Профилактика сознания неосознаной матери

      Или о справедливости Господа Бога.

      Она снова проснулась в холодном поту, приговаривая что-то нелепое, непонятное, неосознанное, недосказанное. Молодая, красивая со спутанными волнистыми волосами, в белом полупрозрачном одеянии, она напоминала одно из приведений, душу которой не принимал ни Бог, ни Дьявол. Ее безумные, широко раскрытые глаза бегали по комнате, что-то ища, вдруг они замерли, лицо ее, полное ужаса, застыло в немом выражении, глаза, в которых блистал не то страх, не то отчаяние, смотрели в одну точку: лунную полосу и непонятно - очерченную тень. Она что-то видела в ней. Видела его. Своего неродившегося ребенка. И схватив голову дрожащими худыми пальцами, прислонившись, она сползла по стене, рыдая: « Господи…я грешница…страшный грех…Боже…убийца…Господи,…зачем ты спас меня тогда…зачем? Ведь я хотела….я ждала ее…зачем?!  Мой ребенок…я убила его…я не смогу теперь никогда  быть матерью…Боже,…за что ты заставил меня жить…пощади…Господи, даруй мне смерть.…Зачем ты спас? Я ведь хотела умереть с ребенком,… зачем ты так наказываешь меня… за что?! Как больно…боже…»
Перед ее глазами снова сплыла та сцена: ее попытки уйти и его противные приставания, грязные слова. Он, совершенно незнакомый мужчина, ставший тогда тем толчком, ее возможностью умереть, последним ключом для двери с надписью «Другой мир», играл свою роль и играл ее очень грязно.
С силой прислонив ее в двери, жестоким движениями раздвигая ноги, приговаривал, что он давно ее желал и что она все равно будет его. Он разорвал кофточку, и пока он возился с ее остатками, она, чудом вырвавшаяся из его клешней, побежала наверх:
«Ну что же ты делаешь?! Остановись! Ведь тебя все равно найдут,…уходи…тебе же хуже будет.…Остановись! Не надо... пожалуйста… - Она, добежав до самого конца, вышла на подступ , c которого они только сошли, разбив под бой курантов бутылку шампанского. – Уйди, не трогай меня…Я прыгну…Прошу не трогай…». Но казалось его глаза, полные отчуждения, похотливых мыслей и грязных поступков, ничего не видели и не осознавали :« А как же он? Ведь он далеко и ничего не узнает… -Поскользнулась…» -он протянул к ней свои руки… «Нет…   Любимый…прости…».
Она впилась руками в медвежонка, снова почувствовала тот свист в ушах и адскую боль после… Она не знала, от чего ей было больно: от чудом не сломанного позвоночника и отшибленных органов или от разочарования в себе оттого, что не умерла и потеряла Его, ребенка…
Она тяжело вдохнула воздух, словно ей кто-то не давал дышать, крепче прижала медвежонка. Ее глаза, странно заблестевшие, наполнились чем-то дьявольски жестоким. Она отпустила медвежонка и ровно, глубоко задышала.
    Скрип его тормозов, проклятия вслед, обещания порезвиться с ее сестренкой, а через мгновение его машина в кювете. Она видела его страдания, его боль, но он был жив. Ее остановили…
Потом вспомнила ту ночь, после Андрея, у Артема. Свое признание. Артемовские моления о прощении: «прости…я сволочь…да…я знаю…я хотел остановить тебя так,…но я думал,…что вы с Кешей в Москве все узнали…Котенок…у нас не было ребенка…,прости…».
           Она не поверила ему тогда и до сих пор ему не верит. Она привыкла...
Слезы или страха за свою душу, или отчаяния и раскаяния, или оплакивания  умершего ребенка пробили ручейки на ее щеках, капая на любимого медвежонка, окропляя ее волосы, полупрозрачное одеяние, ее измученную душу…
Вдруг в коридоре появился свет. Он, темноволосый красавец с ярко-синими глазами, подбежал к ней: «Лиленька…солнышко…что снова? Малышка…ну перестань…я сам все узнал…Любимая…просто ПРОФИЛАКТИКА… Лиленька…те таблетки, которыми тебя пытался пичкать брат- профилактика….Солнышко…ну перестань…Малышка, девочка моя…Артем не врал,…не было ребенка….а брат…он на слово поверил…
Любимая, девочка моя, ну все... перестань…больше никого не будет по ночам…Принцесса, Лиленька…я обещаю… все кончилось…Любимая, ты будешь самой лучшей мамой на свете…я буду помогать, я люблю тебя… я рядом…Девочка моя, успокойся, все кончилось…».