Войдоллайла

               

Я сам тоже однажды в середине января прошлого г. брел себе тихо-мирно, насколько позволяли темперамент и нога, по означенному картографами участку, очерченному здесь и далее полями, а там ивняком, а там терновником, дело было беззвездной ночью, погодка, доложу вам сейчас, очень мерзопакостная выдалась как назло, следы кругом пугающих размеров, зияющие такие какие-то микро-могилы невиданных зверей, а не следы, где-то дерут глотки поезда, ветер злющий, кусачий, недостает шаровой молнии, а так налицо все элементы того самого, что финские оленеводы называют войдоллайлой. Войдоллайла (искаж. финск.): бренность самоощущения такая, что прямо ну ты что! тщета усердий наших, но и силу, ее черпаешь то же самое невесть откуда в количествах, превосходящих на порядок-другой заурядные – та еще погодка, словом. Воет-завывает ветер. Холод. Мрак. Собаки беснуются, чуть ли не из каждой подворотни лай их стозевый, эхом помноженный на себя. Снег метет и зашиворот, не продохнуть. Коченеют пальцы ног, ну вы мои валенки нюхали, Нина Михайловна. Труден путь мой, неблизок, а?

И тут голод на остальном стал сказываться. Я на курсах тогда учился бухгалтеров. Денежки-то зарабатывать ой как надо, жене помогать на ноги встать, паралич сейчас лечат гипнозом, а он кусается, Сережке ватник сработать, он-то из старого вырос, пострел. Рукава до локтей, сам как воробей, полна жопа наивных идей, а парню скоро 25, танцы-шманцы, а девахам подбородки при луне лизать не в чем.

Гляжу: на крылечке клуба ремесел и народных искусств топчется Водопьянова Оля и там же рядом с нею в темноте признаю профиль ее всегдашнего спутника Толю Фокина. Я опешил. Как, посудите, в такую погодку забубенную, когда белым-бело и сердце нет-нет да и захолонет от предощущений нехороших, средь которых смерть еще не беда, а так, скорее предбанник, когда из шайки тебя: гопа! -- увидеть и не удивиться красавице Оле и другу ее Толе Фокину, косому уроду и деревенскому идиоту со шрамом от уха до уха, но безотказному, как ни танцуй, хлопцу, с тридцатидвухсантиметровым рашпилем в полной боевой и политической готовности и двадцатитрехсантиметровым в состоянии полуотдыха между одновременными сеансами, когда перерыв или же когда баба вопит: хватит уже, печет, похабник набитый, разнузданный. Оля стоит к Фокину спиной, и он  любит ее, как любят Бога, Брамса или же родную сторонку в годы интервенции. Я поздоровался. И правильно, между порчей, сделал. Потому как Толя и мою жену не обходил мужским своим пахучим вниманием, пока она, привстав с инвалидного кресла, подавала на стол, а я плясал на одной ножке (я персональный инвалид, уже три года), праздник -- вот и плясал. А на этом наша брака-кака (так жена-сюсюка называла наш союз) и держалась, ведь я заниматься должен был считай круглосуточно, а ее пысь-мохнатовна не хочет ждать, когда я справку, что, мол, кончил на бухгалтера получу, ей в настоящий момент внутри чтоб разливалось надо и чтоб стенки мамки в тепле содержалися тоже. Природа! Короче, тут Толя незаменим со своим рашпилем и сделался для нашей ячейки общества, а если не поздоровкаешься с ним, он и обидиться может, и не поеть мою на масленицу, и в лицо ей на новый год из мясной шампуси не брызнуть, как водится на праздничек. А тогда -- пиши пропало, друм-друм, тогда она, считай, за мной по избе жужжать в кресле будет, руками муди хапать, палка о двух концах, а? Причем, один чтоб непременно у ней запрятан был. И тут начинается сама непосредственная история.

У нас сосед был, по кладбищенскому делу первый человек, надгробные камни работал, пел тебе и по-иудейски, и как муедзин. Всем хорош был, вот только не имелось у него гравия для могил в ненастье. А надобно сказать, что гравия для могил, когда сверху лиет или же сбоку сыплет – необходимо в количествах очень больших. Как он гравия находил одному Провидению ведомо, но только, когда захоронение происходило в резко противоположных чел. Духу и Разуму условиях (войдоллайла) гравия он всегда находил и проблем с этим гравия у него де факто не было. Что позволит нам перейти к основному предмету.

Жена. Женщина, 43 года, розовощекая сюсюка, тугая на вкус и маленькая у нее пипка. Ноги не ходят, ну и ладно. Гулять меньше будет. Я когда в нее залезаю, даже не знаю, там я уже или только рядом пока. Что льстит, но и конфузит. Всегда сдается, что деву пердолю. Вышивала, вязала, готовила, и наша брака-кака была нам очень даже как у остальных. Но! Инцидент. Кран, балка, арматура, бетон, инвалидность. Переезд на север. Два инвалида. Новый коллектив. Мужское достоинство в опасности. Дети уступают место в транспорте. А год назад не уступали. Из-за ноги или, наоборот, лысины? Кто знает? Я знаю: красивая старость – сказки для идиотов. Кончу курсы – и снова жинку ****ь буду, пипу маленькую ублажать, себя у времени воевать.

Я. Мужчина. Ботаник по образованию, 48 лет. Работал в школе, подрабатывал на стройке, авария, кран, арматура. балка. Пришлось уйти, переехать. Остальное вы знаете. На границе с Финляндией теперь, где конкретно -- не имею права. Засекречены стратегически.

Ну и сын, Сережка, 24 года. Непутевый. У других внуки, у нас – дебил на палочке. Подозреваю, что он не от меня. Или голубой. Или и то, и то. Может, поэтому мы с ним на ножах всегда? Дерзок он, в глазах неприязнь.

Теперь за вами слово, народ. Сколько вам лет, пол у вас какой, национальная принадлежность. Чего вы хотите от жизни? Секс любите? Природу? Пишите мне рецензии. Буду вам отвечать. Я купил компьютер и хочу таким образом быть менее одиноким.               

(c) 2003 Izzy Raider