Невезуха

Этого дня господин Покрышкин Владимир Степанович обыкновенный питерский продавец обыкновенного питерского магазина ждал всю свою сознательную жизнь. В этот день должна была осуществиться его самая заветная мечта, которую он носил и лелеял в глубинах души почти столько времени, сколько себя помнил. В этот день господин Покрышкин должен был улететь в далекий и столь желанный Париж.
Долгое время господин Покрышкин готовился к этому путешествию. Зарплата, которую получал продавец магазина пусть даже фирменного, была отнюдь не велика, и ее едва хватало разве что на пропитание да оплату маленькой однокомнатной квартиры, в которой он жил на проспекте Просвещения. Однако господин Покрышкин был человеком упорным, а мечта побывать в Париже постоянно жгла его душу, и потому он стал настойчиво прорывался через тернии к заветной цели. Уже несколько лет он копил деньги, экономя на всем, на чем только можно было сэкономить, особенно на мелких развлечениях. Господин Покрышкин лишил себя практически всего. Он уже и не помнил, когда в последний раз ходил в театр, в кино, на футбол или просто сидел с друзьями в баре. Его квартира была почти пуста. Старые друзья и приятели позабыли его. У него не было ни жены, ни подруги, а только одна большая мечта. И все это время он жил лишь ею одной.
В результате титанических усилий и издевательств над своей личностью ему удалось скопить денег на поездку и проживание целую неделю в недорогой гостинице, но этого было мало. Пришлось еще целый год улыбаться покупателям, которых господин Покрышкин уже просто ненавидел. Товары, упаковки снились ему в кошмарных снах, но зато, теперь он мог не просто «увидеть Париж и умереть», а пусть всего лишь неделю, но пожить как белый человек и увидеть Францию во всей ее красе глазами туриста и не только. 
И вот, настал тот день, когда все было готово. Господин Покрышкин спокойно сопел на диване, а на столе в этот момент его лежали билеты на самолет, загранпаспорт и прочие документы, за спиной были все проблемы и волокиты, стоящие на пути к осуществлению голубой мечты. Спать в эту ночь Господин Покрышкин ложился опьяненный радостью предстоящего путешествия. В своих грезах он уже осматривал сокровища блистательного Лувра, любовался ночным городом высоты с Эйфелевой башни, гулял по узким парижским улочкам и беседовал с прекрасной француженкой на своем ломаном французском за столиком в летнем кафе. 
Ровно в восемь часов по московскому времени запищал маленький желтый будильник, стоящий на полу у дивана. Его громкий омерзительный писк безжалостно разрушил нежный сон хозяина. Пожалуй, больше всего в жизни господин Покрышкин ненавидел эту маленькую противную штуку. А потому, почти каждое утро, бедный механизм выслушивал в свой адрес трехэтажные благодарности проснувшегося хозяина. Господин Покрышкин много раз порывался разбить будильник, сжечь, утопить, пару раз даже кидал в угол, но каждый раз будильник оставался цел. И каждый раз господин Покрышкин ставил его на ночь. Это было единственное средство, способное разбудить в нужное время. 
Господин Покрышкин проснулся и небрежно выключил будильник, после чего приподнялся, потянулся и сладко зевнул. Времени до вылета у него оставалось выше крыши. Только в десятом часу вечера Ту-154-ым из Пулково он должен будет вылететь в Москву, откуда уже другая крылатая машина понесет его над облаками к городу мечты. Можно было и не беспокоиться особо, но господин Покрышкин любил все делать, не спеша, размеренно, оставляя большой запас времени, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, всегда можно было переиграть. Только поэтому он решил подняться в этот день столь рано. «В самолете отосплюсь», - думал он.
Как обычно, по утрам Господин Покрышкин встав кровати,  прямиком пошел в душ. Это была обязательная процедура, без которой не обходилось ни одно утро. Однако Морфей не хотел отпускать своего гостя, а потому глаза господина Покрышкина то и дело что закрывались. Противное состояние, когда спишь буквально на ходу. Но господин Покрышкин смело шел и с закрытыми глазами, отлично ориентируясь в собственной маленькой квартире. Вдруг, в темноте, на долю секунды промелькнула яркая вспышка, и тотчас же он  почувствовал сильную боль во лбу и в переносице, а на ресницах выступили маленькие слезинки. Он открыл глаза и увидел перед собой наполовину закрытую дверь в комнату, о которую только что сильно ударился головой. Обидное происшествие, прямо из раздела «нарочно не придумаешь». Господин Покрышкин осторожно потрогал рукой свой нос. Болит, но вроде бы не сломан, даже кровь не пошла. Он лишь усмехнулся сам над собой и пошел дальше. Даже такое глупое происшествие не смогло поколебать его шикарного настроения.
Ванная комната, в которую пришел господин Покрышкин, выглядела немного убого: серый потрескавшийся кафель на стенах, голый бетонный пол, выкрашенный красно-коричневой краской, старая чугунная ванна с пожелтевшей эмалью и ржавыми подтеками, треснувшая раковина и замурованное в штукатурку зеркало над нею. Пахло ржавчиной вперемешку с дешевым одеколоном. Несколько смягчали картину разноцветные мохеровые полотенца, висящие на прибитой к стене вешалке, блестящие флакончики, коробочки и тюбики, стоящие на стеклянной полочке рядом с зеркалом и приклеенный к двери плакат заморской красавицы, рекламирующей один известный шампунь.
Лишь только Господин Покрышкин вошел в ванную, он полностью обнажился и прыгнул под душ. Ласковые струи теплой воды с веселым журчанием стекали по телу, приятно щекоча спину. Он зажмурился от удовольствия и простоял так, нежась, целых десять минут. Когда же ему надоело это занятие, Господин Покрышкин взял в руки большую бутылочку с шампунем и принялся мыть свои густые черные волосы. Неожиданно едкая пена попала в глаза, и он хотел, было промыть их водой, но в этот момент единственная, освещающая ванную комнату лампа погасла. Стало темно, хоть глаза коли. Однако это было еще не все. Примерно через десять секунд пропала холодная вода, и из душа хлынул самый настоящий кипяток. 
Ошпаренный и испуганный, не видящий ничего господин Покрышкин с диким криком выскочил из ванны, но зацепившись ногой за край, со всего размаха ударился лбом в закрытую дверь. Падая, он зацепил рукой стеклянную полочку, которая разбилась вдребезги, и на пол полетели осколки, кремы, лосьоны, одеколоны, зубная паста и прочие туалетные принадлежности. Все это сопровождалось таким грохотом, что казалось, дом рушится.
Господин Покрышкин распластался на полу и от сильного удара ненадолго потерял сознание. Когда он очнулся, то осторожно поднялся на корточки и схватился за лоб. Голова болела и немного кружилась. По-прежнему было темно; как назло отключили электроэнергию. Он судорожными движениями открыл дверь, под горячей водой аккуратно промыл глаза и смыл шампунь, что было совсем неприятной процедурой, и уж после поспешил покинуть злосчастное место. Шаткой походкой господин Покрышкин подошел к большому зеркалу, висящему в коридоре у входной двери, посмотрел в него и ужаснулся. Перед ним стоял совершенно голый мужчина среднего телосложения, можно даже сказать, немного хиловатый. На его груди появилось красное пятно, было видно несколько неглубоких порезов и царапин от осколков стекла, словно он обгорел на солнце, а на лбу выскочила огромная шишка. Ожог был не сильный, но все равно, приятного в этом было мало.
Господин Покрышкин, глядя на все это, печально улыбнулся человеку в зеркале. Потрогав шишку на голове, он и к этому досадному пришествию отнесся с философской точки зрения. Несмотря на физическую боль, душа его все еще пела, и эти два несчастья так и не смогли испортить ему настроение. Чтобы быстрее забыть о случившемся, господин Покрышкин просто закрыл дверь в ванную комнату, твердо решив, что войдет туда не раньше, чем вернется обратно в Россию.  К тому же ему осточертели все эти маленькие житейские трудности, как хотелось хоть какое-то время забыть о них.
Господин Покрышкин вернулся в комнату, надел на себя мягкую домашнюю хлопчатобумажную рубаху с коротким рукавом и спортивные штаны, после чего спокойно направился на кухню.  Неожиданно, совсем из ничего возникла новая проблема – из-за отсутствия электроэнергии нельзя было приготовить завтрак. И плита, и чайник, все было электрическое. На  кухонном столе лежали приготовленные заранее продукты: зелень, яйца, батон, кофе, ветчина в холодильнике, но, судя по всему, в ближайшем будущем ждать восстановления энергоснабжения не приходилось. В этом доме электричество отключали редко, но надолго. Скорее всего, произошла серьезная авария. Господин Покрышкин, озадаченный таким поворотом событий, остановился в дверях своей кухни и почесал затылок. Дальше здесь делать было нечего. Правда, кушать от такой новости, захотелось еще сильнее. Тогда господин Покрышкин решил, что жить красиво уже можно начинать прямо с сегодняшнего дня, а потому, он имеет полное право позавтракать где-нибудь в маленьком уютном заведении.
Первое, что пришло ему в голову, это маленькое кафе, находящееся в полдороги от дома к станции метрополитена, куда он изредка забегал, возвращаясь с работы, чтобы выпить чашечку кофе. В других кафе он просто не был. Обычно это происходило темными зимними вечерами, когда на улице трещали жуткие морозы, а ледяной ветер обжигал лицо, уши, и продувал насквозь. Кафе так и называлось «КАФЕ». Во всяком случае, так гласила неоновая вывеска у входа. Иных опознавательных знаков, будь то плакат или табличка, нигде не было видно.
Господин Покрышкин быстро переоделся, облачившись на этот раз в синие джинсы и голубую рубаху с длинным рукавом. Затем натянул на ноги белые кроссовки, причесался, окропил голову туалетной водой, схватил  барсетку и выбежал в парадную. Едва закрыв дверь, господин Покрышкин с резвостью антилопы сбежал вниз по лестнице.
На улице в это утро стояла типичная для Санкт-Петербурга погода: небо от края до края было затянуто серыми, обложными тучами, со стороны залива тянул прохладный ветерок, и, казалось, в любую секунду может начаться дождь. Серость, уныние всегда нагоняла тоску душу. «А в Париже сейчас солнце, - вздохнул господин Покрышкин». Он уже назубок знал метеосводку для всей территории Франции на предстоящую неделю. Более того, он знал, что в большинстве городов Западной и Восточной Европы в эти дни стояла просто чудесная погода. Лишь Северная Столица со всеми своими приевшимися красотами оставалась суровой, и выглядела на их фоне как проклятое место.
Может быть, из-за серых туч, все вокруг на улице выглядело неприветливо, мрачно, может быть, просто показалось господину Покрышкину. У прохожих, спешивших в этот час на работу, по своим делам житейским, были такие злобные лица, что могло показаться, будто они собираются накинуться на первого встречного. По проезжей части несся, с каждой секундой возрастающий, поток автомобилей. Начинался обычный будничный день.
Вскоре господин Покрышкин добрался до дверей знакомого кафе. Ему просто повезло, оно только-только открылось. Редкое кафе в городе открывается в такую рань. Просто господин Покрышкин даже и не задумывался над этим, потому как редко посещал подобные заведения. В жизни он очень часто попадал впросак лишь из-за того, что не задумывался над тем, что на свете что-то может быть иначе, нежели он думает. Если бы господин Покрышкин пришел несколько раньше и застал кафе закрытым, то  непременно был бы сильно раздосадован, а так, даже не обратил на эту деталь внимания.
Внутри царила приятная обстановка уюта и комфорта, достаточно редкая для питерских кафе. Несмотря шик и блеск многих подобных заведений, в них нет ничего привлекательного. В этом же что-то было, что-то такое неуловимое, но значительно украшающее его, несмотря на скромную обстановку.  Немного пахло сигаретным дымом и женскими духами, музыкальный центр тихо играл что-то из Морриконе. Помещение кафе было небольшим. Семь столиков, которые стояли здесь – абсолютный предел, больше никак не поместится. На окнах висели толстые золотистые шторы. Тонированные стекла, мягкий полумрак. Напротив входа находилась высокая стойка бара, за которой стояла девушка лет восемнадцати в белоснежной блузке и синей бархатной жилетке, а за ее спиной на полочках расположилась целая гора разноцветных пустых бутылок из-под импортных спиртных напитков.   
Господин Покрышкин сел за ближайший к входу столик и стал ждать официантку. Вскоре к нему подошла милая девушка, принесла меню и удалилась. Он несколько минут внимательно изучал ассортимент предлагаемых блюд, глотая слюну от одного только вида аппетитных названий, и заказал себе бифштекс с картофелем фри на гарнир, салат из кальмаров, блины со сметаной, кофе и на десерт, как гласило меню, «пирожное в ассортименте». Пока все это готовилось, господин Покрышкин взял в качестве аперитива слабоалкогольный коктейль на основе джина, сел за столик и вернулся мыслями в любимую Францию.
Через десять-пятнадцать минут официантка поставила на столик все, что он заказывал, и сменила пепельницу, несмотря на то, что старая была абсолютно чистая. Девушка вновь удалилась, оставив господина Покрышкина наедине с его завтраком и мечтами.
Еда выглядела аппетитно, но на деле оказалась значительно хуже. Бифштекс был жестковат, картофель фри слишком сухой и безвкусный, и, по всей видимости, приготовленный из полуфабрикатов, а салат, скорее всего, стоял в холодильнике день, а то и более. Однако господин Покрышкин ел это все с весьма завидным аппетитом. Глотал как голодный волк, почти не пережевывая пищу. Расправившись с завтраком, он подозвал официантку.
- Будьте любезны, счет, пожалуйста, - сказал господин Покрышкин.
- Одну секунду, подождите, пожалуйста, - сказала она и ушла к стойке бара.
Господин Покрышкин стал терпеливо ждать, тихо стуча пальцами по столу. Ожидание длилось недолго, официантка вскоре вернулась со счетом и подносом, чтобы забрать посуду.
- С вас сто семьдесят шесть рублей, - сказала, улыбаясь, девушка и протянула чек.
Господин Покрышкин, не торопясь, расстегнул свою барсетку и некоторое время копался в ней в поисках бумажника, но его не было. Волнение быстро возрастало, и движения стали быстрыми и резкими. Он вывернул все свои карманы, но в них не оказалось ни копейки. Господин Покрышкин побледнел и сглотнул слюну. «Этого не может быть!- подумал он. Как я мог забыть свой бумажник?». Он высыпал на стол содержимое барсетки, еще раз тщательно проверил карманы, но тщетно. Вдруг из глубин памяти всплыла картина, которую он видел нынешним утром: комната, стол, документы и… бумажник. Да, он оставил бумажник на столе рядом с документами. Это была катастрофа.
- Понимаете, тут произошла небольшая проблема, - начал, было, господин Покрышкин голосом обиженного жизнью человека.
- Так… - сказала официантка протяжно, повышая голос, ища глазами охранника.
- Нет, вы меня не так поняли. Я забыл деньги дома, - затараторил он. – Прошу вас, не смотрите на меня так. Я все понимаю, что доверять мне, у вас нет абсолютно никаких оснований, но выслушайте меня хотя бы.
- Ну? – усмехнулась девушка с небольшим озлоблением.
- Я действительно оставил бумажник дома. Поверьте, со мною такое впервые. В конце концов, кто же ходит в кафе без денег? Я живу здесь, не далеко, всего в паре кварталов. Не верите? Давайте, я оставлю вам что-нибудь ценное, а сам сбегаю до дома. Это займет, ну, минут пять-десять, обещаю. Войдите в мое положение.
- Ладно, красавчик, что у тебя есть? – сжалилась, после долгих уговоров официантка.
Из всех вещей, которые оказались у господина Покрышкина с собой, реальную ценность представлял лишь паспорт. Ситуация могла сложиться  более драматично, если бы еще и паспорт остался лежать на столе вместе с остальными документами. Господин Покрышкин пулей вылетел из кафе, чуть не перевернув пару столиков, стоящих на пути, и побежал к себе.  Расстояние действительно было невелико, и долго бежать не пришлось.
Господин Покрышкин, почти не сбавляя скорости, пинком открыл дверь, от чего та чуть не слетела с петель, и вбежал в парадную. После солнечного света, ему показалось, что в подъезде темно, и он чуть было, не споткнулся о ступеньки лестницы. Как свет в конце туннеля, виднелась впереди кабина только что раскрывшегося лифта. Ни теряя, ни секунды, господин Покрышкин заскочил внутрь кабины. Он едва успел; двери закрылись прямо за его спиной. Спустя две секунды свет потускнел.
Господин Покрышкин нажал оплавленную зажигалкой черную кнопу с цифрой «5», но ничего не произошло. Он нажал еще рез, но лифт  и не думал двигаться. Становилось уже совсем не смешно; лифт застрял. Сидеть одному в ожидании помощи - это сама по себе малоприятная штука, а тут еще в такой день, да еще при таких обстоятельствах. Ведь он же обещал принести деньги максимум через пятнадцать минут. Самое обидное заключалось в том, что никак нельзя было сообщить об этом несчастье, а ведь из-за этого на него подумают много чего нехорошего.
С каждой секундой господин Покрышкин мрачнел как туча, душа его наливалась яростью. Он стал нажимать по очереди на кнопки, потом на несколько одновременно. Лифт не подавал абсолютно никаких признаков жизни. Тогда господин Покрышкин не выдержал и со всей дури ударил кулаком в панель.
- Эй, кто там такой? – еле слышно прохрипел динамик.
Господин Покрышкин воспрянул духом, надавил на кнопку вызова и буквально припал к панели.
- Помогите, пожалуйста! Я застрял, а у меня времени совсем нет, меня очень ждут, - чуть ли не закричал он.
- Ты что, сумасшедший? Чего ты так долбишься? Все равно раньше, чем не освободятся монтеры, ты отсюда не выйдешь, - ответил динамик.
- Ну, пожалуйста, мне очень нужно. Я сильно тороплюсь, у меня нет времени, ни секунды лишней. Прошу вас, помогите мне, - взмолился господин Покрышкин.
- Вот ведь дурак! Будешь там кричать, ты у меня до вечера не выйдешь.
- Слушай меня, ты, урод, если я просижу здесь до вечера и опоздаю на самолет, то завтра я узнаю кто ты, а послезавтра ты попадешь в реанимацию и выйдешь оттуда не раньше Нового Года! – взревел господин Покрышкин.
Динамик замолчал и больше не издал ни звука, да и господина Покрышкина желание разговаривать с хамом-дежурным не было. Ничего не оставалось делать, кроме как терпеливо ждать помощи извне. Кабина лифта являлась просто омерзительным местом, в котором трудно пробыть более чем того требуется для подъема. Здесь плохо пахло, стены, поцарапанные, оплеванные, вымазанные непонятно чем, были сплошь и рядом покрыты надписями типа «я тебя люблю», «Ваня + Таня», «Зенит – чемпион» и в том же духе. На одной из стен красовались наклейки от дешевых жевательных резинок с голыми девицами в различных ракурсах. Господин Покрышкин осторожно присел на корточки, стараясь ничего не касаться, и обхватил голову руками. Настроение все-таки испортилось, самочувствие также было далеко не на высоте: из-за предыдущих несчастий болела голова и ошпаренная грудь. Впервые, на какое-то время он забыл о предстоящем путешествии. Как-то странно все было. Словно во сне.
Прошло около двух часов, может быть даже больше. Время тянулось нудно и медленно, а помощь так и не появилась. Гнев господина Покрышкина постепенно накапливался внутри, и, в конце концов, переполнив все мыслимые границы, вырвался наружу. Господин Покрышкин выпрямился во весь рост и набросился на закрытые двери. Приложив все свои силы, он попытался разжать их, но не тут-то было.  Механизм дверей не позволял им раздвинуться более чем на сантиметр, и все приложенные усилия пошли коту под хвост. Поняв, что это не поможет, он окончательно рассвирепел и стал бить двери лифта ногами. Бедные двери ходили ходуном. Открыть их таким вот образом было невозможно, это было лишь выражение отчаяния. Звуки ударов были слышны с первого по девятый этаж включительно.
Господин Покрышкин запыхался, вспотел, но не останавливался.  Вдруг, словно по волшебству, двери открылись. Он выскочил наружу как разъяренный бык во время корриды. Вид у него был действительно устрашающий. Монтер, монтер, выпустивший господина Покрышкина, едва успел отскочит в сторону. Глядя на красного от гнева человека, он даже не попытался с ним заговорить, лишь только крепче сжал в руке инструмент. Господин Покрышкин свирепо посмотрел по сторонам и побежал вверх по лестнице.
В своих мыслях он ругал на чем свет стоит и ЖЭК, и лифт, и монтеров, и себя, за то, что сел в этот лифт. Ведь как нехорошо получилось, пообещал, что вскоре вернется, а уже столько времени прошло. Девушка наверно расстроилась, решила, что ее обманули. Господин Покрышкин уже пытался подобрать извинения, которые он принесет официантке, чтобы хоть как-то загладить вину. Нет, в этой ситуации без хорошего подарка просто не обойтись. К тому же девушка довольно милая, можно даже сказать красивая. Для нее и хорошего подарка не жалко.
И вот, наконец, пятый этаж. Господин Покрышкин пулей подлетел к своей большой, черной, металлической двери с глазком и золотистой цифрой «55». Он начал судорожно искать ключи в карманах, в очередной раз вывернул наизнанку барсетку, но и ключи отсутствовали.
Господин Покрышкин издал отчаянный стон и медленно опустился на пол. Ситуация складывалась просто анекдотическая. Ну, не может же так не везти, и все в один день. Такого не бывает. Как же он мог, такой собранный, внимательный, аккуратный человек забыть в квартире и ключи и документы? Он уже готов был расплакаться, на глазах заблестели капельки слез, но в этот момент, господин Покрышкин громко рассмеялся. Это был злой, истерический смех, смех без радости.
Прошло пятнадцать минут, прежде чем господин Покрышкин успокоился. Он сидел на грязном полу, прислонившись спиной к холодной двери, и тяжело дышал. Настал момент, когда нужно было взять себя в руки и хоть что-то сделать, ведь по сути ничего фатального и необратимого не произошло. Ну, подумаешь, ключи забыл. Да подобное происходит ежедневно с сотнями тысяч людей на планете. Времени еще много, еще можно все исправить.
Первым делом господин Покрышкин решил обойти своих соседей, чтобы попросить помощи. Он долго звонил в каждую дверь, но как назло никого не было дома. Господин Покрышкин смачно выругался и сплюнул с досады на пол. Он стал машинально смотреть по сторонам, соображая, что делать дальше, как этот момент одна из дверей на лестничной клетке открылась.  В дверном проеме показалась седая голова маленькой старушки.
- Валентина Петровна, Валентина Петровна, подождите! – закричал господин Покрышкин и побежал к открывшейся двери.
- Володя, что-то случилось? – спросила она, испуганно глядя на соседа.
- Ничего страшного, Валентина Петровна. Просто мелкая неприятность, но ничего серьезного. А ваши-то дома?
- Нет, мои, уехали до завтра. Может помочь что надо? Что случилось? – спросила старушка.
- Спасибо, Валентина Петровна, но я боюсь, вы мне ничем не сможете помочь. Я оставил ключи дома, и теперь не могу попасть в квартиру, а мне просто очень срочно нужно, - сказал господин Покрышкин.
- Ой, батюшки, ну, как же это так? – сказала сочувствующе Валентина Петровна.
- Хотя… Разрешите, я позвоню от вас?
- Да, конечно. Проходите, Володя.
Господин Покрышкин переступил через порог, и оказался в длинном коридоре. Стены вместо обоев были оклеены клеенкой. На полу был аккуратно расстелен старый, вышарканный половик. Нос дразнил долетавший из кухни запах готовившегося обеда. Справа от двери стояла прихожка, слева трельяж, на котором помимо кучи безделушек стоял старый дисковый телефонный аппарат. Господин Покрышкин быстро разулся и подошел к телефону.
- Садитесь, пожалуйста, - сказала Валентина Петровна, ставя рядом стул.
- Спасибо большое. А куда звонить в моем случае? Я впервые оказываюсь в подобной ситуации.
- Честно говоря, я сама не знаю. Попробуйте позвонить в пожарную или еще куда-нибудь там.
- Сейчас обязательно попробуем, - сказал господин Покрышкин.
Он быстро набрал на диске телефона банальное «01» и с легким волнением стал ожидать ответа. Некоторое время в трубке слышались лишь длинные гудки, и только по истечении минуты на том конце провода кто-то ответил.
- Пожарная служба, слушаю вас, - ответил мягкий мужской голос.
- Пожарная? Здравствуйте, помогите мне, пожалуйста. Я забыл дома ключи и теперь никак не могу попасть в свою квартиру, - сказал господин Покрышкин.
- Боюсь, мы ничем не сможем помочь вам. Мы выезжаем только на пожар. Вот, если бы из окон вашей квартиры валил дым…
- Что же мне делать?
- Не знаю, попробуйте поджечь свою квартиру, тогда мы обязательно приедем.
- Спасибо за совет. Очень смешно, - сказал господин Покрышкин и повесил трубку.
Для того чтобы найти телефон службы спасения, потребовалось время. Для этого господин Покрышкин позвонил в справочную и на протяжении нескольких минут слушал рекламу магазинов. Номер службы спасения оказался занят. Господин Покрышкин закусил губу и начал барабанить пальцами по трубке. Напряжение возрастало. После нескольких неудачных попыток все же удалось дозвониться.
- Служба спасения, - ответил хриплый женский голос диспетчера.
- Алло! Алло! – чуть ли не закричал в трубку он. – Помогите мне, пожалуйста. Я закрыл дверь в квартиру и теперь не могу туда попасть, потому что оставил там ключи.
- Все хорошо. Нам каждый день приходится сталкиваться с подобными проблемами. Мы поможем вам, но наши услуги платные,- предупредила диспетчер.
  - Это не имеет сейчас значения. Я оплачу все, как только откроется моя дверь. Прошу вас, приезжайте как можно быстрее, - взмолился господин Покрышкин.
- Оставьте нам, пожалуйста, свой адрес, - ответила диспетчер.
Господин Покрышкин быстро продиктовал адрес своей квартиры, даже телефон дал зачем-то. В заключение он еще раз попросил диспетчера, чтобы спасатели поторопились, и повесил трубку. Валентина Петровна предложила пройти в гостиную, и он с радостью согласился. Чтобы приехавшие на вызов спасатели не ушли, так и не обнаружив никого на лестничной клетке, господин Покрышкин повесил на дверь огромную записку с номером квартиры, в которой его следует искать.
Валентина Петровна усадила господина Покрышкина на широкий мягкий диван, а сама села в кресле напротив. Гость бегло осмотрел интерьер комнаты. Ему приходилось и раньше бывать здесь, но это было так, «здравствуйте - до свидания». Собственно, в ней не было ничего необычного, простая современная квартира, с банальной обстановкой, которую даже описывать противно.
Разговор завязался сам собой, причем Валентина Петровна совсем не старалась вести диалог, а предпочитала, не спеша, рассказывать обо всех своих новостях. Господин Покрышкин оказался на удивление хорошим слушателем. Во всяком случае, он старался быть  таким. С одной стороны из чувства благодарности за гостеприимство, с другой стороны, было лучше послушать старушку, которая с удовольствием расскажет о погоде, о ценах на рынке, поделится всеми слухами за две недели, расскажет о своих детях, внуках, покажет фотографии, а так же мимоходом расскажет о даче и урожае, нежели просто сидеть на лестничной клетке.
Все бы хорошо, вот только спасателями даже и не пахло. Господин Покрышкин выждал сорок минут и позвонил еще раз. Трубку подняла все та же диспетчер. Она долго извинялась, объясняла, что в результате каких-то  накладок о его вызове просто забыли, после чего еще раз записала адрес и просила немного подождать.
Следующие полчаса прошли также безрезультатно. Господин Покрышкин, на этот раз уже действительно разозлившийся, вновь набрал номер службы спасения. Ему вежливо ответили, что помощь уже в пути и попросили лишь немного подождать. Несколько успокоившись, но все же с сомнением в душе, он ждал еще полчаса. Наконец, окончательно выйдя из себя, он дрожащими руками набрал телефон службы спасения с явным намерением сказать пару ласковых слов. В этот раз трубку подняла совершенно другая девушка, которая, как выяснилось, вообще ничего не знает про его вызов. Ругаться громко, а тем более матом, в присутствии доброй бабушки-соседки господин Покрышкин не смог, а предпочел просто повесить трубку.
«Вот ведь! Тоже мне, спасатели! А ведь если бы у меня более серьезная беда случилась? Наверное, уже умер бы давно. Эх, Россия, Россия! Скоро ли увижу я настоящий, правильный мир?»
Ждать спасателей дальше, смысла не было. Господин Покрышкин окончательно понял, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Он вежливо распрощался с соседкой, которая уже хотела накормить его обедом, и решил действовать исключительно самостоятельно. Все, что в данный момент пришло ему в голову, это подняться этажом выше и попробовать через балкон спуститься к себе в квартиру. Дверь на балкон он оставил открытой, а значит, все трудности заключались только в спуске. Главное, чтобы соседи оставались дома, иначе трудно сказать, что еще можно было сделать в этой ситуации.
Уже поднявшись на шестой этаж и надавив на кнопку звонка, господин Покрышкин вспомнил, что совершенно не знаком со своими соседями сверху. Если соседей по этажу он еще и знал на уровне «привет - пока», поскольку вынужден был сталкиваться время от времени, то людей, живущих над головой он ни разу не видел. Да ему, по большому счету, было безразлично, кто там живет. Теперь же еще предстояло доказать, что он их сосед, а не просто обнаглевший воришка.
Вскоре послышался громкий лай собаки. Судя по тембру, она была достаточно крупной, чтобы ее уже можно было бояться. Заскрипел замок, и дверь открылась. На пороге появился сосед: мужчина лет тридцати-тридцати пяти, брюнет, среднего роста, с густыми усами и взъерошенными волосами. Он удерживал за ошейник рвущегося на незваного гостя боксера. Должно быть, до сего момента мужчина просто спал и еще не до конца пришел в себя.
- Здравствуйте, извините, пожалуйста, за беспокойство,- начал господин Покрышкин. – Я Владимир, ваш сосед снизу.
- Какой сосед? – спросил мужчина, продирая глаза.
- Снизу.
- Новый что ли?
- Да нет, уже старый, просто мы не знакомы, - ответил господин Покрышкин невозмутимо.
- Надо что ли чего? – спросил мужчина напрямую.
- У меня к вам есть большая просьба.
- Подождите секунду, я зверя уберу, - сказал мужчина и принялся оттаскивать собаку.
Боксер не желал мириться с мыслью, что пришелец останется целый и невредимый, а, потому рычал, хрипел, лязгал зубами и упирался всеми четырьмя лапами. Но хозяин оказался сильнее.  Он протащил собаку волоком по гладкому линолеуму и запер в одной из комнат. Оставшись в одиночестве, пес продолжал еще долгое время громко лаять и скрести дверь когтями.
- Так что вы хотели? – спросил мужчина, вернувшись к соседу.
- Понимаете, я хочу попросить вас об одной мелочи. Просто вы сейчас моя последняя надежда.
- Что же произошло такое страшное? – спросил сосед.
- Это очень долго рассказывать, а время не на моей стороне. В общем, я хочу попросить вас позволить мне спуститься с вашего балкона на свой. Я забыл ключи. Если вы не верите, что я действительно ваш сосед, то у меня в квартире лежат документы, билеты на самолет, в конце концов. Как только я попаду домой, я сразу покажу их вам.
- У вас плохая память? – спросил сосед.
- Да нет, не жалуюсь. Просто сегодня вес день такой, а ведь такой должен был быть день. Я и спасателей пытался вызывать, но  они так и не приехали. А мне просто позарез нужно попасть домой, у меня самолет уже через несколько часов, - взмолился господин Покрышкин.
- Ладно, пойдем, посмотрим, что здесь можно сделать, - ответил хозяин.
Они вышли на балкон. Мужчина раскидал по углам лежавшие прямо на проходе вещи, а Господин Покрышкин подошел к самому краю и с ужасом посмотрел вниз. В груди его похолодело, а по спине пробежали крупные мурашки. Да, шестой этаж, это высоковато будет… падать, во всяком случае.
  - Вот и балкон, - сказал сосед.
- Ну, ладно, я полез, - сказал господин Покрышкин, сглотнув слюну.
- Эй, погоди! Сейчас что-нибудь из страховки придумаем, а то сорвешься, на меня еще ответственность повесят.
Сосед скрылся в дверях, но вскоре вернулся, держа в руке моток толстой капроновой веревки. Один ее конец господин Покрышкин обвязал вокруг пояса, а другой закрепил на перилах балкона, что-то наподобие страховочного фала. В случае чего, веревка должна была сдержать падение. Он набрал полную грудь воздуха, словно собрался нырять, и перекинул ногу через перила, повернулся лицом к дому и стал медленно перелезать на сторону улицы. Ему совсем не стоило смотреть вниз, но господин Покрышкин не удержался от такого соблазна, и, лишь взгляд скользнул по земле, сердце ушло в пятки. Голова закружилась, и он обязательно свалился бы вниз, если бы не дрожащие цепкие руки, вцепившиеся намертво в перила. Там, внизу, прямо под ногами, по тротуарам шли маленькие пешеходы, по улицам ехали почти игрушечные автомобили. Собственно, шестой этаж, это уж не такая большая высота, но у страха, как известно, глаза велики. Шестой этаж казался ему шестидесятым, а предательское воображение уже рисовало кровавые картины падения.
Собрав в кулак всю свою силу воли, господин Покрышкин стал медленно опускать свои ноги вниз, крепко ухватившись руками за перила.  Вниз, медленно, пока наконец не почувствовал под ногами столь желанную твердь. Тяжело дыша, он разжал свои руки и, перехватившись за бетонную плиту, аккуратно спрыгнул на свой балкон. Вот и все, оказалось даже совсем просто. Господин Покрышкин спокойно освободился от страховочной веревки и поспешил  войти в квартиру. Дверь действительно была открытой.
В комнате оставалась привычная утренняя обстановка: кровать не застелена, на полу разбросанные вещи; порядок здесь традиционно наводился после завтрака.  Не долго думая, господин Покрышкин, наученный горьким опытом, схватил документы и рассовал по карманам, после чего выбежал обратно на балкон.
- Все, спасибо огромное! – закричал он, обратив свой взгляд наверх. – Вот, посмотрите, вот мои документы.
- Да ладно, я верю тебе, - послышался голос соседа.
- Еще раз, большое вам спасибо! Извините, я сейчас вынужден убежать. Просто срочно нужно. Когда вернусь из поездки, я обязательно зайду к вам и отблагодарю. Обещаю.
- Да ладно, чего уж там, - ответил сосед.
Господин Покрышкин как ошпаренная кошка пронесся по своей квартире, собрав все, что на данный момент было необходимо, и, не медля, бросился на улицу. Перед самой дверью он остановился и удостоверился в наличии ключей, чтобы второй раз не наступить на те же грабли. Естественно, спускаться он предпочел по лестнице. Доверие к лифтам и им подобным механизмам было навсегда подорвано событиями этим дня.
А на улице так ничего и не изменилось, все тоже, затянутое тучами небо. С виду и не определишь, утро сейчас, день или вечер. Прошедший только что кратковременный дождик смочил асфальт и прибил к земле пиль, но все равно было душно. Ветерок несколько утих. Едва выскочив из парадной, господин Покрышкин помчался по улице, пугая мирно идущих прохожих, чуть ли не сбивая некоторых с ног. Почти за три минуты он добежал до кафе и сходу ворвался внутрь.
  С момента последнего визита, в кафе стало заметно больше посетителей, да и музыка немного приободрилась. Все, кто в это время сидели за столиками, как один прервали свои разговоры и уставились на внезапно ворвавшегося в их жизнь, запыхавшегося и раскрасневшегося от бега мужчину. Наступила тишина. Господин Покрышкин лишь виновато осмотрелся, а затем твердой походкой прошел к стойке. Не радовал его один лишь факт - той самой девушки-официантки нигде не было видно, но он еще раз для верности пробежался взглядом по всем столикам и углам. Постепенно внимание к его персоне ослабло, и посетители кафе возвращались к своим заботам. За стойкой бара стояла симпатичная девушка, но не та.
- Извините… Можно вас спросить? – сказал он, не тратя времени даже для того, чтобы отдышаться.
- Ну, попробуйте, - ответила девушка-бармен.
- Скажите, пожалуйста, здесь утром была одна девушка, официантка… как ее зовут?
- Таня, - ответила бармен, пытаясь вникнуть в обстановку.
- А я могу сейчас увидеть ее? – спросил господин Покрышкин.
- Да, если придете послезавтра, - ответила девушка.
- Послезавтра?! – воскликнул господин Покрышкин. – Она что, уже ушла?
- Да. Уже час как.
Господин Покрышкин схватился за голову и произнес что-то неразборчивое. Бармен с еще большим удивлением посмотрела на странного посетителя. В голове ее промелькнула мысль, а не позвать ли охрану или не вызвать ли милицию.
- С вами все в порядке? – спросила она
- Да, спасибо, все в порядке. Скажите, пожалуйста, она ничего не передавала вам? Скажем, что может придти один мужчина… Или что-нибудь в этом духе?
- Нет, ничего. Точно ничего.
- А кому-нибудь и персонала кафе?
- Вряд ли, собственно кроме меня она никому передать больше не могла.
- О, Боже! – простонал господин Пкрышкин. – Она сейчас домой поехала?
- Скорее всего. Обычно она мне не докладывается, - ответила бармен.
- У нее есть домашний телефон?
- Нет.
- А мобильный? 
  - Тоже.
- А адрес вы знаете? Поймите, пожалуйста, мне очень, очень нужно.
- Адрес? Но почему я должна говорить его вам? Вы, собственно, кто такой? – спросила бармен.
- Понимаете,  я… я… я люблю ее!, - сказал господин Покрышкин первое, что пришло  в голову.
«Боже, что я несу! Теперь уж придется выкручиватьс; если пойду на попятную, то точно не поверит» - подумал господин Покрышкин. Он был прав, отступать назад было слишком поздно. Теперь либо пан, либо пропал. Он стал рассказывать девушке-бармену вымышленную историю своей любви. Благо начало получилось реалистичное. Он старался изо всех сил, ведь на карте стояла его настоящая, самая яркая любовь, а потому блефовал по полной. Порою, господин Покрышкин запинался, порою нес просто полную ахинею, но он рассказывал все это с таким чувством, что грех было не поверить его откровениям. Главным козырем же стал его невинный щенячий взгляд, который появлялся в минуты, когда что-то не ладилось. «Ну, все, не прокатило», - подумал он, глядя в глаза девушке.
- Вот, собственно я все рассказал. Помогите мне, пожалуйста! – взмолился господин Покрышкин.
Девушка, с большим вниманием слушала всю эту импровизацию. Господин Покрышкин с робкой надеждой вглядывался в ее лицо, но по нему было сложно определить, заглотила ли рыбка крючок или нет. После того, как повествование было окончено, она некоторое время молчала и смотрела куда-то в сторону.
- Подождите секундочку,  я сейчас, - сказала бармен и ушла внутрь служебных помещений.
Наступил самый волнующий момент. Господин Покрышкин взглядом проводил ее и с нетерпением стал ожидать возвращения. Сомнение мучило его душу, А вдруг…
- Вот, возьмите, - сказала внезапно вернувшаяся девушка и протянула сложенный вчетверо клочок бумаги.
Господин Покрышкин разве что не вырвал бумагу из рук ее и быстро развернул листок. На нем, аккуратным женским почерком был написан адрес Тани. В тот же момент лицо господина Покрышкина просто засветилось счастьем. Увидев реакцию молодого человека, девушка широко улыбнулась.
- Спасибо! Огромное вам спасибо! – стал благодарить ее господин Покрышкин. – Извините, мне надо срочно идти, даже, я бы сказал, срочно бежать. С меня причитается в ближайшем будущем.
- Ладно, уж, идите. Только пока не говорите Тане, что я сказала вам адрес, - ответила девушка.
Господин Покрышкин выбежал из кафе. Перед этим он еще раз посмотрел заветную бумажку с адресом адрес. Он знал ту улицу, даже примерно представлял, где находится дом, но это было в районе станции метро Проспект Большевиков, почти на другом конце города. Если ехать на метро, то выйдет около часа, а то и больше. На такси слишком долго, да еще, если в пробку попадешь, так по времени только больше выйдет. Но ехать нужно было в любом случае. Даже если отбросить в сторону вопросы чести и совести, у Тани оставался его паспорт, без которого гражданин Покрышкин никуда не сможет вылететь, даже в Москву. Однако другой, не менее страшной проблемой становилось время. Близился вечер, близился час  вылета.
Легким бегом господин Покрышкин добрался до станции метрополитена. Благо карточка оказалось с собой, иначе пришлось бы стоять в бесконечной очереди за жетонами; не бежать же за нею домой. Как назло, в этот час было особенно людно, и у турникетов толпился народ, работали все эскалаторы. Разноцветный поток людей медленно двигался в двух направлениях.
 Господину Покрышкину еле удалось пропихнуться в вагон уже отправляющегося поезда. Внутри было тесно, люди набились как селедка в банку. Все же, в конце вагона, он заметил просвет и решил пробраться туда. Когда же с большим трудом ему удалось пробиться сквозь плотные ряды пассажиров, то стал свидетелем неприятного зрелища. У самых дверей, в луже собственных рвотных масс лежал в стельку пьяный мужчина. Живой, мертвый ли, это никого не интересовало. Господин Покрышкин поморщился с такой картины и отвернулся. «А вот в Париже такого нет», - промелькнула в голове мысль.
Ах да, Париж, далекий любимый Париж. Уже несколько часов он и не вспоминал о нем. Вся эта суматоха, эта все эти неудачи, закрутили, смешали планы. Кто бы мог подумать, что подобное вообще возможно. Господин Покрышкин мечтал сейчас лишь об одном, оказаться в мягком удобном кресле авиалайнера, выпить чашечку кофе, взять в руки свежую газету и вычеркнуть этот день из памяти, забыть как страшный сон.    
Улицу, на которой жила Таня, господин Покрышкин нашел довольно быстро. На удивление дом оказался в пяти минутах ходьбы от метро. По номеру квартиры он быстро прикинул номер парадной, попал в точку с первой попытки, но на входе висела массивная железная дверь и кодовый замок. Еще одна неучтенная проблема возникла из ничего. Кода он естественно не знал, не знали его и находящиеся поблизости люди, а все попытки подобрать случайным образом комбинацию потерпели полный провал. Ничего не оставалось делать, как стоять под дверью и ждать. Прошло пятнадцать минут, и дама средних лет повела выгуливать свою таксу. Она лишь открыла дверь, как господин Покрышкин уже оказался за ее спиной.
«Только бы она была дома, только бы была дома, - повторял он про себя как молитву. Иначе мне конец». Бегом по лестнице он поднялся на седьмой этаж. Лифтом, по понятным причинам, не воспользовался. На лестничной клетке, где должна была находиться квартира Тани, было четыре двери и ни на одной из них не было номера. Кто бы мог подумать, господин Покрышкин не старался запомнить нумерацию. Он спустился на этаж ниже, посмотрел еще раз бумажку с адресом, провел нехитрые вычисления, потом снова поднялся и позвонил два раза уже в нужную дверь.
Из-за стены послышалась писклявая восточная мелодия, а вслед за ней скрип замка. Дверь открыла сама Таня, та самая официантка из несчастного кафе. Господин Покрышкин в первые секунды даже не признал ее: вместо строгой рабочей униформы на ней была надета футболка участника ежегодного марафона «Белые Ночи» и спортивные штаны, волосы были растрепаны.
- Здравствуйте, вы к кому? – спросила удивленно Таня.
- Здравствуйте, я, собственно к вам.
- Ко мне? – удивилась девушка. – Ах, это значит вы!
- Вы меня узнали? Я пришел, чтобы пасть на колени и извиниться, - ответил господин Покрышкин.
- А откуда вы узнали мой адрес? – еще больше удивилась Таня.
- Честно говоря, я его украл, - произнес он и виновато потупил глаза. – Точнее не украл, а раздобыл путем обмана, но здесь разница небольшая. Я каюсь в содеянном, но, поверьте, у меня просто не было иного выхода. Весь день у меня сегодня просто сумасшедший дом, да я сам так скоро в психушку попаду. Первый раз со мной такое. Рассказать кому, не поверят ведь.
- Ну что ж, я готова выслушать эту сумасшедшую историю.
- Но… время… - пробормотал господин Покрышкин и посмотрел на девушку взглядом несчастного щенка.
- Ничего страшного, у меня времени много, а этот рассказ будет компенсацией за моральный ущерб, принесенный столь большим опозданием. Проходи.
- Но… Я не знаю, неудобно, что ли. Что скажут родители, или муж?
- Неудобно любить на потолке. Во-первых, я не замужем, а во-вторых, живу отдельно от родителей. А если ты мне не расскажешь, причем правдиво, зачем ты бегал в соседний квартал столько времени, то паспорт я тебе не отдам, - сказала девушка нахально.
Господину Покрышкину пришлось подчиниться воле женщины. Он вошел в квартиру, разулся и прошел на кухню. У Тани, к этому моменту было готово кофе. Она подала его на стол в месте с печеньем и клубничным вареньем. Сама села напротив.
- Ну, я слушаю, - сказала она.
Господин Покрышкин стал рассказывать подноготную все происшествия этого дня с самого, что ни на есть начала. Сперва он торопился, зная, что время работает против него, сухо излагал события, но потом, видя, как внимательно слушает его девушка, разошелся на всю катушку. Дар рассказчика, дремавший в душе последнее время, внезапно вспыхнул и объял его пламенем вдохновения. Язык словно маслом смазали. Господин Покрышкин стал подробно рассказывать о своей мечте, обо всех несчастьях, которые его постигли, упиваясь каждой фразой. Время текло незаметно.
Совершенно случайно господин Покрышкин посмотрел на часы. На циферблате было почти шесть. Он тут же побледнел и сглотнул слюну. Времени было уже достаточно, чтобы опоздать на самолет. А ведь дома еще не собраны чемоданы, еще нужно много чего проверить-перепроверить, добраться до аэропорта, в конце концов. Нужно было уходить. Чем раньше, тем лучше.
- Таня, извините меня, пожалуйста, но сейчас мне просто необходимо идти, иначе я опоздаю, - сказал господин Покрышкин виновато.
- Уходишь, уже? По-моему, ты обещал кое-что, - сказала девушка и неоднозначно посмотрела на него.
В этот момент господин Покрышкин выглядел как ребенок, получивший двойку в школе и ожидающий хорошей взбучки от матери. Совершенно случайно он поймал на себе взгляд девушки. Блеск ее глаз на мгновение ослепил его. Трудно передать словами, что он прочитал в них. Такое почти невозможно описать. Уходить в данный момент, когда рядом такая красивая девушка? Какой нормальный, физически здоровый мужчина способен на такое? Но на другой чаше весов лежала его мечта, самая сокровенная мечта. Она рвалась из души, разрушая природные чары. Франция, Париж, Сена, Эйфелева башня, Елисейские поля…
- Танечка, прошу вас, - взмолился господин Покрышкин. – Я виноват перед вами, не спорю, но сейчас мне просто необходимо уйти. Давайте договоримся, что я верну вам сполна все, что обещал, как только вернусь. Обещаю. Всего через пару недель.
- Хорошо, уговорил, - ответила Таня после нескольких секунд раздумья, с ноткой обиды в голосе.
- Тогда давайте я… ах да, у вас ведь нет телефона, совсем забыл. В таком случае, лучше я оставлю вам свой. В любом случае я зайду к вам на работу или вы позвоните мне позже.
- Давай.
Господин Покрышкин быстро отсчитал деньги, которые он задолжал за завтрак, обменял их на паспорт и номер телефона в придачу и, закусив губу, покинул квартиру официантки. Волнение нарастало с каждой секундой.
Домой Господин Покрышкин вернулся лишь к семи часам вечера. Прямо с порога начались авральные сборы: на раскачку не оставалось ни минуты. Он носился по квартире из угла в угол, стараясь одновременно и собрать вещи, и привести себя в порядок, и перекусить что-нибудь. Больше всего на свете господин Покрышкин ненавидел подобные ситуации. Ведь он же хотел просто спокойно собраться и также спокойно уехать.
Ровно в девятнадцать часов сорок минут господин Покрышкин в сером костюме, в белоснежной сорочке, при галстуке, с двумя огромными чемоданами побежал вниз по лестнице. В его распоряжении оставалось совсем немного времени, но было еще терпимо. Выйдя из парадной, господин Покрышкин на всякий случай еще раз проверил деньги, документы, билеты. Слава богу, все было на месте. Напоследок он оглянулся и посмотрел на  свой дом. Даже сердце екнуло, и легкая тоска пробежала в душе.
В аэропорт господин Покрышкин решил добраться по обычному маршруту: на метро до станции Московской, а там уже автобусом в Пулково. Это был, пожалуй, самый надежный вариант, хотя и не самый быстрый.
Расталкивая народ своими огромными чемоданами, он упорно пробивался к входу в метрополитен. Время, время, время. Однако у турникетов господин Покрышкин был вынужден немного задержаться, чтобы купить багажную карточку, о которой почему-то не подумал раньше.
Без пятнадцати минут девять он уже поднимался по эскалатору станции метро Московская. Он сильно торопился, а потому запыхался и вспотел. На улице было людно. Пешеходы куда-то спешили, мелькали перед глазами, шумели несущиеся по проспекту автомобили. Звуки разговоров смешивались с топотом ног и писками мобильных телефонов. Неожиданно во встречном потоке людей господин Покрышкин столкнулся нос к носу со своим старым знакомым. Он не видел его уже давно, месяц, а то и два или даже более. Если бы этот знакомый не появлялся на жизненном горизонте еще столько же, то господин Покрышкин ни сколько бы не расстроился, возможно, и знакомый тоже. И вот как назло, этот знакомый чуть ли не на шею бросился и сходу завалил кучей вопросов. Господин Покрышкин криво улыбнулся, а сам мысленно выругался. С помощью удачи и невероятных усилий ему удалось избавиться от своего знакомого и, крепче вцепившись в руки чемоданов, побежал на автобусную остановку.
Ждать долго не пришлось. Лишь только господин Покрышкин подошел к автобусной остановке, как тут же подъехала маршрутка. К счастью, желающих на нее было не много, хотя людей на остановке было порядочно. Лишь только микроавтобус остановился, господин Покрышкин бросился вперед, раздвигая народ своими чемоданами.
- Куда же ты прешься? – взвизгнула какая-то женщина.
Но господин Покрышкин не стал ругаться, а лишь утроил свое упорство. Одним из первых он влез в салон вместе со своим багажом, неуклюже, как старая черепаха.
- Куда же ты забрался со всем этим барахлом? – воскликнул водитель ГАЗели.
- Извините, пожалуйста, я на самолет опаздываю. Я плачу за три места и постараюсь сидеть компактно, - сказал господин Покрышкин, протягивая деньги.
Водитель еще что-то пробормотал, типа «на такси нужно ездить», но взял деньги и замолчал. Повозившись полминуты минуты с багажом, ему удалось уложить чемоданы так, что они занимали только одно кресло. Маршрутка быстро наполнилась пассажирами почти до отказа. Дверь с трудом закрылась, и микроавтобус поехал вперед по Московскому проспекту.
Господин Покрышкин сидел в торце салона, откинувшись на спинку сиденья, расслабившись и прищурив глаза. Он с наслаждением смотрел в окно. Вскоре промелькнул памятник героическим защитникам Ленинграда, гостиница «Пулковская». Городская улица, обнесенная каменными стенами домов, со стеклянными витринами, яркими вывесками и толпами пешеходов закончилась. Дома, как бы внезапно, отодвинулись на второй план, их заменили поля и теплицы. Микроавтобус быстро двигался по шоссе в потоке автомобилей, порою даже обгоняя несмелых автолюбителей. Водитель в меру спешил.
На душе господина Покрышкина стало тепло и спокойно. По всем расчетам он должен приехать в аэропорт к самому началу регистрации рейса. Это было не так уж плохо, поскольку он очень не любил ожидания на вокзалах и им подобным помещениях. Такая процедура, как ожидание рейса была для него страшнее всех кругов ада вместе взятых. Если бы не те травмы, которые он получил сегодня утром, то господин Покрышкин даже назвал бы день забавным, а то и хорошим. Он вспомнил, что в довершение  всего забыл выключить свет на кухне, но то была просто мелочь. Впереди его ждало приятное ощущение полета, а потом  тысячи забавных приключений, живописные пейзажи, вкусные блюда, интересные знакомства. Отдых, о котором он только мечтал. Всего-то ничего, взлет, посадка,  снова взлет, потом снова посадка и он уже во Франции.
Микроавтобус свернул с шоссе. Теперь дорога вела напрямую к аэропорту. Оставалось все несколько минут езды, как вдруг в двигателе Газели что-то застучало. Маршрутка проехала несколько секунд и заглохла. Водитель едва успел вывернуть обочину.
По салону прокатилась волна тяжких вздохов. Пассажиры зашевелились, оглядываясь по сторонам. Мимо микроавтобуса промчались, шурша шинами, несколько автомобилей. Один лихач даже издевательски посигналил им. Водитель влез на улицу, что-то осмотрел снаружи, после чего сел за руль и попытался завести машину. Однако как ни старался стартер, бесполезно. Даже ничего непонимающие в автомобилях пассажиры поняли, что микроавтобус никуда уже не поедет.
- Мы поедем дальше или нет? – началось роптание в салоне.
- Да это же безобразие какое-то!
- Верните наши деньги!
- Подождите, пожалуйста. Сейчас что-нибудь придумаем, - ответил водитель и вылез из кабины.
Пока он пытался что-то сделать, господин Покрышкин сидел внутри салона бледный как смерть, до боли закусив губу и не отрываясь, смотрел в окно. Все хорошее настроение улетучилось. Поначалу он еще утешал себя мыслью, что это лишь мелкие неполадки, и маршрутка с минуты на минуту поедет дальше, но оптимизм угасал с каждой секундой. Господин Покрышкин посмотрел на часы; только что началась регистрация на рейс. Наконец водитель сдался и признал, что двигатель мертв.
- Все, приехали. Дрова кончились, - сказал водитель с сарказмом.
В ответ господин Покрышкин взвыл с досады и от отчаяния. Он схватил свои чемоданы и стал прорываться к выходу, не обращая внимания на возмущающихся пассажиров.
Был прохладный летний вечер. Пулковские Высоты, виднеющиеся на горизонте, были объяты легкими серыми сумерками. Небо сохраняло свой свинцовый цвет, дул свежий западный ветер.  Вдалеке, прямо по дороге уже виднелось здание аэропорта, залитое ярким светом сотен ламп. У его подножья стояли десятки автобусов и сотни машин. Прямо над головой послышался гул турбин, заходящего на посадку самолета.
Господин Покрышкин отбежал метров на десять от сломавшейся маршрутки. Ему было абсолютно наплевать и на погоду, и на все остальное, на все, кроме своего рейса. Становилось уже совсем не смешно, ведь он действительно может теперь опоздать на самолет. Единственным мудрым и правильным решением было поймать первую попавшуюся машину, что и сделал Господин Покрышкин. Он вышел на проезжую часть, торопясь, пока его примеру не последовали другие пассажиры, и попытался голосовать.   
Обычно в это время на подъезде к аэропорту встречается много автомобилей, но, именно сейчас их почти не было видно. Те же, что встречались, либо были полностью забиты людьми и вещами, либо просто проносились мимо на бешеной скорости, не желая брать попутчиков. Автобусы также не желали останавливаться. Водители громко сигналили и активно жестикулировали, когда объезжали, чуть ли не бросающегося под колеса человека с чемоданами.
Так или иначе, а драгоценные минуты уходили впустую. Господин Покрышкин то свирепел, то просто падал духом. Он в панике метался по дороге, понимая, что наступает та самая критическая точка, которой он больше всего опасался. Несколько раз его чуть даже не сбили, но никто не остановился. Нужно было что-то делать, причем очень срочно. В конце концов, господин Покрышкин схватил все свои вещи и побежал к аэропорту. Он никогда не был спортсменом, да что там говорить, бегуном он был очень плохим, а потому уже через двести метров почти полностью выдохся. Но отчаяние подталкивало его в спину. Ведь там, впереди находится его хрустальная мечта, которая почти уже стала реальностью. И неожиданно она потрескалась и стала разваливаться на мелкие части. От сознания этого хотелось выть волком.
Господин Покрышкин уже не смотрел на часы, а просто бежал по дороге так быстро, как только мог. В голове помутилось, но он упорно бежал вперед. Вначале было неприятно, даже больно, но потом возникло странное ощущение, словно тело постепенно отделяется от души и движется самостоятельно. Здание аэропорта стало постепенно размываться и вскоре превратилось в одно желтое пятно, которое медленно надвигалось. Слишком медленно. Наконец кто-то из проезжающих мимо автомобилистов сжалился над несчастным и притормозил метрах в десяти впереди. Господин Покрышкин даже не заметил этого.
- Эй, чудак!  Тебя подбросить что ли? – весело крикнул бородатый водитель бежевой «шестерки».
Господин Покрышкин также не сразу понял, что от него хотят. Водителю пришлось повторить свой вопрос. Тогда господин Покрышкин остановился, посмотрел сначала на машину, потом на бородатого мужика, после чего он подбежал к «шестерке», открыл заднюю дверь, забросил внутрь свой багаж и влез сам. Из-за сильнейшей отдышки, все, что он смог сделать, это помотать головой в знак благодарности. Водитель все прекрасно понимал, а потому без лишних расспросов нажал на газ, и автомобиль помчался вперед. В это время господин Покрышкин лежал на заднем сиденье и хрипел, пытаясь быстро восстановить дыхание. Голова кружилась, горло, словно кипятком обварило. Во рту чувствовался привкус крови. Автомобиль быстро приехал к аэропорту и остановился на нижнем ярусе у самого входа.
- Спасибо, большое спасибо, - пробормотал господин Покрышкин, вылезая из автомобиля.
- Ладно, давай, счастливого полета, - пожелал ему на прощание водитель.
Господин Покрышкин побежал к входу. Автоматические двери, казалось, испугавшись бегущего растрепанного мужчины, раскрылись быстрее обычного. Он пулей поднялся по лестнице на второй этаж, где стал метаться по сторонам, ища везде, где только можно, сообщения о регистрации.  Но той заветной надписи «Санкт-Петербург – Москва» не было ни на одном табло. Господин Покрышки побежал  к окну и припал лицом к стеклу.
Внизу на площадке перед зданием аэропорта как на ладони стояли самолеты. Здесь были и местные «пулковские», и «сибирские», и «аэрофлотские», даже несколько самолетов, принадлежащих иностранным авиакомпаниям. Все они дожидались той минуты, когда каждый из них с ревом турбин оторвет шасси от взлетной полосы и поднимется выше всех облаков. Ближе всех из них стоял тот самый, который уже через десяток, другой минут вылетит в Москву. Тот самый, на борту которого, должен был  находиться господин Покрышкин. Он точно не знал, номер рейса самолета, но интуиция подсказывала, что это его. От борта крылатой машины медленно  отъехал трап. Самолет включил двигатели и еще некоторое время стоял на месте, а потом, дождавшись разрешения, медленно поехал на взлет.
Господин Покрышкин заплакал. Он провожал взглядом улетающий лайнер, и слезы из глаз текли по стеклу гигантского окна. В этот момент ему было нестерпимо больно. Это был конец, конец его счастья, гибель его мечты. Ведь как глупо все получилось. Страшно потерять друга, родного и близкого человека, страшно лишиться частички самого себя, но еще страшнее потерять мечту.
Вокруг рыдающего человека собрались люди, ожидающие в зале аэропорта своего вылета. Им нечего было делать, а потому они с удовольствием смотрели на необычное зрелище. Не каждый же день такое увидишь. Кому-то даже стало интересно, что же заставило рыдать этого несчастного? Деньги, проблемы, может любовь, а может еще что? Один мужчина средних лет, с добрым лицом, а по внешнему виду вылитый профессор, попытался его успокоить, но господин Покрышкин не обращал на него никакого внимания. Даже милицейский патруль, остановившийся невдалеке, наблюдавший за ним с некоторой опаской, вскоре ушел по своим делам. Они решили не беспокоить убитого горем мужчину.

Домой господин Покрышкин вернулся поздно за полночь. Улететь никуда он не улетел. На все ближайшие рейсы в Москву билеты были распроданы, а на поезде ехать было бесполезно. Даже если бы он сел на «Красную Стрелу», то на самолет «Москва-Париж» он никак не успевал. Более того, другое столь же неприятное несчастие постигло его. В маршрутке из кармана вытащили билеты, документы и почти все наличные деньги. Спасло господина Покрышкина лишь то, что он совершенно случайно переложил часть денег в другой карман, а то и уехать из аэропорта было бы большой проблемой. Теперь о поездке во Францию можно было забыть, уж если не навсегда, то очень надолго.
Медленно, тяжело он поднимался по ступеням лестницы. В сущности, ему уже некуда было торопиться. В одной руке он держал чемодан, а в другой наполовину пустую бутылку «Синопской». Но и без алкоголя господин Покрышкин уже почти ничего не соображал. Он был в шоке, а потому шел просто «на автомате». В его жизни прошел всего лишь один день. Сколько их было, этих дней, хороших, плохих. Вместо того чтобы стать самым счастливым днем в жизни, этот же превратился в самый настоящий ад. Словно судьба или высшие силы жестоко посмеялись над ним.
Господин Покрышкин все же добрался до двери своей квартиры. Он долго искал по карманам ключи, благо хоть не потерял их, и еще дольше открывал замок. В квартире было тихо и темно, только на кухни горел свет, да из ванной доносились едва различимые звуки капающей воды. Господин Покрышкин нажал на кнопку выключателя. Вспыхнул свет, озаривший половину квартиры, который выставил напоказ весь беспорядок, наведенный спешкой и суматохой сборов. Господин Покрышкин закрыл дверь и со всего размаха бросил чемодан в дальний угол. Разуваться он не стал, а сразу прошел на кухню, где взял первую попавшуюся под руки чашку и пошел в комнату. Там он со всего размаха упал на диван, закинув ноги прямо в туфлях.
Что-то не понравилось господину Покрышкину. Тогда он встал, пошел и выключил свет. В комнате стало темно и спокойно, как в склепе. С улицы доносились тихие, едва различимые на слух звуки. Трудно было сказать, что это, явь или галлюцинация. Все было странно и непонятно, словно дикий сон, который не хотел заканчиваться. Покой постепенно начинал угнетать, тишина давила на нервы. Она стала напоминать о той пустоте, образовавшейся в душе господина Покрышкина, после того, как из нее удалили мечту. Везде был тьма: и в комнате, и впереди, в жизни. Что же было делать ему дальше? Как жить, а главное для чего? И сможет ли он жить после этого? Время залечит раны, но для этого очень долго придется терпеть боль. Сможет ли он вытерпеть?
Господин Покрышкин открыл бутылку водки и налил себе ровно половину чашки. Постепенно глаза привыкли к темноте, и уже можно было разглядеть очертания предметов в комнате. Не долго думая, он стал пить, жадно, словно воду в жару. В процессе этого он подавился, раскашлялся, но все равно допил до дна, не оставив ни капли. Пальцы разжались, и пустая чашка упала на пол, но не разбилась, а укатилась куда-то в темноту. Господина Покрышкина передернуло. Он сглотнул горькую слюну и поморщился. Алкоголь усилил свое действие, только вот хуже или лучше от этого стало, трудно сказать. Проблема теперь встала перед ним под другим углом, но тоже острым.
«Боже, за что же мне такое наказание? – думал господин Покрышкин, глядя вникуда; на секунду ему даже показалось, что кроме него в комнате еще кто-то есть. - Что я плохого сделал тебе? Я ведь жил почти праведно. Все, что я хотел, это лишь попасть во Францию. Я столько лет мечтал об этом, и ты знал, прекрасно знал. Я потом и кровью зарабатывал деньги на поездку. Что же в этом плохого? Все, что мне нужно было – это побывать в Париже. Как ты мог со мной так поступить в самый последний момент? Чем я прогневал тебя? Почему удача зла на меня? Ведь весь этот день сплошные пакости. Мелкие и крупные, просто беда какая-то. Чувствую, если завтра будет такой же день, то я непременно наложу на себя руки».         
Господин Покрышкин привстал и наклонился, чтобы поднять укатившуюся чашку. Он лежала рядом, он точно знал это, но почему-то никак не мог найти. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Это был пульт дистанционного управления от телевизора. Как он здесь очутился? Господин Покрышкин поднял его с пола и положил на диван, а потом опустился на четвереньки, и медленно пополз вперед, шаря руками по ковру. Наконец-то она нашлась.
Господин Покрышкин вернулся на диван, сел закинув обутые ноги чуть ли не на подушки, наполнил чашку до краев водкой и снова осушил. Совершенно случайно он вновь коснулся рукой пульта дистанционного управления, машинально взял его в руки и нажал на кнопку «питание». Телевизор включился, а из динамиков его заиграла веселая музыка, свет экрана осветил темную комнату. У господина Покрышкина не было абсолютно желания смотреть что-либо. Он был полон своих скорбных мыслей, но пальцы сами собой нажимали на кнопки пульта.
«… поэтому, я выбираю Орбит!». Щелк. «… лидер движения Алькаида на днях заявил, что по воле Аллаха…». Щелк. «Любовь моя! (плачет) Почему ты поступаешь так со мной. Ведь я жил для тебя. Все, что я не делал, посовещалось только тебе». Щелк. «…недавняя победа Спартка принесла команде…». Щелк. «Ты беременна, ты беременна, ты беременна. На-на-на-на…» Щелк. «Да уберите этого ПИП! Иначе я его ПИП ПИП, на ПИП ПИП ПИП маму ПИП!». Щелк.
Господин Покрышкин бездумно переключал каналы, пока вдруг не услышал из всего потока бесполезной информации лишь два слова «самолет» и «Франция». Тогда он отвлекся от философских мыслей и уткнулся взглядом в экран.
«… катастрофу. Боинг рухнул на два жилых дома, стоящих на окраине города, где по счастливой случайности в это время из жителей не было почти никого. По предположительным данным погибло около двухсот человек, из которых около пятидесяти были гражданами Российской Федерации. Трудно сказать, что послужило причинной этой ужасной катастрофы авиалайнера, самой крупной за последние четыре месяца. Специалисты уже выдвинули ряд причин, одна из которых – вина человеческого фактора, то есть экипажа. Возможно, ответить на этот вопрос помогут бортовые самописцы. Уже организовано два поисковых отряда, которые пытаются обнаружить их в обломках самолета. В ближайшее время, для родственников пассажиров этого рейса будет организована горячая линия, телефон которой мы сообщим в конце выпуска».
- Эка! – все, что смог произнести в этот момент господин Покрышкин.
Он взял в руки бутылку и стал медленно пить водку, прямо из горла, совершенно не чувствуя ее вкуса. Господин Покрышкин как кролик на удава смотрел в экран телевизора, где с высоты птичьего полета показывали место катастрофы. Черное пятно, дым, редкие языки пламени догорающего топлива на фоне восхитительного пейзажа. Он только-только в полной мере осознал, что если бы вылетел в Париж, то сейчас бы его уже не было в живых. Даже могилы бы у него не было, и самое печальное, никто не позвонил бы по телефону горячей линии. Господина Покрышкина не стало бы в этом мире, ровно, как и не стало бы его в памяти людей. И в этот момент, он почувствовал небольшое облегчение. Раны в душе были слишком глубоки, чтобы боль их исчезла в одночасье. Однако появилась надежда на лучшее, как лучик света, пробравшийся из темных грозовых туч.
Вдруг неожиданно раздался звонок телефона. Кто бы мог звонить в такое время. Господин Покрышкин поднялся с дивана и подошел к телефонному аппарату.
- Да, я слушаю, - сказал он тихо в трубку.
- Это кто? – послышался испуганный женский голос.
- А кто вам нужен?
- Это Владимир?
- Да это я. А вы кто? Я просто не могу вас узнать, - ответил господин Покрышкин.
- Это Таня, - сказала девушка.
- Таня? Ах да, Танечка…
- Значит, ты никуда не улетел? Почему? – спросила девушка.
- Не повезло, - ответил господин Покрышкин.
- Знаешь, я сейчас новости смотрела. Там показывали, катастрофу показывали. Я почему-то подумала, что ты в том самолете летел. Так испугалась, - неожиданно взволнованный голос девушки сменился на озорной. – А то кто мне долг отдаст?
- Ну, тогда и тебе повезло тоже.
- А если честно, то я и вправду сильно испугалась, - сказала Таня. – Хочешь, я приеду к тебе?
- Э… у меня тут беспорядок. Я сам пьяный. Неудобно как-то приглашать.
- Так ты хочешь? – повысила голос девушка.
- Конечно приезжай, - ответил господин Покрышкин.