Записки рыболова-любителя Гл. 330-333

Я и рассказал практически всё - об обмороках, повышениях давления, мурашках, бессонницах и жжениях, о сопровождающих их ощущениях страха, о боязни вновь закурить и сомнениях в правильности моей решимости бросить курение. О своём образе жизни, о работе, защите, борьбе с Марсом и с Бобарыкиным и рыбалках, о предстоящих командировках, то есть о всём том, что, на мой взгляд, существенно влияло как отрицательно, так и положительно на мою нервную систему. О том, что мне помогает реланиум, но я боюсь его часто принимать, чтобы не привыкнуть.
Старался я говорить как можно короче, лаконично, но всё же моё исповедание заняло около часа. Рая слушала меня очень внимательно, лишь изредка перебивая короткими уточняющими вопросами и помечая что-то у себя в блокнотике. Когда я закончил, Рая немного помолчала, изучая свои записи, а потом сказала мне:
- Ну, что же, мы попробуем поукреплять Вашу нервную систему с разных сторон. Я назначу Вам курс из трёх лекарств, которые Вы будете принимать по схеме, то есть меняя с течением времени дозировку, я Вам напишу как. Одно из этих лекарств - реланиум. Принимать его как Вы - от случая к случаю - неэффективно. Нужно пройти курс в течение не менее месяца. Привыкнуть не бойтесь, за такое время устойчивая привычка ещё не вырабатывается. Старайтесь в это время не употреблять спиртного.
- Совсем? - переспросил я. - В командировках этого бывает очень трудно избежать.
- Видите ли, реланиум и алкоголь взаимно усиливают действие друг друга, при этом возможны непредсказуемые реакции. Но в небольших дозах пить можно. Пейте, скажем, вдвое или втрое меньше обычного. И учтите, что реланиум притупляет реакцию, так что воздерживайтесь от вождения автомобиля, если водите. Первое время будете чувствовать повышенную сонливость днём, но потом это пройдёт. Принимать будете ещё пироксан и амитриптилин. О курении старайтесь просто не думать. Если у Вас уже ослаблено чувство никотинного голодания, а курить почему-то очень хочется - можно и выкурить одну сигарету, но не придавайте этому особого значения, не фиксируйтесь на этом. Также не думайте о мурашках и жжениях, старайтесь не обращать на них внимания, Вы же знаете, что они того не стоят, ничего страшного в них нет, просто Ваша чувствительность обострилась. Не бойтесь и бессонниц. Если не можете уснуть - читайте. А лучше всего - гуляйте перед сном и пейте на ночь тёплую воду с мёдом. И главное, в отпуске отдыхайте как следует, тем более, что Вы к морю едете. Слушайте шум волн вечером - очень успокаивает.
На этом мы наш разговор закончили и прошли в гостиную, где Сашуля уже накрыла стол, а Володя томился от острого приступа аппетита, на отсутствие которого он, впрочем, никогда не жаловался.
Беседой с Раей я был очень доволен. Она вызвала у меня чувство доверия к Рае как специалисту и вселила надежду. Казалось, она сама - эта беседа - уже была лекарственной и благотворно на меня подействовала. Рая выписала мне рецепты. Что-то оказалось в аптеках, что-то Рая выделила из своих запасов, и уже со следующего дня я начал глотать таблетки "по схеме".

331

15-го июня я прилетел в Ленинград и попал с ходу под жуткий ливень. Правда, Люда Макарова меня встретила с зонтом у метро "Площадь Мира", но пока мы с ней дошли до её дома, я полностью промок ниже пояса. Дома Люда меня переодела в свои спортивные штаны и шерстяные носки, мы с ней выпили водочки понемногу (как Рая рекомендовала), а потом покурили на кухне (Люда жила в старинной коммунальной квартире на Фонтанке). С 27 апреля я закурил в первый раз. А потом заглотнул свои таблетки и преспокойно уснул, хоть и на новом месте.
На следующий день я переселился в гостиницу "Европейская", что на Невском проспекте у площади Искусств, где нам с Ерухимовым - вторым, а точнее, первым оппонентом - был забронирован двухместный номер. Но Ерухимов там практически не жил, так что я занимал этот номер один. Дожди в эти дни лили, не переставая, а я приехал в босоножках, ощущая себя в них почти также, как и босиком. Но вдруг в спорттоварах на Петроградской стороне я наткнулся на шикарную вещь - резиновые калоши, сделанные под вид модельных туфлей и надевавшиеся прямо на носок. Цена всего пять рублей. Я их купил и тут же надел, и почувствовал себя счастливым. Однако от простуды меня это уже не спасло, вечером сильно разболелось горло, а в этой как бы фешенебельной "Европейской" я долго не мог найти хотя бы соды или чего-нибудь такого для полоскания. Наконец, одна дежурная сжалилась и нашла мне календулу, которой я весь вечер полоскался, а наутро горло почти прошло.
Защитилась Людочка нормально, выступала очень звонко, но диссертация у неё была довольно слабенькой, которую только и можно было пропустить в случае однокурсницы, приятной женщины, да к тому же матери-одиночки с почти взрослой уже дочерью. На защите я узнал от Пудовкина, что меня якобы уже утвердили в ВАК, ему на днях в Москве об этом Данилов сказал, так что у Люды оба оппонента докторами оказались. Я слышал от Данилова, что мою диссертацию из ВАК направляли к "чёрному оппоненту", то есть на дополнительное рецензирование из-за отзыва Фаткуллина, и что эту процедуру он провернул быстро и формально. Официального же оповещения из ВАК об утверждении моей докторской степени я пока не получил.
Из Ленинграда я отправился прямиком в Томск, куда однажды уже собирался в семьдесят восьмом году, да не поехал, перебив большой палец левой ноги. Семинар проходил не в самом Томске, а в Киреевском на Оби, километрах в тридцати от Томска, на турбазе СФТИ, в живописном месте, прямо на берегу Оби, в сосново-кедровом лесу, где жили в деревянных домиках по двое. Я с Кореньковым, а ещё с нами ездили от обсерватории Суроткин, Клименко и Ваня Карпов, очень хорошо зарекомендовавший себя выступлениями в дискуссиях, чем я был весьма доволен - неслабого кадра приобрели, растёт смена!
Мы с Ваней пытались выяснить у Колесника и Королёва детали их технологии моделирования термосферы, но те почему-то скрытничали.
По вечерам были непременные костры с песнями, народ шумно веселился, а мы с Кореньковым и Ваней большую часть этого вечернего времени проводили тихо-мирно, попивая сухое винцо вместе с Мингалёвым и Власковым за излюбленным столиком у самого края обрыва высокого берега. Надо мной подшучивали:
- Намгаладзе вино таблетками усиливает - полстаканчика выпьет, таблеткой закусит и - хорош, кайфует!
Очень пригодились здесь мне мои новые галоши - по вечерам отлично ноги от комаров защищали, исключая только щиколотки, а выше спасали штаны.
Ночами же футбол смотрели, даже после банкета, для чего томичи спутниковую антенну соорудили, - чемпионат мира в Испании, где бесславно выступила наша сборная, возглавляемая не одним, как у всех, а сразу тремя тренерами (Лобановский, Бесков, Ахалкаци) плюс бригада из спорткомитета и любимые артисты для поднятия духа.
С Витей Мингалёвым мы совершили  небольшой спортивный подвиг - преодолели Обь туда и обратно на вёслах, что нет так уж просто при быстром обском течении.
Здесь на семинаре ко мне обратился Миша Коен с просьбой оппонировать у него на защите докторской, которую он, правда, ещё только пишет.
- Да я сам ещё не доктор! - стеснялся я.
- Да нет уж, знаем, что тебя утвердили.
- Вот чёрт, все давно уже знают, а я ещё открытки из ВАКа не получил.
Но Мише согласие дал предварительное, всё-таки он давно уже работает и известен, да и чего ж кобениться-то. Вслед за Мишей Володя Новиков из Томска обратился ко мне с просьбой оппонировать по его кандидатской диссертации. Тут я ещё легче согласился, хорошо зная новиковские работы. Не ахти что, но на кандидатскую вполне тянет. К тому же его Марс давит за то, что Новиков с ним отказался работать.
А с Марсом я и тут умудрился поцапаться. Он выхватил у меня готовившийся проект решения и не отдавал, свирепствуя по поводу того, что в кураторы направлений предлагались Хазанов и Лебле ("Жидовская кампания" - по Марсовому выражению). Но и я от него не отцепился, не стесняясь в выражениях, пока бумажку не отнял. Посмотреть бы со стороны, как два доктора из-за бумажки лаются, - стыд и позор! Мне-то эта бумажка нужна была просто для того, чтобы не затягивать заключительное заседание, на котором я председательствовал.
Вернувшись домой, я обнаружил у себя, наконец, открыточку из ВАК (пришла 29-го июня), в которой сообщалось, что решением Президиума ВАК от 7-го мая (более полутора месяцев тому назад) утверждено присуждение мне учёной степени доктора физико-математических наук.
А дочка наша Иринка тем временем сдала на "отлично" все выпускные экзамены и окончила школу с золотой медалью. Жаль, мамочка моя не дожила - вот бы порадовалась за нас обоих!

332

Возвращаясь из Томска, я заехал во Владимир за Митей, отстояв в Москве два часа в очереди за дешёвым дипломатом для Иринки, а потом три часа стоя в битком набитой электричке до Владимира. Там Митя пасся не один, а со своим двоюродным братцем Антошей двух с половиной лет от роду, переданным родителями - Вовкой и Тамарой - полностью на воспитание бабуле Тоне (раньше он был на попечении Тамариной матери, но её разбил паралич). Антоша оказался мальчиком хилым и капризным, очень упрямым и скандальным. Применять же к нему крутые меры было нельзя - тут же открывались сильные кровотечения из носа. Бабуля Тоня измучилась с ним, да ещё беспомощная нелюбимая свекровь - баба Феня тут и вечно в лёгком подпитии ("больной", как писала она об этом нам в письмах) муж - тут уж не до Мити было. Сашуля это поняла, когда привезла Митю, и велела мне забрать его, чтобы не перегружать совсем уж свою маму, да и Мите не слишком весело теперь было во Владимире, хотя и любили его там по-прежнему.
Во Владимир я приехал вечером 25-го июня, пробыл там два дня, а 28-го мы с Митей отметились в Москве на ВДНХ, закупили жратву у метро "Речной вокзал" и вечером прилетели в Калининград. Первые две недели июля мы все торчали ещё в Калининграде: я и Сашуля ездили на работу, Сашуля иногда брала с собой в Ладушкин Митю, а так он больше сидел дома, читал, рисовал, что-то себе воображая. Иринка готовилась к вступительным экзаменам в Ленинградский педиатрический институт, первый курс которого только что закончил её Дима. Там он оказался, не пройдя по конкурсу в Военно-медицинскую академию, куда поступал в прошлом году. Теперь он приехал домой, и они с Иринкой проводили вместе всё своё свободное время.
Сашуля собиралась на время вступительных экзаменов ехать с Иринкой в Ленинград - подкормить её там, поддержать морально, а мы с Митей - в Севастополь, в первый раз одни. Митя и в этом году очень часто болел, горло у него всё время плохое, рыхлое, непрерывно простужается, кашляет, и на юг его надо вести обязательно. Мне в Севастополь ехать не очень хотелось - не люблю жару, лучше бы здесь порыбачить, но из-за Мити ехать было надо.
Таблетки я продолжал глотать, и однажды крепко ощутил эффект их затормаживающего действия: ехал по городу на мотоцикле, видимо, задумавшись о чём-то, и вдруг, как бы проснувшись, среагировал на обгонявший меня слева УАЗик, резко подав вправо. Это было у стадиона "Балтика", напротив театра, где проспект Мира изгибается влево, так что от моего манёвра мотоцикл занесло на тротуар, который к счастью для прохожих в этом месте ограждён железной оградой. В неё я врезался крылом колеса коляски, ограда отбросила мотоцикл обратно на дорогу, и хорошо сзади не было машин.
Мотоцикл не заглох, руль я удержал и выровнял траекторию своего движения. С перепугу я поехал не прямо, через Театральную, где обычно маячил гаишник, а свернул влево, на Жданова, где остановился и осмотрел мотоцикл. Крыло коляски было помято будь здоров и прижато к колесу, непонятно как я досюда доехал. В коляске лежали бутылки с водкой и вином, которые почему-то не разбились, и пять банок консервов "Салака копчёная в масле" - везти в Севастополь, одна банка каким-то образом вылетела из-под полога коляски, остальные оказались на месте. Крыло я отжал руками (не в первый раз!), но тут выяснилось, что куда-то упал ключ зажигания. Целый час я ползал вокруг места, где остановился, но ключа так и не нашёл, мистика какая-то. Домой доехал на спичках. Крыло сам потом отрихтовал у гаража на задворках кирхи и закрасил. Получилось не шибко аккуратно, ну да ладно уж. А ездить пока решил воздержаться, Рая же предупреждала.
16-го июля мы с Митей отправились в Севастополь, а 24-го или 25-го Сашуля с Иринкой уехали в Ленинград. Наша переписка с Сашулей вполне отражает события этого периода, тем более, что я свои письма писал в форме дневника-отчёта.

333

Июль - август 1982 г. Переписка Крым - Сестрорецк

22 июля 1982 г., 23 ч.25 мин., Севастополь.
Дорогая моя Сашуленька!
Прости, что так и не дали тебе телеграмму о благополучном прибытии. Почта далеко, на телеграфе очередь, жарко и стоять с Митей тяжело, а без него я никуда не хожу, ты же его знаешь: - И я с тобой!
Теперь по порядку.
Когда мы приехали в Храброво, надвигалась гроза. Экипаж, видимо, был симферопольский и очень хотел улететь. Поэтому мы взлетели, уходя от грозовой тучи, не в 23.50, а в 23.35, и прилетели в Симферополь не в 2.30, а в 2.00. Встречающих нас не оказалось. Мы получили багаж и решили ещё немного подождать - может, кто появится. В 2.35 появился Павел. Он приехал в аэропорт вместе с сыном Серёжей  ещё вечером, в машине они уснули, и Павел проснулся, когда объявили посадку на Калининград.
В самолёте Митя спал, а в машине бодрствовал. К дому подъехали где-то полпятого. Анна Осиповна проснулась на шум машины и выглянула в окно, потом поднялась Милочка и встретила нас в дверях, проснулся и Ромка. Детей тут же уложили спать, а мы с Милочкой и Павлом часиков до девяти закусывали на кухне. Набор наш оказался кстати, одна из столовых ложек сразу пошла в дело - имеющихся не хватало. Марками Ромке угодил. Окунь, хоть и подванивал, но Павлу пришёлся очень по вкусу.
Поспали до двенадцати, пошли на Учкуевку всей компанией. Часика два побыли - подошли тучи. Собрались домой, пошёл дождь. Мы с Митей шли под ливнем - я в плавках, он в трусиках, остальное в сумке. Остаток дня провели дома.

18-го, в воскресенье, после завтрака всей компанией - Милочка, Павел, Ромка, Серёжа, Митя и я пошли на ближний пляж, преодолевая препятствия из глиняной жижи после вчерашнего дождя. Вода в море оказалась чистой. Митя начал тренировки по плаванию. В промежутках между купаниями играли в футбол на бетонных плитах бонного завода, к которому примыкает пляжик: я, Митя, Ромка и Серёжа - мальчик, окончивший семь классов, спортивный и в целом неплохой, хорошо относится к Мите. Ромка же больше тянется к нему, чем к Мите. В футболе Митя проявил себя лучше Ромки, но упал, расцарапал локоть и ... расстроился. Ушёл в сторону, ходил, злился и долго не мог успокоиться.

19-го, в понедельник, с утра оказалось, что нет воды - ни горячей, ни холодной. Мы с Митей решили пойти искупаться до завтрака. Пошли в Учкуевку, так как на ближний пляж нагнало мазут. Днём съездили в город, купили Мите тенниски, в которые кладём стельки, и в них ходим на море. В сандаликах Митя натёр себе палец на врезе носка. Сходили на выставку Ильи Глазунова, на которого в Москве не попасть. Есть что смотреть.
Вернувшись из города, носили воду из-за кочегарки. Весь микрорайон отключили без предупреждения на два дня от всякой воды. За водой нужно стоять в очереди. Натаскав воды, вечером с Митей пошли на Учкуевку. Была волна, и Митя изрядно нахлебался, пытаясь лежать на спине. На спокойной воде это ему удаётся.

20-го, во вторник, после завтрака пошли на Учкуевку влево от спуска - я и все мальчишки. Митя продолжил тренировки по плаванию и понемногу прогрессирует - получается два-три гребка брассом. Купается с огромным удовольствием. В промежутках читаем: я - "Аку-Аку" Хейердала, Митя - Сеттона Томсона и "Барона Врунгеля". После обеда отдыхали дома, а поздно вечером Павел возил меня и всех пацанов в Орловку. Купались, когда зашло солнце и зажигались огни на кораблях и в городе. Помылись шампунью "Нептун" для мытья в морской воде.

21-го, в среду, с 12-ти до 15-ти были с Митей в Учкуевке, пришли домой к обеду - дали воду! Помылись, я постирал всё (в холодной воде, правда), пообедали, и Митя отправился на балкон наблюдать, как кладут асфальт. А с той стороны вечером солнце и, видимо, он перегрелся. Он там проторчал около часа, затем мы с Анной Осиповной и Митей пошли закупать абрикосы в сад по рублю за килограмм, и на обратном пути Митя скис. Дома его вырвало. Ему полегчало, он съел штуки три абрикосины, и его снова вырвало. Спал он очень беспокойно, метался, постанывал. Мы с ним спим вместе на диване, и я не спал почти до утра.

22-го, в четверг, сегодня (теперь уже стало вчера, пока писал) с утра Митя был вял. Утром звонил дедуля. Конечно, никуда не пошли, поили его чаем с сухарями. Я читал детям Фазиля Искандера "Джамхух - сын оленя" - все слушали с удовольствием. Дважды измерял Мите температуру, сначала было 37,8, потом 37,4. Перед обедом Митя через силу выпил чашку кефира, съел в обед две ложки картофельного пюре, и его тут же вырвало, но не обильно. Поноса не было. После этой рвоты он повеселел, я уложил его, почитал ему вслух, и он уснул. Спал очень спокойно, ровно дышал. Я смерил ему температуру - 36,4. Через два часа я его разбудил. Проснулся он вполне бодрым. Съел сухарик, и в 18.00 мы поехали с ним в город заказывать торт ко дню рождения. Он выбрал себе не с грибами, а с цыплятами.
Потом пошли на телеграф, хотели дать телеграмму, но жуткая толпа. И мы отправились на стадион, где шла репетиция военно-спортивного праздника, и толпы желающих посмотреть прорывали оцепление штурмом. Нас тоже внесли туда, и мы смотрели (уже во второй раз с Митей на том же месте) всякие машины, бронетранспортёры и т.п. Потом пешком через Исторический бульвар прошли до площади Ушакова, а оттуда вниз к пристани по-над берегом бухты - смотрели корабли. Особенно обрадовал нас дедулин "Фаддей Беллинсгаузен". Вернулись в 22.00. Митя попил чаю с сухарями, почитал на ночь, а сейчас спокойно спит.
Впереди ярмарка - 24-го, день ВМФ - 25-го, день рождения - 26-го. Павел собирается в отпуск с 1-го августа. Милочка остаётся на работе. Дальнейшие планы пока не ясны. Моё самочувствие в норме. Заканчиваю есть таблетки.
Общая обстановка: температура воздуха +25+27, воды +20. Огурцы - 20 коп, помидоры - 50 коп, имеются на Северной свободно. Молоко есть. Абрикосы закупили. Вишню, черешню ели, но цен не знаю. А больше в магазинах ничего нет. Но холодильник пока полный (почти). Едим творог, каши, макароны, салат из огурцов и помидоров. В общем за нас не беспокойтесь. Меня, правда, два дня несло, но это, думаю, акклиматизация.
Тебя, моя лапонька, крепко обнимаем и целуем.
Любимым дядюшке и тётушке огромные приветы и поцелуи.
Дорогой доченьке - поцелуи и пожелания успехов и удачи.
Ещё раз целую тебя, моя родная.
Твой Саша.
И Митина приписка:

23 июля. Здравствуй дорогая мамочка! Я чувствую себя хорошо. Я почти научился плавать. Сейчас мы идём на репетицию водного праздника. Я читаю книгу "Рассказы о животных". Здесь мне нравится. Крепко целую тебя, Ирину, дядю Вову, тётю Тамару. Твой сын Митя.
27 июля 1982 г., вторник.

Здравствуй, дорогая Сашуленька!
Ну, как вы там, в Сестрорецке? Когда придёт это письмо, Ирина уже будет, наверное, сдавать свой первый вступительный. Надеюсь, он же окажется и последним . Ну, а если и нет, то духом не падайте (обе - и дочка, и мама), а боритесь до последнего.
Как самочувствие у дядюшки Вовы? Как проводите "свободное" время? Как погода?
Я, чтобы не забыть и не мучаться потом с письмами, каждый день записываю, как мы его с Митей проводили. Пишу коряво и не забочусь о стиле, так как для писания условия совершенно неподходящие, негде уединиться. Вот накопилось несколько записей, и я тебе их отправляю. Но первой пойдёт последняя - за сегодняшний день.
Итак, вчера вечером все собрались за столом, распили бутылку шампанского и бутылку коньяку. Дети пили газировку из сифона, с сиропом. Заснул Митя моментально, вполне довольный проведённым днём рождения.

Сегодня встали в девять. Я сбегал на базар к пристани и купил пять килограммов картошки по 80 коп. Потом пошли с мальчишками купаться на то же место, что и вчера - за Радиогорку. Сегодня и воздух, и вода удивительно чисты и прозрачны. Сверху с обрыва далеко видно дно. В маске плавать одно удовольствие. Митя с маской много ныряет. Вообще на каменистом дне ему волей-неволей приходится больше нырять и плавать, так как ходить по дну трудно. Крабов, бычков и прочей живности здесь очень много. Крабов ребятам уже надоело ловить, мечтают об охоте на рыб с трезубцем.
Все трое помешались на шахматах, и сегодня Митя шагал на море с шахматной доской подмышкой. Из-за шахмат сегодня на море задержались дольше обычного и вернулись в шестом часу. Пообедали и снова ребята взялись за шахматы. Играют они все почти одинаково, но Серёжа чуть повнимательней и поэтому обычно выигрывает. Ромка к этому относится легко, а Митя - как обычно, с переживаниями. Злится, когда проигрывает. С пятницы Павел уходит в отпуск, и намечается выезд на машине куда-нибудь с ночёвкой. На этой неделе начну думать об обратных билетах.
Жду весточек от тебя, моя лапонька. Дочке, конечно, не до писем. Ещё раз - успеха ей. Всех крепко целую.
Саша.

А дальше идёт описание предыдущих дней.

23 июля 1982 г., пятница, 20.00. Утром (в 10.00) с Митей ходили смотреть репетицию парада от памятника на Северной. Затем с 12.00 до 16.00 с мальчишками купались сначала слева на местном пляже, потом справа за мысом. Вода чистая. Митя прогрессирует в плавании, хорошо лежит на спине. Один раз его Серёжа скинул с камня на глубину моего роста. Играли с Митей и с Серёжей в футбол на плитах. После купания обливание под холодным душем. Вечером Серёжа с Митей играли в шахматы и в футбол, потом я с Серёжей в шахматы. Допоздна смотрели телевизор и не давали Мите заснуть.

24 июля, суббота, 21.30. Утром собирались встать в 6 часов и ехать на ярмарку. Но встали в девятом часу. Митя спал плохо, беспокойно, только под утро разоспался. Я спал на полу, в пять утра разобрал понос. На ярмарку поехали без Мити - Мила, Павел, Ромка, Серёжа и я. Ехали, в основном, за картошкой, но уже по дороге узнали, что её было мало, по 50 коп. Народу, как обычно, прорва. Самые большие очереди за яйцами по 80 коп. А так из продуктов: персики - 65 и 80 коп., помидоры - 50, огурцы - 20, капуста - 30 коп. За капустой, морковью и луком - очереди. Мы с Милочкой постояли час за морковкой, а попутно я купил персики по 80 коп. без очереди. Мите купили маску для плавания под водой от Серёжи ко дню рождения. Вот и всё, чем отоварились. Я отправился домой, а остальные стояли два с половиной часа за шашлыками.
Дома Митя был бодренький, но только пообедал, точнее уже после борща (слабенького), его замутило, но не вырвало. Уложил его, почитал, он уснул. Проснулся в 17.30 совсем раскисший, вялый, ничего не хочет, сознался, что голова болит. Я уговорил его пойти купаться. Он вяло согласился и еле плёлся на Учкуевку. Но в море сразу ожил. Дул ветерок, становилось прохладнее к вечеру, волны Мите казались огромными, вода - тёплая. После купания Митя увлёкся копанием в песке, а после второго купания совсем ожил, повеселел и потащил меня домой верхом, то есть по шоссе. Вернулись в десятом часу.
Сейчас он уселся за журналы, ждёт чаю. Мы помылись горячей водой. Остальные смотрят телевизор. От жары и переживаний за Митю я себя чувствовал после обеда неважно - сердце сжимало, мурашки разбегались.

25 июля, воскресенье, день ВМФ, 18.30. Встали в восемь. Митя спал хорошо, проснулся бодрым. Парад смотрели с крыши кочегарки (я, Митя и Ромка). Павел с Серёжей ездили в город на трибуны, Серёжа влюблён в отца. С 12.00 до 13.30 купались с Митей на Учкуевке в приличной волне. После обеда и шахмат с Митей и Ромкой поехали за тортом (3,7 кг). Вернулись на машине с Павлом и Серёжей. По сей момент Митя бодр. Хорошо пообедал, после обеда нормально сходил в туалет по большому. Утром у нас с ним была небольшая ссора - Митя наступил мне на больной палец и упрямо не хотел извиняться. Потом помирились.
21.10. Вечером Митя играл со всеми (дворовыми мальчишками) в футбол, качался на канате, очень бодр. Мы с Павлом распили бутылку "Столичной".

26 июля, понедельник, день рождения Мити, 7.00. Вчера вечером (в 22.00) смотрели салют с крыши кочегарки. Потом Лукины как обезьяны лазили по пожарной лестнице и крутились на "глобусе". Перед сном болтали с мальчишками: об убийстве Садата, о принципе реактивного двигателя и т.п.
20.50. Утром Митя проснулся в начале девятого со словами: "Настроение прекрасное, чувствую себя хорошо". Его поздравили мальчишки и вручили подарки (модельный грузовичок и маску), коим Митя был очень рад. За завтраком они начали с творога, и торт у них не пошёл, хотя внешним видом все восторгались. Даже я не смог съесть весь отрезанный себе ломоть. После завтрака пошли обновлять маску. Купались за Радиогоркой, то есть уже не в бухте, а в море. Плавали среди водорослей. Купались недолго, так как не было солнца, и вернулись домой, где Митю ждали три телеграммы. Пообедали рано и легко. Мальчишки клеили перископ. В 16.00 пошли с Митей на пристань, переехали на ту сторону и из Артбухты на катере поехали в Учкуевку. Мите там нравится центральная часть своей цивилизованностью. - Так много магазинов!
Покачались на качелях, но после катера его быстро укачало. Пошли искупались. Потом пошли "по магазинам" и купили мороженое. Съели его на пляже. Затем долго наблюдали, как снимали с мели спасательный катер, ещё раз искупались и вернулись домой в начале девятого. Прочли телеграмму от дедули. Помылись. Сейчас Митя с Ромкой вдвоём играют против Серёжи в шахматы. Милочка готовит стол, Павел чинит приёмник, я пишу. 21.00.

Письма Сашули из Сестрорецка
27 июля 1982 г., 23.00.
Сашенька, милый, здравствуй!
В Ленинграде мы уже третий день. Доехали нормально. Провожал нас Дима. Донёс вещи. Одна сумка (дедулина) была ужасно тяжёлой из-за книг. Дедуля проводил нас дома. Ещё из Калининграда я звонила в Сестрорецк, сказала, когда приедем. Нас там ждали уже. Дядя Вова со времени твоего отъезда всё болеет. После криза у него началась сильная рвота и боли в желудке и кишечнике. Сейчас сильные боли прошли, тётя Тамара держит его на диете. Всё это время сдавали всевозможные анализы, завтра идут за окончательным ответом. Нас они приняли очень радушно.
В понедельник поехали с Иринкой в институт. Оказалось, что нужно пройти флюорографию и медкомиссию в самом институте и только после этого примут документы. Результат же флюорографии будет готов только завтра. Подано уже 1017 заявлений, принимают 550 человек, причём 125 человек с подготовительного отделения идут вне конкурса. От медалистов и отличников поступило 200 с лишним заявлений.
Иринка занимается пока дома. Сходили с ней и с дядей Вовой в Сестрорецкую библиотеку и взяли там кое-какие нужные ей книги. Там есть хороший читальный зал, просторный, и совсем нет людей. Можно Иринке заниматься и там. Как раз только в читальном зале есть "Биология" Вилли (это одна из тех толстых книг, присланных Димой, по которой Иринка занималась дома, но с собой не взяла из-за её больших размеров).
А я с тётей Тамарой сегодня в 7.30 утра ездила в Комарово добывать мясо. Простояли более часа в очереди и купили по 2 килограмма на каждого. Отоварились ещё творогом, сметаной, кабачками, сосисками. Вернулись домой в 13 часов, т.к. на обратном пути пришлось долго ждать электричку и в Комарово, и в Белоострове. И с мясом, и с маслом в Ленинграде стало очень плохо.
Погода в Ленинграде стоит хорошая, солнечная, но не жаркая. В Сестрорецке чудесно: и воздух, и свежая зелень. Дядя Вова с тётей Тамарой передают вам всем большой привет.
Как прошёл день рождения у моего сынули? Когда получили наши телеграммы? Как вам отдыхается? Как, Сашенька, твоё самочувствие? Как ты переносишь жару? Принимаешь ли ещё лекарства? А каковы успехи Митеньки в плавании? Каков ваш распорядок дня? Как там Милочка с Павлом? Передавай им от меня большой привет. А также привет Анне Осиповне и Роме. Наверное, Ромашка здорово вырос, не узнать его? Митя находит общий язык с ним и с Серёжей?
До свидания, мой дорогой. Целую крепко тебя и Митеньку. Жду от вас письма со всеми подробностями о вашей жизни.
Твоя Сашуля.
И отдельно Мите:

Здравствуй, мой дорогой сынуленька!
Мы с Иринкой уже в Сестрорецке. 25 июля все вместе мы ходили на телеграф, чтобы послать тебе поздравительные телеграммы. А 26-го всё время вспоминали о тебе и пытались угадать, чем же вы в Севастополе в это время занимаетесь. Ну, как прошёл твой день рождения? Ты доволен? Сегодня пришло письмо от бабули Тони, она очень печалится, что не знает севастопольского адреса и не может поздравить тебя с днём рождения.
Играешь ли ты, Митенька, с Ромой и Серёжей? Научили они тебя плавать? Ведь они оба настоящие пловцы? А мне теперь, наверное, больше не придётся покупаться. Жаль! Перед нашим отъездом вода в море в Зеленоградске была +20 градусов. Что-то небывалое!
До свидания, мой милый сынуленька. Желаю вам с папой хорошо, хорошо отдохнуть, попутешествовать. Целую тебя и папу. Напиши, пожалуйста, мне хотя бы совсем маленькое письмо.
Мама.

30 июля 1982 г., Сестрорецк.
Здравствуйте, мои дорогие!
Письмо от вас, Сашенька, получила позавчера. Спасибо за столь подробное описание вашего времяпрепровождения. Надеюсь, что теперь ваша акклиматизация закончилась и всё вошло в норму.
К счастью, и у нас всё вошло в норму, хотя в среду я была в совершеннейшем отчаянии и моментами казалось, что нет выхода из этого безнадёжного положения. Оказалось, что сдача документов в этом институте не менее сложное испытание, чем экзамены. При встрече всё расскажу подробно, а сейчас только то, что придрались к медицинской справке и не хотели допускать к медкомиссии, а, следовательно, и к подаче документов. Было тут и хождение по разным кабинетам, и телефонные разговоры с дедулей, а в результате - председатель медкомиссии "оказала милость" и "под свою ответственность" допустила Иринку на медкомиссию. В общем, формализм, бюрократизм в чистейшем виде.
(продолжение следует)