Дорога на запад. Глава 1. Крошка Лил

Дорога на запад.
Глава 1. Крошка Лил.

Жил-был крошечный человек. Настолько маленький, что едва доставал рукой до полки с книгами, и то приходилось влезать на табуретку. Он пил по утрам горячий шоколад и ел огромный ломоть хлеба, щедро намазанный джемом, хотя никто из его соседей и предков так не делал. Крошка надевал свой любимый зелёный колпак, полосатые чулки и тёмные короткие штанишки на подтяжках, застёгивал блестящие пуговицы своего жилета и улыбался отражению в зеркале. Домик его был настолько тесным, что славное семейство Кивинсов, хоть плачь, не могло в нём уместиться. Зато места для человечка и большого седого Ворона, по средам и пятницам жившего на столе у окна, по понедельникам и субботам – на колесе старой телеги в углу, а по вторникам – где придётся, было предостаточно. Можно было растянуться на медвежьей шкуре у камина или читать книгу, поставив ноги на счастливый табурет, или делать и то, и другое одновременно, хотя хозяин хижины сомневался, что это возможно.
В седьмой день недели Ворон улетал к лесному озеру, по его словам (хотя на самом деле он просто просиживал на ветке старого скрипучего дуба в компании крикливых птиц, делясь новостями), а крошка надевал на себя красный колпак и шёл на праздник Общего стола. Думаю, не стоит объяснять, что это такое. Главное в том, что крошка был уверен, что на празднике должно произойти нечто невероятное. Недели проходили одна за другой, а жизнь оставалась прежней. Над малышом смеялись: “ Чего ты ждёшь? Приключений? Живи в своём доме, как живём мы, и выброси эту чушь из головы.”
И человечек возвращался домой, протирал пыль с полки и камина, готовил мясной пудинг и садился перед огнём, размышляя о своей ничтожной жизни.
Одним прекрасным утром крошка (кстати, его звали Лимберлил или просто Лил) вспомнил, что ему исполняется 345 лет – немало. И за эти 345 лет он выпил тысячи чашек шоколада, съел тысячи кусков хлеба с джемом, ходил на праздники и читал книги. И всё. Для крошки, может, и неплохо. Но Лил нахмурился.
– Я по пальцам могу пересчитать все свои хорошие поступки.
– Хочется тебе напрягать память, – сухо заметил Ворон.
– Что я могу сделать?
–Взять книгу, которую никогда не читал.
–Вряд ли это можно считать хорошим поступком, – вздохнул Лил.
Он взял свою табуретку потянулся к полке, встав на цыпочки. Но тут ножки табурета подкосились, и крошка грохнулся на пол.
– У-ух, как больно, – простонал он, потирая ушибленное место.
Он посмотрел на свои книги, на Ворона и приставил палец ко лбу. Так Лил стал размышлять, сидя на полу.
– Что у меня есть? Глупая старая ворона и покосившийся дом, который вот-вот рухнет. Уже неплохо. У некоторых нет и этого. А ещё у меня есть зелёный колпак и пара башмаков.Тысяча кислых мухоморов! Как же я позабыл? У меня есть посох дедушки!
Ворон чуть не поперхнулся от смеха, услышав, что Лил вспомнил о такой чепухе.
– Старая коряга в углу – это твоё сокровище? Да она уже сгнила!
– А ты подумай, глупое создание, о чём я говорю!
– И о чём же?
– Пора менять свой образ жизни. Я больше не буду пить по утрам горячий шоколад. Теперь моим завтраком будет стакан родниковой воды, которым я стану запивать лесные орехи.
Ворон не слушал этот вздор, а чистил перья.
– Ворон, слышишь? Я ухожу!
– Куда? Вот тебе раз!
– Я ухожу туда, откуда не вернусь. Иду смотреть на людей. Надоело сидеть здесь и чахнуть.
Лил встал, отбросил в сторону табуретку и принялся собирать свой дорожный мешок.
– Э-э, братец, так не пойдёт! – возразил Ворон, – Далеко ли дойдёшь со своим умом?
– Уж я поумнее некоторых, умеющих только чиститься и каркать. У меня есть песни и воздух в лёгких.
Конец дороги далеко,
Солнце в небе – высоко.
Ухожу! Мой дом, прощай!
Ждёт меня далёкий край.

Старый Ворон мой седой
Повредился головой:
Остаётся!..Будь здоров,
На лугу считай коров.

Мне же это надоело.
Всё решил я очень смело:
Жить хочу не здесь, а там,
Ухожу я вдаль, к горам.
 
Сочиняя на ходу, Лил собирал хлеб, сыр, яблоки и прочее, что можно было бы грызть по дороге. Ворон, обидевшись, смотрел на него одним глазом.
– Не дойдёшь ты до гор! Потеряешься в лесу! – наконец сказал он.
– Не потеряюсь. Я парень смышлёный – выберусь как-нибудь.
– А я! – воскликнул Ворон – Решил оставить меня здесь?
– Ну тебе же неинтересны мои глупые идеи. Вот и сиди на своей жёрдочке.
– Погоди-ка, это несерьёзно!..
Возмущения Ворона были прерваны гневными криками за дверью.
– А ну, открывай, негодник!
– Это ещё кого принесло? – пожал плечами Лил, однако не поспешил открыть дверь.
– Это я, Руша Кивинс!
– А что случилось?
– Што слущилось? Он ешо спрашивает! А кто будет прикручивать колёса к моей телеге? А? Кто её ломал?
Лил почесал затылок.
– Открой, или я выломаю дверь!
Прежде чем она договорила, сильный удар старческой ноги заставил дверь распахнуться.
Руша Кивинс была женщиной на редкость глупой. Впрочем, для того, чтобы всё время находиться в ужасном расположении духа, не нужно быть гением.
На пороге стояла старуха с узловатой палкой в руке, крысиными зубами и сморщенным, как печоное яблоко, лицом.
– Ты што, забыл про мою телегу? – прошамкала Руша, и, стуча палкой, подошла к Лилу.
– Ай, пропади она пропадом, ваша телега! – отмахнулся кроха, – Забыл! Некогда мне!
– Это што знащит, беждельник? Ты што, не собираешься чинить телегу?
– Ухожу, бабуля! И ты мне больше не указ!
Руша так удивилась, что забыла даже возразить. А Лил, лихо накинув сумку на плечо, пошёл искать приключений. Ворон успел вылететь за миг до того, как захлопнулась дверь.
Лил шёл по дорожке, насвистывая что-то и слегка подпрыгивая. Дорога вела на запад. Малыш совсем не догадывался о том, что могло его ожидать. Горы, реки, различные существа, «длинные люди», и прочие диковинки – всем этим была полна беззаботная голова маленького человечка, шагающего по дороге. Кто бы ему ни встречался, Лил вежливо снимал колпак и шёл дальше.
– Интересно, я долго буду лететь за тобой, как пирог с грибами? – возмутился Ворон.
– Я плохо слышу тебя!
– Хватит горланить свои дурацкие песни, тогда услышишь!
– А я не могу не горланить. Потому что мне весело.
– Тогда я тебе не спутник.
– Чудесно! А кто тебя звал?
– Я сам себя позвал.
– Тогда нечего ныть и портить мне настроение!
– А ты хоть знаешь, куда идёшь?
– Нет. Но я вижу дорогу.
– Очень за тебя рад. А вдруг дорога ведёт к пещере людоеда?
– А вот это вряд ли.
– Почему?
– Потому что я знаю. Во всяком случае, думаю так.
Ворон махнул крылом. Он знал, что, если Лил что-то вбил себе в голову, то ни в коем случае не поменяет своего мнения. Быть съеденным великаном Ворону, однако, не хотелось (хотя кому нужна старая ворона?). Но всё-таки существовало другое представление о конце пути, которого придерживался Лил (Вы сами знаете, какое). И вот, два различных мнения, одно из которых топало по пыльной дороге в деревянных бошмаках, а другое летело, отправились не то в берлогу к людоеду, не то к горам. А куда именно они придут – пока это не так уж и важно.
Устав после целого дня пути, Лил взобрался на холмик, где росла старая корявая ива, и лёг на траву.
– Ворон, ты умён? – это был первый вопрос после недолгого молчания, длившегося примерно день.
– Да, не дурак, в отличие от некоторых.
– Тогда скажи, что это за рог белый на небе?
– Вот глупый! Это луна!
– Сам глупый, это месяц.
Ворон замолчал. Лил повернулся на бок и положил ладонь под голову. Прошёл первый день.