подсклользнулся...

      (Из князей в грязь)
  Неба не было. То есть не было совсем. А хотя, часто ли вы видели в Питере небо? В Северной Столице ясное, чистое небо - это праздник. Любой нормальный человек должен испытывать дикую клаустрофобию даже на самой широкой площади Великого Питера. Небо, как серый потолок, как медленно опускающийся пресс вечно нависает над городом, опираясь на хрупкий шпиль Петропавловки и серо-красную колонну Александрийского столпа. Тяжёлая многотонная громада небес кажется вот-вот переломит тонкие прутики подпорок и уничтожит обречённое с рождения творение Безумного Петра. Но прутики держат, и город живёт. Пока...
  Сегодня праздника Неба явно не намечалось. Сплошной потолок из облаков и смога нависал над самыми крышами, засыпая улицы чем-то напоминающим грязный снег с дождем и мусором. Снег и слякоть оседали на теле, мусор - на душе.
  То, что лежало на асфальте, не поддавалось ни описанию, ни сколь либо приличному поименованию. Многочисленные прохожие месили ногами, продираясь, как поляки сквозь сусанинскую топь, желто-серую массу, по консистенции напоминающую яблочное пюре или извергнутое содержимое желудка.
  И вот в эту блевотную жижу я и упал. Всем телом, от лица до ботинок, от тщательно уложенной причёски до аккуратно напедикюренных ногтей. Приложился основательно. Промок сразу весь, до костей, до самого костного мозга. Казалось, даже из души теперь можно выжать нечто желто-серое.
  Вот так идёшь по грязи, боишься упасть, испачкаться, мучаешься, обходя наиболее топкие участки и сталкиваясь с такими же как ты мучениками, а потом ты падаешь. Все твои старания идут прахом, грязью и слякотью. На тебя смотрят, в лучшем случае, с жалостью, а то и заголосят, не разобравшись и не посмотрев внимательней: "Алкаш! Нажрался с утра пораньше, извазюкался по самые уши, урод, а нормальным людям не пройти! Ух,  Сталина (или Брежнева, или Жириновского, а то и Александра Македонского) на вас нет!!"
  Вставать не хотелось. Было мерзко, отвратительно и стыдно, но вставать не хотелось совершенно. Жижа облепляла со всех сторон, лезла в нос, глаза и уши, впитывалась внутрь тела, смешивалась с кровью, но она и согревала, давала ощущение покоя, защищенности. Я так боялся упасть, испачкаться и вот теперь мне это уже не грозит. Я в безопасности. Пусть эти чистюли сверху думают и говорят обо мне всё, что придёт в их чисто отполированные мозги. Пусть и дальше строят из себя непорочных дев и благостных праведников, ступая на цыпочках и обходя километрами топкие места. Пусть ломают себе головы, как пройти расстояние от автобуса до работы и не измазаться. Пусть! Я уже всё понял и нашёл идеальнейший выход. Отныне я не буду бояться грязи, ибо грязнее того налёта, что покрывает наши души всё равно не найти.
  Я почувствовал, что медленно погружаюсь в жижу. Странно, ведь когда я шел, грязь едва доставала мне до щиколоток, а сейчас я был в ней уже целиком. Я тонул…погружался…растворялся... асфальта, дна не чувствовалось…я заметил, что перестал чувствовать вообще что-либо. Я смешался с грязью, стал ею…или она мной. Хм...хорошо!
  И тут на меня наступили…прямо на голову…чей то массивный каблук нажал мне где-то в районе виска... человек явно просто шёл и не заметил меня... каблук надавил на голову сильнее... и она…она лопнула… хм, приятно… ну надо же!..