Гадание по пейджеру николай гордиевски

(опыт драматургического сочинения)

Автор не претендует на звание драматурга. Автор вообще ни на что не претендует, он отдаёт своё творение, своё дитя, только что в муках им рождённое на растерзание постановщику. Тот может сделать всё, что хочет: вырезать куски, вставить куски, обозвать персонажей какими угодно именами и кличками. Всякие прочие специфически театральные вещи (вроде жестов, мизансцен и т. д.) тоже на совести постановщика. Автор смиренно просит сохранить только общую канву (хотя, что такое канва, ему неизвестно).
Театр суть искусство самое абстрактное из всех. Пьеска состоит из телефонных разговоров и монологов главной героини. Каким образом их передать – автора тоже не волнует. Время… место… Лучше бы, конечно, под новый год, такие святошные анти-чудеса. Или – лето, жара, все ходят полуголые (или совсем – голые; впрочем, сие не ново). А так – всё равно.

Действующие лица: главная героиня – истеричка лет 23-ти; её любовник (возлюбленный?) – ок. 25-ти; её подруга – ровесница; её поклонник – лет 18-ти; её мать (или же отец) – соответственно; её коллега по газетке – лет 25-30-ти; таинственный Оскар – мерзкий старикан.

Квартира. Стол. Стул. Диван. (И т. д.)
Гл. героиня – одна, читает послание на пейджере (в качестве пейджера можно установить в середине зала большой монитор; ещё там можно пустить весь текст пьесы, чтобы получилось что-то вроде чата).

Да, там было только два слова: «позвони – срочно». Кому? куда? по какому телефону? Может, шутка? Дурацкие шуточки. Что они ожидают в ответ? «Позвони». Глупости.
Думаю, кто бы это мог быть.
Звоню.

Гл. героиня – любовник:
– Привет.
– Привет.
– Ты мне ничего не скидывал на пейджер?
– Нет, но…
– Что?
– Собирался. Я хотел сказать, что… Я не хочу тебе делать больно… не хочу, чтобы ты…
– О чём ты?
– Я хочу сказать, что уезжаю, и мы больше не увидимся.
– Не понимаю. Куда ты уезжаешь?
– Не важно. Мы больше не увидимся, понимаешь?
– То есть мы не увидимся потому, что уезжаешь, или ты уезжаешь, чтобы не видеться?
– Скорее, второе.
– Но почему? Что-то произошло?
– Ничего не произошло. Так получилось. Случайно.
– Таких случайностей не бывает.
– Я не хочу оправдываться…
– Что ты сказал?! Да ты после всего этого знаешь кто?
– Успокойся.
– Сам успокойся! Сукин сын! Убирайся! Сукин сын!

Короткие гудки. Вот и всё. Два года. Финал – двухминутный разговор и короткие гудки. Сижу, обхватив голову руками. Почему нельзя было сказать этого вчера, при личной встрече? Что за бестактность? А если я вскрою сейчас вены? Нет, известно, что не вскрою. И из окна не прыгну.
Продолжаю думать, кто бы мог послать сообщение.
Звоню.

Гл. героиня – подруга:
– Привет.
– Привет.
– Ты мне не скидывала на пейджер?
– Нет… Я хотела…
– Погоди, сначала я тебе расскажу!
– У меня серьёзное.
– А у меня – ещё серьёзнее! Знаешь, что сейчас произошло?
– Да.
– Да?! Откуда?
– Оттуда же.
– Погоди, я не понимаю, ты о чём сейчас говоришь?
– Я уезжаю вместе тоже.
– Куда вы все собрались?
– Я уезжаю с ним.
– Ах ты, ****ь!
– Зачем ты так? Мы уже встречаемся полгода.
– Полгода назад вы только познакомились.
– При твоём, кстати, содействии. Это же было на твоём дне рождения. Мы потом ушли… Так получилось. Но мы же можем остаться подругами.
– Кем остаться! Предательница! Потаскуха! ****ь!

Короткие гудки. Теперь-то точно можно прыгать в окно. Наверное, они хотят именно этого. Чем-то я им мешаю. Полгода назад они познакомились, эти полгода они встречались. И врали мне. Нагло врали. При моём содействии. Жизнь – дерьмо. Как ни крути.
Продолжаю думать, кто же всё-таки послал сообщение.
Звоню.

Гл. героиня – поклонник:
– Привет.
– Привет.
– Ты не скидывал…
– В общем, нет, но…
– Какое ещё «но»?
– Я хотел тебе сказать. То есть я не хотел, он раз уж ты позвонила сама. Первый раз…
– Что ты мелешь?
– В общем, так, я больше не буду тебе надоедать.
– Ну, извини, моя вина. Твои билеты ещё целы?
– Нет, извини, я их использовал.
– Как это ты их использовал, мудак?
– Мне твоя ругань – до одного места. Ты для меня теперь никто. Теперь мне даже смешно от того, как я нелепо вёл себя всё это время. И всё зря. Теперь я знаю, что такое любовь. Я встретил наконец человека, который не унижает меня, мы понимаем друг друга с полуслова. Мы…
– Мы… мы… Что ты там блеешь?
– А к тебе я теперь совершенно равнодушен. Ты – пустое место.
– Сколько у тебя этого ****ого пафоса!

Короткие гудки. Сегодня они все словно сговорились. Целая куча уродов и полных кретинов.
Думаю, кто бы мог ещё послать сообщение.
Звоню.

Гл. героиня – мать:
– Привет.
– Привет.
– Вы не скидывали мне на пейджер?
– Мы собирались с тобой связаться.
– Ну, вот, наконец-то! Значит, это вы?
– Нет, мы только собирались. Хорошо, что ты первая позвонила. Ты, наверное, хочешь мне что-то сказать?
– Например?
– Например, извиниться.
– За что? Я повторяю ещё раз: ничего не было. И вообще этот козёл сегодня уезжает с одной сучкой, моей подружкой.
– Выбирай выражения, когда говоришь…
– Как же вы меня все заебали!
– Хватит! Мы посовещались и решили, что тебе пора искать работу. Мы не будем содержать тебя.
– Я работаю.
– В своей мелкой газетёнке? Это не работа, а просто хобби. Этих денег тебе хватает только на пиво и сигареты.
– Не хватает.
– Тем более. За квартиру мы платить не будем.
– А где я буду жить, по-твоему?
– Когда выгонят, переезжай в общежитие. Или лучше сразу перезжай. Мы договоримся с ректоратом. А то говорят, что там мест нет. Ну ничего, для тебя мы постараемся найти.
– С ума вы, что ли, посходили?
– Это ты с ума сошла, когда припёрлась в квартиру, которую мы для тебя снимаем, на бровях и с мужиком! А теперь звонишь и говоришь, что тебе не за что извиняться! Мерзавка!
– Мне твоя ругань – до одного места, как говорит один мой знакомый. Идите ебитесь, а ко мне не лезьте!

Короткие гудки. У меня есть работа. Меня скоро в штат возьмут. Не хочу я жить в общаге. Я сижу, обхватив голову. Рядом – телефон, пейджер. Молчат. Скоро у меня не будет ни того, ни другого. Ни нормального жилья. Уроды!
Всё-таки, кто бы мог послать сообщение. Ни тот, ни тот, ни та, ни те. Да мало ли кто! По работе, например.
Звоню.

Гл. героиня – коллега:
– Привет.
– Привет.
– Ты мне не скидывал?..
– Нет, но… Тут такое дело.
– Какое ещё дело? У всех какие-то дела!
– Не ругайся.
– Как не ругаться? Кругом предатели.
– Одним словом, штаты сокращают. Шеф выбирал из двух кандидатур. Ну, и ты, скажем так, пролетаешь.
– О чём ты, ****ь, говоришь?
– О том самом.
– Значит, я зря там у вас ****у рвала?
– До такого вроде ты не докатилась.
– Шутник ты, ****ь! А кто стал штатником?
– Ты его знаешь. Ну, этот… твой ухажёр…
– Какой ухажёр??
– Ну, тот… за тобой всё ходил… Сейчас у него, кажется, новая подружка.
– Он?! Рука у него подружка!!!
– Сама виновата, между прочим. Шефу шепнули о твоём характере.
– Характер?! Вы не видели ещё моего характера!
– Я предупреждал, помнишь?
– Да засунь свои предупреждения себе, шефу и этому прыщавому сопляку в жопу!
– На троих моих предупреждений не хватит.
– Пошёл ты на ***, пидор! Соси у своего шефа!

Короткие гудки. Меня трясёт. Невыносима эта тупость, серость, мерзость!
Рву записную книжку с телефонными номерами. На глаза попадается незнакомый номер: Оскар. Имя – как у этой ****ой статуэтки, которую дают за всякие ***вые фильмы… И вообще – Оскар или ОскАр?
Звоню.

Гл. героиня – Оскар:
– Оскар?
– ОскАр.
– Это говорит…
– Понятно.
– А мне – нет. Вы мне случайно на пейджер не скидывали?
– Случайно скидывал. «Позвони срочно. Оскар».
– Не всё дошло. А вы, извините, кто?
– Ну, как же? Помните, ночной клуб, я предложил работу…
– Работу…
– Вы были немножко не в себе.
– Я вас забрызгала блевотиной… Извините.
– Ничего. Я выбросил тот пиджак. Но моё предложение в силе.
– То есть? А можно поподробнее?
– Ну, при встрече можно и поподробнее. Если коротко, скажем так. Есть возможность подписать контракт. Полгода. Кипр. Все формальности я беру на себя. Контракт можно и продлить.
– Почему бы и нет?
– Вы согласны?
– Да.
– ………………………………………………………….…………………………………

Короткие гудки – точно до конца пятой страницы.
.
.
.
.
.
.
.
ЗАНАВЕС. Зрители аплодируют, стоя, кричат «браво!», а также бросают цветы и кошельки с монетами, вызывают автора пьесы, но автор скромен, его вообще нет в зале, его даже не позвали. Увы и ах.

© Copyright Николай Гордиевски, 2003