Оскверненная обитель Глава 2

       Ветер все так же поднимал снеговую завесу, когда странная фигура шевельнулась и издала все тот - же стон. Существо продолжало всматриваться в багряные пики Анкарнира, силясь уловить нечто невидное для взгляда постороннего. Ветер изменил направление и начал задувать незнакомцу в лицо, стараясь скинуть с его главы капюшон. Фигура оперлась на жезл, положив руки на венчавший его череп. Взгляд таинственного стража руин оставался прикованным к закату. Набравшись смелости, я подкрался ближе. Моих шагов не услышала бы даже кошка, но незнакомец почувствовал мое присутствие. Он знал, что я стоял позади него, но даже не пошевелился.  Из-под накинутого капюшона послышались слова похожие на свист зимнего ветра. Они казались принесенными издалека, хотя говорящий стоял в пяти шагах от меня. Незнакомец не обращался ко мне, он говорил с кем-то, кого уже нет, и лишь воющий ветер был ему ответом.

***
- Вот уже пять сотен раз я видел именно такой закат, это означает лишь одно – пятьсот лет я существовал без тебя. Да, не жил, а именно существовал, существовал без цели, без желания и без надежды на смерть, которую я почел бы за величайшее счастье.
Серая ряса ожила и прошла к руинам, не удостоив меня и поворота головы. Существо прислонилось спиной к обрушенной стене и застыло.
- Я помню, как ты появилась, - продолжил далекий голос, - Это произошло глубокой ночью, в период поста посвященного Всепрощающему. Тело молодой девушки принес на своих плечах бродяга. Он нашел его бездыханным на одном из ныне не существующих горных перевалов.
Лицо твое было бледно-голубого оттенка. Черные волосы были стянуты у затылка тонким кожаным шнурком. Глаза были закрыты, их обрамляли густые черные брови и необычайно длинные ресницы. Одета ты была в кожаные штаны, меховую иссиня-черную куртку с длинными, в полтора раза длиннее руки рукавами, и  сапоги по краям отороченные мехом. На широком кожаном ремне, опоясывающем стройный девичий стан, висели пара черных ножен, в которые были вложены черненые серебряные кинжалы. Каждый из них имел пятнадцатидюймовый клинок. На их рукоятках красовалась большая черная звезда, выгравированная настолько искусно, что казалась источающей полумрак. Черные ножны были так – же изготовлены из серебра. По ним бежали змейкой полу стершиеся руны.
Помнится, братья думали, что душа  уже покинула бренную землю, но я чувствовал ее  рядом. Через полчаса в твое тело вернулась жизнь, твоя грудь начала вздыматься и тишину кельи нарушило твое дыхание, а уже через мгновение на щеках появился румянец. Я, помню, чуть не обезумел от счастья; Я понял, что полюбил тебя, хотя раньше это земное чувство не находило места в душе монаха.
Силы возвращались к тебе с поразительной быстротой, и уже через день ты поднялась с постели. Я старался как можно больше времени проводить с тобой. Мы вдвоем бродили под древними сводами обители, каждый вечер мы вместе следили за заходящим солнцем. Все чаще я пропускал время молитвы, и настоятель был очень встревожен этим.
Спустя две недели твое здоровье окрепло настолько, что ты смогла покидать монастырь.  К тому времени я превратился в твоего вечного спутника, в твою тень. Теперь я не мог и часу прожить без мысли о «Спасенной», как прозвали тебя братья.
Однажды мы поднялись на вершину Анкарнира, горы возвышавшейся неподалеку. Дивный вид на горы и виднеющуюся на горизонте зимнюю равнину, на белом листе которой чернели пятнышки городков и деревень, вдохновил меня на признание. Я был переполнен желанием простой человеческой жизни где-нибудь на равнине, тебя же я хотел видеть спутницей моей жизни. Я поведал о том, как мне опостылела монастырская жизнь, и предложил вместе покинуть его. В ответ ты рассмеялась и сказала, что тебе не суждено стать женой крестьянина.  Помолчав с минуту, ты добавила: « Я стану твоей, если ты во всем покоришься мне и последуешь тем путем, который я укажу. Не обещаю, что он будет легок, но клянусь, со мной ты познаешь счастье, которое будет длиться вечно!”, и, сорвав с головы шапку, она кинулась вниз по склону, крича на бегу: «Будь готов поднять свою судьбу!”.
Следующий месяц стал для меня месяцем страданий. Мои встречи со «Спасенной» прекратились.  Я не мог ни есть, ни пить, ни молиться. Братья косились в мою сторону, а когда я проходил мимо, начинали читать молитвы о спасении души. Мой облик сильно изменился за последнее время: я высох, мои глаза и щеки ввалились, некогда черные волосы поседели. С виду я казался древним стариком, хотя мне было всего тридцать два. Мориэль, так звали девушку, как будто скрывалась от меня. Я никак не мог встретиться с ней.  С утра я направлялся в келью к черноволосой деве, но лишь затем, чтобы узнать о том, что она покинула обитель «Всепрощающего» в сопровождении настоятеля. От этих слов все внутри меня пламенело, и я с трудом сдерживал ярость, накатывавшую на меня подобно волне, сметая преграды, выстроенные здравым смыслом. Ночи напролет я слагал песни о Мориэль, а на утро сходил с ума от ревности и бессильной злобы.
В одну из зимних ночей в моей голове зазвучал странный голос. Он напоминал  мне…, но нет, ее голос мягок и нежен, а этот был соткан из завывания зимних ветров, рева пламени и предсмертного шепота. Голос звал меня и с каждой минутой он был все настойчивее. Повинуясь призыву, я покинул монастырские своды, и  тьма ночи поглотила меня. Не разбирая дороги и не понимая сути происходящего я поднимался по тропе на вершину Анкарнира. С восходом солнца мой путь окончился на венчающей гору площадке. Сознание покинуло меня, ноги подкосились и я, обессиленный ночным переходом, упал у черного камня, покоившегося на вершине с незапамятных времен.
Пробудил меня последний луч заходящего солнца, окрасивший снег кроваво-красными тонами. Странный голос продолжал нашептывать мне: «Не упусти, возьми то, что положено тебе по праву рожденья, ….”  Секундой позже со склона послышался голос, сомнений не было, это был голос Мориэль. Со всех ног  я кинулся навстречу, но, не добежав до края площадки, остановился. Я будто налетел всем телом на невидимую преграду, - так подействовало на меня увиденное. Рядом с «самой желанным» для меня существом уверенно шагал настоятель.
Все случившееся затем уместилось в одно мгновение. На этот раз волна гнева захлестнула меня с головой,  перед ней уже не осталось преград способных сдержать удар. Мой разум утонул в крови ударившей в голову, мной руководил тайный голос, который на этот раз был сравним с раскатами грома. Молнией я кинулся к моему недавнему брату и одним ударом свалил его с ног. Он был человеком крепким и сильным, а я был изнурен голодом и бессонницей, но дикая ревность и ненависть удесятерила мои силы. Я тут же схватил его за капюшон рясы и поволок его к черному камню.
Ветер взвыл как тролль, пораженный в глаз меткой стрелой, и  пять вихрей взвились в небеса, обозначая границу между площадкой и пропастью. Вой ветра разорвали громовые раскаты, а небо озарилось огнем. Солнце исчезло в огне, который безжалостно жег небеса. Я взглянул на черный валун. На нем неподвижно лежал настоятель, из его груди торчал клинок Мориэль. Кровь струей била из глубокой раны заливая камень, она потекла по тайным желобкам вырезанным древним ваятелем. Вдруг камень ожил, его поверхность покрылась кровавыми рунами. Внезапно огненный столб снизошел на вершину Анкарнира, древний алтарь с чудовищным грохотом раскололся пополам, а труп, лежавший на нем, обратился в пепел, и ветер развеял его. Я взглянул на огненные небеса, где восходила большая черная звезда. Она излучала мрак так же, как обычные звезды свет. Голос, приведший меня на эту вершину вдруг раздался за моей спиной. Я повернулся, рядом со мной стоял демон, я бы никогда не спутал его с иным существом, ибо видел их на фресках «Войны до Начала времен». Два огромных  сотканных из тьмы крыла были сложены за спиной, тело цвета пламени постоянно меняло очертания, глаза- провалы в «ничто» заглядывали в самые укромные уголки моей души. Вдруг демон начал «таять» и через мгновение на его месте стояла Мориэль. Подтверждением ее природы были глаза, за которыми притаилась бездна.
- Наши судьбы едины на века! - воскликнула она, и ветер бросил ее слова в бездонные ущелья, где они, быть может, звучат и по сей день. Луч черной звезды пал на щель между обломками алтаря.
- Подбери свою судьбу! – властно приказала демонесса, и я направился к трещине в камне. Просунув руку в углубление, я извлек  металлический посох. Тьма Черной звезды устремилась в него, и я почувствовал, как через металл в меня входила «сила». Мориэль следила за мной провалами глаз. Жезл мертвенно поблескивал в моих руках, моя судьба изменилась, я был уже не тем.
Она неслышно подошла сзади и обняла меня за шею. Обернувшись, я сжал ее в своих объятьях. Мне никогда не забыть нашего первого поцелуя. Он был болезнен, как укус змеи и нежен, как дуновение летнего ветерка, он пьянил, как выдержанное вино и оставлял после себя удивительную ясность; в нем сочетались лед и пламя, вечная жизнь и непрекращающаяся предсмертная агония. И все это было теперь моим! Через наш поцелуй я отрекся от судьбы смертного, отдав ей свою душу, а она частично воплотилась во мне. Мы стали одним целым, а теперь, теперь ее нет.

***

Ветер утих. Ночь подходила к концу. Я сидел на снегу и дрожал от холода, а серый плащ рассказчика скрылся среди руин. Мне не терпелось узнать продолжение, и я решил провести на «Проклятом перевале» еще одну ночь.