Шляпа с черным пером. глава 1 ver. 0. 85

 "Город есть сама продажность. Шлюхи, что на каждом углу поджидают своих клиентов. Бесконечные торговцы, что готовы продать собственную душу, лишь бы это принесло хоть какую-нибудь прибыль. Чиновники, которые за определенную мзду рады закрыть глаза даже на убийство собственных детей. Даже древние, замшелые стены источают здесь предательский аромат продажности. Некогда благородные камни булыжной мостовой, сейчас носят отпечатки человеческих нечистот и отбросов. Громадные и вонючие кучи мусора, возвышаются в каждом промежутке между домами. Крысы являются здесь настоящими хозяевами. И нет места, где не поселились бы скверна и разложение. Сами человеческие сердца стали вместилищем порока и зла."
                (Гариан Верт. ”Хроники Империи. Альдвэйн” 2314 оборот.)

Жемчужина мира – Великая Империя Дагларры. Омываемая теплыми водами древнего Радужного океана, она несет мир и процветание своим народам. Возможно, кто-то и вспомнит те жестокие войны, что велись здесь когда-то. Но сейчас, под умелым правлением императора Скайвела IV, в стране воцарились мир и процветание. Полторы сотни городов, объединенные торговыми связями, становятся год от года все богаче. Но есть и такие, что сами не могут приносить какой-либо значительный доход Империи. В их окрестностях нет богатых шахт, нет насекомых, с помощью которых получают великолепные шелка  Велирашана. Нет ничего, что можно было бы продать, и даже торговые караваны не идут по его улицам, направляясь в соседние города. Такие города быстро пустеют. В них остаются лишь те, кто полюбил эти края всем сердцем. И они так и живут, находя единение с природой, что их окружает. Медленно зарастая и превращаясь в полуразрушенные города-деревни. В такие маленькие, изолированные мирки ссылаются провинившиеся чем-то перед Империей аристократы.
Но есть города и такие, что собственный экспорт превращает их в грязные сточные канавы Империи. Сюда стекается весь сброд, готовый поживиться за счет богатства города. Один из них Альдвэйн. Этот город был самой южной точкой на карте Империи Дагларры. Его история насчитывала уже не менее пяти сотен лет. Прославился он своими виноградниками и лучшими винами, что производились в его предместьях.      
Лишь первые триста лет правителям Альдвэйна удавалось держать под контролем ситуацию в городе и не допускать к своим богатым угодьям стаи авантюристов-стервятников. 
*              *             *
 Ему нравилось убивать. Не достигнув еще тринадцати лет, он уже знал все точки человеческого тела, которые можно затронуть в том случае, если хочется сделать человеку как можно больнее. Его воспитала Воровская Гильдия, где не особо ценилась жизнь. Это средоточие порока знало только одного бога – золото. В детские годы для него было довольно странным видеть, как срезают кошельки или перерезают чье-то горло, но вскоре он усвоил все правила жизни этого общества. Он стал любить свою работу. Стал любить те деньги, которые он зарабатывал своим ремеслом. В четырнадцать лет, он обыграл своего учителя в игре, которая, подчас, ставит учеников в такое положение, когда они становятся выше своих преподавателей. В игре, в которой одному достается смерть. Недолго постояв над еще не успевшим остыть телом, он без сожаления обтер кинжал о черный плащ поверженного противника. Затем нагнулся снова и поднял роскошную шляпу с черным пером. На удачу, как гласили неписаные правила убийц. В тот день ему привели его первого ученика. Он убил его через пару лет, так как знал, что может ждать его, если тот преуспеет.   
   Он смутно помнил свое имя. Кто-то называл его Тенью, кто-то  - Джарви Нож, но никто не знал, какое имя носит тот, кто, когда-нибудь, одним молниеносным движением кинжала, может прервать и их собственную жизнь. Уже не раз у порога Гильдии, или как ее любовно называли сами ее обитатели – “Гнезда”, находили “птенцов” с характерно “разукрашенным” горлом. Это была плата за вспыльчивость молчаливого убийцы.
   Ему было двадцать семь. В одежде он предпочитал черное, а его стремительная походка заставляла людей в спешке рассыпаться в стороны. Каждый обитатель улицы, будь он самым последним попрошайкой, при виде направляющейся в его сторону “черной молнии”, в шляпе, с развевающимся по ветру таким же черным пером, спешил убраться подальше с его дороги.
   Власти города закрывали глаза на появление на улицах неизвестно откуда взявшихся трупов. Как только городская стража обнаруживала такое послание и разбирала “подчерк”, об этом человеке старались побыстрее забыть. Убийца пользовался большой популярностью у знатной части города, и даже сам губернатор, бывало, нуждался в его услугах.   
*         *          *
Ветер перекатывал длинный и грязный клочок бумаги по пыльной мостовой. Он тщетно пытался обернуться вокруг ноги какого-нибудь, не смотрящего под ноги, редкого прохожего. Временами ему это удавалось и тогда человек, который спотыкался о него, разражался тихими проклятьями. Да и не мудрено было не заметить что-либо лежащее на камнях там, внизу. Стояла промозглая осенняя ночь. Освещения в этом районе было совсем мало, да и редкий дурак  отважился бы выйти на улицу в такую темень. Все. на что может надеяться человек при таких обстоятельствах, что его попросту не заметят. Как мусор на булыжниках мостовой. Впрочем, часто неудачники, что были замечены в это время суток и были именно таким мусором. Для того, чтобы жить и смотреть на звезды очень неплохо иметь очень длинный и острый нож. И, желательно, не один.
Темная фигура, что в данный момент пересекала городскую площадь, шла стремительной, уверенной походкой. Сегодня только один безумец попробовал остановить ее. Его, спустя несколько дней, обнаружили в большой, грязной куче гниющих отбросов, где он невидящими, помутневшими  глазами смотрел в небо. Через пару дней из кучи были видны только босые, посиневшие ноги неудачника. Его сломанная шпага поблескивала чуть дальше.
Фигура, закутанная в плащ, остановилась возле большой, кованой решетки ворот, предпочитая не выходить на освещенные одной луной места. За воротами виднелась аллея, дорожка которой вела к хорошо освещенному входу высокой, темной башни. Все, что было освещено в башне – это вход и окно верхнего этажа. Человек в плаще мгновение помедлил, а затем, отойдя от ворот к изгороди, легко перемахнул через нее изящным сальто. И замер. В парке хозяина башни царила обычная ночная тишина, изредка прерываемая стрекотаньем цикад. Ни собак, ни людей. Быстрыми, неслышными шагами, человек пересек парк. Он старался двигаться как можно более незаметно. Еще несколько шагов. Обутые в мягкую кожу ноги не производили ни малейшего шума. Этим, почти волшебным сапогам, он был несколько раз обязан жизнью.
Дойдя до последнего паркового дерева перед башней, человек опять замер и прислушался. Лишь шорох ночных мотыльков, которые бились о стекло масляного светильника у дверей башни, нарушал почти полную тишину.  Удовлетворенно кивнув сам себе, человек в черном костюме вытащил из-за пояса перчатки. Матово черные, они, казалось, были словно сотканы из самой ночи. Буквально за секунду натянув их, фигура в черном плаще слилась с густой тенью дерева, а затем, на какое-то время исчезнув из вида, появилась снова. Человек, словно паук, полз по отвесной стене башни, смешно перебирая ногами и руками. Дойдя до окошка, которое находилось почти в центре башни, фигура снова замерла, словно чего-то ожидая.  Прошло две минуты и окно бесшумно отворилось.
*          *          *
- Во имя Исебы! Сколько можно ждать? – шепотом проговорил молодой человек в одежде нобиля, впуская ночного посетителя. В его голосе явственно слышался намек на нетерпение. Облаченная в черные одежды фигура, скользнувшая в полумрак неосвещенной комнаты.
- Я пришел, как только смог, Ваша светлость. Возникли некоторые легкие затруднения по пути сюда. – хоть говорилось это и шепотом, но молодой нобиль не мог не заметить, что в голосе его “друга” звучат холодные как сталь, а порой даже высокомерные нотки.
Молодой человек подошел к двери комнаты и открыл дверь. За ней обнаружилась неосвещенная, большая винтовая лестница наверх.
- Как ты и просил, - снова стал шептать молодой нобиль. – факелы я не зажигал на лестнице этой ночью.
Его собеседник жестом приказал юноше заткнуться. Указав рукой наверх, он вопросительно посмотрел на молодого нобиля. Тот кивнул. Спустя мгновение, взгляд юноши провожал медленно поднимавшегося по ступеням убийцу, а душа радовалась в предвкушении скорого могущества.
*           *          *
Верхний этаж башни состоял из нескольких комнат. Легко ступая по широким ступеням лестницы, убийца выбрался на верхнюю площадку. Оглядевшись, он увидел две двери.
Одна была заперта, а из под второй выбивалась слабая полоска света. Достав из-за пояса пузырек , убийца капнул маслянистой жидкостью в дверные петли, смазав их, а затем легко отворил дверь. Она подалась, открывая его взгляду мужчину, что сидел за большим письменным столом к нему спиной и что-то писал, часто макая перо в чернильницу.  Убийца тихо проскользнул внутрь комнаты и тихонько притворил за собой дверь. Человек за столом был так увлечен своим занятием, что так ничего и не услышал. Убийца разглядел ровные ряды книжных полок, на которых в полном порядке стояли древние манускрипты и толстые фолианты. Некоторые надписи на корешках книг убийца даже разобрал. Но многие из этих книг были написаны на совершенно неизвестных ему языках, а многие названия попросту пестрели какими-то рунами и непонятными значками. К простому письменному столу был прислонен деревянный резной посох. Немного изучив обстановку, убийца переключил все свое внимание на жертву, которая самым беспечным  образом продолжала свой труд. Осторожно вытащив любимый кинжал, он не успел сделать и пары шагов к жертве, как та заговорила.
- Входи, Маттиас Кэронн. Или ты предпочитаешь, чтобы я звал тебя Вороном? Тебе же так больше нравится, я знаю.  – мужчина повернулся к растерянному молодому человеку, который даже выронил кинжал от удивления, но быстро пришел в себя и принял боевую стойку.  - Расслабься. Ведь ты должен меня убить, не так ли?
Маттиас небрежно поднял с мягкого ковра свой излюбленный, изящный кинжал и подошел к человеку за письменным столом.
- Да, колдун. Я здесь, чтобы тебя убить. – Это была просто холодная констатация факта. Но, взглянув в глаза чародея, Матиас Кэронн не прочел в них, обычного для жертв, страха. У него возникло ощущение, что он окунулся в море. Море, полное спокойствия. – Твой ученик…
- Я знаю, что этому юнцу мечтается о бесконечной власти. Он думает, что если он завладеет этим куском дерева, - и мужчина указал на стоящий поблизости посох. - то станет величайшим из ныне живущих магов.
- Он заблуждается. – проговорил Матиас. Он уже начинал чувствовать некую симпатию к своему собеседнику, граничившую с уважением. Обычно это было ему не свойственно. Все разговоры на его мрачной работе всегда сводились к тихому монологу молодого убийцы со своей корчившейся в предсмертных судорогах жертвой. Он привык, что его боялись. Весь город знал о нем, как о беспощадной машине убийства. Без жалости и сострадания. И вот перед ним человек, который не пытается бежать, а просто так, запросто, решил с ним поговорить. Зная о уготованной ему судьбе.
- Из человека мага делает вот это, – и чародей постучал себя по голове костяшками пальцев. – А не вон тот кусок дерева. Ты можешь научиться читать заклинания правильно и сам. Ты сам можешь научиться рисовать магические круги. Но у тебя должно быть что-то и вот здесь. – И он похлопал себя по груди в области сердца. – А этот мальчишка? Да, он сын барона Деринга, самого могущественного человека в Альдвэйне. В этом богами забытой дыре. Но, демоны его раздери, он бездарь. Если отец его являет собой пример человека не только способного, но и деятельного, то сын его полный бездарь. Он думает, что деньгами его отца он купит себе могущество и славу? В этом городе он купит себе лишь могилу. Да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь.
- Да, я знаю об этом. И великим богам известно, как я хочу покинуть это проклятое место. Твой ученик немного мне помог в этом.  – Маттиас улыбнулся, вспомнив об увесистом кошеле, что висел у него на поясе..
- И сколько же он дал тебе? – голос человека был прямо таки пропитан скептицизмом. Вольготно раскинувшаяся в кресле фигура мага, говорила о внутренней раскрепощенности человека.
Маттиас подошел к столу и достав с пояса кошель, высыпал содержимое, которое с лязгом раскатилось по столу. Маг тихо рассмеялся.
- Это все? – его глаза веселым прищуром смотрели на убийцу.
- Да. Тысяча золотых “корон”. – Маттиас услышал в своем голосе недоумение, и сам удивился этому.
- Здесь не тысяча, а всего сотня. Да и той нет. Тебя надули, как мальчишку.
Лицо молодого убийцы побагровело. Вспыхнувшая ярость, как неистовое пламя распространилась по жилам. Судорожно сжав кинжал, он повернулся в сторону двери и решительным шагом направился в сторону лестницы, чтобы проучить раз и навсегда глупого мальчишку, дерзнувшего насмехаться над ним. Но спокойный окрик мага заставил его вернуться.
- Успокойся. Я тебе уже говорил – у парня влиятельные родители. Они легко доберутся до тебя, чего бы им это не стоило, и где бы ты ни находился.
Маттиасу Кэронну стоило больших усилий, чтобы взять себя в руки. Так насмехаться, над ним еще никто не смел. Фальшивые деньги в последнее время изготавливали так искусно, что в Гильдии не всегда распознавали фальшивку сразу. Иногда это обнаруживалось лишь спустя какое-то время. Но чтобы клиенты расплачивались с Маттиасом фальшивками? Такого еще никогда не случалось. Все прекрасно знали, к чему это может привести, если обман обнаружится.
- Если этих “денег” у него так много, что он с тобой расплатился почти полностью этим барахлом, то это значит, что либо его дружки это чеканят, либо это его собственный папаша. -  колдун говорил это со спокойной уверенностью. -  Я уже не в первый раз встречаюсь с этими сувенирами. Однажды, он попытался расплатиться со мной за обучение подобным образом. Кстати, ты все еще собираешься меня убить?
- Убить? После всего этого? Между прочим, колдун, я слышал как ты назвал меня по имени. Мое имя ведь знают лишь очень и очень немногие. – к Маттиасу вернулась его обычное хладнокровие. - Откуда тебе известно мое настоящее имя?
- Я очень долго живу на этом свете, Маттиас. Я знаю много тайн. – маг встал из-за стола.
- Тогда как зовут тебя? Ведь ты знаешь мое имя. Но как мне называть тебя?
- Называй меня тем именем, что знают люди. Они привыкли называть меня Рильванусом. Пусть для тебя я буду Рильванус. – колдун взял стоявший рядом со столом посох. – Да, ты все еще хочешь покинуть этот город?
- Разумеется. Вот только, боюсь, денег у меня маловато на это. Если бы мальчишка не надул меня, я бы завтра с первыми лучами солнца ушел отсюда.
- И куда бы ты направился? – выражение лица Рильвануса приобрело заинтересованное выражение.
- Не знаю. Возможно, что в столицу. Думаю, что в Дагларонне для меня нашлась бы работенка. -  Маттиас почувствовал, что сейчас, возможно, последует какое-то предложение от пожилого волшебника. На лице Рильвануса мелькнула улыбка.
- Не знаю, молодой человек. Столица – опасное место для людей твоей профессии. Это здесь, в Альдвэйне, власти запросто закрывают глаза на все тобой содеянное, потому что и сами погрязли во всем этом. В Дагларонне ты запросто отправишься на виселицу.
- Я чувствую, что вы хотите предложить мне какое-то дело. – это был не вопрос, а скорее утверждение и Маттиас не удивился, когда увидел, что чародей кивнул.
- Да. Одному моему другу нужен такой человек как ты. – старик по прежнему улыбался.
- Ему нужно, чтобы я кого-нибудь убил? – и рука молодого убийцы выразительно стиснула рукоять кинжала.
- Нет. Ему нужен человек, который хорошо владеет оружием. Он собирается в одно опасное путешествие. Оно может принести выгоду вам обоим и это уже не будет связано с …кхм… - Рильванус притворно кашлянул и продолжил. - …преступной деятельностью.
Рильванус подумал, было, что его упоминание о криминальном таланте Маттиаса вызовет в том гнев, который был так свойственен вспыльчивому убийце, но тот словно не заметил его слов.
- Ваш друг тоже чародей?  - в голосе Маттиаса уже слышалось простодушие, свойственное разве что детям. Глаза молодого человека были широко распахнуты в неподдельном интересе.
- Да. Его зовут Джейнидар. Он живет в небольшом городке Кроуквуд. Это в сотне миль отсюда по Южному тракту. Если ты хочешь, я могу написать ему рекомендательное письмо. – Теперь Маттиас разглядел, что глаза старика смотрят на него чуть ли не с нежностью. Он никогда не видел ни от кого такого отношения к себе. И сейчас он чувствовал себя обязанным этому человеку. Человеку, которого еще час назад ему нужно было убить. Рильванус заметил замешательство молодого убийцы. – Ну, так как?
- Да. Я думаю, что был бы очень рад помочь вашему другу. – с готовностью ответил Маттиас.
- Вот и славно, Маттиас, вот и славно. – Лицо пожилого мага осветилось неподдельной радостью. Он указал молодому человеку на кресло, что стояло рядом с книжными стеллажами. – Присядь, пока я составляю письмо.
*         *         *
Меньше, чем через час, на лестнице послышались легкие шаги. Маттиас уже был почти готов отправиться в путь. Пожилой маг снабдил его письмом и небольшой суммой денег в дорогу. Дверь тихонько приоткрылась, и в кабинет заглянуло лицо недавнего “заказчика” убийства. Увидев, что “инструмент” и “жертва” довольно весело беседуют, у молодого аристократа невольно округлились глаза. Рильванус, увидев, на что отвлекся взгляд его собеседника, позвал:
- Входи, не стесняйся, Вольф Деринг. – пожилой маг не удержался от того, чтобы тихонько хихикнуть. – Мы с твоим другом очень мило поболтали этой ночью.
Сын барона нехотя, словно его толкали в спину, вошел в кабинет. В глазах его читалось изумление, граничащее с животным страхом.
- Я вижу, что тебе не спится. – веселые бесенята плясали в глазах чародея. – Если уж ты уже на ногах, то мог бы повторить то, что мы с тобой проходили на последних уроках.
- Да, учитель. – Вольф Деринг покорно склонил голову. – Я так и сделаю, учитель.
Молодой аристократ направился к выходу. Глаза Маттиаса Кэронна неустанно следили за ним, и, казалось, пронзали его насквозь. Вольф краем глаза видел монеты, рассыпанные на столе, и понял, что его обман раскрыт. Осталось всего несколько шагов до спасительной двери и тогда он, скорее всего, сбежит. Домой. Прочь от этого могущественного старика, который наверняка убьет его за последнюю проделку. Неудачные покушения так просто не прощаются. А раскрытый обман с убийцей может также лишить его жизни. Смерть в тринадцать лет – не самая лучшая участь для, возможно, будущего барона.
- Постой, Вольф. – голос принадлежал молодому убийце. Внутри подростка все замерло. Ноги перестали слушаться, и он встал, так и не дойдя до двери, как вкопанный. – Ты учинил сегодня хорошую шутку. Не бойся, ни я, ни уважаемый магистр Рильванус не скажем твоему отцу о твоих похождениях. О том, как ты связался с фальшивомонетчиками, о твоей попытке убить уважаемого мастера. –  внезапно накатившая дрожь в коленях, резко отпустила молодого Деринга.
- Что я должен делать? – смущенным, но полным внезапно пробудившейся надежды голосом, спросил мальчишка.
- Хороший мальчик. Понятливый. – В голосе Маттиаса сквозила неприкрытая ирония.
- Да? – пожилой маг тоже включился в начатую Маттиасом игру, мастерски изобразив на лице удивление. – А обычно изображает редкостного тупицу.
- Я не тупица! – Вольф Деринг внезапно осмелел. – Просто я терпеть не могу, когда мне навязывают что-то. Мой папаша настоял, чтобы я пошел к вам в ученики. – он повернулся к Рильванусу. - А я хочу быть воином, а не каким-то там книжным червем!
- Да, настоящий благородный воин.  – с усмешкой начал язвить Маттиас. – Нанимает убийцу для собственного учителя и якшается с фальшивомонетчиками.
- Может он пойдет к тебе в ученики? – с иронией поинтересовался маг.
- Я не якшаюсь с фальшивомонетчиками. Мне эти деньги папа дал. – тут мальчик осекся, поняв, что сказанул явно лишнего.
- Папа? – медленно, с легкой издевкой произнес убийца. Маттиас не ожидал, что в этом деле будет замешан сам барон Деринг, но продолжил игру, которую сам и затеял. – А что будет, если весть о мошенничествах твоего отца дойдет до ушей нашего Императора?
Мальчик побледнел как полотно.
- Вы… - юный Деринг от волнения стал даже чуть заикаться. - Вы ведь не сообщите ему, правда?
- Может да, а может, и нет. – Маттиас наслаждался своей ролью. Ему так понравилось пугать этого молодого барончика. – Мы посмотрим на твое поведение.
- Послушайте, - взмолился Вольф. – Может, вы перестанете играть со мной в эти игры? Скажите, что вы от меня хотите. Деньги есть только у моего отца. Мне стоит лишь попросить…
- Нет, юный Деринг. Денег нам не нужно. – пожилой маг говорил на этот раз с полной серьезностью. – Насчет твоего обучения я поговорю с твоим отцом. Я думаю, что если ты так хочешь стать воином, то я смогу уговорить его отдать тебя в ученики к мастеру Ивэнсу.
- Спасибо, мастер. – Лицо мальчика просветлело, и искры радости заплясали в его глазах. – Я буду вам очень благодарен.
- Пока еще не за что. – маг небрежно махнул рукой.
- В общем так, Вольф, - начал Маттиас. – Есть у нас к тебе дело. У тебя есть кто-нибудь связанный с Гильдией Воров? Ведь есть, иначе, как бы ты на меня вышел?!
- Да, есть. – просто ответил Вольф.
- Отлично. – Маттиас встал с кресла и взяв с письменного стола мага вчетверо сложенный лист бумаги, протянул его мальчику. – Передай это своему другу. Он должен передать это письмо кому-нибудь из Гильдии. Там знают, кому это предназначается.
Когда сын барона Деринга вышел из кабинета, Маттиас подошел к окну. Первые лучи солнца уже осветили стены города. Наступало утро. Наступал новый день в его жизни и новые перемены.
*         *          *
Маттиас Кэронн вышел из города со стороны Южных ворот и широким, быстрым шагом пошел по древнему, каменному тракту. Светило солнце, и птицы радостными переливчатыми трелями уже начинали свою утреннюю симфонию жизни. Природа просыпалась и радовалась каждому лучику.
У Маттиаса было хорошо на сердце. Стражники у ворот даже не спросили его, куда это он так рано собрался. Все прекрасно знали – если убийца куда-то идет, то почти наверняка это связано с очередным заказом. И слава богам. Чем меньше людей знает, куда направился сегодня Маттиас Кэронн, тем лучше.