкоголичка! А в твоей семье были алкоголики? 

ТАНЯ. Были. Мой отец. 

ДЖОН. ...А мы даже и не знали, что мать алкоголичка, она сажала нас в машину,  смело отвозила в школу, всегда веселая, возвращалась домой, занималась  хозяйством, а вечерами, уложив нас спать, писала свои рассказы... Потом она  обратилась в общество анонимных алкоголиков и теперь совсем не пьет. 

ТАНЯ. Что, и ваш отец тоже не знал, что она алкоголичка? 

ДЖОН. Не знаю, может и знал. А может, и не знал. Он всегда был занят, всегда  сидел в своем кабинете, он очень известный адвокат у нас там, в Ванкувере...        .  Нет-нет, я понимаю о чем ты подумала, нет, мой отец честный человек, он  всегда защищал права индейцев... 

ТАНЯ. Каких индейцев? 

ДЖОН. Ну как каких индейцев, Танечка? 

ТАНЯ. Ах да, индейцев, права индейцев, понимаю! 

ДЖОН. Ну вот, мы пришли, лови шарики, смотри как это делается, так, теперь  тремя... У тебя очень неплохо получается, ты никогда раньше не пробовала? 

ТАНЯ. Нет, не пробовала... А когда я в первый раз пробовала кидать в цель  дротики, мой учитель, я имею в виду - человек, который учил меня это делать,  сказал: "Представь себе, что десятка - это сердце твоего врага!" И я попала в  десятку всеми шестью дротиками! Больше никогда у меня так не получалось... 

ДЖОН. Да, это известный феномен, у новичка получается лучше всех... 

Пауза. 

ТАНЯ. Джони, я думаю, наша проблема в том, что нам все очень легко дается...  Все, кроме денег. 

ДЖОН. Ну, Таня, если бы мы хотели иметь деньги, мы бы их имели. Я бы стал  адвокатом, как мой отец, а ты бы - инженером, как твои родители...   



* * *   

ДЖОН. ...Помнишь, ты сказала мне о своей проблеме? 

Пауза. 

ДЖОН. Ты сказала: "Джон, я не могу больше оставаться у Андрея, подумай,  пожалуйста, где я могла бы жить." Мы вот также сидели здесь в этой комнате... 

Пауза. 

ДЖОН. Так вот, я подумал. 

Пауза. 

ДЖОН. Я много думал над этим. 

Пауза. 

ТАНЯ. И что ты надумал? 

Пауза. 

ТАНЯ. Так что ты придумал, Джони? 

ДЖОН. Ты действительно не можешь больше оставаться у Андрея? 

ТАНЯ. Да, я действительно не могу больше у него оставаться. 

ДЖОН. Почему? 

Пауза. 

ДЖОН. Ну да, понимаю. 

Пауза. 

ДЖОН. Я много думал над этой проблемой. 

ТАНЯ. И..? 

ДЖОН. Представляешь, несколько дней назад, когда я  опять был вечером один дома, я выпил бутылку вина и стал смотреть на люстру.  Я смотрел на нее, смотрел, смотрел и думал - как ты думаешь, о чем? Я думал о  самоубийстве! И мне становилось все хуже и хуже. И так я смотрел на нее минут  15... 

ТАНЯ. Что случилось потом? 

ДЖОН. Потом я уснул. 

Пауза. 

ДЖОН. Где мои сигареты? 

ТАНЯ. Вот твои сигареты! 

Пауза. 

ДЖОН. А у тебя самой есть какие-нибудь варианты? 

ТАНЯ. У меня самой нет никаких вариантов! 

Пауза. 

ДЖОН. Где зажигалка? 

ТАНЯ. Вот зажигалка! 

ДЖОН (закуривая). Ты же знаешь, Таня, я был бы счастлив, если бы ты переехала  сюда, я был бы счастлив, если бы ты жила у меня, сколько хочешь жила бы, но  раз это для тебя не вариант... Я понимаю, тебе нужна совсем не такая  квартира, как у меня, у меня ведь даже ванны нет... 

ТАНЯ. Джон! 

ДЖОН. Что? 

Пауза. 

ДЖОН (вскакивая). Вот здесь будет висеть твоя одежда, а вот здесь ты будешь  писать свои рассказы, вот здесь я поставлю твой чемодан, и я сейчас освобожу  твое любимое кресло... Вот здесь ты будешь сидеть! И ты можешь делать здесь  все, что ты хочешь, это твой дом, и приглашать гостей, которых хочешь, твоих  друзей можешь приглашать, я буду рад, очень рад с ними познакомиться, и вот  тебе ключ, я дарю тебе этот ключ, навсегда! И пойдем, я покажу тебе, как здесь можно душ принимать, пойдем, да, на кухню... Вот, садись... Подожди, я стул немного подвину, чтобы тебя не забрызгать... Садись, будешь смотреть... Вот, включаешь нагреватель воды, ставишь вот эту детскую ванночку прямо на пол около раковины, раздеваешься... Да, вот так вот... Стоишь при этом вот здесь, а то через верхнюю часть окна все соседям видно... Раздеваешься, одежду кидаешь прямо на подоконник... Так... Вода как раз нагрелась... Встаешь в ванночку, переключаешь воду на этот вот шланг, чуть-чуть поливаешь себя, намыливаешься... Так... Теперь нужно очень быстро смыть мыло, пока нагретая вода не кончилась... Вот... Ой, горечевато! Вот, хорошо... Ну, вот и все! Берешь полотенце... Спасибо, спасибо тебе за твои аплодисменты!



* * *

ТАНЯ. ...И эти два кролика в человеческий рост спокойно переходили улицу на зеленый свет, и никто даже не обращал на них внимания, можешь себе представить?

ДЖОН. Это ты анекдот рассказываешь?

ТАНЯ. Да нет же, Джон, это на самом деле было, это вчера было! Два кролика, белых, в человеческий рост, с ушами... И я подумала: "Сейчас я дойду до того здания, откуда они вышли, прочитаю вывеску и может быть что-нибудь пойму. Я дошла до того здания, и знаешь, что это оказалось?

ДЖОН. Что?

ТАНЯ. Церковь!

ДЖОН. Церковь?

ТАНЯ. Церковь!

ДЖОН. Одну минуточку, одну минуточку... По какой улице ты шла?

ТАНЯ. По Потсдамерштрассе...

ДЖОН. Одну минуточку, одну минуточку, дай-ка мне твою карту... Все правильно, там протестантская церковь!

ТАНЯ. Какая церковь?

ДЖОН. Протестантская. Одну минуточку, дай, пожалуйста, твой словарь... Вот, видишь, "протестантская"!

ТАНЯ. Протестантская церковь.

ДЖОН. Ну да, протестантская церковь!

ТАНЯ. Ну и что, что протестантская?

ДЖОН. Ну как что, а какое, по-твоему, сегодня число?



* * *   

ТАНЯ. ...Представляешь, Джон, звонит телефон, я беру трубку, -  мне  должны были позвонить как-раз в это время,- а там какой-то очень красивый,  мелодичный голос говорит: "Это сестра Джона, я бы хотела поговорить с  Джоном". Я почему-то очень растерялась - я-то ожидала, что это мне звонят,  что я по-русски сейчас буду разговаривать, - от волнения все слова перепутала  и говорю примерно следующее: "Джона нет, я сейчас перестану с тобой  разговаривать, положу телефон, и ты тогда сможешь поговорить с  автоответчиком". А она говорит: "O"key, o"key, конечно, клади телефон!" Я  положила трубку, она что-то наговорила на автоответчик, и сразу же снова  звонок. "Ну уж теперь-то точно мне!" - думаю я, беру трубку, а там другой  приятный женский голос по-английски говорит: "Это Барбара, мама Джона, могу я с ним поговорить?" Я уже немножко более правильно говорю ей: "Его нет сейчас  дома, вы можете передать для него информацию через автоответчик, я сейчас  положу трубку...". А она очень поспешно говорит мне: "Нет-нет-нет,  спасибо-спасибо, я только хотела задать несколько вопросов... Джон здоров?"  "Да" - отвечаю я. "Он сейчас на с"емках?" "Да." "С ним все в порядке?" "Да."  "Ты уверена?" "Да!" "А как тебя зову-у-ут?" - спрашивает она мелодичным  голосом... 

ДЖОН (смеясь). Да, да, узнаю, это моя мама! 

ТАНЯ. "Как тебя зовут?" - спрашивает она. "Татьяна" - отвечаю я. "Не могла бы  ты повторить по буквам?" - спрашивает она. "Т-а-т-ь-я-н-а" - говорю я, - "Это  официальное имя, а обычно - Таня или Танечка". Она молчит. 

ДЖОН. Это она в свой блокнотик записывает! Сидит, откинувшись на спинку  кресла около телефона, и записывает... 

ТАНЯ. Тогда я говорю: "Я русская." "О-о?!" - говорит она. "Да." - говорю я. А  она спрашивает с надеждой: "А по-немецки  ты говоришь... так же, как  по-английски или?.." "По-немецки я совсем не говорю." "Боже! - говорит она, -  Нет-нет, - потом говорит она, - ничего страшного, многие не говорят  по-немецки... да и по-английски... Передайте, пожалуйста Джону, что звонила  его мама, и что она, то есть мама, то есть я, очень надеется услышать его в  самое ближайшее время. Ты сможешь передать ему это?" "Я попробую" - сказала я,  смеясь, и она тоже засмеялась. "Я знаю, у тебя получится, - сказала она, -   всего доброго, Танечка". А потом еще сказала: "Будь счастлива, Танечка!" "И  ты будь счастлива, Барбара!" - ответила я. Она снова засмеялась и повесила трубку.  Вот, Джон, что произошло сегодня! Я надеюсь, ничего не случилось плохого, это  несколько тревожно, все-таки два звонка в один и тот же день! Но голоса у  обеих были веселые... 

ДЖОН. Нет, Танечка, нет, я уверен - ничего не случилось, ничего плохого не  случилось... 

ТАНЯ. Но не могли же они случайно позвонить почти в одно и то же время! 

ДЖОН. Нет, конечно, случайно не могли...   



* * *
ТАНЯ. ...Что же... о призраках... Да, вспомнила одну историю, это у меня в  квартире было. Я была дома одна, дочь была в школе, - а это была новая  квартира, только что дом был построен, - и я пошла в туалет, а дверь закрыта  изнутри! Представляешь? Я спросила: "Кто здесь? Пожалуйста, выйдите, мне  нужно в туалет!" - никакого ответа. - "В конце концов, это моя квартира, это  мой туалет, в конце концов! Выходите!" - снова никакого ответа. Я стала  стучать, пинать дверь ногами, - ничего! К счастью, мой отец пришел ко мне в  гости, посмотрел на все это и сказал: "Что ж, Таня, это домовой завелся у  тебя!" Мой папа вырос в деревне, он знает много историй про всяких домовых -  по-русски это называется "домовой", - и он сказал: "Оставляй для него кусочек  хлеба на столе каждый вечер." 

ДЖОН. Зачем кусочек хлеба? 

ТАНЯ. Потому что все хотят есть! 

Пауза. 

ДЖОН.  Танечка, тебе надо продлить визу! Тебе  обязательно надо продлить визу! Ну на месяц-то еще ты ведь можешь ее  продлить? Продлишь на месяц, а там мало ли еще что произойдет! 

ТАНЯ. Да, мало ли еще что потом произойдет! Я хочу тебе что-то сказать  Джони... Нет, не сейчас, потом, нужно выбрать какое-нибудь подходящее  время... Какое-нибудь очень подходящее время... Самое подходящее время!   



* * *   

ДЖОН. Нам нужно как можно скорее лечь спать, срочно лечь спать! Мы с тобой не  высыпаемся уже целые две недели! Мартин сегодня сказал мне: "Если так пойдет  дальше, то скоро ты будешь выглядеть старше актеров, которые играют твоих  родителей." Я не хотел никуда идти, я пришел домой, я хотел только спать, но  тебя не было, и я пошел тебя искать! 

ТАНЯ. ...И ты меня нашел! Прямо посреди города, посреди Берлина ты меня нашел! Я сначала пошла по Лейпцигерштрассе, я шла, и шла, и шла, и никого не было  вокруг, я дошла до какого-то забора, высокого забора, за ним стояли  строительные краны, а на них светились фонари, а других фонарей не было... Я  пошла налево - забор все не кончался и не кончался. Тогда я пошла направо и  шла очень долго, улица была пуста, никто не мог бы мне что-нибудь сказать...  Забор повернул, потом еще раз повернул, я даже не помню, сколько раз он  повернул, а фонари по-прежнему были только там, высоко, на кранах... Я искала  указатели - но их нигде не было, странно, здесь везде есть указатели, и даже  часов нигде не было, странно, здесь везде есть часы... И наконец я увидела  улицу, похожую на жилую, но людей тоже не было, и свет в окнах не горел, и  только ветер шуршал афишами... И я пошла по ней, и вышла на другую улицу, там  уже были светящиеся окна, и я увидела одного человека вдалеке, и он крикнул:  "Танечка!", и это был ты! Мы с тобой встретились, заметь, не около дома, и не  около галереи, а как бы случайно, ведь ты даже не знал, куда я пошла. Но на  самом деле это не случайно, ты понимаешь? 

ДЖОН. ...Даже умываться сил нет, не буду умываться! И еще тоже приятное  совпадение - встретили по дороге Монику и Дэйва с ребенком... Помнишь, они нас  приглашали на ланч, а мы не смогли прийти, у меня как-раз с"емки были? А  сегодня просто на улице их встретили... Заметила? - у них наоборот, Моника  такая темная, смуглая, с черными волосами, а Дэйв - блондин... А у девочки -  заметила? - глазки точь-в-точь как у мамы, как у Моники, черные, яркие... 

ТАНЯ. Да, точь-в-точь как у Моники... А вот на Дэйва она совсем не похожа! 

ДЖОН (улыбаясь). Да, ты опять обо всем правильно догадалась! Ты очень, очень  умная девушка, Танечка! 

ТАНЯ. О чем догадалась? 

ДЖОН. Ты опять, наверное, скажешь, что ты это во сне видела. Одну минутку,  одну минутку... вот здесь, у меня в бумажнике... смотри, фотография. Вот этот  ребенок, девочка, ее Катрин зовут. Видишь? Она не похожа на Дэйва, потому  что она похожа на меня. Это мой ребенок. 

Пауза. 

ДЖОН. А твоя дочь похожа на тебя или на отца? 

Пауза. 

ТАНЯ. На меня... 

ДЖОН. Хотел бы я иметь такого беленького ребеночка!   



* * *   

ТАНЯ. Да, слушай. Мы с тобой идем по тропинке по сумеречному лесу, везде -  тень, и твое лицо все время в тени, кругом - заросли какие-то, мрачно. И я  знаю, ты - убийца! Да-да, ты убийца, убийца, убийца, настоящий убийца, ты убил человека!   

Пауза. 

ТАНЯ. Но ты не виноват, там, во сне, ты не виноват, так получилось, просто -  так получилось... Мы оба идем очень мрачные, ну сам понимаешь... И тут я вижу -  кролик перебегает тропинку! Я хотела развеселить тебя, побежала за ним,  обернулась - а тебя нет, я одна в лесу! Я ищу тебя, но тебя нет нигде! Я иду,  все дальше иду по лесу, кричу: "Джон! Джон!", продираюсь сквозь ветки и вдруг  выхожу на поляну и вижу домик, маленький старый деревянный домик. 

ДЖОН. Как у Бабы Яги? 

ТАНЯ. Как у Бабы Яги... Нет, не как у Бабы Яги, без куриных ног. Я стучусь в  дверь, и выходит большой, страшный лохматый мужчина, - "мужик" по-русски, -  наставляет на меня ружье, говорит "Пошли!", и мы идем вглубь леса. Он привел  меня к какой-то дыре в земле, - как это сказать? - как лисий дом, место, где  лиса живет, дом лисы, и говорит: "Стреляй туда, иначе тебе будет очень  плохо!" - и дал мне в руки свое ружье. Я выстрелила. Тогда он стал хохотать,  он хохотал и хохотал, очень плохо, очень зло хохотал и говорил при этом:  "Там был человек, ты убила его! Там был человек, ты убила его!" И он схватил  свое ружье, схватил красно-белые браслеты с моей руки и побежал прочь, не  переставая смеяться... А я пошла дальше, и дошла до края леса, и вышла из  леса, и увидела реку, и увидела тебя на берегу реки, и даже издалека было  видно, что на твоей руке - красно-белые браслеты. 

ДЖОН. Как ты думаешь, как они ко мне попали? 

ТАНЯ. Я думаю, тот мужик как-нибудь хитростью заставил тебя их надеть... 

ДЖОН. А зачем? 

ТАНЯ. Не знаю, у него какая-нибудь своя цель была, наверное... Так вот. И тут  я слышу шаги за спиной, два человека идут и разговаривают. Я прислушалась - а  это два полицейских, и один говорит другому: "Одно мы знаем точно - стрелял  человек с красно-белыми браслетами на руке!" Тогда я бросилась к тебе,  схватила тебя за руку, ты сразу все понял, и мы побежали оттуда, очень быстро  побежали, мы бежали очень, очень быстро, все быстрей и быстрей, и ветки били  нас по лицам, плечам и рукам... А конец истории был такой: мы поселились в  очень маленькой и темной квартирке... Нет-нет, совсем не такой как эта,  совсем маленькой и совсет темной. Тебе нельзя было выходить из нее, потому,  что все искали тебя. Я пошла в магазин, чтобы купить какой-нибудь еды, и  встретила там свою подругу, Ирину, я тебе о ней рассказывала. Она спрашивает у меня: "Зачем ты помогаешь ему? Все знают - он убийца!" А я отвечаю: "Но я тоже  убийца, Ирина, тоже убийца!" 

ДЖОН. Очень, очень интересно! Очень интересная история! Я думаю, тебе надо  написать такой рассказ. Как ты думаешь, почему это - красно-белые браслеты? 

ТАНЯ. Не знаю... Может быть, эти ленты. Эти полосатые красно-белые ленты по  всему Берлину, ограждения, вокруг строек, вокруг старых зданий, там, где  опасно... Весь Берлин в таких лентах, они все время шевелятся, они... одну  минутку... (смотрит в словаре) ...трепещут, когда ветер, а здесь  всегда ветер! Весь Берлин трепещет своими лентами, своей тканью, которой  они обтягивают свои здания, этими смешными блестящими украшениями над  стоянками автомобилей... У меня такое чувство, что скоро он улетит. Не весь,  конечно, самые тяжелые вещи останутся, а вот легкие... Конечно, эти тяжелые  серые дома, эти мосты с массивными опорами, эти стены без окон, огромные  супермаркеты, - все это останется, а вот яркие рисунки со стен, разноцветные  кафе, или такие вот сквоты, как тот, где мы были, или, например, ты и я - вот  это все улетит... 

ДЖОН. Обязательно нужно написать такой рассказ!



* * *   

ТАНЯ. Джон, Джони, вставай скорее, мы проспали... Джончик, скорее вставай, ты  можешь опоздать! 

ДЖОН. Который час? О-о! Нет-нет, ты лежи, тебе не нужно вставать так рано, я  сам сделаю кофе... Что тебе снилось? 

ТАНЯ. Я вечером расскажу. 

ДЖОН. Нет, пожалуйста, сейчас, я не смогу работать! 

ТАНЯ. Мне снилось: я приезжаю домой, но никто не встречает меня на вокзале, и  я одна иду со своим чемоданом. Я прихожу на трамвайную остановку, и трамвай  тоже приходит, и тут я понимаю: я не помню, где я живу! Я помню, где я жила в  детстве, я помню, где мы жили с мужем, но я не помню, где я живу сейчас! Я  даже район не могу вспомнить. И я думаю: "Боже, как же я найду свою дочь?" А  потом думаю: "Ах да, ничего страшного, она же сейчас у своего отца!". 

ДЖОН (очень серьезно). Я думаю, каждый знает, о чем он видит сны. 

ТАНЯ. Да, да, каждый знает! Как у Томаса Манна, помнишь, в "Иосиф и его  братья", там к фараону приходят разные умные старые люди и говорят ему разное  про его сон - ну ты помнишь, про 7 жирных коров и 7 костлявых, - а он раз за  разом говорит: "нет, нет, нет, мой сон не об этом!" И только когда приходит  Иосиф и говорит ему свою версию, он радостно кричит: "Да, да! Именно об этом  был мой сон!" 

ДЖОН. Да, и если тебе скажут: "Таня, этот сон о твоей любви к твоему отцу,"  ты ответишь: "Нет!", если они скажут: "А, это о том, что ты скучаешь без  своей дочери!", ты опять ответишь: "Нет!" А вот если скажут: "Этот сон,  Танечка, о том, что ты не знаешь, где ты живешь!", ты ответишь: "Да. Этот сон  о том, что я не знаю, где я живу."



* * * 

ДЖОН. Прекрасный день был сегодня, Танечка! Давно я так хорошо не праздновал  Пасху. А сейчас - смотри-ка, что у меня есть: это специальные краски и кисти,  чтобы раскрашивать яйца, на вот, раскрашивай! Я тоже буду, я очень хочу, в  последний раз я делал это лет 20 назад, еще дома, с братом и сестрой. Вместе  будем раскрашивать! Вот, эту кисточку возьми, она лучше... 

Пауза. 

ДЖОН. Ты помнишь, ты задавала мне очень важный вопрос? 

Пауза. 

ДЖОН. А я не ответил на него, сказал, что отвечу на него позже. 

ТАНЯ. Да, помню. Конечно помню, Джоничка. 

Пауза. 

ДЖОН (откладывая кисть). Недавно мы ехали в машине с Дороти и Мартином. Было   поздно - мы после с"емок ехали. И я сказал им: "Вчера Таня сказала мне: - Я  люблю тебя, Джон, будь моим мужем". А Дороти спросила у меня: "А ты что  ответил?" А я сказал Дороти: "Ничего." А Дороти спросила: "А что сказала Таня?" А я сказал: "Таня спросила у меня: - Сколько женщин просили у тебя стать их  мужем?" А Дороти: "А ты что?" А я говорю: "А я ответил Тане:  - 20 или 30". 

ТАНЯ. Ты сказал: "25 или 30"! 

ДЖОН. Нет, "20 или 30", я еще и на пальцах показал, вот так... Но это не  важно... А Дороти спрашивает меня: "А Таня что?" А я говорю Дороти: "Таня  спросила у меня: - Джон, может быть, ты садист?" А Дороти говорит мне: "Да,  Джон, может быть, ты садист?" А я говорю: "Нет, я не садист!" А Дороти говорит мне: "Так может быть, ты ее не любишь?" А я говорю Дороти: "Нет, Дороти, я ее  люблю!" А Дороти говорит мне: "Ну, Джон, это не серьезно!" А я говорю ей: "Нет,  это очень, очень серьезно!" 

Пауза. 

ТАНЯ. А что сказал Мартин? 

ДЖОН. Ничего не сказал. Он, наверное, думал о своем... 

Пауза. 

ТАНЯ. Джон, телефон звонит. 

ДЖОН. Да-да, я слышу... Алло! Да, мама, здравствуй, да, все хорошо, да, я  здоров... О, сегодня мы с Танечкой весь день готовили еду и весь день ели!  ...Нет-нет, гостей не было, только мы вдвоем, да, Танечка прекрасно готовит,  очень хорошо готовит, все время что-нибудь очень вкусное... Бли’ни? Танечка,  ты умеешь готовить "блини"?.. Да, мама, она умеет. А сейчас мы красим яйца,  Таня рисует прекрасного кролика... Представляешь, она не знала, что кролик -  это символ Пасхи, в России нет такой традиции... Да, да... Здравствуй, отец,  да, я рад за тебя, да, все в порядке, раскрашиваем яйца с Танечкой... Да,  целую, с праздником!   (Тане) Тебе привет от Барбары... От моей мамы. 

Пауза. 

ДЖОН. Ни разу еще за последние несколько лет я не говорил так сердечно со  своими родителями



  * * * 

ДЖОН. Ты дома, как я рад! Я думал: вот, приду, а Танечки нет, и дом  мой пуст... Ну, Танечка, что случилось, перестань, перестань, отпусти руку,  мне же больно (смеется)! Мне больно! Ну вот, ну вот, видишь - кровь, завтра  приду на с"емки забинтованный, Мартин спросит: "Джон, что это с тобой?!", а я  скажу: "Это Танечка укусила меня!" Нет-нет, придется наврать что-нибудь, не  могу же я так сказать, все-равно никто не поверит... Ну, перестань, перестань  плакать, не плачь, пойдем, я хочу пригласить тебя в ресторан, я расскажу  тебе,что случилось сегодня днем... Ну, давай не пойдем в ресторан, в другой  раз пойдем в ресторан... Да, действительно, тебе лучше лечь. Ложись, я укрою  тебя, вот так... Вот, слушай. Сегодня на с"емках произошел ужасный случай,  ужасный. Мы с Дороти долго репетировали эпизод, где я должен ударить ее по  лицу, и все шло хорошо, но во время самой с"емки я действительно ударил ее по  лицу! И она выдержала эту сцену до конца, а потом заплакала, и плакала, очень  сильно и долго плакала... прямо как ты. Это так ужасно, когда из-за тебя  кто-то плачет! 

ТАНЯ. Бедный Джон! 

ДЖОН (смеясь). Вот, видишь, вот тебе уже и лучше, вот ты уже и повеселела!  Давай, я тебе покажу смешной фокус. Видишь, вот монетка, вот, вот она, она  еще есть, и вот ее уже нет... Ой, не получилось, не получилось, сейчас снова,  одну минуточку, одну минуточку... Ой, опять не получилось! Нет-нет, не  беспокойся, сейчас обязательно получится... Что-то я сегодня не в форме...  Вот точно также Мартин сегодня успокаивал Дороти! 

ТАНЯ (резко). Ты мне много интересного рассказал о сегодняшнем дне! 

ДЖОН. Сегодня Танечка устала, ей нужно спать, мы поговорим завтра... 

Пауза. 

ДЖОН. Сейчас я принесу Танечке что-нибудь вкусное, а завтра я расскажу,  где я был прошлой ночью... 

Пауза. 

ДЖОН (четко выговаривая слова). Я всю ночь просидел на берегу реки с  красно-белыми браслетами на руках! 

Пауза. 

ТАНЯ. Ну вот видишь, Джон, ты сказал - и нет проблем, проблемы исчезли; и я  могу спокойно спать! 

Пауза. 

ДЖОН. Танечка, завтра я приду поздно. 

Пауза. 

ДЖОН. Ты слышишь меня? У нас ночная с"емка, я приду поздно. Ты меня слышишь? 

Пауза. 

ДЖОН. Ты что, и вправду уснула?   



* * *   

ДЖОН. Боже мой, Боже, Танечка, что ты здесь делаешь, такой дождь со снегом!  Пойдем, пойдем скорее, я же говорил тебе, что этот сигаретный автомат не  работает... Пойдем, я купил сигарет, у нас есть сигареты! Заходи скорее,  вот... Боже мой, почему у тебя пальто прямо на белье надето?! Туфли на босу  ногу... Стой, я сейчас вытру тебя... Ты вся мокрая! 

ТАНЯ. Я ключ забыла, стояла, ждала тебя... 

ДЖОН. Да ты совсем пьяная! Ничего-ничего, это не страшно, общество анонимных  алкоголиков... Сейчас, чай горячий... На, пей скорее! 

Пауза. 

ДЖОН. Что у тебя с визой? 

ТАНЯ. Все в порядке. Андрей договорился. Завтра идем. Он уже письмо  написал... Вот мой паспорт! 

ДЖОН. Я очень, очень рад... Твой паспорт вкусно пахнет! 

ТАНЯ (улыбаясь). Он пахнет бумагой! 

ДЖОН. Он пахнет русской бумагой, очень хороший запах! 

ТАНЯ (улыбаясь). Пахнет русской бумагой...

ДЖОН. Да, очень хороший запах... Посмотри-ка, тут стоит "30 дней", что это значит? 

ТАНЯ (улыбаясь). Да нет же, посмотри внимательно, там стоит "2 месяца", вот я  и живу здесь 2 месяца! 

ДЖОН. Тут написано: "в течение двух месяцев", но "30 дней", понимаешь? Только  30 дней! Ты могла тут жить только 30 дней. Ты уже месяц живешь нелегально! 

Пауза. 

ДЖОН. Таня, с тобой все в порядке? 

ТАНЯ (очень быстро). Они выпнут меня отсюда в 24 часа, они посадят меня в  тюрьму, они больше никогда не пустят меня сюда, во всю Европу больше не  пустят, никогда, никогда, я никогда больше не увижу тебя, я умру там, у себя,  от голода и тоски я там умру, они пустят меня к тебе потом, когда я буду  старой, очень старой, я приду к тебе, беззубая и горбатая, и скажу:  "Здравствуй, любовь моя!", как у Пушкина, как в "Руслане и Людмиле", там был  такой герой, седой старый мужчина, он всю жизнь любил одну красавицу, а она  сначала говорила ему: "Ковбой, я не люблю тебя!", потом, когда он стал  героем: "Герой, я не люблю тебя!", а потом, когда он долго-долго учился,  понимаешь, очень долго учился и, наконец, стал волшебником, она предстала  перед ним и сказала дрожащим голосом: "Милый, твоя весна закончилась, моя  весна закончилась тоже, да, у меня сегодня день рождения, 70 лет, может быть,  я немного седая, может быть, я немного горбатая, может быть, я не такая  подвижная, как раньше, но зато, мой друг, я поняла: мое сердце рождено для  нежной любви, обними меня, милый, скорее..." Да, они не пустят меня сюда  больше, я никогда больше тебя не увижу... 

ДЖОН. Таня, Таня, подожди, еще ничего не случилось, вы пойдете завтра с  Андреем, он все об"яснит, у него очень хороший немецкий, он говорит, как  немец, даже безо всякого акцента, это очень важно, он все как следует им  об"яснит, скажет, что произошла ошибка, ты извинишься, может быть, все  обойдется, все будет хорошо... Всегда, всегда есть какой-нибудь выход из  любой ситуации, даже если они плохо к тебе отнесутся, разные могут быть  выходы из ситуации, у тебя есть я, например... А что там было дальше? 

ТАНЯ. Где? 

ДЖОН. У Пушкина. 

ТАНЯ. Ну, что было дальше... Она подмигивала ему глазом, она стала его  обнимать, он не выдержал, вырвался и побежал - ее, кстати, Наиной звали, как жену нашего президента. ...А она кричала: "Ты обманул  меня, невинную девушку! Все мужчины такие, все могут изменить в самый  неожиданный момент! Но я сама виновата, что полюбила такого, какой позор, я  отдала свою любовь такому плохому мужчине! Но ты еще пожалеешь об этом!" С  тех пор они были врагами... А знаешь такое стихотворение у Пушкина, оно  начинается словами "Я тебя любил"? Сейчас попробую перевести для тебя. "Я  тебя любил. Может быть, любовь еще осталась в моей душе. Но не беспокойся, я  не хочу тебя ничем расстраивать. Я любил тебя без всякой надежды, не говоря  ни слова, иногда я боялся, иногда ревновал... Я любил тебя так искренне, так  нежно, и пусть Бог даст тебе... пусть Бог позволит..." Нет, все-таки будет  лучше, если я найду у Андрея перевод для тебя, у него наверняка есть... Да,  так будет лучше... 

ДЖОН. Хорошее стихотворение.   



* * *   

ДЖОН. Подвигайся ко мне, ближе... Что ты видела во сне? 

ТАНЯ. Я стояла около дороги, мне надо было перейти улицу, но на светофоре был  красный свет. Я подумала: "Нужно подождать зеленого!" Я не сказала себе:  "Зеленого света", я просто сказала - "Нужно подождать зеленого", и тут же на  дороге появился большой открытый грузовик с зеленым горошком!

Оба смеются.

ТАНЯ. Все-таки это очень хорошо, что они дали хотя бы три дня на сборы!  Обычно только 24 часа... 

ДЖОН. Я бы просто умер, если бы они заставили тебя уехать в 24 часа... Просто  умер бы! 

ТАНЯ. Я шла вчера по городу и увидела такую витрину, в ней пластмассовые  кролики стояли рядами, они были довольно большие, они стояли колонной, как  солдаты, а за плечами у всех были вещмешки. Я приблизила свое лица к витрине  - и они, конечно, увеличились, и у них оказались такие страшные лица с такими  большими зубами... Джон, я хочу услышать твой ответ. 

ДЖОН. Какой ответ? 

ТАНЯ. Ты знаешь, какой ответ! 

ДЖОН. Но ты ведь и так знаешь мой ответ! 

ТАНЯ. Но я хочу его услышать, я хочу его услышать ушами! 

Пауза. 

ДЖОН. Недавно я разговаривал с одной своей подругой, ты ее не знаешь, она  француженка... Я рассказал ей о тебе и о том, что ты сказала мне "Будь моим  мужем!" И она спросила меня: "Так ты любишь Татьяну?" Я сказал: "Да, я люблю  Татьяну!" Она спросила: "Может быть, ты любишь ее немного, чуть-чуть?" Но я  ответил: "Нет, я люблю ее очень, я люблю все ее существо (existance), всю ее  люблю! 

ТАНЯ. Что такое "existance"? 

ДЖОН. Ну, Таня, ты знаешь это слово - Сартр, Камю... 

ТАНЯ. А, да, экзистенциализм... да, "existance"... 

ДЖОН. ...всю ее люблю! А она спросила у меня: "Так ты женишься на ней?" И я  ответил: "Нет." 

Пауза. 

ТАНЯ. Почему? 

ДЖОН. Но она не спросила у меня: "Почему?" 

Пауза. 

ТАНЯ. А я спрашиваю... 

Пауза. 

ДЖОН. Танечка, ты ведь знаешь меня... 

Пауза. 

ТАНЯ. Нет, я не знаю тебя. 

Пауза. 

ДЖОН. Ну, Таня, горевать мы будем после, ты ведь уезжаешь завтра - не  сегодня. Я знаю, мне будет плохо, очень плохо, когда ты уедешь, но это будет  потом, не нужно сейчас, Танечка... Ну вот, мне уже пора...  И вот что, Танечка: я получил деньги, раздал долги, выкупил твой билет, и у меня кое-что еще  осталось... Правда меньше, чем я предполагал. Я решил: мы с тобой разделим  эти деньги пополам, ты поедешь через Москву, они тебе еще понадобятся... Или  вот что, даже большую половину возьми себе. Я приду очень поздно сегодня, не  жди меня, ложись спать...


 * * *

Здравствуй, Танечка! Две недели назад закончились съемки, и только сейчас я смог сесть за стол,  чтобы написать тебе письмо. Все эти две недели я только ел и спал, спал и ел,  и больше ничего не мог делать, даже думать не мог. Полгода напряженной работы  - мы начали, когда на улицах лежал снег, а сейчас цветут вишни - работы без  выходных и праздников, да еще с такими событиями! Как, например, твой приезд.  Бум-бум-бум. Иногда было очень тяжело. Две недели я провалялся в кровати,  чувствовал себя, как последнее дерьмо, и размышлял только о том, что: "Почему  же это все так устроено в мире, что чем больше времени, сил и эмоций ты  вкладываешь в какое-нибудь дело, и чем меньше денег ты потом за него  получаешь, тем больше депрессия, в которую ты потом впадаешь? Вот такая вот у  меня получилась формула... И только любовь, эта ни от кого независящая бабочка, перепархивает из числителя в знаменатель и обратно, когда ей  заблагорассудится..." Вот о чем я только и мог размышлять все эти две недели! Цепочку, что ты мне  подарила, я ношу не снимая, и я заметил, у меня появилась такая привычка -  прикасаться к ней во все сложные моменты моей жизни. То есть я хочу  сказать, прикасаться к кресту, который на ней висит. А недавно я видел сон: я  нахожусь в большом, большом доме, большом здании со множеством пустых комнат,    балконов и длинных коридоров, - как, помнишь, когда мы бродили по тому сквоту  и вышли на ту часть здания, которую уже начали ремонтировать, - и я знаю - ты  тоже в этом здании. Я иду по  коридорам и вижу тебя, ты где-то вдалеке, в одной из комнат, я иду туда, но  тебя уже нет там, я иду дальше и вижу тебя на балконе, я кричу, зову тебя, но  ты не слышишь из-за ветра... Я хочу выйти на этот балкон, но пол в комнате  разобран, там нет пола, там пустота... Я ищу обход, выбегаю на балкон - но ты  уже ушла. Я бегу обратно, я слышу твои шаги на лестнице, я поднимаюсь по  лестнице, очень быстро, задыхаясь поднимаюсь, - и оказываюсь на  крыше. И ты тоже на крыше, но на другом конце, и ты не видишь меня, потому,  что смотришь в другую сторону, и ты стоишь на самом краю, и даже не замечаешь  этого! Я бегу по крыше, скользя ногами по черепице, срываюсь, падаю, чудом  спасаюсь, подтягиваясь из последних сил, снова бегу, добегаю - но тебя нет  уже там, ты - улетела! Я медленно иду вниз, спускаюсь по лестнице, я даже  плакать не могу. Я дохожу до самого нижнего этажа и думаю: "Куда мне теперь  идти? Пойду-ка я еще ниже, пойду-ка я в подвал!", и вдруг вижу - ты сидишь на  ступеньках, смеешься и говоришь: "Эх, Джони, Джони, где же ты так  перепачкался? Посмотри: штаны у тебя грязные, рубашка грязная, и руки  грязные, и щеки грязные, и даже уши у тебя грязные!" Такой вот мне приснился  сон. Как смогу, напишу тебе длинное письмо, все расскажу о себе в  подробностях.    

         с любовью                твой Джон.   



* * *

Дорогой Джон! Я уже давно дома, все пишу, пишу целыми днями... А сегодня  мне приснился сон, будто я умерла, и гроб мой увозят куда-то на поезде, я даже  знаю куда - в Берлин его увозят; только меня забыли положить в этот гроб,  и вот я бегу, бегу за этим поездом, а он все набирает скорость, и мне тоже  приходится бежать все быстрее и быстрее, а ноги у меня уже закоченели - я  ведь труп все-таки - и стали как будто искусственные, как в фильме "Форест  Гамп", в начале, где герой со специальными шинами бегает... Еще ты снился... Но  об этом я не буду в письме рассказывать. Вот и все мои новости. Да, забыла  написать о самом главном: мне снилось дерьмо, много дерьма, мне даже есть его  приходилось, а в России считается, что это к деньгам, главная примета насчет  денег; и если сон окажется вещим, и у меня появятся деньги, то я приеду к  тебе. А визу я куплю, я ее просто куплю, это можно будет сделать, если будут  деньги. (Здесь пауза, Джони.)  А может, и не приеду. (Снова пауза.) Что ж, будь здоров,  крест не снимай, на люстру не смотри, ешь побольше овощей и фруктов. Приветы  Мартину с Дороти, Монике с Дэйвом и Катрин, ну и, конечно, сестре и маме.    

       с любовью                твоя Таня.