Бабье лето

    Наконец-то началось "бабье лето"! Давно уже пора! Середина октября уже. Поношенные драные кроссовки шлепали по лужам. потом 1.20 истории. Что-то про пивовара Кромвеля, шотландцев, Карла первого....  интересно, чем бы заплатить за учебу... Пары закончились, Женька подняла пакет с учебниками и поплелась на "службу". Положив шмотки на стол, пошла к начальству.
-Что мыть, баб Клав?
-Да вон- коридор, да туалет почистить... И домой беги, а то ты итак вон дитя одного дома держишь. Отца-то нет, как обычно, небось - на репетиции. Ну давай, дочь, что сказала уж сделай, и домой.
   Мокрая тряпка почему-то была слишком тяжела. Не знала Женька почему... Может из-за темно-фиолетовых синяков под глазами, а может, действительно на сей раз тяжелая тряпка... В ведерко выливалась серая жидкость, гадкая, надоевшая, опостылевшая. Коридор поддался тряпке и стал чистым очень быстро.
    Женька села на лавку, опустив осточертевшую тряпку в ведро, и грязной рукой охладила лоб. Пора было браться за туалет. Опять эта тряпка! Да еще и швабра. В туалете было прокурено, в раковине валялись пустые стаканы из под пива и гора бычков. Женька стояла в нерешительности, не зная с чего начать. С раковины? С пола? С кабинок с унитазами? Мысли метались от унитазов к маленькому Мишке, оставленному дома с соседкой, доброй и ответственной бабой Нюрой, и обратно.
Женьку тошнило от этих паршивых унитазов.
Ну что спустить воду за собой это НАСТОЛЬКО трудно? Почему люди всегда ведут себя как свиньи? человек и свинья ... какие схожие понятия!
Ну вот какое кому дело, Вася до того, что ты здесь был, а? вот какое кому дело, а?
И зачем же принудительно заставлять всех принудительно полюбить какого-то Бритого? Непонятно.
Даже от туалетных бачков ее тошнило меньше, чем от этих мерзких и пошлых надписей! Как глупо. Зачем, спрашивается, писать названия любимых музыкальных групп на стенах и дверях сортира? Им что от этого приятнее станет что - ли станет? Сомнительно...
Вдруг ей так явственно привиделось, как ее сероглазый темненький Мишка черным маркером вырисовывает на стене консерваторской курилки английское матерное слово, другой рукой придерживая серебряною папину флейту... М - да... Интересно, что они все в этом находят?..
Она даже не заметила, что за размышлениями успела помыть все туалеты. Взялась за раковины. Собрала все бычки и ссыпала их в мусорку. Через некоторое время все было вымыто.
- БаКлав, я все.
Из дальней комнаты вперевалочку подошла баба Клава.
- Молодец, доча! Вот, возьми, я же все понимаю... сама с детства без родителей...
БаКлава протянула Женьке 500 рублей.
-Да что Вы, БаКлава! Вот мне-то ста хватит не много за неделю сделала.
Женька отдала БаКлаве 400 рублей и, попрощавшись, направилась к выходу. Ей еще надо было пройтись по рынку.
-Дэвушка- дэвушка, жениться хочу!
-Успеешь. Отпусти лучше килограмм картошки, полкило огурцов и столько же помидоров. Мой муж и сын их очень любят.
Женка давно привыкла к рыночным и знала как их жарить и с чем их едят. Так что мужчина, замолчал-таки и отдал ей три пакета с продуктами. Она, вздохнув, положила покупки в старый потрепанный рюкзак. "Еще нужно купить хотя бы грамм 200 сыра... вот. Как раз 25 рублей осталось... Чем же мне заплатить за учебу?... "
Женька положила сыр туда же, в рюкзак, где кроме огурцов, помидоров и картошки булькало молоко, пересыпалась гречка, теснились макароны и хлеб, батон с половинкой. Теперь - домой.
Дверь открыла баба Нюра.
- Женечка, солнышко! Ой, промокла вся небось...
Соседка помогла ей снять рюкзак и старую куртешку.
- Устала небось совсем... вон синяки какие под глазами!
- Вот баба Нюра, это за 2месяца. Спасибо за Мишку!
- Да брось, Жень! Ты же мне за дочку! Люблю уж как родную! Сроднились уже совсем.
- Ладно, БаНюр, вечером поговорим. Тут две, потом посмотрим. К Мишке пойду. Как хоть он там?
- Да ничего. Замечательный он у тебя, Женечка! Чудо! Весь в папу! сегодня, Вон, в свои-то три года исполнил мне "...мы люди сухопутья", сказал, что, мол, это папина песенка, он ее на флейте своей поет...
Перед Женькой теперь предстал образ Володи, одновременно поющего, играющего на флейте и рисующего на стене консерваторской курилки черным маркером неприличное английское слово, и Мишку, всем потом рассказывающего, что это папино слово... м-да...
- Жень! Че с тобой? Все в порядке? А то застыла, смотрю, стоишь.
- Все нормально, бабуль, пойду сыну объясню, чтоб не говорил папиных слов...
- Че-че? - не поняла БаНюра.
- А? Нет, ничего, это я так, о своем...
Женька положила продукты в холодильник и пошла в комнату к сыну. Мишка тихо спал на отведенном ему матрасике за ширмой.
Она села рядом, погладила малыша по голове. 
 Как же он на папу похож! Вот только маленький еще. "Ничего, - подумала Женька - справимся... справлюсь! Будет Мишка человеком, как дедушка!"
Вовкин отец, в честь которого они назвали сына частенько заглядывал и
помогал всячески. Трое любили его. Для Женьки он заменял родителей, которые умерли три года назад...
Мишка зашевелился и открыл серые близорукие глазки.
- Ой! Мамочка моя пришла! мяу! Мамуля!!! Женька!
- Да, Солнышко, тут я.
- А папа?
- Ты же знаешь, папа поздно придет. Спи.
- Не хочу спать! Хочу к папе!!! - чуть не плакал Мишка. - хочу песенки и флейту!!!! К папе! - требовательно и заранее сообщая, что отказы не принимаются, сообщил Женьке сын.
Мишка перестал реветь, поняв, что на маму это не действует, и, молча сел и уставился на Женьку, веря, что, если он ее "хорошо" (ласково и по-доброму) попросить, то она тут же сделает, так, что папа придет.
- Солнышко, - ответила Женька, глядя в по-взрослому осмысленные глазки сына. - давай так сделаем: я тебе поставлю песенки Вени, тихонечко, пойду чаю выпью и будем вместе папу ждать. Договорились?
- Ладно...- обречено ответил сынишка, поняв, что больше от мамы ничего не добьется.
Женька, включив в стареньком родительском мафоне "Крышкин дом", отправилась на кухню.
За обшарпанной кухонной дверью сидела, глядя в старенький "Рубин" с безразлично - печальным видом БаНюра. перед ней стояла непочатая бутылка водки и пепельница. Женька очень удивилась. Чего не было никогда в их доме, это выпивки. Баба Нюра подняла грустные заплаканные глаза.
- Выпьем, доча, - безразлично-призывно пробормотала она.
- Что?!! Что случилось, бабуль?!!
БаНюра помолчала и, как бы никому, в пространство, сказала:
- Коля...
- Что? Что дядя Коля? Как дядя Коля? Что с ним????
- Умер...- тут баба Нюра не выдержала, и, тихо, прикрывшись фартуком, зарыдала.
- Господи!... - прошептала Женька...
…они откупорили бутылку "Топаза"...
"ой, кто-то с горочки спустился!... наверно милый мой идет!...."
На голом полу, опершись о шкафчики, сидели Женка с бабой Нюрой, в два голоса выводя песни.
- Ах, Женька!
- Что, бабуль?
- Спой че-нить, чтоб за душу...
Женька спокойно, периодически срываясь, затянула Д*ркинскую "На Ивана Купала"...
Так они и сидели, почти молча пол ночи, пока не заснули.
Пришел Вовка. Бросив чехол с флейтой на стул в коридоре, зашел в кухню и обмер. Растолкать Женьку ему - таки удалось.
-Ой! Кто к нам при-ш-е-о-л! - глаза не слушались Женьку и она их прикрыла. - А сын тя та-ак ждл...- не выдержав Женька опять заснула.
Вовка в нерешительности сел рядом на корточках. Баба Нюра лежала на своей скрипучей койке, а Женька обосновалась, свернувшись калачиком под шкафом. Он перенес ее в комнату на матрас, а сам еще долго, почти до рассвета сидел и смотрел, как уютно они с Мишкой спят, пока сам не уснул.
Им (особенно Женьке) повезло, ибо следующее утро оказалось субботним. как обычно Трое проснулись одновременно. Мишка кинулся на шею отцу, вереща от восторга, а Женька потянулась и высказала что-то на тему своей матери. Мол, нельзя так напиваться. Фразы на тему матерей в этой семейке было делом обычным, особенно в адрес Вовкиной. Уж очень он любил поминать момент своего зачатия.
Зазвонил телефон. Женька дрожащей рукой подняла трубку и произнесла "алле" в свойственной ей вечно покойной интонацией.
- Да. Угу. Конечно-конечно! Мяу! Не! Ничего не надо. О.к. Ждем.
Повесив трубку, Женька продекларировала уставшим, но радостным голосом:
- Радуйтесь, дети. Сегодня дедушка приедет!
Вовка с Мишкой ответили на это дружным "Мяу!".
Женька снова заснула. Вовка пошел на кухню кормить Мишку. Поставил в микроволновку сваренную Женькой вчера кашу. Проснулась баНюра.
- Утро доброе, сынок!
- Че случилось-то вчера? Женьке, вон, чувствую за пивом бежать придется...
- Колька умер. - доверительным шепотом поведала баба Нюра.
- Ужас какой. - как обычно спокойно ответил Вовка.
На стол была поставлена тарелка с кашей. Мишка уселся на стул, левой рукой ловко подхватив ложку, активно начал шебуршать в тарелке в поисках варенья.
- А вкусность? - обиженно посмотрел он на отца.
- А нету. - ответил Вовка. - Вкусность будет, когда дедушка приедет.
- Ладно. - как обычно спокойно согласился Мишка.
Женька спала. Странно было то, что ей снился Сон. Снился ей Сон, банальный и простой, как несколько лет назад. Они поехали в Крым. С мамой и папой, снилось, что Мишки еще нет, снилось, что мама с папой уезжают... в общем, какая-то сентиментальная чушь. Не интересная, чтоб о ней рассказывать. Просто ей снились Родители... Какое забытое для нее уже понятие...Родители. Скучала она без Них. Без маминой улыбки... без папиного спокойствия и рассудительности.
Даже в почти 18 лет. Она проснулась. Еще долго думала. Думала о дяде Коле, которого уже  нет. Думала о баНюре. О их с баНюрой похожести. БаНюра... ей уже такая родная, такая своя, никогда ее не бросит...
Раздался звонок в дверь. Женька поняла, что не в силах оторваться от подушки.
Из прихожей послышалось Вовкино громкое "Мяу!" и сдержанное приветствие Мишки - старшего. младшенький носился кругами и пытался что-то поведать дедушке. стало слышно, как Мишка - старший сбросил рюкзак и они пошли на кухню... следующее, что она услышала, был хлопок дверью. Мишка - старший ушел. Женька глянула на часы. ОГО! Пол шестого вечера! Вдруг в Женькиной голове мелькнула потрясающая мысль: она всю следующую неделю СВОБОДНА!!!!!!!
В комнату вошел Вовка.
- Ну что? Проснулась? Как голова? Не болит? - неуместно пошутил он.
-Спасибо, хреново. Ты еще издеваться будешь? Имей совесть, а... Во сколько вчера пришел?
- В полседьмого, как всегда, а что это поздно? - искренне удивился Вовка.
- Бог с тобою, золотая рыбка. - в своем стиле ответила Женька.
- Вот и ладненько. У Мишки тут гениальная идея возникла: а не пойти ли нам а лес?
- А что? Запросто!
- С Мишкой встретимся в 20.30 на Савеловском. Он до дома доедет-позвонит.
- О.К. Пойду шмотки соберу.
Женька оторвалась-таки от кровати и поплелась собираться.
Очень скоро два рюкзака, палатка, их с Вовкой и младшего спальники были сложены. Они уже стояли в дверях, когда позвонил Мишка.Вовка поднял трубку и с разогорченным видом сообщил, что отец не выберется. Было очень обидно, но раз уж они что-то решили - обратной дороги не было. И они поехали в лес.
"Бабье лето" началось-таки и это было приятно. Трое шлепали по лужам от станции "Раздоры".
Придя на место они посадили Мишку, рьяно просящегося "с папой за дровами", рядом с палаткой и Инструментами, и пошли разводить костер. Благо в чем проблем не было, это в дровах.
Горел ярким пламенем костер, отогревая подмерзших путников. Палатку цвета хаки видно не было. Разложенные спальники ждали хозяев. Звучала гитара и флейта. Песни лились, как из рога изобилия. Их ожидала Неделя. Неделя отдыха от этой будничной суеты.
Они залезли в палатку и зажгли канделябрик. Упаковавшись в спальник Мишка моментально заснул, а Женька с Вовкой еще долго лежали обнявшись. Свечку они решили оставить до утра, благо был запас.
Женьке давно не было так хорошо. Вовка спал, прижав ее к себе, Мишка мирно посапывал в своем спальнике. Троим было Тепло. Чем не идиллия? Чем не "бабье лето"?
                "...ПОКА НЕ МЕРКНЕТ СВЕТ, ПОКА ГОРИТ СВЕЧА..."         

P.S. Под понятием "бабье лето" подразумевается осенняя оттепель, в своем роде возвращение в лето, перед долгой и холодной зимой...

    19.10.2002г.