Артель инвалидов

Меня с детства интриговало словосочетание «артель инвалидов». Что-то вроде романтической «шайки пиратов», или пугающей «группы лиц», когда обычные слова складываются в зловещую идиому. Неисповедимыми путями советской торговли, у меня появился гипердефицитный набор пластмассовых пиратов, восемь одноцветных маленьких фигурок. Примерно так я и представлял себе артель инвалидов, чего стоили только одноногий Сильвер или безымянный одноглазый злодей. Да и у остальных разбойников лица были настолько искажены злобой, что как-то легко верилось в их инвалидность. Только молодой голый по пояс пират, опираясь на весло, смотрел в даль с какой-то спокойной обреченностью и тоской. Наверно его просто бросили другие пираты на необитаемом острове, когда узнали, что он не инвалид. Или он решил сам остаться, почувствовав себя лишним в артели. Про «девушку с веслом» я тогда не знал, а если и знал, то не думал. Про голубых и подавно. Единственный оргвывод, сделанный мной из наблюдений за шайкой, состоял в том, что во время игры в солдатики молодой пират стоял всегда с краю и чуть в стороне от остальной компании. Но детство, как пелось, ушло в другие города, а я остался в этом. Недавно, идя по Барочной улице (можно пошутить Барачной, но уж точно не Бар?чной) я наткнулся на вывеску «Рукодел. Артель инвалидов». Рука сама толкнула ветхую дверь, за которой оказалась большая комната, заставленная станками и заваленная всяким хламом. Несколько человек сидели за столами и что-то сосредоточенно мастерили. Никаких особых следов инвалидства у них я не заметил. «Вы пришли за рукой для Зоина? – спросил у меня человек неопределенного возраста в синем халате – лучше бы он сам подошел, ведь примерить надо …». «Нет, извините, я просто хотел спросить, где тут склад пиломатериалов».