Наваждения Гидо. Опыт медитаций. Часть 2. окончание

...Двери города, наконец, открылись… Гидо вошел, и увидел прямую улицу, усыпанную крупной галькой, ведущую в центр города…
И Гидо направился по единственному пути, потому что не было ни других дорог, ни переулков. По краям дороги стояли строения, похожие один на другое…Желто-серые, низкие и однообразные, без окон…
«Эти дома похожи на будничную жизнь любого человека», - подумал Гидо. 
Он шел довольно долго под палящим солнцем, пока, наконец, не вышел к площади.
В центре площади что-то происходило, толпился народ. Гидо обратил внимание, что половина присутствующих была одета в странные маскарадные костюмы, другая же половина была одета в длинные, желто-серые длинные одежды, зачастую грязные и неряшливые…
Гидо подошел к собравшимися, и вдруг наступила тишина. Народ расступился, пропуская Гидо к центру событий.

В центре собравшихся Гидо увидел кресло-трон, на котором сидел мальчишка, лет 8-10, прикованный тяжелыми цепями за руки и за ноги к основанию кресла…

- Привет, Гидо. Наконец-то ты решился придти сюда, - холодно поприветствовал мальчик и пронзил Гидо взглядом искрящихся карих глаз.
- Привет. А ты меня знаешь? – поинтересовался Гидо.
- Еще бы мне тебя не знать. А вот знаешь ли ты себя – это еще вопрос. Но, раз уж ты здесь, настало время это сделать, - и мальчик, гремя цепями, сделал жест, после которого толпа разделилась надвое, причем те, кто был в маскарадных костюмах, отошли в один конец площади, другие же, в серых одеждах, отошли в противоположную сторону.

Гидо внимательно рассматривал присутствующих. Лица многих были безучастны. Кое-кто смотрел с вызовом прямо Гидо в глаза, кто-то тоже рассматривал собравшихся.

- Что скажешь, Гидо? – поинтересовался мальчик.
- Смутное ощущение, что я знаю всех этих людей, только не могу вспомнить, где я мог их всех видеть.
- Нигде, Гидо, ты не мог их видеть нигде. Потому что все они – ты сам. Все твои маски, все твои эмоции, все твои серые и однообразные будни, и все прочее - все-все собраны здесь. И этот город – ты сам. Ты его создал, и он исчезнет вместе с тобой, если ты не до сих пор не решил, что же ты оставишь после себя, - мальчишка повел закованными руками вокруг.
- А кто, в таком случае, ты? – Гидо пристально посмотрел на мальчика.
- Отличный вопрос, Гидо! - мальчишка рассмеялся.

Присутствующие на площади заметно оживились, и вдруг наступила тишина. Звенящая тишина, которую мог бы взорвать и шорох песчинки.

- Я, Гидо, это все то, что ты мог сделать для себя, и не сделал. А то, что ты не сделал для себя, ты не сделал и для других. Поэтому в этом городе так мало деревьев. Эти кандалы, Гидо, это все то, что ты повесил на себя по собственной воле, по разным причинам. И ты превратил этот город почти в ад. В нем жарко и неуютно. В нем уютно только тебе. Есть лишь небольшие островки-кварталы, где приходящие сюда путники могут найти приют и прохладу, почерпнуть сил и вдохновение, найти понимание и любовь. Да, Гидо, любовь. Но ты это создаешь, когда становишься самим собой. Когда открывается твое сердце, и твоя душа жаждет единения с Создателем. Когда ты становишься инструментом, настроенным в соответствии с великой гармонией, которую так долго пытаешься постичь. Но наступает момент, когда ты, не получив желаемого, или услышав скрежет вместо ласкающих слух звуков, начинаешь разрушать. И ты неумолим, ты жесток, ты свиреп. Ты изгоняешь путников вон, и испепеляешь даже следы их пребывания. И в твоем городе становится одним пепелищем больше. Зачем, Гидо? Зачем ты, обладая редкими дарами, плодородной почвой, умением и желанием – разрушаешь? Почему я, тот, кто мог бы позволить тебе быть самим собой, - в кандалах? – мальчишка поднял глаза и еще раз показал Гидо окровавленные запястья в цепях. 

Гидо молчал, осознавая сказанное. Молчала и толпа.

- Я против, Гидо, против всего, что здесь существует. Но выбор, конечно, остается за тобой. Для того, чтобы ты понял суть происходящего, тебе придется пройти еще один путь. Вот он, - и мальчик указал на дорогу, противоположную той, по которой пришел Гидо.
- Я должен? – спросил Гидо.
- Ты можешь, - был ответ.

Гидо оглянулся, как бы в поисках помощи и поддержки, но толпа по-прежнему молчала.

- Хорошо, я попробую.
- Да, Гидо, ступай, - и мальчишка прикрыл глаза.

Гидо двинулся по указанному пути. Он шел вдоль дороги, и рассматривал окружающее. Действительно, он видел цветущие сады, и вслед за ними – выжженные кварталы. От некоторых еще поднимался дым. Встречались великолепные по своей архитектуре строения, встречались и жалкие лачуги. Контрасты, контрасты. Великолепные оазисы сменялись пустынными территориями. Путь был долог, возможно, от количества эмоций, вызванных увиденным. И вот появилась стена. Высокая, желто-серая стена. Дальше идти было некуда. Гидо оглянулся. За спиной был только путь назад. Гидо еще раз посмотрел на стену. И увидел небольшую табличку, вмонтированную в стену. Подойдя, и смахнув песок, Гидо увидел свое имя, и две даты: даты рождения и смерти. Не веря своим глазам, Гидо еще раз протер табличку, и убедился в том, что гравировка на табличке – не мираж.

«Вот, собственно, и конец этого пути. И здесь закончится все», - Гидо повернулся к стене спиной, и сполз на землю, обхватил голову руками и закрыл глаза.

«Я могу вернуться назад. Могу и остаться здесь, потому что я знаю возможный путь. И могу не искать другого. Но выбор у меня, все-таки, есть, и я еще могу им воспользоваться. За этой стеной меня уже не будет, уже будет кто-то другой, несущий все то, что не донес я. Я еще могу вернуться, и перестроить свой город, и освободить мальчишку, и разогнать эту толпу. Эти пепелища… И эти сады…», - мучительные размышления и воспоминания застигли Гидо врасплох.

Гидо сидел еще долго, опираясь спиной о желтую стену, и вспоминал пройденные дороги, и другие города, он вспоминал, как были устроены они. 

- Я возвращаюсь, - сказал стене Гидо.

Он медленно побрел обратно, глядя под ноги. Вдруг поймал себя на мысли, что окружающий пейзаж заметно изменился. Он увидел цветущий сад, и озеро рядом. Потом он увидел дворец на живописном холме. И внезапно услышал звонкий детский смех.

«Кажется, жизнь возвращается в этот город», - улыбнулся своим мыслям Гидо.

Он шел все быстрее, пока не вернулся на знакомую площадь.
Толпа исчезла, и только несколько персонажей в черных колпаках исполняли какой-то танец вокруг странной серебристой пирамиды.

- Гидо! – услышал он за спиной.

Гидо обернулся. Перед ним стоял мальчишка, и потирал затекшие, в кровавых потеках запястья.

- Твой выбор оказался именно таким. Тебе нужно возвращаться, потому что ты изменил не только этот город. Ты изменил и другие города. Когда ты вернешься сюда в следующий раз, здесь все будет совсем не так, как сейчас. И, надо сказать, я тебе благодарен за это. Мне надоело разбираться в суетных делах этой толпы на площади. Они никогда не понимали друг друга, и вообще, вызывали лишь раздражение. Ступай, Гидо, ты возвращаешься на свой путь, - и мальчишка указал на дорогу, ведущую к воротам города.
- До встречи, Гидо-младший, - улыбнулся Гидо, и направился к выходу из города.


- Сегодня, в 15-30-24-10, по времени главного меридиана, прекратит существование комета номер 4716. Ожидается полное разрушение, - раздался в наушниках наблюдающего металлический голос.
«Я долго ждал этого, всю жизнь», - сказал себе наблюдающий и снял фильтры с глаз.
Фиолетовое небо пронзила ярко-оранжевая молния. Высоко в небе показался дымный шлейф, затем небо разорвала огненная вспышка. Все небо было буквально разорвано пополам. Тысячи дымящихся разноцветных шлейфов от падающих обломков озарили небосвод невиданной радугой. Донесся звук далекого взрыва. Феерическое зрелище просто парализовало наблюдающего.
«Наконец-то я увидел это, это случилось, и это видел именно я», - со слезами на глазах сказал наблюдающий.



- Гидо, я не могу жить в этом твоем круглом доме. Здесь все не так, здесь как-то все не по-человечески. Здесь слишком комфортно, здесь слишком уютно. Здесь слишком много того, чего я была лишена в своей уютной квартире. Понимаешь? Здесь даже нет дверей!
- Здесь лишь то необходимое, чтобы ощущать себя в гармонии. Здесь ничто не давит на тебя, здесь все только для того, чтобы тебе было удобно творить и реализовывать то, что до сих пор было спрятано в тебе.
- Нет, Гидо. У человека не должно быть столько степеней свободы, понимаешь? Он должен страдать от того, что у него чего-то нет. Либо страдать от того, что у него есть то, что ему на самом деле не нужно, и не уметь использовать то, что на самом деле ему надо. Ты меня понимаешь ?
- Мне это известно. Так почему тебе не нужно то, что делает тебя – тобой?
- Потому….Я не знаю! Потому, что это все слишком! Потому что мы не привыкли так! Потому, что здесь все не соответствует тем понятиям, и тому, к чему мы привыкли там, внизу! Я не могу больше так! Я хочу на землю!
- Хорошо. Но ты сюда больше не вернешься. 


- Мне все известно, Кито, - предварил приветствие Гидо Тонджу.
- Учитель? – вместо вопроса подумал Гидо.
- Да, Гидо. Я видел твой город. Ты понял все сам. Без тебя многим будет сложно выжить, и ты сумеешь показать им не только твои уродливые маски, - голос учителя был глухим.
- Но я же хотел идти дальше, Учитель! – мысленно возвысил голос Гидо.
- Обрати свои силы против себя. И найди в зеркале то, что ты потерял. Ты хотел созидать? Так что же тебе мешает, кроме тебя? Ты прошел много путей, и растерялся от поиска своего. Но он есть. Он – в тебе. И никто, кроме тебя, не выведет тебя к нему. Ты блуждал, но это – опыт. Ты разрушал – но это тоже опыт. Ты закален – и это опыт. Ты видел кровь и смерть – и это опыт. В твоем прошлом нет ничего, о чем бы ты пожалел. Потому что это – есть ты, и живет в тебе, и ты не можешь жалеть самого себя, потому что это – малодушно. Ты еще пройдешь не одну дорогу, прежде, чем увидишь желто-серую стену с табличкой. А можешь ее и не увидеть. Потому что пройдешь сквозь нее. Разрушать не обязательно, сложнее – дать жизнь. Но и эта жизнь не принадлежит тебе. То, за что ты пытаешься уцепиться – не есть ты, а лишь призраки твоих страхов. Твой город – полон страхов, а значит ты – несвободен. Сейчас ты понял многое, и главное – ты прошел путь. Оставь свой город наедине с самим собой, и ты не услышишь скрипа песка на своих зубах. И центральная площадь не будет заполнена странным народом в маскарадных костюмах. Они не нужны тебе. Те, кто приходит к тебе, ждут другого, но их души наполнены страхом и непредсказуемостью твоей. Они не верят тебе. Ты создаешь для них лабиринты – ловушки. И как ты был счастлив, когда они погибали там. Теперь? Теперь, Гидо, ты знаешь все. Жизнь твоего города – в твоих руках. К тебе придут еще много путников, но всегда думай о том, что встретит их. А ворота и стены – пусть будут. Твой город, все-таки, не для каждого, а только для тех, кто захочет увидеть его. А теперь прощай, - голос Тонджу медленно растаял в сознании Гидо.

Февраль, 2003г.