Надежда на космос не оправдывает существование разгильдяйства и

В семь утра Фадеев вдруг почувствовал, как сильно замерзли ноги. Жутко хотелось курить к тому же. Сигареты закончились – он, не сильно этим обескураженный, достал специально для таких случаев припрятанную пачку табака «Golden Virginia» и свернул самокрутку. Закурил.
Прошло несколько минут.
Фадеев встал, прошелся по кухне. День начинался – и вместе с ним начиналась и сегодняшняя роль Фадеева. Помнил он ее плохо, какими-то обрывками обнаруживая в своей голове то, что ему предстояло сегодня.
Он не спал целую ночь – анализировал происходящее с ним и с тем, что его окружает. Вот уже как месяц Фадеев чувствовал странную выплеснутость на берег фантазий, обступавших его.

Единорог не появлялся около года, медузы перестали  отзываться на Код (да и где они, эти медузы?!), Червяк Головокружения мило улыбался при встречах, однако не говорил ни-че-го. Все как будто обмелело, поблекло в мире, который Фадеев лелеял и всячески-всячески пестовал много, много дней. И это было совсем непонятно.

  Хуже всего было то, что прямо с утра у него было важное задание – и теперь он боялся воспроизвести его неправильно – или вообще не воспроизвести его. Что-то, засевшее глубоко в его темени – о, как он чувствовал это что-то!- реально действовало на нервы. А они, в свою очередь были уже до упора на пределе. Срыв был невозможен, однако это постоянное напряжение изрядно вымотало его, ну а прошедшая ночь добила лежачего. В пылу анализа Фадеев не рассчитал свои силы, потратившись на «бодрствование + головная активность». В следствие этого модуль памяти довольно серьезно пострадал.

Ладно. Ему было все равно. К тому же, изрядно помучавшись среди многочисленных намеков и недосказанностей своего личного головного архива, он вызвал себе на помощь госпожу Сисадмини. Прискакало забавное существо – внешнее обличие, целиком зависящее от воли Фадеева и от его знания предмета, получилось остросюжетным и искрометным, а то, как это существо работает, он узнал чуть позже, вспомнив наконец время подъема. Своего запланированного подъема. Это была победа. Пусть маленькая, пусть проходная – но все же! Решив больше не насиловать свою сущность, он лег на боковой, пробуя на вкус и цвет свою веру во всемогущесть созданной им же госпожи Сисадмини.

Пробуждение было нелепым – вскочив в пылу просыпания мимо дверей спальни он пропустил напоминания системы сразу о многих важных делишках. Бриться, чистить зубы, умываться - не стал. Улыбнулся пару раз – и был таков. Что еще делать прикажете?

Сисадмини улыбалась ему вслед. Кому, как не ей, было известно все о вирусах и подобных им… Но она молчала. Настоящая женщина.