*** где ваша беспредельность, господа*?

А кто сказал, что внешне «золотой»
Всегда прекрасен чистою душой?
Гармонии не «против» я, лишь «за».
И внешнее, конечно, неспроста…
Ведь со счетов не сбросишь облик свой.
Он дан тебе за то, что ты такой.

И изречённое зависит от того,
Что ты несёшь в уме, о чём мечтаешь,
Но слышать душу нам не всем дано.
И вот уже напрасно осуждаешь
Того, кого лишь думаешь, что знаешь.
Слова поверхностны как скисшее вино.

Чтоб понимать, ты должен быть живым.
Лишь гибкий выживет, душой неуязвим.
Закостенелые ломаются легко.
Одно им нравится, иное – всё не то.
Играть не могут, разве что – молчать.
Себя боятся глубже распознать.

Играть должны мы, чтобы не загнуться
От тяжести немыслимых проблем.
Не суждено от брЕда нам  проснуться,
От жизни, захватившей всех нас в плен,
В котором радости бывает лишь на грош.
В лице надежды, уводящей в дрожь.

Но тем, кто пишет, тем, кому дано,
Приходится страдать намного бОле,
Чтобы прочувствовать души любой настрОи
И словом выразить сокрытое нутро
Понятно даже тем, кто слаб душою.
На разных языках нужно творить.
Пускай и матом, можно и о крОви,
О пошлом, о войне, о праве жить,
О подлости, о трусости, о боли…

Полезно выпускать свою развратность
Из диких подсознания глубин,
Чтоб очищать сознанья адекватность,
Теряя грязный свой адреналин.
И чтоб другие видели, что можешь
Ты разным быть, природы не стесняясь,
Слова любые всуе говорить,
При этом в своей сути не меняясь.

А внешнее, конечно, показатель
И всяк эстет – прекрасного искатель.
Однако руки грязными бывают
После еды и разного труда.
Мы моем их – для этого вода.
Где ваша беспредельность, господа?
Разгул страстей пусть нас кидает в бездну,
Если трезвА при этом голова.
От жизни пьян я, от неё же трезвый.
Хватило мне по самые краЯ.

Устал от этой бренности как путник.
Коней бы отпустил, ей Богу, я,
Коль знал бы, что конец всему наступит
В душе, страданий видевшей сполна.
Но я и нежным быть могу вполне,
Шептать красиво ласковые речи,
Душевностью я вроде обеспечен.
Что нужно, Бог всегда подарит мне.

По настроению живу, ведь дел-то тьма.
Они как полчища, а я как полководец.
И тело – лишь послушная тюрьма,
В которой глаз – решётка, быт – колодец,
По планам жить пытаюсь, но сломаюсь,
Коль настроенью я не подчинюсь.
Оно сейчас не важное, я маюсь.
Но я привык… хоть к лучшему стремлюсь.

Дочищу переломные дела
И, став свободным как летящий ветер,
Услышу в небесах колокола,
И может быть, забыв про всё на свете,
Взлечу туда, где истина жива,
Где лишь душа своей любовью светит,
Где беспредельность – жизнь, а не слова.


* множественное число слова «господа» включает в себя и слово «дамы» («госпожи»), т.е. обращение «Господа» следует читать как «Дамы и господа».

! Кому интересен первый вариант текста – миниатюрно-прозорливый (короче этого и не стихотворный) – смотрите первую/вторую редакцию :-)