Лучший друг Марго

 


     Я был ее другом. Даже если сказать прямо: я был ее лучшим другом. Мы росли вместе, я и она. Наши дома распологались по соседству и мой отец проводя вечера в ее доме, частенько говорил за игрой в покер ее пращуру, что не плохо было бы нас обвенчать. Но ее отец наотрез отказывался от этого мнения, видимо он уже тогда подозревал, что из этого вряд ли что либо выйдет.
Прошли годы и папаша Маргарет был прав, я стал... Нет не геем, я стал поэтом, причем поэтом весьма прогрессивным и талантливым, хотя в принципе я не находил в себе ничего прогрессивного, а тем более талантливого. Скорее поэзия стала для меня стилем жизни. Как например для байкера его мотоцикл и бесконечное шоссе. Это была заранее дорога в никуда и я осознавал это, но мои стихи были весьма популярны, что позволяло издавать сборники и даже книги, тем более что платили за это очень хорошо.
Обчно я подъезжал к дому Маргарет примерно в шесть часов вечера, припарковав свой Ферарри прямо на ее газоне, так было и сегодня. Правда я позволил себе маленькую шалость, сломать ее почтовый ящик, но заведомо знал, что она не обидится. Во первых письма ей никто не писал, во вторых она была в состоянии каждый день устанавливать себе по двадцать ящиков из чистого золота. Отец Маргарет перед своим отправлением в лучший мир, оставил дочке солидное завещание, акции его фирмы приносили баснасловный доход и могли передаваться по наследству, так что у детей Маргарет было завидне будущее, как впрочем и у нее самой.
Сегодня я был в приподнятом настроении, вышел в свет мой новый альманах посвященный молодым поэтам Англии, с публикацией работ самых талантливых, ну и конечно моих. Не смотря на, то что мне всего 27 лет, я уже признан в поэтических кругах практически по всему миру, и теперь занимаюсь поиском новых талантов. Не знаю зачем мне все это, но скорее всего, хочется найти что либо родственное в творчестве, наверно найти похожего на меня. Один такой человек уже был найден - это была Маргарет. Ее поэзия была наполнена такой болью и скорбью, что мне порой приходелось едва сдерживать слезы - сентиментальность у мужчины не приветствуется. Это меня больше всего поражало в ней. Я не понимал, откуда у молодой, красивой, богатой и талантливой девушки столько боли в душе. Женихи за ней бегали толпами, но она всех отвергала и была одна постоянно, даже не смотря на то что пуританские законы у нас давно вымерли, как доисторические ящеры. Друзья постояно приходили к ней, но в компании друзей ее глаза были пусты и обращены в пространство и только тогда когда мы оставались с ней вдвоем, они наполнялись какой-то странной задумчивостью и печалью. Объяснения этому не было и мне казалось, что я ей вроде как брат и со мной она может быть настоящей, носить свое натоящее лицо, а не маску.
Сжимая в руках бутылку шампанского, которое мне выслал из Шампани Луис, я буквально влетел в особняк. Маргарет выбежала навстречу, в ее руках был уже мой альманах и она была готова высказать все, что о нем думает. Но я хитро приложил палец к губам, взял из бара пару бокалов и открыв шампанское разлил оное в тару. Протянув один стакан ей другой оставив себе, я сощурился и легко кивнул.

- Вильям, это бесподобно! - Маргарет буквально расплылась в улыбке.
- Что ты имеешь ввиду? - моя невозмутимость, была конечно большим наигрыванием, на самом деле я очень волновался, хотя старался чтобы на лице это никак не отображалось.
- Стихи Вил! Они чудесны! Особенно это... - не дожидаясь моего вопроса, относительно какого стиха, она продекламировала.

Ветер унес мои мысли
Стало тепло на душе
В поле девственно чистом
Лето горит в шалаше

Жарко цикады играют
Свой атональный мотив
Жухнет трава, увядает
День безнадежно игрив

Стою разорвавши рубаху
Грудь на ветру, оголив
Голову скинув на плаху
Плачу, что Бог мой игрив

- Марго, солнышко это не самое лучшее... - я попытался сопротивлятся, ведь правда я считал что мое другое стихотворение является моим неповторимым пределом.
- Нет! Это самое-самое лучшее! Такие ассоциации! Например, "день безнадежно игрив". Это же вызывает ощущение небытия, пустоты. И послудующие строки это подстверждают. Стоит человек в поле, знает, что все безнадежно, против судьбы не попрешь, но хочется жить, хочется верить. Только вот стих "Плачу, что Бог мой игрив", не совсем в тему. Ну тоесть в тему, но "игрив" и "играют" в одном стихотворении... Как-то это не очень звучит что ли... Не грамотно. - она виновато потупилась. Я посмотрел на нее и во мне взорвалась моя поэтическая ревность.   
- Меня признали не из-за грамотности, скорее наоборот. Ведь мои стихи не являются грамотным творчеством, как ты это называешь, это полнейшая безграмотность и бездарность, почему людям это нравится я не пойму?
- Душа Вилли, душа. Человеку нравится твоя душа, чистая и ранимая. Ведь ты пишешь от сердца и люди воспринимают это сердцем. Это не возможно не понять, я например всегда тебя так воспринимаю.

Мне стало немножно стыдно и я засмущался. Зачем она пытается мне льстить, ведь по глазам видно что ей жутко хочется узнать критику на ее опубликованные стихотворения. Неожиданно зазвонил мой сотовый телефон, пришлось с извиняющимся видом выйти из комнаты и поговорить. Звонила Мегги.

- Алло Вилли?
- Да это я. Привет Мэг, я тебя узнал.
- Это здорово, наверно от поклонниц нет отбоя?
- Мои сегодняшние поклонници на презентации, это леди лет 60 - 70, так что я совершенно не устал.
- Тогда пойдем сегодня в кино?
- Зачем? Можешь придти к Марго и я закажу на дом, новый фильм, самый последний. Посидим посмотрим.
- Не хочу к Марго, она тебя приревнует.
- Сколько раз всем повторять? Мы с ней как брат и сестра. Мы росли так.
- Да ладно, не оправдывайся. Каждый вечер ты проводишь с ней.
- Я что-то не понял Мэг. Ты сама ревнуешь?
- Нисколько. Просто мне интересно.   
- Понятно. Но в кино я не пойду и в ресторан тоже. Я уже сегодня от Марго не уеду, мы тут отмечаем выпуск моего альманаха. Если хочешь присоединяйся. Шампанское еще не выпили.
- Как нибудь обойдусь, вы там вдвоем... Пока Вилли.
- До свидания.

Телефон отключился, а я стал очень сильно злиться. И злился я не спроста. Мэгги звонила специально, чтобы подоводить меня, она прекрасно знает мой слишком раздаражительный характер. Это произошло потому, что накануне я отказался провести ночь с ней, мотивировав это тем, что она черезчур набралась на дружеской вечеринке. Хотя мне просто не хотелось. Я особо не ценю женщин, ну разве что Маргарет, их у меня всегда как грязи. Благо Господь не обделил ни талантом, ни мозгом, ни красотой ни прочими достоинствами и если я буду где-то их перечислять, меня примут за задаваку. Я вернулся в комнату к Маргарет.   

- Кто это? - Марго посмотрела на меня с улыбкой.
- Да так... Одна особа. - я попытался не выдать свою злость - Поклонница моего таланта, и как она узнала мой номер?
- Вил, я вижу что ты страшно злой. Это Мэгги? - сквозь ее улыбку просачивалось беспокойство.
- Да.
- Она пытается тебя опять довести? Все не может простить, то что ты не хотел быть с ней? - Маргарет больше не улыбалась.
- Солнышко, пожалуйста сделай мне что ни будь покрепче шампанского, а то я что-то разнервничался.
- Хочешь я приготовлю что ни будь перекусить? - Маргарет оживилась, уж если и зашел разговор о том чтобы выпить, то надо бы и закусить, а готовить она обожала.
- Прекрасно! А я пока соберусь с мыслями и как только поем твоей восхитительной стряпни, обязательно кое-что расскажу относительно твоего последнего стихотворения.
- Правда? Ты полежи пока на софе, я сейчас! - Маргарет пулей понеслась на кухню.

Когда стихли ее шаги, кухня была в другом конце особняка, я писел на софу и обхватив голову руками принялся лихорадочно думать. Сразу возникли несколько вопросов: во первых - почему такая озабоченность моими делами, во вторых - из-за критики на один стих не стоит так резво бегать готовить еду. Ответ напрашивался только один, но в него поверить я ни как не мог. В результате я свел все это в сторону своего эгоизма, коим страдал в избытке. Не могу я же нравиться своей сестре? Да, Марго мне просто сестра, друг, брат, но никак не женщина. Хотя она чертовски привлекательна, но мне так же привлекателен и Луис. Просто дружба и ничего больше.

Маргарет вернулась достаточно быстро, в руках был дорогой поднос с выставленными на нем блюдами, которые напоминали больше предметы искусства, нежели пищу. Она легко плюхнула его на столик для завтраков и так же быстро и легко переместила его к софе, где восседал я. Примостившись рядом она сунула мне под руки нож и вилку, не забыв положить все это на белоснежную салфетку, налила в стаканы на пол пальца виски, взяла один стакан себе, другой поставила передо мной и ослепительно улыбнулась. Я напрягся, поднял стакан, но потом встретив ее теплый дружеский взгляд, тут же расслабился и легонько звякнув своим бокалом об ее, влил в себя огненную жидкость. Потом стал с наслаждением есть, я ел и ел, а моя злость испаралась с каждым куском ее восхитительной пищи. К концу трапезы я уже улыбался открыто и во весь рот, Марго хохотала над моей очередной шуткой, а все нервы попрятались, словно их никогда и не было.

Через десять минут Марго посмотрела на меня многозначительным взглядом, который могут понять только творческие люди. Так смотрят только тогда, когда хотят признания. Я улыбнулся и благодушно сказал: "Прочти". Марго смутилась, потом улыбнулась и ее звонкий голос заполнил все пустоты моей души.

Вместо солнца меня разбуди
Поцелуем согревши уста
Знаю, все у нас впереди
Нам уже просыпаться пора

Нам пора видеть капли росы
Обнимать и лелеять рассвет
Избегать черной полосы
Без тебя меня тоже нет   

Вместе нам по земле шагать
Вместе нам собирать цветы
Мое сердце не может лгать
Знаешь, нужен мне только ты

Мои округлившиеся глаза дали четко понять, что этого я не ожидал услышать. Разве это похоже на последнюю работу Марго: "Баллада о Святом Граале"? Только не это... В тот же миг мой полуоткрытый рот был запечатан сочным поцелуем Маргарет. Мой шок был на столько силен, что уже не понимая происходящего я стал страстно отвечать. Через пару секунд я повалил ее на софу, а бедный столик для завтраков отлетел в сторону от моего судорожного удара ногой, по пути теряя посуду и остатки еды, которая натюрмортом легла на персидский ковер. Маргарет разрывала на мне рубашку...

Солнце слепило мои глаза и я попытался зажмуриться. Мы лежали на белоснежных простынях, Маргарет тхонько спала уткнувшись в мое плечо. На душе было скверно. Радовало одно: я оказался прав, хотя не хотел в это верить поначалу. Может я немножко ясновидящий, но будущее мое мне уже представлялось, правда почему-то в серых тонах. В моей голове в месте с сознанием того, что я потерял друга рождались мои последние строчки.

Земля становиться периной
На ней лежу я в тишине
И годы вереницей длинной
Скользят, пытаясь плыть по мне

Лежу один, ее нет рядом
Со мной ей не дано идти
И не ласкать прекрасным взглядом
Со мною ей не по пути

Я под землей, она же сверху
Как день и ночь, как свет и тьма
Незримая у нас помеха
Цветы положит... Все. Ушла.   

Марго проснулась посмотрела мне в глаза и улыбнулась наверное самой очаровательной улыбкой на свете. Я улыбнулся в ответ. С тех пор я не писал стихов, никогда.

Andy Chance aka Андрей Шанс
09/12/02
01:48