Сноуборд со Штрауссом И

Очень люблю опровергать расхожие мнения.
Вот, например, сноуборд. Какие возникают ассоциации?
Безумные подростки в шапочках по глаза. Безумная музыка. Совершенно безумные прыжки и полёты. На подъемник без очереди. Наплевать на весь мир, а особенно на лыжников.
Правильно?
Это стереотип, который я буду безжалостно рушить. Собой. Собственным примером.
Я – любитель сноуборда. Уже далеко не подросток. Возраст – к сорока. Семья. Руководитель отдела в крупной фирме. Два высших образования. Увлекаюсь классической музыкой и литературой. Никакой агрессии. Люблю весь мир и, разумеется, лыжников. Терпеливо стою в очереди к подъемнику. Вокруг милые, интеллигентные люди.
- Замечательная погода сегодня. Мягкая, пушистая…
- Да, пушистая… Вы очень верное определение нашли. Снег огромными хлопьями, но невесомый… «Опять он падает, чудесно молчаливый, легко колеблется  и опускается….»
- «… как сердцу сладостен полет его счастливый. Несуществующий он вновь рождается», - подхватываю я, - Зинаида Гиппиус, если не ошибаюсь?
- Да, Гиппиус. Вам нравится это стихотворение?
- Умеренно. Но соответствует погоде. А еще у Рождественского: «Этих снежинок смесь. Этого снега прах. Как запоздалая месть летнему буйству трав…»
Она не любит Рождественского. Да и я не особо. Просто к погоде…
За разговорами о литературных предпочтениях подходит очередь. Поднимаемся вместе. Работает лаборантом в каком-то НИИ. Поэзия – хобби. Немного пишет сама. Для себя. Если встретимся еще у подъемника, обещает прочитать что-нибудь.

И вот мы на вершине.
Маленькие люди, ошеломленные величием мира.
На вершине мира.
Бесконечный простор. Подножия горы не видно. Мягкий ватный туман бережно укрыл основание горы, спрятал всё лишнее, наносное – здания, механизмы, машины. Чуть в стороне деревушка с игрушечными домиками. Дымок из труб подпитывает полосу тумана. Еще дальше – черная закорюка не успевшей застыть реки. Древняя тишина. Спокойствие.
Осторожно, чтобы не нарушить это безмолвие, начинаю скольжение. Укатанный снег чуть похрустывает, завидуя моему движению, жалуясь на собственную неподвижность. Чуть ускоряюсь. Поворот. Еще поворот. Вправо. Влево. Неспешно. Это танец. Медленный вальс. Трам-пам-пам, трам-пам-пам. Еще недавно погружённые в себя ели внимательно наблюдают за мной. Им до слез хочется станцевать со мной. В детстве они танцевали с ветром, и с тех пор ждут приглашения. Но я танцую со снегом. Со снегом под ногами. Со снегом с неба. Я обгоняю его. Он обгоняет меня. Мы не торопимся. Мы легки и невесомы. Мы неспешны и стремительны. Мы кружим. Нам кружит голову. Я во фраке, а снег, как пышное бальное платье, как брызги шампанского, как свет свечей в хрустале. Трам-пам-пам, трам-пам-пам. Медленный вальс Штраусса Я, снег и Штраусс. Мы плывем по волнам «голубого Дуная». Нас качает на волнах. Мы качаем волны.
А вот и она. На желтых лыжах. Танцует свой танец. Еще люди. У каждого свой танец. Но ритм один. Вальс. Медленный вальс Штраусса. Вправо. Влево. Неспешно. Трам-пам-пам, трам-пам-пам…
Склон заканчивается. Заканчивается танец. И снова очередь у подъемника. Конечно рядом Она. Опять о литературе – Пастернак, Бродский, Цветаева…
- Какое Ваше любимое?
- А Ваше?
- А что из современного?
- Больше прозу…
Пока не начался новый танец. Пока не зазвучал вальс.
И никакой агрессии. Никакого безумства. Только танец. Медленный вальс Штраусса.

А вы говорите, безумные подростки, безумная музыка.
Нельзя мыслить стереотипами. Нет черного и белого.

А теперь, маэстро, еще раз.
Со второй цифры.
Так, как это бывает на самом деле.
Итак, человек на вершине. Я и мой черный сноуборд «Original Sin», мой «Первородный грех». Туман, просторы, тишина – не сейчас. Не до них. Сейчас  предвкушение - небольшое волнение, легкая дрожь…
Прямо - два укатанных склона. Левее еще. И табличка «Внимание! Трасса не подготовлена. Катание запрещено!». Эй, что вы понимаете в катании?! Впрочем, я и не кататься. Я – летать. Под бело-оранжевую ленточку и вниз. Круто вниз. Нетронутый склон. Взорвать его фонтанами снега, разметать вихрями. Скорость. Еще. Быстрее. Еще быстрее. Вправо. Влево. Камни. Прыжок. Еще прыжок. Я лечу. Я ветер. Нет ничего кроме скорости и меня. Сознание вдребезги. Кусками по склону. Я говорил, возраст к сорока? Врал. Безбожно врал. Мне пятнадцать. Нет работы, нет проблем, нет образования. Зачем образование ветру?  Чистый склон. Я мчусь. Ноги, как амортизаторы, отрабатывают склон. Они делают это сами. Сознанию не успеть за ними. Да и нет его давно. Избыток адреналина, он плещется, он разливается по склону. Эй, кому?!! Подставляй ведра! Обжигающий, рвущий ветер. Ниже по склону лыжница в знакомых желтых очках. Эй, детка! Тебя как сюда занесло? Спускается осторожно. Плужком. Ей страшно. Она сожалеет, что попала сюда. За ней старушка в архаичном капоре на деревянных салазках. Зинаида Гиппиус? Её-то зачем? Пролетаю мимо, они успевают увидеть лишь снежный шлейф. До встречи внизу-ууууу!
О-о! Этот пошустрее. С развевающимся полосатым шарфом через плечо Рождественский.
- Роберт Иванович! У Вас лыжи беговые! Вам точно не сюда! Лыжню-ююююю!!!
Ошеломленный, неуклюже валится в снег. В зеркало заднего вида вижу, как поэтично и смешно матерится он пухлыми губами, потрясая вслед кулачками. Не в том месте мы встретились с Вами, Роберт Иванович…
Я танцую с ветром. Я обгоняю его. Он обгоняет меня. Ели не успевают за нами движением глаз. Они слышат лишь запоздалый хруст снега.
А вот и он, ожидаемый. Верхом на клавесине. В черном фраке с развевающимися фалдами.
- Маэстро! У Вас не тот инструмент! Бесполезно жать на педали!
Вы не в ритме, герр Штраусс!
Его не объехать. С ним симфонический оркестр.
Прыгнуть через него, через пюпитры, через валторны, альты, через ми-минор, сквозь изумленные рты…
Я лечу-уууу!!!.
За мной лавина из снега, желтых очков, обломков лыж, клавиш, рифм, тумана, вальсов. Рука Гиппиус хватающаяся за полосатый шарф. Губы Рождественского хрипло рифмующие «снег-побег»…
Вам не догнать меня. Вас нет во мне. Я быстрее. Я ветер. Безбашенный ветер. И всё что мне нужно – бесконечный склон. Круче. Еще круче. Еще…

Слетаю вниз. Подножие. Подъемник. Вернуться в себя. Отдышаться.
В очереди какая-то девушка в желтых очках.
Что-то восторженно лепечет про катание, медленный вальс, Штраусса…
Сноуборд и Штраусс?
Что за дурацкое сочетание?
Я еще не знаю, кто такой Штраусс.