Сволочи и дурочки

Вибрация басов заглушала речь. В душной атмосфере клуба десятки потных тел кружились в безумном танце. Свет мелькал и переливался в самых невообразимых оттенках. Одежда и косметика мельтешили в ультрафиолетовых лучах, создавая невообразимый кислотный фон. Было хорошо.
- Классно, правда?!! – Аня закричала в ухо своей подруге, которая танцевала рядом.
- Чего? – Женька скорчила недовольную гримасу. Ей было неприятно, что кто-то отрывает её от заоблачного транса, в который погрузили её музыка и пара кружек пива, купленных со стипендии.
- Классно, говорю!!!
- А, да! – Женька опять улетела куда-то.
Так они проколбасились на танцполе ещё с полчаса, не уходя никуда от центра зала. Раз в месяц ведь можно устроить себе развлечение, ну неужели нет? К тому же сегодня девушкам вход был бесплатным. Диджей толкнул речь о том, как всё круто и замечательно, что все колбасятся сегодня здесь вместе. В этот момент стильно наряженный юноша подошёл к девушкам.
- Привет, девчонки! Нет желания оттянуться по-настоящему?
Вид парня внушал доверие. Похожий на инопланетянина в своём наряде, он весь блестел в ультрафиолете. И держался с видом завсегдатая «Фараона». Для непосвящённых сноска – «Фараон» – клуб, самый модный и навороченный клуб в Питере. Да, Аня с Женей, только что вернувшиеся с летних каникул, проведённых в родных Апатитах (Мурманская область), сразу на него клюнули. Даже, надо заметить, чувство здорового соперничества проскочило между подругами, как искра между заряженными пластинами.
- А что, можешь предложить вариант? – ответила Женя, которая всегда была шебутной и заводной.
- Конечно, девчонки! И вам скидка будет – вы такие прикольные! – вы бы слышали, как он это сказал! Бедная Анечка тут же растаяла. Но тут диск жокей поставил новую тему, добавив к ней свой небольшой изврат, ничего невозможно было расслышать. Парень тоже немного потанцевал с девушками, а потом поманил за собой пальцем. Женька сразу двинулась за ним, не сбиваясь с танцевального ритма. Нет, конечно, какой может быть ритм при двухстах сорока ударах в минуту, но оставим это на совести диджея. Вскоре они оказались в пустующем гардеробе, где немым укором раскатилась по зелёному сукну бильярдная комбинация.
- Короче, девчонки, восемнадцать долларов за одну. И то за то, что вы такие симпатичные.
- За одну чего? – недоумённо посмотрела на неожиданного торговца Аня.
- Глупенькая ты! – усмехнулась, глядя на подругу, Женя. И обратилась к парню:
- Экстези?
- Тише ты! Просто герыч, классный! На понюшку в самый раз! Вы тут так заколбаситесь!
Женя дёрнула подружку, кстати, соседку по комнате в общежитии:
- Красавица, доставай! А ты, - кивнула парню, - покажи товар.
- Ладно, если какие претензии, я здесь, и вообще, всё тип топ! – На обёртке от жевачечной фольги Женька притязательно разглядывала желтоватый порошок, похожий на соль «Экстра», смоченную в чае. Аня молча стояла и пялилась на парня и лучшую подругу.
- Чего замерла? Плати!
Аня встрепенулась от слов подруги и ответила:
- Папа вообще-то давал деньги на новые обои в комнате, и чтобы столик купить.
- Ты за эти деньги их всё равно не купишь! Деньги ещё дома есть, с голодухи не помрём!
Молча, скорее из доверия к подруге, чем по собственному желанию, Аня открыла сумочку и достала кошелёк.
- Рубли беру по курсу тридцать! – сразу вставил симпатичный торгаш.
- Чёрт с ним, Аня отдай ему деньги.
Забившись в одну кабинку в туалете, девушки разглядели две маленьких бумажечки с желтоватым порошком.
- Доставай сигареты!
- А разве это курят? Я вообще знаю, что этой штучкой укалываются. Но мы же не будем, правда?!
- Правда, подруга. Поэтому мне нужна твоя сигаретная пачка, она всё равно почти пустая. Высыпи сигареты в сумочку. – Аня послушно проделала все вышеуказанные операции. Женька с видом человека искушённого рассортировала порошок из первой бумажечки на две дорожки при помощи магнитной студенческой карточки. Аня с огромным интересом наблюдала за подругой. Во всём этом процессе, который та проделывала, было что-то такое, ну, в общем, не передать обычными словами. У Ани этих слов точно не нашлось.
- Смотри, больше учить не буду! – тут Женя деловито вдохнула героин вначале одной ноздрёй, потом другой. Она замахала руками и чихнула пару раз с непривычки, но в целом процесс прошёл успешно.
- Где ты этому научилась?
- Кино смотреть надо! Ты где родилась, детка? – Женя вообще часто называла свою подругу деткой, хотя Аня на самом деле была её на восемь месяцев старше. Нет, в Апатитах, конечно, были героинщики, но чтоб так пудрить ноздри прямо в клубе, в кабинке, где звук из зала гулко отражался от кафеля, такого Аня не знала. Это было просто здорово!
Теперь наступила Анина очередь. Сосредоточенно она взяла из рук подруги пластиковую карту и разделила порошок на дорожки. Стараясь не чихнуть, медленно вдохнула порошок. Женька быстро слила бумажки в унитаз, разодранную пачку «Virginia Slims» выкинула в рядом стоявшую урну. Они вышли из кабинки. Возле зеркала молодая женщина потасканного вида поправляла сползшие дешёвые чулки. Она посмотрела на подруг, и в её взгляде были только усталость и презрение ко всему. Ко всему миру. Женя с Аней вернулись на танцпол. По дороге Женя вдруг ухватилась за хромированные перила лестницы.
- Тебе нехорошо?
- Всё нормально, как будто что-то зазвенело и закувыркалось вокруг. Сейчас всё будет тип-топ! – Аня поверила своей подруге. В её голове тоже началось нечто, чего никогда не происходило раньше. Девушка взяла себя в руки, сконцентрировалась и дошла до танцпола, где в лучах расширенного спектра танцевали посетители. Ане показалось, что она не совсем чувствует ноги. В какой-то момент это её испугало, но вскоре испуг прошёл. Она приподнялась над полом и, паря, вступила в зал. Под музыку, казавшуюся ей чем-то заоблачно странным и таким же прекрасным, она закружилась, вяло и неспешно. Было так хорошо и здорово, она не знала, с чем это сравнить. Женя летала тут же рядом, и Аня решила не дёргать подругу по пустякам. Так прошёл некоторый безвременный промежуток, когда Женя взяла Аню за руку и отвела к скамейке у стены.
- Давай передохнём! Я уколбасилась танцевать!
- Скажи, Жень, тебе так же хорошо, как и мне?
- Лучше! Лучше!
Рядом на обитой кожей скамейке сидел юноша, чей внешний вид никак не подходил для такого заведения, как «Фараон». На нём была чёрная куртка-косуха, узкие джинсы и ботинки-казаки. Из-под расстёгнутой куртки выглядывала аппликация на фланелевом балахоне – улыбающийся Юра Шевчук. Парень курил, глубоко и ровно затягиваясь. В руках он вертел пачку «Пётр I». Повернувшись к девушкам, он улыбнулся им:
- Что, колбаситесь, подруги?
- Точно! А ты чего такой застрёманный сегодня?! – Женька, как обычно, ответила первой.
- Да всё ништяк, девчонки, просто кисло тут.
- Конечно! Диджей Роллер разливает кислоту! – встряла Аня. Ей парень показался таким тёмным, похожим на глыбу чёрного гранита, который не то что летать научить, расшевелить нельзя. А летать Ане понравилось. Она и сейчас ещё слегка парила над скамейкой.
- Тоже мне, знаток нашёлся! – одёрнула Женя подругу.
Парень в косухе пристально посмотрел Женьке в глаза и скорчил недовольную гримасу.
- Что, зраки в ноль?
В ответ парень с ухмылкой кивнул.
- А что? Нельзя? Да что ты понимаешь! Вообще, какого чёрта ты лезешь? Вообще, пристал тут! – Женька не на шутку разошлась. Лицо её раскраснелось, она судорожно замахала руками, как обычно делала, когда нервничала.
- Всё нормально, что с тобой? – хотя про себя парень подумал: «А зачем спрашивать об этом?» Но он не знал, как вернуть разговор в нормальное русло. Он понял, что чем-то обидел эту рыжую, что сидела рядом. Но с ними, когда они носы напудрят, разговоров не бывает.
- Да вы, да рокеры вообще все торчат, дудки дуете на каждом концерте, и гитары ваши грёбанные – такое дерьмо! Вали, вали отсюда! Давай! – Женька впадала в истерику. Ане начало казаться, что Женька – никакая не Женька Короткова по прозвищу Рыжая, а узел переплетающихся огненный червей, который всё же Женька. И он оплетает серую гранитную глыбу. «Что-то воняет на потолке», - подумала Аня и переключила взгляд на кораблик, плывущий по потолку вниз мачтой в неизвестном направлении. Но кораблик тут же исчез, растворившись в радужных цветов стойке для осветительных приборов.
Как из ниоткуда пришёл чей-то грубый голос, похожий на грохотание неспёкшегося гранита зелёного цвета:
- Вася, пойдём отсюда, я обо всём поговорил с администратором. Завтра положим им стомегабитный Ethernet, я себе дисторшн куплю. А ты чего?
- Посмотрим. Может, пожертвую в фонд борьбы с распространением наркотиков.
- Ладно ты! – опять этот смех, режет уши. – А, вот ты о чём! – Тут Аня почувствовала, что её кто-то трясёт за плечо. Голос, проникающий сталью прямо в переплетённое пылающее заиндевевшее нутро, донёс до галлюцинирующего сознания слова:
- Слушай, девочка, ты видно хорошая, не как те, что тут, - тут голос сплюнул, Аня даже не поняла, как. Он продолжал:
- Бери свою уколбашенную рыжую подругу, да идите вы домой! Захавайте чего-нибудь по дороге обязательно только. Утро вечера мудренее, - тут голос попытался поддержать её, будто бы хотел куда-то с собой утащить. Всё внутри её этому сопротивлялось. Она оттолкнулась и что-то закричала. Ей так хотелось опять улететь, парить над залом, кувыркаться в кислотных цветов радуге. Но она не могла. Ей хотелось плакать. И этого она тоже не могла. «Пусть все оставят меня в покое!»
Гранитные глыбы исчезли. Всё опять стало хорошо. Какие-то люди, танцы, Рыжая Женька, крутящаяся тут же, рядом. Ощущение всеобщей какофонии и весёлой, безумной кутерьмы стало как бы неясным отдохновением тела. Это продолжалось и продолжалось, не повторяясь, такое здоровское. Нет, это лучше, чем просто пить! Подруг кружило и вертело, как попало, и они были счастливы. Во всяком случае, им так казалось.
Неожиданно посвежело, и Аня поняла, что они вышли в холодную осеннюю ночь. Женька тянула её за рукав. Нет, это уже не Женька. Какой-то незнакомый голос, чужие большие руки. Странный запах. Ане одновременно было и интересно, и неприятно. Она долго не могла решить, что же преобладает, пока не почувствовала странное урчание.
- Поехали кататься! – этот Женькин вопль всё прояснил, и Аня ненадолго успокоилась. Было снова здорово, даже когда ощущения наполнились горячими оранжевыми эмоциями. Потом она почувствовала боль и попыталась сопротивляться. Женьки рядом не было, Аня решила рассчитывать только на свои силы, но даже мысли её не слушались, не то что руки. Боль была резкой и не прекращалась какое-то время. Потом она почувствовала удар по лицу, в ушах зазвенело, и перед ней оказалась расплывающаяся тёмная физиономия. От неё пахло табаком, водкой и чем-то ещё противным и мерзким. Но сил сопротивляться не было. Слева раздался приглушённый Женькин стон. Анька зажмурилась и смирилась.
Всё кончилось так же неясно, как и началось. Пошатываясь, Женя Короткова встала с вылизанного волнами бревна. Под ногами был песок. Песок был и на губах, и на руках. Везде. Анька куда-то делась. Сплюнув жёсткие крупинки, Женя огляделась. Пустынный грязный пляж. От залива веяло свежестью. За спиной высилось какое-то сооружение. Женя никогда раньше здесь не была. Тут она увидела кислотно-зелёное пятно на грязно-желтом песке. Пятно зашевелилось и превратилось в Аньку. Блузка на ней была разорвана, на лице запеклась кровь из носа. Распотрошённая её сумочка валялась рядом. Со странным спокойствием Женя оглядела себя. Разодранные чулки, отломанный каблук держался на кусочке кожи и мешал ходить. Ногти были переломаны. Ко всему сильная боль в теле. Ничего из своих вещей Женька найти не смогла.
Аня встала и подошла, пошатываясь, к подруге:
- Привет! – и сплюнула песком с кровью.
- Привет, Анька.
Рассвет забрезжил, но над заливом небо ещё оставалось довольно тёмным. Облака невероятных форм приплывали с востока. Высокие волны бились о берег, и брызги вздымались высоко, сдуваемые ветром. Величественная ежедневная картина повторялась так, как и установил Создатель. Ничего не менялось. Ни море, ни небо, ни сволочи, ни дурочки.
- Пошли домой, Ань!