По краю тьмы
Вдруг звуки оборвались. Выросший сбоку чёрный силуэт упёрся мизинцем мне в плечо.
- Пора провожать своими руками, - мягкий баритон заполнял мою голову, словно едкий дым.
- Я ещё не готов… дядя, - в волнении ответил я.
Мне было не по себе от его мизинца. Когда-то он объяснил, что этот палец острее выделяет проблему. Ею я ощущал себя самого.
- Ты был готов ещё до рождения дочери. Природа всё равно возьмёт верх. Но какой ценой?.. Охота – твоя стихия, а ты упорно держишься за низший её этап. Знаешь, сколько людей хотели бы оказаться на твоём месте?.. Всё, на что они способны – банально убивать, порой с нелепой жестокостью. Они верят, что, раскромсав человека на куски, смогут постичь его суть…
- Бросить бы это…
- Легче порвать с наркотиками, сексом, пьянством, курением... – усмехнулся дядя, - Наша зависимость полезна обществу. Люди играют в умственные игры…
- А наши игры – играть в людей?
- Не играть, а служить им напоминанием о смерти. «Служить»! Пачкать при этом руки – естественное следствие. А у тебя стёрты лишь ноги.
- Зато я избегаю…
- Вот именно, «избегаешь». Бежишь, подобно своим жертвам. Как и они, ты веришь, что убежишь от судьбы. Люди бегут не от тебя, а именно от неё… Ты этого не понимаешь по причине своей ограниченности.
- Чем?
- Боязнью помочь им, - вздохнул дядя.
- Разве это правильно?
- Ты многих пугаешь до смерти, но боишься себе в этом признаться.
Я понял, что мне нечего ответить.
- Убивать – самое правильное, - продолжил дядя, - Это – естественное желание мира, страдающего от перенаселения. Каждый чувствует его в своём сердце. Но, сильнее других – рождённые для этой миссии – лекари больного человечества.
- Лекари?..
- Здесь всё настолько прогнило, что «убивать» почти всегда означает «лечить».
- Но общество против...
- Лицемерие! Ради убийств разжигаются войны, создаются новые вирусы и виды оружия. Люди спят и едят на трупах, не желая возвыситься над этим. Человечество, по сути, мертво и живёт в аду, иначе б оно не страдало. Убивать означает выводить из ада. Поэтому жертвы заслуживают конкретной, а не абстрактной смерти. Они хотят видеть паромщика, чтоб держаться за его облик, двигаясь между образами потустороннего мира.
- Хорошо, но… что мне это даст?
- Что даст? – дядя сделал удивлённое лицо, - Ты думаешь, я просто так стал высококлассным хирургом? Почему мне для диагноза не нужны данные анализов и приборов? Почему я спасаю жизни в безвыходных ситуациях – там, где другие бессильны? Я с закрытыми глазами разберу человека, потом соберу его, не испортив ни единого жизненно важного органа. Опыт хищника позволяет мне касаться… самой жизни. Лишь двигаясь по самому краю тьмы, можно дышать в унисон со Вселенной.
- Мне нужно всё осмыслить…
- Я не давлю на тебя, - его голос стал спокойнее, - Такое решение принимается осознанно. Но, я вижу, ты не можешь решиться. И, мешает тебе в этом…
- Чем она мешает? - насторожился я.
- Я имел в виду не её, а твою нерешительность. Найя мне как дочь… после того случая. Помнишь, как я помог вам? Ты толком не знал меня, но был в отчаянии, и обратиться было не к кому.
- Мы всегда будем тебе благодарны, - с дрожанием в голосе ответил я.
Дядин мизинец сильнее продавил мне плечо.
- Скоро я уеду, но прежде… решись. В первый раз лучше сделать это при мне.
Он обернулся в сторону двора – и я вспомнил о женщине.
- Её сердце споткнулось, - дядя с прищуром посмотрел на меня, - Женщин убивать приятнее, чем мужчин?
Я содрогнулся, почувствовал тошноту и зажмурился, а когда открыл глаза – рядом никого не было.
Я чувствовал, что на сей раз он не отстанет. Не зря он напомнил о своей давней помощи.
…Это было летом, мы были студентами. Вечером я как обычно искал Её и вскоре обнаружил под фонарём на другой стороне улицы. Послышались шаги и мы скрылись – каждый в свою тень. По Её стороне ковылял невысокий мужичёк. Что-то в нём меня настораживало, но обращать внимания не хотелось. А жертва прибавила шагу, и перестала казаться столь доступной. Напарница пошла следом. Я двигался по своей стороне, решив обойти наглеца спереди. Чем дальше мы продвигались, тем проворнее мужчина нырял в один переулок за другим. Уйти от нас двоих было нереально, поэтому я не волновался, а входил в раж. Беглец свернул на тёмную улочку. Сейчас Она проскользнёт за ним, а я появлюсь с другой стороны. Представляю его панику, когда от меня ему придётся лететь навстречу Той, от кого он драпал!
Свернув за угол, я крался вдоль стены, и тут... на голову что-то упало. Меня окунули в мешок, рот зажали ладонью и вскоре загрузили в кузов грузовика. Потом внесли кого-то ещё, после чего меня подняли, снова пронесли и положили. Послышался поворот ключа в замке и лязг засова кузова. Машина тронулась, и я стянул мешок. Напротив кто-то сидел. Мы были в узкой железной клетке, но мой край был сильно приподнят. Пол и стены были выстланы нержавейкой. Я упирался, чтоб не съехать вперёд, но машину трясло, и держаться было трудно. И тут я понял, что передо мной была Та, которую я желал сильнее всего на свете, но не мог, не должен был касаться! В следующий миг машина резко тормознула, и я полетел на Неё. Мы стукнулись лицами, и Её кровь прыснула мне в рот. Возбуждённые, мы стали царапаться, кусаться и срывать друг с друга одежду…
*
Подходя к дому, я понял, что жутко устал. Подступала депрессия. В последние месяцы она проходила особенно тяжело. Хорошо, что у нас с женой они обычно не совпадали. Сейчас она была как раз в таком состоянии.
Войдя в квартиру, я почувствовал, что Найя не спит и ждёт меня. Скинув плащ, я прошёл в спальню.
- Мог бы вернуться раньше, - простонала жена, - Сколько на этот раз, Далани?
- Ну… - мне противно было вспоминать.
- Сколько? – настаивала она.
- Пятеро.
- И что?
- Последняя, думаю, умерла… Там был дядя.
- Что?! Он убедил тебя? – Найя подняла голову от подушки.
- Нет! Она сама.
Жена всхлипнула, закрыв лицо руками..
- Ну, как ты тут? – я неловко подсел к ней, - Терпимо?
- Эта зеленая тварь снова гналась за мной! Она почти убедила меня, почти затянула в себя! Я думала, мне конец…
Речь шла об огромном серо-зелёном видении, напоминающем жабу. Порой нервное напряжение было столь сильным, что перед глазами всплывала всякая чушь. Особенно была страшна эта тварь. Появляясь из ниоткуда, она сводила нас с ума.
- Что же делать? – пробормотал я.
- Вот номер телефона и адрес, - Найя протянула записку дрожащей рукой, - Я вчера договорилась. Сеанс уже через час. У него жёсткие условия. Если бы ты не вернулся, я бы поехала сама.
- Тебе в тюрьму или в дурдом захотелось?
- Он сам из шибанутых, он нас не сдаст. Подруга отыскала его по своим каналам. Это Паук – сильнейший из подпольных медиумов.
- Его придётся во что-то посвящать… - насторожился я.
- Решай по ситуации. Выбора у нас нет.
*
Через час я был у него дома. Паук оказался сгорбленным пучеглазым типом с обезьяньими руками. Войдя к нему, я наткнулся на провисающие верёвки. Они были натянуты повсюду, а комната оказалась завешана гамаками. Указав мне на один из них, он взгромоздился на другой.
- Рассказывайте, - и он уставился на меня как на пришельца.
Я не знал, с чего начать, но он выразительно хмыкнул – и я решился:
- Образы. Они такие явные… как живые. Я понимаю, что реально их нет, но…
- Что они делают?
- Ведут себя по-разному и говорят разное…
- Значит, к чему-то вас склоняют, или готовят. Хорошо бы узнать, к чему. Это может относиться к реальности. А что вас заставило прийти ко мне? Ведь раньше вам это не мешало.
Я вздрогнул.
- Одно существо… Огромное, зелёное, похожее на жабу. Приходит, и давит на волю, пытаясь куда-то утянуть…
- И часто это?
- Примерно… раз в месяц. Раньше было реже. Я понимаю, это звучит глупо, но… сопротивляться уже невыносимо.
- Это опасно, - Паук вздохнул, - Вы меня вовремя нашли. Действовать надо быстро. У жены сейчас именно такой период? – он вопросительно взглянул на меня, и я кивнул, - Есть и другие существа? - я снова кивнул, а он сдвинул брови, - Все они могут быть связаны. Когда разберёмся, чего они хотят – я решу, что можно сделать, и сделаю… - тут он хитро посмотрел на меня, - если вас устроит цена.
- Сколько?
- Дорого, - и он произнёс почти по слогам, - Я возьму то, что в последний момент нашего общения окажется на мне. И вы никогда не сможете это вернуть. Вы даже забудете, что у вас это было.
Всматриваясь в его лик, я пытался раскусить возможную хитрость, но в голову ничего не приходило.
- Может, ваша ситуация не столь критическая? – вяло спросил он, соскальзывая с гамака и зевая.
- Я согласен, - спешно ответил я, - В нашем случае цена не имеет значения.
Паук довольно потянулся.
- Договорились! Вы будете сосредотачиваться на образах, а я буду чувствовать их. Как медиум я смогу войти в состояние любого духа – и он будет говорить через меня. С кого начнём? С жабы?
- Нет, нет! Если можно – с другого. Вы сказали, они все связаны. Есть и другой, он тоже часто появляется. Но он… привычнее.
- Ладно, - Паук поморщился, - Опишите его.
- Краснокожий, вроде как человек, но высоченный, волосы словно змеи, на бёдрах – чёрная шкура, руки увешаны красно-чёрными браслетами.
Я начал сосредотачиваться, а Паук закатил глаза, и задвигался в пьяном танце. Пространство вокруг закачалось, и вскоре перед взором поплыло видение…
- Получается? – услышал я голос медиума.
- Вроде бы, - как во сне пролепетал я, - Здесь какие-то люди… в белом. Мы стоим вокруг круглой поляны. А вот и Он. Входит в круг…
- Представляйте сильнее! Я готов впустить его!
- Сейчас… Он идёт к центру, к высоким столбам с лицами...
Я неумолимо проваливался в видение под голос Паука, который всё явственнее превращался в шёпот краснокожего дикаря.
- Вам всегда кажется, что за вами гонятся, - шипел звероподобный, не размыкая губ, гипнотическим взглядом обводя стоявших на поляне людей, - На самом деле погонщики – вы сами. Позади вас – никого, вы – крайние. Преследователь всегда впереди. Он не нагоняет, а заманивает. Удержитесь от погони за ним. Страдание – в движении. Чтоб освободиться от него, нужно остановиться. Глубже, чем в мыслях. Свобода всегда глубже. Она требует полной остановки.
…Лицо и голос стали отдаляться, а я – приходить в себя. Медиум, свесив голову, лежал в гамаке. Приподнявшись, он посмотрел мне в глаза.
- Думаю, ты должен мне кое-что рассказать.
Я не возразил его переходу на «ты», ибо почувствовал появившееся между нами родство.
- Как я понял… - начал я неуверенно, - Некоторые из нас убегали…
- Я понял, что это – твой ад, - прервал он меня, - но я о другом. Слова дикаря, скорее всего, связаны с твоей реальностью. Похоже, проблемы не только в видениях… Раскройся, иначе я не смогу помочь.
Я обхватил голову руками.
- Я давно хочу открыться, но не знаю кому, - шептал я, уставившись в пол.
- С чего всё началось, Дал?
Тяжело вздохнув, я собрался с мыслями.
- В детстве… мы с родителями ехали в поезде. Они вышли на остановке, и опоздали назад. Женщина из соседнего купе вывела меня на своей станции и отвезла к себе... Первое время относилась терпимо, потом всё хуже. Дом охранял злой пёс. Там были пьянки с драками и иногда я попадал под чью-нибудь руку. Много раз я уже думал, что мне конец… Пять лет прошли как долгий страшный сон. Однажды пса увели, и я остался один. Разбив окно, я огородами выбрался из деревни и всю ночь мерил шпалы до станции. Родители мне не обрадовались. У них появился новый сын. Вскоре стало ясно, что его негласно считают нормальным, а меня – нет. Спасибо тёте – утешала, водила по врачам. В школу я пошёл с опозданием на два года. Посещения психиатра сделали меня известным психом. Меня обзывали, портили тетради… Тётя просила меня сдерживаться, но однажды я не выдержал, схватил обидчика за шкирку и долбанул головой о стенку. Он отделался сотрясением, а меня по протекции тёти перевели в другую школу. Там никто обо мне не знал. Но, мне самому не хотелось ни с кем общаться. А на улице… я всё больше остерегался незнакомцев. Узнав об этом, тётя подсказала, что для контроля страха нужно представлять, что я общаюсь с людьми мысленно. Я попробовал вскоре и втянулся. А потом понял, что люди чувствуют меня и стараются скорее уйти. Однажды я не смог удержаться… и пошёл следом.
Сдерживая слёзы, я замолчал.
- Защита нападением, - вздохнул Паук, - Подсознательно ты опасался, что они пойдут за тобой, чтобы украсть.
- Мне казалось, я должен был их опередить. В результате я чувствовал их страх. Это мне быстро понравилось…
- У жены такая же история?
- Не знаю. Мы не говорили с ней о детстве. Говорить мы начали много лет спустя, в институте.
- Как это?.. – медиум выпучил глаза, - Давай всё по порядку, Дал. Как вы начали общаться?
- Я перешёл в новую школу. Это было зимой. Мне было… десять. До уроков оставалось время, и я бродил по дворам. Я увидел, как Она носилась вокруг дерева. Шубка и портфель валялись в сугробе. Её щёки раскраснелись, каштановые волосы растрепались. Внезапно остановившись, Она посмотрела на меня. Я застыл на месте, а когда пришёл в себя, Она убежала. Я искал Её каждый день, и уже отчаялся, когда через неделю увидел Её в школьном холле. Осторожно обернувшись, я сделал вид, что смотрю в окно. Из оцепенения меня вывел звонок, а на следующей перемене мы оба оказались на том же месте. Каждый смотрел в свою сторону и лишь иногда, будто случайно наши взгляды пересекались. Ни в тот раз, ни позднее мы так и не заговорили. День за днём, на каждой перемене мы приходили на место встречи. За нами увязывались одноклассники и даже пытались нас познакомить, но мы были против. Однажды я нарисовал двух человечков, стоящих по разные стороны дороги. Мне было интересно, поймёт ли Она меня, и на встрече я вертел рисунок в руках. Я дал его приятелю, который и передал по назначению. Ответ я получил на следующий день. Это была схема с прямоугольниками, прямыми линиями и петляющей пунктирной чертой. Пока я напрягал ум, Она с ожиданием смотрела на меня. Наконец потрясённый её предложением я кивнул. В ответ Она хищно улыбнулась и убежала. С тех пор мы в школе не встречались. Все решили, что наша взаимная тяга прошла.
- Это был маршрут? – догадался Паук.
- Точно.
- Так вы всё-таки общались?
- Долгое время мы не могли ни познакомиться, ни коснуться друг друга… Это был кошмар… и высшее удовольствие. Мы были напарниками, оставаясь незнакомцами. Самым увлекательным было вести кого-нибудь совместно, зажав с двух сторон, чтоб ему некуда было деться и смотреть, найдёт ли он выход. Мы по очереди подкладывали в известных нам местах схемы передвижения и гнали человека по ним. Я чувствовал, что моя жизнь – движение и понимал, что остановиться меня ничто не заставит. Вскоре стало ясно, что поведение жертвы предсказуемо: сперва она сомневается, потом понимает, что идут именно за ней, но до появления животного страха у неё остаётся надежда. И тут-то нужно задеть её за живое, за некую суть, имеющую у каждого свой неповторимый оттенок... Доведя до отчаяния очередного бедолагу, мы принимались друг за друга... и порой достигали такого шока, что по несколько суток не могли выйти на улицу и ни родители, ни доктора не могли ничего понять. Но, если кто-то из нас мог ходить, то отыгрывался на жертвах с особым энтузиазмом.
- Когда начались видения? - медиум сосредоточенно смотрел на меня.
- Примерно через год, когда мы поняли, что это не детские игры, но…
- …бросить не смогли.
- Была страшная ломка… Тогда и стали появляться лица загнанных людей, а потом и… все остальные.
- Каждый бежит за своим удовольствием, пока не гибнет от жадности, - прокряхтел Паук, - Наживка может выглядеть по-разному, но крючок всегда один и тот же. Эта зелёная тварь ходит за тобой, потому что ты гонишься за ней.
- Я боюсь её! Краснокожий дикарь не врывается в этот мир, а она – да!
- Этот великан… В какой-то степени это… ты сам. А зелёная жаба – проявление тех ужасов, за которыми мы мчимся всю жизнь, принимая их за нечто прекрасное. Ты бежишь за своим кошмаром столь усердно, что притягиваешь его к себе. Остановиться трудно…
- Невозможно… - возразил я.
- Возможно, но потрясающе трудно. Эти сущности разрывают вас в разные стороны – вот и кажется, что выхода нет. Но, когда мы справимся с жабой – натяжение ослабнет и у вас появится шанс…
- Я бы очень хотел!
- Тогда действуем как прежде. Вспоминай! - и, взглянув на мой испуганный вид, добавил, - Я контролирую ситуацию. Вспоминай жабу!
Только я сосредоточился на зелёном силуэте, как понял, что иду в высокой траве. Горло пересыхало от жажды, мышцы гудели, голова плавилась от зноя. Сзади раздался стон. Я оглянулся: закатив глаза, женщина опустилась на землю. Если б не она – я б не решился на побег, но жалеть поздно. Каждый принимает решение для себя, за другого это сделать нереально. Жаль, что в нужный момент не понимаешь этого. А я не усну, подумал я, закрывая глаза. Но, услышав треск, очнулся и, оглядевшись, понял, что женщины нет.
- Он поймает вас, - раздался сзади утробный бас. Обернувшись, я чуть не наткнулся на бородавчатую жабу размером с быка, - А меня ему не достать, - брызнула она слюной, - Хочешь спастись – иди со мной.
Я попятился назад, но мутный взгляд чудища гипнотизировал меня.
- Обними – и спасёшься, - прошепелявило оно.
- Нет, нет…
- Обними! – приказала жаба.
Её затхлое дыхание проникало в меня, а выпученные глазищи заполняли всё видимое пространство. Тело слабело, руки машинально поднимались… Раздался пронзительный писк. В испуге я глянул в сторону и увидел огромную белую мышь. Вдруг я понял, что почти обнял жабу – и в ужасе отпрянул.
- Скоро встретимся! – буркнула она, взмывая ввысь, и с фонтаном брызг плюхнулась в пруд. Меня окатило водой, я затрясся и опёрся на руки. Трава уколола лицо, и я очнулся… Разлепив глаза, я увидел лужицу, по поверхности которой расходились круги. Никакого пруда рядом не было, а женщина лежала на прежнем месте…
- Выходи, Дал! - знакомый голос выдернул меня из видения.
Погружение было столь сильным, что я не сразу сообразил, какая из реальностей настоящая.
- Значит, она хотела обнять? – спросил озадаченный медиум, когда я пришёл в себя, - В этом нет ничего хорошего. Понимаешь… люди думают, что обнимая, хотят оставить впечатление… о внутреннем тепле, духовном мире… Но эти желания поверхностны. Они присущи человеку, а сознание существ из других измерений значительно глубже. Обнимая, они хотят присвоить или подчинить, а в нашем случае – забрать.
- Забрать? – утомлённо спросил я, - У меня снова кружится голова. И я начинаю понимать, отчего.
- Отчего?
- Наплывает видение, где я вращаюсь, стоя на воде, а вокруг – огонь, дым...
- Вращение видится тогда, когда открывается, что ты бегаешь за одним и тем же, по сути неважным. Если такое осознавание близко… не случайно жаба обещает спасение. Уйдя с ней, ты спасёшь себя… возможно, от поступка, о котором будешь жалеть всю жизнь.
- Спасу? Но какой ценой… – пробормотал я, - А зачем мы ей?
- Хищники ценны для кого угодно, тем более для потусторонних сил. Они способны вытянуть вашу сущность в своё измерение, если вы не выдержите давления их воли.
- Сомневаюсь, что в нас нуждаются подобные ей.
- Все во всех нуждаются, и наш мир – не исключение, - усмехнулся Паук, - Но люди живут мало и быстро стареют, поэтому у нас популярна молодёжь. Среди магов в том числе…
- Им-то зачем?..
- Растить последователей, впитывать энергию, отталкиваться при переходе в иные миры… – и, спохватившись, добавил, - Но это конечно редкость…
Внезапно зазвонил телефон. Медиум взял трубку, сказал «Алё» и с удивлением передал её мне.
- Это я, - услышал я голос жены, - Я знаю, что не должна была, но выхода нет. Только что звонил дядя… Спросил, где ты.
- Что ты сказала?
- Что не знаю.
- И что он?
- Сказал: «Передай ему, чтоб глупостей не делал».
- Он чувствует, - прошептал я.
- Это ещё не всё, - голос Найи дрогнул, - Жаба всё время рядом. Я не расслабляюсь ни на миг. Если Паук не поможет – мне и без дяди конец, - и в трубке раздались гудки.
Какое-то время я был в смятении.
- Ну что? – тронул меня медиум, - Плохо дело?
Я кивнул.
- Пора сосредоточиться на этой твари по-настоящему, - ответил он.
- А не опасно? – робко спросил я.
- Опасно. Я вызову существо, способное её уравновесить. Ты его знаешь.
Паук стал медленно извиваться. Воздух заколебался и наполнился белой дымкой в форме мыши в человеческий рост. Повернувшись ко мне, она проворно понюхала воздух.
- Хоо-доок… - звонко пропищала мышь, - Я смогу тебя спасти, если ты подыщешь для жабы более крупного зверя. Приведёшь – спасёшься. А если «нет» – и тебе и Найе… конец!
У меня пересохло во рту. Видение ещё растворялось, когда я услышал вкрадчивый голос медиума:
- Ты понял, Дал? Нужен кто-то явно сильнее тебя, желательно с подобной энергетикой. Когда эта зелёная тварь появится, он должен быть рядом – и она выберет его. Это единственный способ избавиться от неё. У тебя есть такой человек? – я замер, а он выдержал паузу, и добавил, - О ком говорила Найя?
Я не мог отвести взгляда от его пронзительных глаз.
- Ро-дственник, - наконец ответил я одеревенелыми губами, - Дя-дя.
- Я чувствую, он – крупная рыба?
- Рядом с ним я – младенец.
- Наверняка, ты сможешь выйти с ним на контакт, - прошептал Паук.
- Я… не знаю. Я многим ему обязан…
Медиум сдвинул брови.
- Если сомневаешься – я тебя не держу, – и он отвернулся, - Но, больше ко мне не приходи!
- Ладно, ладно, согласен! - простонал я.
- Другое дело, - он выдохнул с облегчением, - Как сделать так, чтобы он пришёл?
- Он ждёт моего ответа. Он поставил мне ультиматум: я должен решиться на…
- Убийство?
Я открыл рот от удивления.
- Что может быть хуже того, что ты делаешь?.. – процедил Паук, - Нужно выбрать место. Мы должны оказаться там раньше и подготовиться.
- Лучше всего у меня дома. Оттуда мы с ним могли бы выйти.
- Как с Найей?
- Да.
- А ты смог бы… убить?
- В том-то и беда, что смог бы… - у меня сжались зубы, - Я сдерживаюсь из последних сил.
- Понимаю. Коли в это втянешься…
- А может это – моя судьба и я зря её избегаю?
- Что?! – оторопел медиум, - Думаешь, нет ничего опаснее того, что всю жизнь манит нас за собой? Само подчинение судьбе ещё страшнее. Судьба – самый опасный хищник. Жертвы всегда сами идут к ней в пасть.
- Тогда я вообще не знаю что делать, – я почувствовал себя беспомощным, - Что от меня требуется?
- Тебе придётся обмануть самого себя, но сделать это сознательно. Ясно, что ты не хочешь убивать. Но ты должен по-настоящему захотеть этого.
- Зачем?
- Чтобы дядя тебе поверил. Он ведь почувствует фальшь, не так ли?
- Выходит, если я смогу…
- Должен смочь!
- …Тогда я стану действительно опасным…
- Конечно. Поэтому, жену придётся временно изолировать.
*
Вскоре мы стояли перед дверью в квартиру. Войдя, я сразу прошёл к Найе.
- Я должен тебя связать, чтобы ты не смогла выйти, - твёрдо сказал я.
Пока я привязывал жену к кровати, она непрерывно смотрела на меня и не проронила ни слова. Выйдя в коридор, я запер комнату на ключ и выбросил его в форточку. На дрожащих ногах я вынес из кухни большой нож и положил на пол.
- Настройся на убийство, - произнёс медиум, - О последствиях не волнуйся. Я позабочусь, чтоб ничего не случилось. Твоё дело – быть искренним и твёрдым в своём намерении. Представляй, как загоняешь жертву, душишь её, бьёшь ножом…
Он говорил, а я погружался в состояние, которого избегал всю жизнь. Расслабляясь после долгого сдерживания, я ощущал себя пробуждающимся монстром…
- Звони дяде, - прошипел Паук, тронув меня за руку, - А это положи.
Я понял, что с силой сжимаю рукоять ножа. Отпустив его, я подошёл к аппарату, и набрал номер.
- Ты готов? – услышал я на том конце провода.
- Мне не терпится, - искренне ответил я, едва сдерживая дыхание, - Приходи. Мы пойдём и сделаем это!
- Жди. Я скоро буду, - жёстко ответил дядя.
- Пора, - сказал Паук, - Пока он дойдёт – мы вызовем зелёную тварь. Сосредоточься на ней.
Я начал представлять её – и у меня закружилась голова. Дыхание стало углубляться, а окружающее пространство – темнеть. Я кружился вместе с бревном, на котором стоял. Двое мужчин вращали его, шагая по пояс в воде. Вокруг бушевало кольцо огня, за которым монотонно пели дикари. Перед глазами то появлялся, то исчезал едва освещённый берег. Недалеко от воды лежала женщина, державшая что-то перед животом. Волны набрасывались со всех сторон, выбивая из меня дух. Вдруг я увидел всю картину сверху – круг из костров и людей, и в центре – себя. Испугавшись, я вновь оказался на бревне. Я едва держался в сознании, и казалось, сам превращался в наполненную пеной волну. Передо мной проявлялось огромное бесформенное существо, мерцающее зеленоватым сиянием. Приблизившись, оно разинуло пасть. Я отпрянул, развернулся и увидел краснокожего верзилу. Касаясь меня окровавленными пальцами, он смеялся. Во мне вскипела ярость, и я с криком бросился на него…
- Жаба здесь! – услышал я голос Паука, и мои глаза раскрылись.
Переход был столь резким, что я был в состоянии шока. Меня переполняла необъяснимая ненависть и, сжимая зубы, я едва сдерживался от того, чтобы вскочить. Приглядевшись к медиуму, я понял, что пространство между нами заполнено белой дымкой. Подняв глаза, я рассмотрел силуэт знакомой мыши. Стоя на задних лапах, передними она упиралась в невидимую стену.
- Я убью этих тварей! – выругался я, сотрясая кулаками.
- Они тебе не по зубам. Жаба проглотит тебя как былинку. Мышь пока сдерживает её. Но где же..?
Медиум заметно волновался. Поднявшись, он подошёл к двери и прислонился ухом.
- Может, тебе пока спрятаться? – спросил я его, - Дядя опасен.
Паук молчал. Я чувствовал, что чего-то недопонимаю. Во мне всё сильнее пробуждалась ярость. Я схватил нож в готовности броситься на кого угодно. Послышался поворот ключа. Дверь отворилась, и в квартиру вошла… моя дочь. Откуда?.. Вдруг я осознал, что, сотрясая ножом, иду ей навстречу. Вскрикнув, она в ужасе отпрыгнула в сторону медиума, оказавшись у него на руках.
- Не волнуйся, раньше времени мы не уйдём, - довольно ухмыльнулся Паук, - Сейчас войдёт дядя – и всё закончится.
В дверь постучали. Мы переглянулись.
- Я чувствую – это он, - сказал я.
- Я тоже чувствую, - вторил мне медиум, отходя с дочкой на руках в сторону кухни, - Мышь, пускай её! – крикнул он, и посмотрел на меня, - А ты впускай гостя!
Белое видение мыши растворилось, и из-под потолка свесилась мерцающая зелёным сиянием жабья голова. Стараясь не смотреть на неё, я открыл дверь. Перед глазами всё плыло, и разглядеть входящего было трудно. Он был сильно похож на дядю но, кажется, не был им…
- Я дядин сын, - расплывчато пропел гость, и посмотрел на медиума, - Я слабее тебя.
На лице Паука отразился смертельный ужас. Дочь выпала из его рук. Жаба разинула пасть, схватила его и с чавканьем проглотила, после чего растворилась в пространстве, оставив едкий запах.
Повернув голову на скрип двери, я увидел входящего дядю.
- Ты поверил этому жалкому проходимцу? – и он указал на ползающего по полу старика, - Желая избавиться от меня, он всё подстроил. Даже дочку вызвал из лагеря. Но, развесив дома верёвки, Пауком не станешь.
Я взглянул на трясущегося на коленях дряхлого седого незнакомца. Изо рта текла слюна, взгляд был безумен. Паука он напоминал лишь отдалённо.
- А где же… сын? – я посмотрел на дядю, - Я думал, у тебя его нет…
- Это была часть моей энергии. Вы оба так хорошо её чувствуете! А насчёт сына… он есть. Думаешь, твои родители ими являлись? По-твоему, можно обоим случайно отстать от поезда? Представляешь, как трудно вырастить хищника?
Я пытался сосредоточиться на смысле его слов, но из-за стены послышались стуки, похожие на удары бубна. Пространство затуманилось. Я не мог противиться наплывавшему видению.
…Краснокожий великан соскользнул с гордо трусящего вороного коня и вошёл в круг людей. Мы с женщиной стояли у тотемных столбов. Её туника была разорвана, каштановые волосы спутались.
- Твой живот не терпит вкуса мнимой свободы, - и изверг приставил ноготь мизинца к нижней точке её живота, - Придётся вскрыть нарыв твоих страданий.
Резким движением дикарь вспорол ей живот до грудины. Глаза несчастной округлились. Хватая выпадающие кишки, она опускалась, не в силах оторвать взгляда от глаз палача. Он приблизил пылающее лицо ко мне.
- Ты будешь наживкой для моей жертвы, - прошипел он, указав на море, где недалеко от берега колыхалось бревно в кольце торчащих из воды валунов.
…Громкие стуки вернули меня в реальность. Разлепив глаза, я увидел, как трясётся дверь и сыпется штукатурка. В голове пронеслось: «В какой-то степени это… ты сам». Дверь окончательно сорвалась с петель, а за ней показался силуэт… Не в состоянии сдерживать ярость, я ринулся на него. Человек кинулся назад, но я бросился следом, прижал его к стене и стал бить чем-то, что было в руке, пока не устал. Держась за живот, жертва рухнула на пол, а я стал медленно приходить в себя. Посмотрев вниз, я увидел Найю, а сверху – окровавленный нож. Сзади послышалось одобрительное кряхтение: «Ты слился с ним, Далани!». Я обернулся: дядя с довольным видом обнимал за плечи едва стоявшую на ногах дочь.
- Только я беру такую плату, Дал! – прохрипел дядя, - Это я освободил тебя от жабы, и девчонка – моя. Я – единственный, настоящий Паук – дарю тебе её!
Он толкнул дочь ко мне. У меня участилось дыхание. Мне до безумия захотелось вновь ощутить вкус отнимания жизни. Опьянённый этим адским желанием, я двинулся вперёд…
Copyright © Сама Ночь – 2000-2003.
Свидетельство о публикации №203021400146
Ты модератор?
Зачем у меня в дневник в текст входила?
Может, я не прав...
Так скажи...
Юрий Казаков 26.10.2009 12:33 Заявить о нарушении