Часть 1
-1-
Карат был самым большим портовым городом Истрийского архипелага. Несмотря на удаленность от Латера, где располагалась столица, назвавший его провинцией сильно ошибся бы. В огромный порт ежедневно приходили десятки кораблей со всех сторон света, с трюмами, набитыми разнообразными товарами; в городе строились и открывали лавки самые богатые истрийские купцы; в трущобы стекались тысячи авантюристов и проходимцев всех мастей. Последние особенно любили Карат за сложную паутину улочек и переулков, в которых было так легко затеряться, и за отсутствие поблизости солдат из личной гвардии короля, очень уж суровых в обращении с подозрительными личностями.
Портовая жизнь не затихала ни на минуту. Тысячи людей, занятых делом и бездельников, сновали туда и сюда с рассвета до рассвета, и никто не обратил внимания на молодого человека, однажды осенним утром сошедшего с трапа наинского торгового парусника. Щуря от яркого солнца глаза, он минут десять стоял и оглядывался по сторонам, при этом придерживая рукой висящий на боку длинный меч в простых ножнах, чтобы его не цепляли пробегающие мимо люди. Кипение жизни, которое он видел вокруг, и оглушительный шум, состоящий в основном из перекликающихся на множестве языков грубых голосов, ничуть его не смущали. В этом хаосе он чувствовал себя как дома.
Молодой человек был весьма высок, худощав, но при этом обладал великолепной осанкой. Цвет волос и глаз, а так же прическа – свисающая между лопаток коса, заплетенная в четыре пряди, - выдавали в нем уроженца северных материковых королевств; но смуглый цвет кожи он едва ли приобрел под лучами родного холодного солнца. Простая, удобная и далеко не новая одежда тоже многое говорила о пристрастии своего обладателя к далеким путешествиям. На мизинце левой руки северянин носил серебряное кольцо, покрытое сложной вязью.
Сориентировавшись, он двинулся прочь от причала, не оглядываясь; стало видно, что он едва заметно прихрамывает. Он искал трактир под названием "Жемчужница", который, как ему сказали, должен был находиться в портовом районе. Название казалось северянину несколько странным: он точно знал, что жемчуг в Истрии не добывают. Но гораздо более странным ему казалось, что в портовом трактире он может найти человека, на поиски которого потратил два года. Он боялся, что здесь вышла какая-то ошибка.
Порт постепенно перетек в узкие извилистые улочки, полные подозрительных оборванных личностей. Они провожали чужака любопытными и жадными взглядами, но приближаться не пытались: меч, с рукояти которого северянин не убирал руку, отпугивал их. Кое-кто заметил и серебряное кольцо на его мизинце, и поспешил убраться подобру-поздорову.
По мере того, как улочки становились все уже, северянин хмурился все сильнее. Он начинал понимать, что сам ничего здесь не найдет, но обращаться за помощью не хотелось. Задумавшись и закусив в досаде губу, северянин остановился, и тут же к нему вкрадчиво приблизился некто в глубоком капюшоне, закрывающем лицо до самого подбородка.
- Брат, не дашь ли монетку умирающему от голода? – жалобно заканючил он на всеобщем с кошмарным истрийским акцентом, протягивая за подаянием руку. Северянин отстранился брезгливо, но тут же пристальнее вгляделся в оборванца: пальцы на второй, опущенной руке выделывали замысловатые движения, чем-то схожие с магическими фигурами, но слишком уж быстро перетекающие друг в друга. Несколько секунд он наблюдал за манипуляциями нищего, потом качнул головой, показал ему левую ладонь и сделал несколько быстрых и явно отрицательных движений пальцами. Капюшон кивнул, и оборванец хотел было утечь на место, но северянин удержал его за полу истрепанного плаща.
- Постой, брат, - сказал он с протяжным акцентом, удваивая и утраивая гласные. – Я ищу трактир "Жемчужница", не мог бы ты указать мне дорогу?
Оборванец сделал приглашающий жест и устремился вдоль по переулку. Северянин последовал за ним, размышляя о причудах господина Случая: первый же человек, заговоривший с ним в чужом и дальнем королевстве, оказался собратом по цеху. Впрочем, он сам нарывался на подобные, может быть, и не случайные встречи, открыто нося цеховое кольцо. Это могло как сильно облегчить, так и сильно затруднить ему жизнь.
Его проводник вскоре остановился у неприглядного здания, зажатого между двумя деревянными домишками. Северянин поднял взгляд и увидел на здании вывеску, на которой было изображено что-то в высшей степени невразумительное. Он повернулся к оборванцу, чтобы поблагодарить, но обнаружил, что остался один. Улочка была пуста в обоих направлениях, и оставалось предположить, что где-то рядом был малозаметный поворот в какую-нибудь подворотню. Северянин пожал плечами, толкнул дверь "Жемчужницы" и вошел внутрь.
К его удивлению, трактирная зала выглядела вполне пристойно. Правда, обстановка ее имитировала внутренние помещения корабля, что вызвало у северянина недовольную гримасу. Морская атрибутика успела утомить его за время долгого путешествия. Он вообще ненавидел путешествия по морю и все, что было с ними связано. По стенам залы висели муляжи рыб и нечто, живо напоминавшее своим видом засушенные водоросли. Народу было немного: в основном, моряки, но молодой человек заметил и двух-трех человек, которые выглядели как зажиточные горожане. Все вели себя тихо и вполне пристойно. Появление нового гостя в зале вызвало слабый интерес, несколько человек оглянулись на него – но и только.
Он прошел через залу к стойке и остановился перед тучным трактирщиком, который оглядел его без всякого дружелюбия и сказал мрачно:
- У меня тут мечами не машут.
- Я и не собираюсь, - отозвался северянин. – Я ищу одного своего знакомого, мне сказали, он часто бывает здесь.
- Не знаю, не знаю. Здесь много кто бывает.
Северянин положил на стойку серебряную монету и накрыл ее ладонью. Толстяк-трактирщик посмотрел на его руку, потом на его лицо и чуть смягчился.
- Послушай, парень, вечерами трактир бывает под завязку набит. Кого только нет – и швали полно всякой, и нобили, бывает, заходят. Может, и знакомца твоего видел.
- Он нездешний, - сказал северянин. – Невысокий, черноволосый парень, лет тридцати. Зовут его Брайан Эрк.
Услышав имя, трактирщик почему-то вдруг набычился и принял неприступный вид, чем очень удивил молодого человека.
- Тебя кто послал? – спросил он нелюбезно и даже с угрозой.
Северянин удивился еще сильнее:
- Не понимаю.
- У тебя к нему дело? К Эрку?
- Нет.
- Кто сказал тебе, что он здесь бывает?
Ничего не понимая, молодой человек назвал имя. Толстяк помолчал, пожевал губами, потом сказал неохотно:
- Эрка тут нет.
- Это я вижу. Когда его можно застать?
- Не знаю. Он не каждый день заходит.
- А где можно его найти?
- А Безымянный его знает. Попробуй зайти завтра, или послезавтра. Вечером. Может, повезет, застанешь.
- В чем, собственно, дело? – спросил северянин. – Почему такая таинственность?
- Тебе лучше знать, - загадочно ответил трактирщик и выразительно посмотрел на руку, под которой пряталась монета. Северянин убрал ладонь. Монета исчезла со стойки. – Это все, что я могу тебе сказать.
Нахмурившись, северянин отвернулся от стойки в тот самый момент, когда дверь в залу распахнулась, и на пороге показался кто-то очень невысокий и хрупкий. "Девушка!" – удивленно понял молодой человек. Тут же его окликнул хозяин.
- Эй, парень, - сказал он вполголоса, наклоняясь через стойку. – Я сказал, что не знаю, где Эрк, но вот она, - он кивнул в сторону вошедшей, - скорее всего, знает. Спроси у нее… может, она и захочет тебе сказать.
- Спасибо, - сказал северянин и немедленно пошел наперерез загадочной девушке, которая в одиночестве разгуливала по портовым трактирам, да еще к тому же обрядившись в мужское платье. Приблизившись, он увидел, что девушка очень юная, лет восемнадцати, не больше, и довольно миленькая. Сильнее всего привлекали внимание ее большие, почти в пол лица, черные глазищи. Темные волосы девушки были заплетены в две косы, свободно спадавшие на плечи, а на лбу были острижены по брови. Наметанным взглядом северянин оценил, что ее нарядный черный кафтанчик и белую блузку с кружевными воланами шил очень хороший портной. Девушка шла через залу, улыбаясь, кивая и отвечая на приветствия, доносившиеся со всех сторон. Ее здесь видимо очень хорошо знали. Заметив маневр северянина, девушка остановилась, и, глядя на него с любопытством, стала ждать, пока он подойдет ближе. Осмотрела с ног до головы и сказала что-то на истрийском.
- Я не понимаю, - ответил молодой человек.
- Очень зря! – тут же перешла она на всеобщий. – Тем хуже для тебя, а?
Он пожал плечами.
- Чувствую себя неплохо.
- Верю! – девушка продолжала очень невежливо его разглядывать. – Тебе что-то нужно?
- Нужно. Говорят, ты знаешь Брайана Эрка?
Вопрос почему-то очень ее развеселил, в глазах так и запрыгали веселые бесенята. Молодой человек начинал нервничать, ему очень не нравилась странная атмосфера, сгущавшаяся вокруг Брайана прямо на глазах.
- Ну, допустим, знаю, - очень коварным голосом ответила девушка. – А тебе-то что за дело?
- Я его ищу.
- О! многие ищут Брайана, и отнюдь не для того, чтобы угостить его пивом! А что такое, он опять связался с кем не надо?
- Не понимаю, о чем ты!
- Ладно. Давай начнем сначала, - предложила девушка. – Ты вообще кто такой?
- Меня зовут Грэм Соло, если ты об имени.
- Грэм Соло… - повторила она задумчиво. – Нет, не слышала. Не знаю.
И она шагнула вперед с явным намерением обойти Грэма и продолжить путь. Он, разозленный и раздосадованный, снова заступил ей дорогу.
- Ну, чего тебе? – спросила она нетерпеливо, как будто только что его заметила. За происходящим из-за стойки с любопытством наблюдал трактирщик, сдерживая улыбку только большим усилием воли. А вот провести бы тебя мордой по стойке! – зло подумал Грэм и тут же постарался взять себя в руки.
- Постой, - сказал он нахальной девчонке. – Давай поговорим.
- Хорошо, но при одном условии. Угости меня.
Грэм даже поперхнулся от подобной наглости. Никого похожего на эту девушку ему в жизни видеть не приходилось, и он никак не мог понять, кто она вообще такая.
- Ладно, - сказал он. – Уговорила.
Денег у него было совсем немного, но на завтрак в обществе прекрасной незнакомки должно было хватить. Они расположились за одним из свободных столов, и к ним тут же подошла принять заказ молодая щекастая девушка.
- Мне, пожалуйста, свинину на ребрышках, пирожки и молоко, - ослепительно улыбнулась нахалка.
- Вот это аппетит, - восхитился Грэм, подумал и заказал пиво и яичницу.
- Пиво с утра? – съехидничала его дама. Он не удостоил ее ответом. – Значит, тебя Грэм зовут. Так себе имечко, скажу я тебе.
- А твоего я, между прочим, вообще до сих пор не слышал, - сдерживаясь, заметил Грэм.
- А? – удивилась она. – Тебе разве не сказали?
- Стал бы я спрашивать?
- Ах как нехорошо! Разве можно так поступать с человеком? – и она погрозила кулаком в сторону стойки, за которой чему-то радостно склабился трактирщик. Грэм начал подозревать, что судьба свела его с сумасшедшей. – Человек должен знать, с кем связывается… Меня Илис зовут. Удовлетворен? Тогда продолжим. Ты откуда взялся?
Грэм подождал, пока служанка составит на стол заказанные блюда, и ответил:
- Из Наи.
- Ух ты! Как далеко. Долго добирался? Или ты телепортом?
- Две недели.
- Ужасно. Ну а Брайана ты откуда знаешь? – Илис уже с аппетитом обгрызала ребрышки, ничуть не стесняясь говорить с набитым ртом. Грэм удивлялся ей все сильнее. Ее изысканный костюм совсем не вязался с простецкими манерами.
- Оттуда и знаю. Из Наи.
- Расскажи.
- Тебе полную или краткую версию?
- Краткую, - милостиво разрешила Илис.
Грэму очень хотелось взять и встряхнуть ее, но он снова велел себе успокоиться и стал рассказывать. Илис кивала.
- Похоже на правду, - согласилась она и задумалась. Грэм ждал.
Илис ела пирожки; он на нее смотрел и думал, что дико устал после долгого плавания из Наи, и больше всего ему сейчас хочется где-нибудь прилечь. Все тело ныло. Часть пути до Истрии корабль прошел на веслах, двух гребцов на борту не хватало, и Грэм согласился поработать в счет оплаты проезда. Заодно он заработал себе кровавые мозоли на руках и едва не сорвал спину.
Наконец Илис доела свои пирожки, облизнулась, и взгляд ее прояснился.
- Ну ладно, - сказала она. – С тобой разобрались. Я скажу тебе, как найти Брайана. Слушай внимательно.
Она устремила взгляд в потолок и начала объяснять. Насколько понял Грэм, она рассказывала, как найти его дом. Объяснения были маловразумительными, особенно для человека, бывшего в городе впервые, поэтому он даже не стал вникать, а просто дождался, пока словесный поток иссякнет, и спокойно сказал:
- Я думаю, будет лучше, если ты меня проводишь.
- Это еще зачем? – Илис отлепила взгляд от потолка и устремила на него, на лице ее было написано возмущение. – Не имею ни малейшего желания заходить в гости к Браю! Я с ним уже виделась сегодня, хватит с меня. И потом, я же тебе все рассказала! Ты слушал или нет?
- Нет, - сказал Грэм.
- Что такое?! А кому я объясняла?
- Услуга за услугу. Я тебя накормил, рассказал много такого, чего тебе знать не следовало, теперь твоя очередь быть любезной.
- Ну ты и хам!
- Я?
- Если я с тобой пойду, много шуму будет, - завздыхала Илис. – Правда, правда.
- Ничего, я переживу.
- И возьмешь на свою совесть мою преждевременную гибель?
- Даже буду носить цветы на твою могилку.
- И откуда ты такой на мою голову взялся? – посетовала Илис. Она еще повздыхала, но Грэм не сводил с нее требовательного взгляда, и она сдалась. – Ладно. Пойдем.
Грэм быстро положил на стол деньги и поднялся. Встала и Илис. Душераздирающе вздыхая, она покрутилась на месте, одергивая свой кафтанчик.
- Пойдем, - повторила она и устремилась к выходу.
Грэм последовал за ней, в дверях обернулся и увидел, что хозяин смотрит им вслед с немалым удивлением.
Илис неслась стрелой, так что ее едва не заносило на поворотах. Грэм, при своем немаленьком росте и размашистом шаге, едва за ней поспевал, у него не оставалось времени даже поразмыслить над странностями своей новой знакомой, а их все прибавлялось. Темные личности, нищие и оборванцы, очень уж радостно и охотно приветствовали Илис, она отвечала им улыбками и кивками, иногда бросая фразы типа: "Привет!" и "Как дела?". Жизненная энергия била из нее ключом.
На ходу, не теряя темпа, она еще и умудрялась говорить с Грэмом.
- Ты надолго в Карат?
- Еще не знаю, как получится. А что?
- Да ничего. Просто если останешься у Брайана, мы с тобой будем часто видеться. Да и вообще меня тут многие знают, так что если будут неприятности, ссылайся лучше на меня, а не на Брайана, его тут не все любят.
- А тебя, значит, все? – язвительно спросил Грэм. Самодовольства он не любил.
- Те, кто знают, - ничуть не смутилась Илис.
- И Брайан тоже?
- В глубине души – конечно… - хихикнула Илис. – А то стал бы он меня терпеть.
- А какие же неприятности у меня тут могут возникнуть?
- Мало ли. Конкуренции тут, например, не любят.
- Что? – не понял Грэм.
- Кольцо сними, дурень!
Грэм остановился как вкопанный, не веря своим ушам.
- Ты разве знаешь?
Ответом ему было ехидный смешок. Пораженный, он начал "проговаривать" пальцами уставное приветствие равного по статусу.
- Расслабься, я тебя понимаю, - небрежно ответила Илис. – Да правда, не нервничай ты так! Я вообще много чего знаю, привыкай. Это во-первых. Во-вторых, и молчать тоже умею. Ну, пойдем же! – видя, что Грэм трогаться с места не собирается и продолжает смотреть на нее круглыми глазами, она схватила его за руку и потащила за собой. По дороге она рассуждала: - Или ты специально кольцо оставил? Это напрасно. Братья чужаков не любят, вышибут из города в момент.
- Кольцо на левой руке, - с некоторым трудом выговорил Грэм.
- И что?
- Ты столько знаешь, а это – нет? Я не у дел.
- Если не у дел, так и сними его совсем. На левой или на правой – в Карате разницы нет.
Грэм промолчал.
Местность вокруг становилась все более цивилизованной и приличной. Трущобы плавно перетекли в ремесленный район. Работяги жили все вперемежку, не разбиваясь на слободки. Домики вокруг стояли хотя и небогатые, но ухоженные.
Илис начала понемногу сбавлять скорость и минут через пять затормозила у небольшого деревянного домика за аккуратной невысокой оградой. Калитка была прикрыта, но не заперта, в маленьком дворике наблюдалось какое-то шебуршение. Грэм подошел поближе и увидел идиллическую картину – двое детишек лет семи, мальчик и девочка, оба рыжие, лохматые и сильно похожие друг на друга, терзали огромную флегматичную собаку. Та лениво порыкивала, не делая никаких попыток уйти, даже когда ее таскали за уши и хвост. На гостей она даже не посмотрела. Дети визжали от восторга. При виде этой картины Илис заулыбалась шире.
- Ну и бандиты же у Брайана растут, - сообщила она удовлетворенно и крикнула через забор: - Лал! Поди на минутку!
Рыжий мальчишка с некоторой неохотой отвлекся от своего важного занятия и вприпрыжку понесся через двор к калитке. Пока он бежал, Илис быстро сказала, повернувшись к Грэму:
- Я Брайана позову, ты дальше сам разбирайся, а то мне жить еще не надоело. Лал! Отец твой дома или в мастерской?
- Дома, - важно ответил пацан, демонстрируя в улыбке отсутствие нескольких зубов.
- Так позови его. Гость к нему.
Согласно кивнув, мальчишка убежал в дом. Сестра проводила его озадаченным взглядом и последовала за ним. Собака, не теряя времени, встала, отряхнулась и удалилась в будку, стоящую неподалеку. Грэм подумал, что убежище это ненадежно, и двойняшки, скорее всего, достанут ее там без труда.
- Ну, ладно, - сказала Илис. – Я тебя провела, теперь – пока. Еще увидимся.
Она махнула рукой и легкой походкой понеслась по улице, и уже через полминуты скрылась за поворотом. Грэм проводил ее взглядом, удивляясь. За что ее не любил Брайан, он уже догадывался – его друг не выносил болтунов и насмешников, к категории которых Илис явно принадлежала. Но за что он не любил ее столь сильно, что она опасалась за свою жизнь – вот это было непонятно. Да, Брайан был нетерпим, но все же не настолько, чтобы учинить насилие над молоденькой девушкой, почти ребенком. Впрочем, Илис могла и преувеличивать…
Во всяком случае, исчезла она очень вовремя, потому что во дворе уже появился Брайан с отнюдь не приветливым выражением лица.
- Где эта паршивка? – прорычал он, окидывая окрестности мрачным взглядом и едва ли замечая гостя.
- Если ты об Илис, ее нет, - подал голос Грэм. Он все еще стоял за заборчиком, опираясь на калитку. Зайти во двор не решился, не зная, как отреагирует собака. – Здесь только я.
Взгляд темных глаз Брайана уперся в него.
- А ты, Безымянный тебя побери, кто такой? – вопросил он.
- Вот не думал, что у тебя такая короткая память, Брай.
Брайан смотрел, недоуменно хмурясь. Его-то Грэм узнал без труда: восемь лет назад Брайану было двадцать четыре года, а за такое время и в таком возрасте люди меняются не очень сильно. Грэму же, когда они виделись в последний раз, едва исполнилось четырнадцать.
- Что ты… - начал было говорить Брайан и смолк. Редкий, чисто белый цвет волос гостя его смущал. – Это… это ты? Грэм?
- Я.
- Не может быть! Не может, Борон меня побери, быть! – Брайан распахнул калитку, шагнул к Грэму и схватил его за плечи, с жадностью вглядываясь в его лицо. – Ты же должен быть в Наи! С отцом! Ты… ты в таком виде… Что случилось?
- В двух словах не расскажешь, Брай.
- Конечно. Пойдем в дом, - заторопился Брайан, пошел было к дому, и вдруг спохватился, снова обернулся к Грэму и сжал его руки, крест накрест, в традиционном наинском рукопожатии. – Клянусь Тса, я так рад тебя видеть, Грэм! Ну, пойдем, пойдем, поздороваешься с Анастейжией. Она с ума сойдет от радости, увидев тебя.
Обстановка внутри дома была очень простой, без претензий, но все было разумно, к месту, аккуратно и чисто. Чувствовалась женская рука. Грэм чуть улыбнулся, вспомнив вечный хаос, в котором пребывал дом Брайана в его холостые годы.
Мимо с визгами и воплями пронеслись два рыжих вихря, и Брайан сказал с заметной гордостью:
- Мои детишки: Лал и Джем, редкостные бандиты, все в меня.
- Судя по волосам, они пошли все-таки в Нэсти, - с улыбкой возразил Грэм.
- Уверяю тебя, только по волосам. Ну, не повезло, что же делать… Нэсти! Иди же сюда, у нас гость! – крикнул Брайан.
- Не могу, Брай, я вся в муке! – отозвался из глубины дома женский голос.
- Ерунда, иди скорее. Садись, Грэм.
Сесть Грэм не успел. В комнату вошла невысокая, тоненькая молодая женщина с пышными рыжими волосами, узлом закрученными на затылке. На ней был испачканный мукой передник, об него она вытирала руки. Вид у нее был сердитый и смущенный одновременно. Наткнувшись взглядом на высоченного Грэма, торчащего посреди комнаты, как шест, она чуть присела в книксене и быстро сказала:
- Простите, сударь, за мой вид; не знаю, что это вздумалось Брайану…
Грэм чуть не рассмеялся: манеры у Анастейжии остались такими же, какими были в прежние годы, и они очень не подходили к этому дому и этой обстановке. Да и кто бы мог подумать, что он увидит Анастейжию, собственноручно месящую тесто!..
- Здравствуй, Нэсти, - ласково сказал он. – Ты меня тоже не узнаешь?
Чуть нахмурившись, Анастейжия быстро его осмотрела с ног на головы, на несколько секунд остановив взгляд на мече. Потом снова внимательно вгляделась в его лицо, и вдруг всплеснула руками:
- Грэм! О боги, Грэм, это ты! – и завизжала от восторга, как девчонка. Грэм засмеялся, подхватил ее на руки и несколько раз крутанул по комнате. Теперь она была ростом ему по плечо и весила не больше пушинки. – Маленький бродяга!
- Не такой уж теперь и маленький, - заметил с усмешкой Брайан.
- Да, правда, - согласилась Анастейжия, с удивлением и радостью разглядывая Грэма. – Ты так вырос! Но как ты нас нашел?
- Я все расскажу, но это долго.
- Конечно! Ты, наверное, устал с дороги. Брай, нагрей воды, Грэму нужно умыться. А я обед приготовлю.
Брайан беспрекословно повиновался – взрывной и бешеный в другой обстановке, с женой он был ласков и послушен. В дверях он обернулся и подмигнул Грэму: держись, мол.
- Пойдем, Грэм, - позвала Анастейжия. – Посидишь со мной, я тебе местечко у печки освобожу. А то ты на ногах едва стоишь.
На кухне, маленькой и аккуратной, она усадила его на стул, а сама принялась за тесто и стала сооружать из него маленькие пирожки. Получалось у нее очень ловко.
Грэм отцепил меч, бросил его на пол вместе с заплечным мешком и пропылившимся плащом и вытянул длинные ноги. В любом доме кухня оставалась его самым любимым местом, потому что здесь всегда было уютно, горел огонь, готовилось что-то вкусное, хлопотали женщины.
- Я уж не думала, что нам суждено увидеться, - весело говорила тем временем Анастейжия, укладывая пирожки на противень (Грэм сразу вспомнил пирожки, которые с таким аппетитом уплетала Илис, и у него забурчало в животе). – Сколько нас носило по миру, пока не осели здесь – лучше даже не вспоминать. Я и подумать не могла, что мы заберемся так далеко от Наи. Да и ты, кажется, вовсе не сидел на месте все это время, бродячая твоя душа! Не усидел дома, да?
- Это оказалось сложнее, чем я думал, - признался Грэм. – На воле-то лучше… А вас я едва отыскал. Два года шел за вами.
- Если бы мы знали, Грэм, мы бы тебе весточку оставили. Прости.
- Ерунда. Послушай, Нэсти, а кто такая Илис?
Анастейжия отвела с лица волосы и удивленно взглянула на Грэма.
- Разве ты ее знаешь?
- Она меня сюда и привела. Мы сегодня познакомились. Кто она?
- Точно не знаю, - замялась Анастейжия. – Брайан тебе лучше про нее объяснит, если только захочет: он ее недолюбливает. Вообще она странная девушка.
- Действительно, странная.
В тепле его разморило, и он начал клевать носом. Видя это, Анастейжия примолкла и дальше занималась делами молча. Грэм уже почти задремал, когда появился Брайан и заявил, что горячая вода ждет его. Они вышли во внутренний двор. Забывшись, Грэм скинул рубаху и опрокинул на голову целое ведро воды.
- Ч-то это? – неживым голосом спросил Брайан, уставившись ему на грудь. Лицо его задергалось. Грэм выронил ведро и инстинктивным жестом прикрыл ладонью выжженное на груди клеймо. Оба побледнели и смотрели друг на друга пристально и испытующе.
- Что это такое? – повторил Брайан глухо. – Каторжное клеймо?
Грэм промолчал, только скрипнул зубами.
- Ты с каторги бежал?
- Вроде того. Я…
- Я не буду тебя спрашивать, - резко остановил его Брайан. – Я ничего не видел.
- Спасибо, Брай.
Брайан молча перебросил ему полотенце.
В доме уже был накрыт стол. Обед прошел шумно; двойняшки, несмотря на постоянные одергивания матери, никак не желали вести себя тихо и пристойно. Гость вызывал острое их любопытство, они так и ели его глазами и то и дело начинали приставать с вопросами. Грэм отвечал им что-то, уже едва ворочая языком. Прошлая ночь выпала беспокойная, спать ему не пришлось. Заметив состояние гостя, сразу после обеда Анастейжия выгнала из дома детей и постелила Грэму на широкой лавке в большой комнате. Он с радостью принял приглашение отдохнуть. Не раздевшись, вследствие многолетней привычки, а только сняв сапоги, он забрался под одеяло и сразу же уснул. Несколько раз в комнату заходила Анастейжия: то чтобы принести и положить рядом с ним его дорожную сумки и меч, то по своим делам, - но он ее не слышал.
-2-
Застаревшая усталость сказывалась, и проснулся Грэм только на следующее утро. Разбудили его приглушенные женские голоса и смешки, а также звяканье чашек. Он приоткрыл глаза и бесшумно приподнялся на локте. Взору его предстала мирная картина – Анастейжия и Илис сидели за столом и пили чай, тихо о чем-то беседуя. Ему захотелось тряхнуть головой и протереть глаза – ему кажется или Илис действительно сидит в доме Брайана и пока еще жива, и ее даже никто не гонит взашей? Потом он решил, что объясняться это явление должно очень просто – скорее всего, Брайана просто нет дома.
Над чашечками поднимался ароматный пар, девушки осторожно прихлебывали из них, вполголоса беседовали и то и дело прыскали от смеха, прикрывая рты ладошками.
Сегодня Илис была в черной шелковой блузке, ее кафтанчик валялся на сундуке поверх меча Грэма. Такой наряд позволял видеть пару метательных ножей, заткнутых за пояс. Грэм, заметив их, исполнился уверенности, что как минимум еще одна пара скрывается в сапогах или в другом предмете туалета.
Он решил, что подглядывать дальше неприлично, кашлянул и сел на скамье, сбросив одеяло. Обе девушки тут же повернулись к нему и хором сказали:
- Доброе утро! – а Анастейжия виновато добавила: - Мы тебя разбудили, да?
Грэм покачал головой и обратился к Илис:
- Доброе утро, сударыня. Что, сегодня больше ничто не угрожает вашей жизни?
- Да мне и вчера ничто вроде не угрожало, - ослепительно улыбнулась та. – Или ты про Брайана? Если да, то его дома нет, и он не знает, что я у него в гостях. Кстати, - она порылась в мешочке, висящем на поясе, достала оттуда несколько медных монет и положила их на стол. – Ты забыл вчера взять сдачу. Матиус просил передать ее тебе, ты произвел на него впечатление.
- Интересно, чем, - буркнул Грэм и поднялся.
- Чай будешь? – спросила Анастейжия и тут же, не ожидаясь ответа, встала и ушла на кухню, откуда вернулась с чашкой, полной горячей жидкости. – Посиди с нами.
- С удовольствием, - сказал Грэм и пошел на кухню умыться.
Когда он вернулся, приглаживая влажные спутанные волосы, Илис как раз заканчивала повествование о какой-то заварушке, в которой она, по ее словам, принимала самой непосредственное участие.
- …И тогда я протиснулась мимо этих дуболомов, - тараторила она, и в глазах ее прыгали вчерашние озорные огоньки, - и слиняла, потому что скоро кое до кого дошло, что значительную часть разрушений учинила я. Потом за мной целый месяц гонялись, - гордо заявила она. Видно, этот факт приводил ее в восторг. Грэма же привел в восторг ее лексикон, присущий, скорее, девушке из Сумеречного братства, чем из приличного общества.
Анастейжии же эта история совсем не понравилась. На лице ее было написано крайнее неодобрение. Легкомыслие она никогда не приветствовала, ни в каких проявлениях. У Грэма же к легкомыслию было свое отношение – он считал, что чем беспечнее окружающие его люди, тем ему лучше. Что касается Илис, то при всем ее несомненном легкомыслии было ясно, что ни провести ее, ни охмурить или обхитрить не удастся, она сама кого угодно и охмурит, и обхитрит.
- Ты бы все-таки поосторожнее, - озабоченно сказала Анастейжия. – Я, конечно, понимаю, что у тебя везде знакомые, но неужели обязательно лезть во все заварушки?
- Ты совсем как Эльга, - заявила Илис. – Она тоже постоянно делает мне внушения и говорит, что я должна быть осторожной. Но я осторожна! Вы себе просто не представляете, насколько я осторожна. А что касается заварушек, то мне, согласись, есть с кого брать пример – твой драгоценный Брайан кого хочешь испортит.
В сердцах Анастейжия хлопнула ладонью по столу и в отчаянии посмотрела на Грэма, который тем временем уселся напротив нее за стол и молча пил чай.
- Эта девчонка когда-нибудь свернет себе шею, - сказала она, обращаясь к нему. – Просто удивляюсь, как она еще жива.
- Все дело в моем исключительном обаянии, - поучающим тоном сказала Илис, делая большие глаза. – Никто не может устоять. Даже Грэм и тот проникся, - последовала очаровательная улыбка в его сторону. Грэм не удержался и фыркнул. Вот бесенок!
- Ты представляешь, - продолжала Илис, повернувшись к Анастейжии, - вчера он был так любезен, что угостил меня обедом… или это был завтрак? Впрочем, неважно. И своей учтивостью впечатлил даже Матиуса, а на него трудно произвести впечатление.
- Наверное, она доняла тебя вчера, - извиняющимся тоном сказала Анастейжия. Грэм неопределенно пожал плечами.
- А кстати, - оживилась вдруг Илис. – Откуда ты знаешь типа, который направил тебя сюда искать Брайана, а?
Она-то откуда знает? – удивился сначала Грэм, а потом подумал, что, наверное, ей сказал хозяин "Жемчужницы"… тот самый Матиус. Обсуждать при Анастейжии ему эту тему не хотелось, и поэтому он очень неохотно буркнул:
- Подумай сама. Я, кажется, объяснил тебе кое-что вчера.
- Извините, что вмешиваюсь, - робко сказала Анастейжия, - но вы про кого?
- Ты его не знаешь, - небрежно отмахнулась Илис. – А мне было интересно, откуда его знает Грэм. В принципе, конечно, могла и сама догадаться… Ну ладно, пойду я. Всем привет, Брайану – в особенности. Пусть не сердится, это вредно для здоровья.
Илис поднялась, грациозно подхватила с сундука свой кафтанчик и переместилась к двери.
– Спасибо за чай, очень вкусный, – сказала она оттуда. - Привет малышам!
Она прощально взмахнула рукой и исчезла.
- О боги! – вздохнула Анастейжия. – Это не человек, а комета. Право, неудивительно, что Брайан на нее рычит – она кого хочешь из себя выведет.
- Вчера она сказала, что ее все любят, - заметил Грэм.
- Ты знаешь, как ни удивительно, но это так, - Анастейжия подперла подбородок рукой. – Ее действительно все любят, и, мало того, все о ней заботятся. И это – несмотря на ее поразительное умение делать пакости всем и каждому. У нее просто талант создавать людям проблемы и впутывать их в неприятности, но попробуй ее кто обидеть – тут все трущобы встанут на ее защиту. И Брайан, я думаю, не исключение, потому что, хотя он на нее и орет и грозится размазать по стенкам, он ни за что пальцем ее не тронет и будет вытаскивать изо всех трудностей, ею же созданных. Да еще и найдет сотню оправданий своим поступкам… Ну ладно, надо заниматься делами, а то скоро дети встанут и начнется кавардак. И завтрак нужно приготовить.
Она решительно поднялась, поправила платье и потянулась.
- Просто удивительно, - сказала она, - как быстро я привыкла вставать рано. Когда я жила в Наи, раньше полудня меня невозможно было из кровати вытащить – а теперь…
- Не жалеешь?
- О чем? О том, что вышла замуж за Брайана? Конечно, нет.
- Кстати, а Брайан-то где?
- В мастерской, недалеко отсюда. Они рано начинают, у них сейчас работы много.
Брайан уходил рано и возвращался поздно, так что большая часть мужской работы по дому перекладывалась на хрупкую Анастейжию или откладывалась до воскресенья. Грэм решил, что пока он здесь, так дело не пойдет, и велел ей себя эксплуатировать. Она отпиралась недолго, потому что справляться одной ей было действительно тяжело. Лал и Джем помогали ей по мере сил, но много ли могут семилетние дети? Так что еще до завтрака Грэм отправился рубить дрова, а после завтрака к нему присоединился Лал, которому было поручено собирать щепки. К своему занятию он отнесся со всей серьезностью, что, впрочем, отнюдь не мешало ему задавать гостю серьезные, "мужские" вопросы. Грэм старался отвечать, хотя говорить и одновременно махать топором было тяжеловато. К тому же, при этом он еще и размышлял, что на время, которое он останется у гостеприимного друга, было бы неплохо найти работу. Денег у него нет, а не сидеть же у людей на шее… Он решил сегодня попозже или, по крайней мере, завтра пройтись по городу и навести справки, нет ли где временной работы.
От практических размышлений его отвлек голос Лала, вопрошавший:
- Можно мне посмотреть твой меч?
- Можно, - согласился Грэм. – Только тащи его сюда, а если мама будет спрашивать, скажи, что я разрешил.
Радостный Лал ускакал, а через пару минут вернулся, волоча за собой ножны с мечом. Он плюхнулся у забора на траву, положил меч себе на колени и спросил, уставив на Грэма просящие зеленые глаза:
- А можно мне его вынуть?
Тот кивнул, отложил топор и присел рядом на корточки. Лал благоговейно вытащил меч из ножен и стал внимательно его рассматривать с понимающим видом.
Меч был самым дорогим предметом, имеющимся у Грэма. Достался он ему, прямо скажем, не слишком честным путем, но менее ценным от этого не становился. Он был удивительно легким и отлично сбалансированным, рукоять его была обмотана полосками из выделанной кожи, чтобы не скользила в руке, а клинок покрыт тонкой, едва заметной глазу гравировкой. Иногда Грэм думал, что такая замечательная вещь совсем не соответствует его мастерству и должна бы принадлежать более достойному воину. Впрочем, расстаться с этим мечом у него не хватало духу.
Лал с трудом оторвался от разглядывания узоров на клинке и спросил:
- А почему у папы нет меча?
- Это ты уж спроси у папы, - улыбнулся Грэм. – Хотя я думаю, что твой папа неплохо решает свои проблемы и без меча.
- Разве с мечом не лучше?
- Не всегда.
Лал не поверил. Он приподнялся и попытался взмахнуть мечом, но тот был для него тяжеловат, и он чуть не заехал себе по ноге.
- Ты поаккуратнее, - предупредил Грэм. – А то синяков себе понаставишь.
- Синяки – ерунда, - заявил Лал гордо и еще раз взмахнул мечом. Получалось у него не очень хорошо и он, самокритично сообщив, что не умеет, сказал Грэму: - Теперь ты.
Тому вовсе не хотелось показывать свои боевые навыки, но мальчишка не отставал.
- Отойди подальше, - велел Грэм, вздохнув.
Выйдя на середину дворика, он прокрутил несколько "восьмерок", показал веерную защиту (с одним мечом она, конечно, выглядела не так эффектно, как с двумя) и сделал несколько выпадов. Лал смотрел на него восхищенными глазами.
- Я тоже хочу так! – заявил он. - Научишь меня?
- И не думай! – раздался голос Анастейжии. Она, оказывается, стояла в дверях и наблюдала за фехтовальными упражнениями Грэма.
- Ну, ма-ам! – возмущенно завопил Лал.
- Мама права. Тебе подрасти немного надо, - сказал Грэм и со смущенной улыбкой посмотрел на Анастейжию. – Извини. Я вроде ничего тут не порушил – во всяком случае, пытался.
- Ты очень красиво движешься, - улыбнулась она. – С тобой кто-то занимался?
- Да. Отец.
С неожиданно потухшей улыбкой Грэм повернулся и бросил меч в ножны.
- Что с тобой? – удивилась Анастейжия.
- Он погиб… по моей вине.
Она ахнула.
- Как это могло произойти?
Он довольно долго молчал, глядя в землю, а когда обернулся, во дворике не было ни Анастейжии, ни Лала.
Позже тем же днем, убедившись, что Анастейжии не потребуется его помощь, Грэм отправился в город. Меч он оставил в доме.
Без проводника приходилось тяжело, улочки складывались в бесконечный лабиринт, в котором ничего не стоило заблудиться. Сейчас ему очень пригодилась бы помощь Илис, девчонка наверняка отлично знала город и его окрестности. Он пожалел, что не подумал об этом раньше и не попросил Илис побыть его проводником на первых порах. Почему-то ему казалось, что она не откажется.
Через некоторое время Грэм понял, что приближается к центру. Улицы становились шире, дома – выше и богаче. Попадались даже двухэтажные здания, построенные из белого камня, слишком хорошо знакомого Грэму. Такой камень добывали в Самистре, и он очень ценился во всех королевствах. Грэм знал о его достоинствах все, но жить в доме, построенном из такого камня, не согласился бы и под угрозой смертной казни. Слишком неприятные воспоминания возбуждал один его вид. Камень, впрочем, был красив, как и дома, из него построенные. Грэм до того засмотрелся на один из них, украшенный резными колоннами, что не сразу понял, в чем дело, когда его сильно толкнули. Разозленный, он повернулся, и тут же сам поспешил отступить к краю улицы. Посередине ее, расталкивая народ, продвигалась группа вооруженных солдат в полных доспехах. Действовали они очень решительно, покрикивая: "Дорогу! Дорогу! Пошел прочь! Дорогу!". Они не перетрудились – народ как-то очень охотно расступался в стороны и почтительно кланялся. Грэм кланяться не спешил, за что получил свирепый взгляд одного из солдат. Зато он увидел человека, из-за которого возникла такая кутерьма. Точнее, несколько человек.
Группа всадников на конях в богатой сбруе была небольшой, но все они, очевидно, являлись персонами важными. Все, кроме одного, были в доспехах, все – при оружии. Тот, что не носил доспехов, отличался особенно благородным и высокомерным видом. Молодой человек лет двадцати пяти или около того восседал на вороном коне, глядя поверх голов; почему-то он показался Грэму похожим на Илис, хотя его заостренное книзу лицо было убийственно серьезным. У него была такая же бледная кожа, темные волосы и черные глаза (правда, в глубине их не прыгали озорные искорки). Он был весь в черном, а на груди сверкал и переливался огромный медальон, несомненно, указывавший на принадлежность к знатному роду. Жаль только, что Грэм не разбирался в геральдике и не мог сказать, к какому именно.
Взгляд молодого человека в черном, привычно скользя по спинам согнутых в поклоне горожан, неожиданно наткнулся на Грэма, стоявшего прямо, как ни в чем не бывало. Грэм приготовился к скандалу, но молодой человек только очень пристально посмотрел на него, словно запоминая, приподнял тонкие брови, и жестом остановил двоих солдат, бросившихся было к Грэму. Тот, удивленный, решил-таки слегка поклониться, и еще больше удивился, получив в ответ небрежный кивок – причем, поколебавшись, кивнули и свитские, - после чего вельможа вроде бы потерял к нему интерес и отвернулся.
Процессия скрылась за поворотом, народ кругом разгибал спины и двигался дальше, кто куда шел. Слегка озадаченный, Грэм помотал головой, раздумывая, что бы могла значить произошедшая сцена. Было ясно, что молодой человек –нобиль очень знатного рода, хорошо известный в Карате, а может, и во всей Истрии. Вельможа, привыкший к тому, что простые обыватели оказывают ему почести. Поэтому Грэм никак не мог понять, что означал столь пристальный взгляд молодого человека и все эти ответные приветствия – небрежные, но все-таки! Впрочем, через минуту в голову его пришла мысль, настолько неожиданная, что он даже притормозил и закусил губу. Этот "черный" нобиль мог знать его отца! А их сходство еще никто не оспаривал… Но Грэм отогнал эту мысль как заведомо нелепую – от Истрии до Наи тысячи миль морского пространства! – и уже через четверть часа его интересовали совсем другие проблемы.
Ему не очень везло – до вечера он обошел значительную часть города, но почти никакой подходящей работы не нашел. Дело было, разумеется, не в повальной безработице, а просто в нежелании истрийцев связываться с подозрительным парнем, неизвестно откуда взявшемся. Единственным, кому было все равно, что за человек Грэм, оказался прораб на одной стройке – по нему, так лишь бы человек работал. Все было бы чудесно, но ему требовался каменотес, а Грэм не горел желанием заниматься этой слишком хорошо знакомой ему работой – хватит с него. Его всего передергивало, когда он представлял себе, что придется опять глотать каменную пыль.
Но отказываться он пока не стал, сказав, что подумает. Он хотел попытать счастья еще завтра, а в крайнем случае спросить у Брайана, не нужен ли у него в мастерской еще один работник. С деревом он обращался похуже, чем с камнем, но с простой работой справился бы.
Прораб, флегматичный истриец, только кивнул и посоветовал не затягивать с решением.
Это было единственное реальное предложение, и расстроенный Грэм начал подумывать, не приняться ли ему за старое – соблазн был слишком велик. Грэм справился с ним не без труда, представив себе укоризненные глаза Брайана.
Вечером они с Брайаном сидели во внутреннем дворике и беседовали, если можно назвать беседой фразы, произносимые раз в пять минут.
Грэм рискнул рассказать другу историю своего побега из дома. Как он и опасался, за этим последовал вопрос:
- Что случилось с твоим отцом? Ты сказал Нэсти, что он погиб… - Брайан говорил очень осторожно, боясь сказать что-нибудь не то.
- Это так, - мрачно сказал Грэм.
- Хочешь рассказать? – еще более осторожно спросил Брайан, внимательно на него глядя.
- Не знаю. Легче от этого мне не становится. Раньше я надеялся, что, поделившись с кем-то, я избавлюсь от чувства вины. Но, клянусь Фексом, это не так, - Грэм запнулся и обругал себя последними словами. Надо же быть таким дураком! Ему хотелось дать себе в лоб. Оставалось только надеяться, что Брайан не заметит или не обратит внимания на выражение, вылетевшее у него чисто механически.
Но он заметил.
- Кем? – вскричал он. – Кем ты клянешься?
Брайан, словно вдруг сообразив что-то, схватил его за правую руку, потом – за левую, увидел кольцо и в ужасе посмотрел на Грэма.
– Грэм, ты… ты же обещал!
- Я не обещал. Я просто не собирался больше заниматься этим. Но особого выбора у меня не было, к тому же, старые привычки – самые стойкие.
- Это не оправдание, - твердо сказал Брайан. – И ты сам это знаешь.
Грэм только вздохнул.
- А я и не ищу оправданий, - тихо сказал он. – И, между прочим, откуда тебе-то известно про наши знаки? Уж не Илис ли разболтала?
- Она, - неохотно признал Брайан.
- Очень уж много она знает. Кто она такая, Брай? И почему вокруг нее и вокруг тебя такая таинственность?
- Извини, Грэм. Я не могу рассказать. Эта тайна не только меня касается.
- Значит, все-таки тайна…
- Не советую приставать с этим к Илис, - предупредил Брайан. – Вообще не советую надоедать ей и, тем более, ее раздражать. Небезопасно.
- Ее метательные ножи, конечно, впечатляют, - задумчиво проговорил Грэм. – Но чтоб настолько плохо все было?..
Брайан не ответил. Довольно долго они молчали. Потом Брайан с силой растер ладонями лицо и сказал глухо:
- Извини, Грэм, я обещал не упоминать об этом, но… клеймо, которое ты носишь, и это кольцо… мне как-то не по себе. Что же такое надо натворить, чтобы… чтобы угодить на каторгу? Это все так на тебя не похоже, Грэм.
- Ладно, - решился Грэм. – Я расскажу. Только, предупреждаю, это долгая история. И очень некрасивая. Очень.
-3-
Начало истории Брайану было известно.
Отца Грэм не знал почти до четырнадцати лет. Матери он лишился в восемь.
Мать он помнил очень плохо. Она казалась ему очень молодой и часто плакала. У нее были длинные золотистые волосы и большие глаза. Кажется, она была очень красива.
Она никогда не говорила об отце Грэма. А может, и говорила, только он был еще слишком мал, и не запомнил. Он знал только, что носит отцовскую фамилию, хотя отец его и мать никогда не были женаты. Но мать почему-то на этом очень сильно настаивала. Может быть, она еще на что-то надеялась…
Слишком рано Грэм начал задумываться, где достать денег или хлеба, чтобы не умереть с голоду. Они были очень бедны и жили подаянием; позже он понял, что его мать еще продавала себя. Денег не хватало, часто вместо меди ей платили побоями. Потом она заболела и умерла.
Долгое время Грэм думал, что больше никаких родных у него не осталось, и уже гораздо позже узнал, что у матери были и родители, и два брата, и сестра, и все – очень не бедные люди, и жили они чуть ли не в том же городе… (их он, впрочем, так никогда и не увидел). За связь с его отцом они прокляли его мать и изгнали из дома. Отец Грэма об этом не знал. Он не знал даже, что у нее родился ребенок.
Жили они в Наи, в городке под названием Карнелин. Когда Грэм остался один, поблизости не нашлось соседей, которые взяли бы на себя заботу о нем, и он оказался предоставленным самому себе. Это не слишком отличалось от его прежней жизни, и он решил, что не пропадет. Таких же детей, как он - сирот, живущих на улицах, - в Карнелине хватало. Дети сбивались в группки, каждая из которых жила и промышляла в своем районе. По сути, это были маленькие банды, состоявшие из маленьких же нищих, попрошаек и воришек. Конечно, между группками существовала жесткая, очень взрослая, конкуренция и борьба.
С одной такой компанией Грэм был немного знаком, еще когда его мать была жива, и после ее смерти ребята охотно приняли его к себе. Эта компания, обитавшая в подвале заброшенного дома, состояла из десятка мальчишек от семи до двенадцати лет. Верховодил у них не самый старший, но самый сообразительный, паренек по имени Роджер, сущее дитя улиц. Черноволосый, темноглазый, он был невероятно шустрым, и отличался поразительной изобретательностью. Вначале они с Грэмом поладили и даже подружились (Роджер был всего на год или на два старше), и скоро все тонкие операции придумывали и осуществляли они вдвоем. К тому же, Грэм был еще маленьким, и ему было легче пролезть туда, куда не всегда могли попасть остальные. Он искренне гордился тем, что они ни разу не были пойманы с поличным.
Но шло время, и все чаще изобретательность Роджера оборачивается изощренной жестокостью, иногда просто удивительной для его юного возраста, и зачастую совершенно ненужной. Казалось, он просто получает удовольствие, причиняя боль. В основном от его жестокости страдали члены их маленькой группки и мальчишки из других групп, случайно попавшие в поле зрения Роджера. Он постоянно выдумывал какие-то облавы на конкурентов, хотя те давно поняли, что с ним лучше не связываться и обходили его район за лигу.
Жестокость не могла не вызвать неудовольствия. С теми, кто не подчинялся его указаниям, Роджер расправлялся очень просто – с помощью кулаков. Кулаки же у него были весьма тяжелые. Некоторое время Грэм молча наблюдал за изменением порядков в их маленьком коллективе, потом открыто высказал свое нежелание мириться с нарастающей жестокостью и участвовать в облавах. Он сделал наивную – это он понял потом - попытку утихомирить приятеля. Роджер попытался объяснить ему, что он неправ, и после этого "разговора" Грэм некоторое время отлеживался, а потом еще пару недель щеголял синяками самых изысканных цветов. Впрочем, с ним Роджер обошелся необычайно мягко, у Грэма даже зубы все уцелели.
Довольно долго они не разговаривали и друг к другу не лезли. Грэм игнорировал все внутренние дела "семьи" и ни в чем не участвовал. Роджер делал вид, что не замечает его показного самоустранения. Он надеялся на скорое примирение.
Грэм мучился сомнениями. Он бы покинул банду, но знал, что в этом случае станет легкой добычей для остальных группок. Перебежчиков не любили, одиночки были обречены на гибель. Вовсе уйти из города было страшно. В Карнелине Грэм провел всю жизнь, и только здесь мог выжить.
Но настал момент, когда он решил рискнуть. Ему исполнилось тринадцать, и он считал себя вполне взрослым. Он пока не знал, как ему сообщить о своем намерении приятелям, но тут подвернулся подходящий случай выказать Роджеру неповиновение и оказаться изгнанным из группы.
Роджера одолевали мысли очистить окрестности от конкурентов, и он медленно, но верно добивался исполнения этих замыслов. Честолюбия у него было впору главнокомандующему армии королевства, а не уличному воришке, пусть и удачливому.
Он решил организовать очередную облаву, и приступил к делу. Грэму некоторое время удавалось увиливать от участия в охоте на конкурентов, не выступая против Роджера открыто, но такая ситуация не могла сохраняться долго. Участвовать в облавах было противно, но и прятаться от Роджера казалось унизительным. Ситуация разрешилась сама собой. Болтаясь по улицам, Грэм в каком-то закоулке наткнулся на своих приятелей во главе с Роджером, зажавших в углу мальчишку из соседнего района. Мальчишке было лет тринадцать, он был насмерть перепуган, и не зря – ничего хорошего при соотношении сил пятеро против одного его не ожидало. Проще всего было пройти мимо, сделав вид, что ничего не происходит, но у Грэма был период (первый, но не последний), когда в душе его неожиданно взыграли благородные чувства. К тому же ему хотелось, фигурально выражаясь, прищемить нос Роджеру. И Грэм вмешался, выступив на стороне жертвы.
Все понимали, что дело тут не только и не столько в пойманном мальчишке. Поэтому жертва, получив пару пинков для ускорения, была отпущена с миром. Всеобщее внимание переключилось на Грэма, и тот без особого удивления обнаружил, что окружают уже его. К драке он был готов, хотя и знал, что перспективы у него не радужные. Ничего иного, кроме кулачной расправы от своего друга-врага он не ожидал, и поэтому был очень озадачен, когда понял, что бить его не собираются.
Как уже говорилось, Роджер был весьма изобретателен. Он знал, что мальчишку, изгнанного из шайки, остальные ни за что не примут, а примутся травить. Поэтому он решил "исключить" Грэма из своей группы, рассчитывая, что такой урок будет гораздо нагляднее примитивного избиения. Он рассчитывал, что непокорный через некоторое время вернется с повинной, над ним можно будет немного поиздеваться, потом даровать отеческое прощение, и все будет по-прежнему. Но он не учел двух обстоятельств. Первым обстоятельством был на редкость упрямый характер заблудшего сына. Казалось бы, за пять лет можно было и изучить Грэма хорошенько, но Роджер был слишком уж самодоволен и про такие мелочи, портящие его великолепный план, просто забывал. Вторым обстоятельством был Брайан, но его не учитывал и Грэм, поскольку никто еще не знал, что они должны в ближайшее время встретиться.
Выяснение отношений много времени не заняло. Роджер очень агрессивно заявил, что ему надоели штучки Соло, и если тот хочет держаться коллектива, то пусть поумерит свой пыл непокорства и делает, что ему говорят, а если он будет и дальше так выпендриваться, пусть катится куда хочет. В ответ Грэм, тоже на повышенных тонах, высказал все, что он думает о самозваном главаре шайки. Далее последовал короткий, но весьма шумный разговор. Без рукоприкладства, впрочем. Грэму было велено убираться подальше и впредь не появляться в районе под угрозой физической расправы, и Роджер с компанией гордо удалился. Грэм понял, что покинуть эту местность ему следует немедленно, и быстро найти какое-нибудь укрытие.
Следующие несколько недель были весьма неприятными. Грэм предполагал, что будет плохо, но даже не подозревал, что настолько. На него открыли охоту все шайки. Пришла пора сматываться из города, но он все еще медлил.
Компанию Роджера не любили, и не в последнюю очередь – за жестокость и немалые амбиции предводителя. Когда же стало известно, что один из членов группы изгнан, все очень обрадовались. Никто и не подумал принять изгоя к себе, зато все начали устраивать облавы и хвастаться друг перед другом, что поймают жертву первыми. Они не имели возможности навредить Роджеру лично, но зато могли отыграться хотя бы на одном из членов ненавистной компании.
Грэму приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы остаться непойманным. Он метался по городу, не зная, куда приткнуться. Узнавали его в два счета, спасибо белым волосам. Но надежды Роджера не оправдались: у него даже и мысли не возникло, что можно вернуться к приятелям. Однажды, в полном отчаянии, он решился на совершенно самоубийственный поступок. Он попросился в другую компанию. Его обнадеживало то, что к этой шайке принадлежал мальчишка, за которого он заступился. Много лет спустя он так и не мог понять, каким чудом ему удалось улизнуть оттуда невредимым. После такого негостеприимного приема он больше ни к кому уже не совался.
Скоро он совершенно пал духом и собрался уходить из Карнелина. Покидать город не хотелось – все-таки здесь он жил с рождения, знал все уголки и улочки как свои пять пальцев… Здесь была могила его матери.
Уйти он не успел. Точнее, ему не дали. Как ни крутись по городу, отыскивая укромные местечки, все равно один против многих долго не протянешь. Грэма поймали. Засада была организована почти профессионально, и он попался, просто не мог не попасться. И место было идеальное – глухая подворотня, где расправе помешать никто не мог.
С ним не церемонились. Противников было человек десять, и они накинулись всей кучей. Противостоять им было физически невозможно, и Грэм потом думал, что тогда от смерти его отделяли, наверное, считанные секунды.
Он уже почти потерял сознание, когда нападавшие вдруг бросились врассыпную. Грэм попытался было подняться, но тут же снова упал от резкой боли в боку. Сильно болела и кружилась голова, тошнило. Тогда он попытался свернуться в клубочек, но все-таки заметил, как над ним склоняется какой-то человек. Человек этот что-то говорил, а может, спрашивал, но слов Грэм не разбирал. Уже впадая в бессознательное состояние, он почувствовал, что его поднимают и несут куда-то.
Спасителем его оказался Брайан, который просто шел мимо и услышал какую-то подозрительную возню и пыхтение. Он свернул в подворотню, и тут уж его взору предстали разбегавшиеся "охотники" и лежащий Грэм. Он догадался, что произошло, проникся сочувствием к побежденному и забрал его к себе домой.
Первое, что увидел Грэм, когда пришел в себя и открыл глаза, было темное плоское лицо Брайана, склонившееся над ним. Первое, что он услышал, был сочувственный вопрос: "За что же тебя так дружки отделали, парень?". Он не ответил и отвернулся, размышляя, к кому он попал.
Брайан был бедный плотник, круглый сирота, как и Грэм, живущий только тем, что приносила ему работа в мастерской. Тщеславия в нем было достаточно, чтобы полюбить Анастейжию, дочь богатых родителей, которая – о чудо! – отвечала ему взаимностью. Помимо тщеславия, в его характере имелось еще немало неприятных черт, в том числе – бешеная вспыльчивость, через которую он постоянно страдал. Снаружи он выглядел суровым и недобрым человеком, но сердце его было гораздо мягче, чем могло показаться с первого взгляда.
Он принес избитого найденыша в свой бедный дом и взялся его выхаживать. Анастейжия, навещавшая своего возлюбленного каждый день, тоже пожелала поучаствовать. Она нашла где-то лекаря, который осмотрел Грэма и установил наличие переломов правой ноги и двух ребер. И порадовал внимавшего ему с тревогой Брайана сообщением, что мальчик, вероятно, останется хромым на всю жизнь. Анастейжия едва не расплакалась и стала умолять лекаря сделать все возможное для выздоровления Грэма, чем страшно удивила последнего. Он не в силах был понять, почему совершенно чужие люди так заботятся о нем; он слишком привык во всем полагаться только на себя. Поначалу Анастейжии, да и Брайану было трудно терпеть его характер: разговорить его было невозможно, на вопросы он почти не отвечал и только огрызался и щетинился. Всякую заботу о себе он воспринимал чуть ли не как личное оскорбление. Возможно, он вел себя неблагодарно, он отдавал себе в этом отчет, но никто ведь не просил помогать ему! Он был в таком мрачном настроении, что скорее с благодарностью принял бы смерть, а не излечение.
К его счастью, Брайан и Анастейжия обладали просто безграничным запасом терпения и спокойно сносили его поведение. Наткнувшись на нежелание разговаривать, они просто перестали задавать вопросы. Девушка теперь, оставаясь с Грэмом, вела беседы вроде как сама с собой, занимаясь делами, и он невольно прислушивался. Брайан же вообще говорил мало.
Но дни шли, и постепенно Грэм переставал рычать на своих спасителей. Он понял (не без внутренней паники), что привязывается к молчаливому, вспыльчивому и мрачноватому Брайану и его красноволосой юной подружке. Анастейжия ему начинала нравиться – веселая и подвижная, она во время своих приходов просто озаряла весь дом. Прислушиваясь к разговорам, он начал понимать всю сложность отношений молодой пары. Брайан был влюблен, влюблен безнадежно, поскольку понимал, что никакого будущего у них нет. Родители Анастейжии были довольно влиятельными в Карнелине людьми, и уж конечно не позволили бы единственной дочери (у них было еще трое детей, но все – сыновья) выйти замуж за бедного плотника. Впрочем, пока они и не подозревали о влюбленности дочери, а все ее отлучки из дому, если уж они очень сильно бросались в глаза, покрывал ее старший брат, человек на редкость демократичный. Он был посвящен в тайну сестренки и не возражал против ее отношений с Брайаном, но помочь ничем не мог. Безнадежность положения сводила Брайана с ума. Анастейжия же, по причине юных лет, редко заглядывала в будущее больше чем на два-три дня, и поэтому всегда была в хорошем настроении.
Через месяц первая стадия "приручения" практически завершилась, Грэм пока еще не вставал с постели в связи со сложностью перелома, но уже разговаривал – правда, в час по чайной ложке. Брайану удалось-таки вызнать, что было причиной драки, в результате которой он так пострадал. За этим рассказом последовали и другие. Грэм даже рассказал про мать…
Брайан догадывался, что подобранный им мальчишка – бездомный, а значит, воришка и проходимец. Другой бы задумался, стоит ли оставлять такой "подарок" в доме, но Брайан все решил сразу. И Грэму было безапелляционно заявлено, что жить ему придется у Брайана, и по улицам шататься больше нечего. Грэм хотел было возразить, из одного только принципа, но, еще не раскрыв рта, понял, что возражения не принимаются. Их просто не услышат. Об этом ему со всей ясностью дали понять темные сумрачные глаза Брайана.
Впрочем, со своим заявлением Брайан несколько поспешил, поскольку уйти на тот момент Грэм все равно не смог бы, даже если бы и очень сильно захотел. Ходить он начал только еще через месяц, сильно хромая, шипя от боли и опираясь на палку, сделанную для него новым другом. Проковыляв по дому пару дней, Грэм очень ясно понял, что лекарь, приведший его своим заявлением в отчаяние, был прав. Он не знал, чем именно его били, но ноге досталось крепко. Осознание своей будто бы ущербности повергло его в такую меланхолию, что Брайану пришлось все начинать сначала и потратить целый месяц на то, чтобы вернуть его в прежнее состояние и хотя бы вызвать на разговор. Все это время Грэм ходил мрачный как туча, пытался что-то делать по дому и жутко злился, когда его уговаривали отдохнуть. В конце концов Анастейжия поняла, что лучше позволить ему чем-нибудь заняться, и стала давать ему различные несложные поручения.
Скоро Грэм ходил уже без палки, хотя и сильно хромая. Это его злило, потому что он привык, что главными в жизни были это ловкость и быстрота, а теперь он потерял значительную часть и того, и другого. Он не знал, куда деть себя, и умница Анастейжия придумала занять его чтением. Как бы между прочим она подсунула ему роскошно изданную книгу, принесенную из дома, и очень убедительно удивилась, услышав, что он не умеет читать. "Хочешь, я тебя научу?" – спросила она, невинно улыбаясь. "Хочу," – бухнул он.
Учить его оказалось невероятно сложно. Если бы не почти железное терпение и кротость Анастейжии, она оставила бы эти занятия. Характер Грэма в то время оставлял желать лучшего. Когда у него что-нибудь не получалось, он жутко злился, психовал и бросал занятия на некоторое время. Анастейжия спокойно пережидала его вспышки и снова принималась за объяснения, потому что упрямство заставляло Грэма снова и снова возвращаться к брошенному. К тому же он никогда раньше не видел книг, да еще рукописных, и был очарован этой невероятной вещью. Он все время думал, сколько времени потрачено на ее переписывание, и никак не мог понять, кому это могло понадобиться…
В благодарность, он тоже попытался кое-чему научить Анастейжию, и показал ей несколько фокусов и забавных трюков, которые умели проделывать все его знакомые мальчишки. Главным в них было внимание и ловкость рук, чего у него было в избытке. Девушка пришла в восторг, но повторить фокусы ей не удалось – все падало у нее из рук, и она путалась в пальцах. Впрочем, она не расстроилась, и они весело провели время.
Потом Грэм стал помогать Брайану в мастерской, куда его удалось пристроить, и время на занятия у него больше не оставалось. Там ему, пожалуй, и понравилось бы, если бы не мастер, который гонял работников, не жалея, и вообще отличался дурным нравом. Но долго в мастерской Грэм не задержался, поскольку скоро встретил своего отца, а Брайану пришлось срочно уезжать из Наи.
Грэм стал замечать, что Брайан смотрит мрачнее обычного, да и Анастейжия нет-нет, да и пригорюнится. Это было на них не похоже, и Грэм стал расспрашивать друга, что случилось. Брайан отмалчивался, что его поначалу обижало, а потом начало тревожить. К этому времени – а прошло уже более полугода, - он стал считать молодого человека более старшим братом, чем другом, и все его горести принимал близко к сердцу. Анастейжия тоже помалкивала, а если Грэм ее спрашивал, что случилось, она только грустно улыбалась.
Грэму надоело играть в молчанку, и он пристал к Брайану вплотную. Тот отговаривался, но когда Грэм психанул – мол, что за свинство, имеет он право знать, что происходит или нет? – неохотно сдался. Проблема, на первый взгляд, была не слишком серьезной: их связи с Анастейжией грозило разоблачение. Разоблачение им грозило все время, так что, вроде, волноваться было не о чем. Но оказалось, что Анастейжия ждала ребенка, и это могло повлечь за собой очень неприятные последствия как для нее, так и для Брайана. Ее строгие родители наверняка заинтересовались бы, от кого понесла их дорогая дочь, не состоящая по молодости лет в законном браке. Выяснив, от кого, они едва ли обрадовались бы. Брайану грозило обвинение в совращении знатной девицы и смертная казнь. Что после этого случилось бы с Анастейжией, неизвестно, но, скорее всего, ее спешно выдали бы за кого-нибудь замуж. У девушки, впрочем, из головы не выходила история матери Грэма, и она заранее ужасалась, представляя подобную судьбу для себя и своего нерожденного еще ребенка.
Брайан, скрутив в себе тоску, судорожно обдумывал возможные варианты выхода из сложной ситуации. Но пока лучшее, что пришло ему в голову, это вместе с Анастейжией покинуть Наи и уехать куда-нибудь подальше, может быть, даже в Истрию.
И вот в этой напряженной обстановке Грэм и наткнулся на своего отца – или, точнее сказать, тот на него сам наткнулся.
В тот памятный день Грэм сопровождал Анастейжию на рынок; она отправилась покупать продукты для Брайана. Помогая ей нести корзины, он внимательно следил, чтобы у нее не утащили кошелек, поскольку он-то хорошо знал, как это делается. Впрочем, к ним даже не пытались подбираться – его еще хорошо помнили и бывшие "свои", и бывшие конкуренты.
Это был не первый его выход на улицу, он уже выходил раньше. Он не мог не наткнуться на своих бывших приятелей и знакомых, а также на Роджера. При случайных встречах он, как решил ранее, делал вид, что не знаком с ними. Мальчишки тоже отнюдь не бросались к нему с изъявлениями любви и радости, и спокойно проходили мимо, отворачиваясь. Только Роджер выказал удивление, встретив Грэма – сумрачного, хромающего, но ни от кого не прячущегося, - но очень быстро взял себя в руки, кивнул и тут же исчез. Больше они не виделись.
На обратном пути им встретился нобиль верхом на вороном коне. Неизвестно, что ему понадобилось на рынке, но народ расступался перед ним, глазея. Возможно, он просто срезал дорогу, и короткий путь проходил как раз через рынок. Грэму не было дела ни до вельможи, ни до причин, побудивших его поехать через рынок; его внимание было приковано к великолепному черному жеребцу, поэтому он не поднимал голову и не мог видеть, с каким удивлением смотрит на него всадник. Зато Анастейжия смотрела на нобиля и не могла оторваться, не веря глазам. У мужчины было узкое смуглое лицо, черты которого почти в точности повторялись в лице Грэма: костистый крупный нос, узкие упрямо сжатые губы… Только глаза у всадника были черные, а не синие.
Нобиль, увидев Грэма, так и впился в него взглядом и натянул поводья так сильно, что конь едва не встал на дыбы. Поняв, что мальчик его не замечает, он ловко спешился, не обращая внимания ни на толчею, ни на Анастейжию (которую он вообще едва ли видел) и встал перед ним. Грэм медленно поднял голову.
Лицо высокого стройного человека в темном камзоле, стоящего перед ним, показалось ему знакомым, но он никак не мог сообразить, где видел его. Он медленно рассматривал вельможу, ничуть не смущаясь и только удивляясь тому, что тот так неожиданно заступил ему дорогу. Мужчина наконец сообразил, что Грэм сопровождает Анастейжию и обратился к ней с глубоким поклоном:
- Извините, сударыня, что так дерзко встал у вас на пути, но не разрешите ли вы переговорить с вашим слугой?
Девушка сильно смутилась, покраснев, а Грэм вспыхнул от негодования.
- Мальчик – не слуга мне, - едва слышно проговорила Анастейжия, предупреждая отнюдь не вежливые слова, готовые сорваться с губ Грэма. – Спрашивайте разрешения у него, сударь. Он сам себе хозяин.
- Извините, если оскорбил вас, - тут же произнес мужчина, поворачиваясь к Грэму. – Могу я поговорить с тобой?
Грэм пожал плечами. Разговаривать с этим знатным господином ему было решительно не о чем, но отказывать тоже было вроде бы не с чего. Только вот место было неподходящее, да и тяжелая корзина оттягивала руки.
Дворянин приободрился. Он огляделся вокруг, и ему тоже пришло в голову, что прямо здесь разговаривать неудобно. Да и конь его заметно нервничал, видя вокруг толпы народу.
- Мы можем поговорить в более тихом месте? – предложил он.
Грэм снова пожал плечами и неохотно разлепил губы:
- Мне вообще-то корзины еще отнести надо…
- Давай, я помогу! – оживился нобиль.
- Сам справлюсь, - буркнул Грэм, поудобнее перехватил ручки и направился к выходу. Он мысленно представил себе, как этот разодетый господин тащит, надрываясь, тяжелые корзины, и ему на секунду стало смешно. Взволнованная Анастейжия и нобиль, ничуть не смущенный невежливостью Грэма, последовали за ним.
Скоро они выбрались с рынка и попали в относительно безлюдное место.
- Могу я проводить вас? – снова заговорил вельможа. – По дороге мы могли бы поговорить.
- Да в чем дело-то? – не выдержал Грэм.
Анастейжия дернула его за рукав, прошептав:
- Ты что, не видишь, что ли?
- Что? – буркнул он и взглянул на вельможу. Тот пристально смотрел на него своими непроницаемыми черными глазами.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Как назвали, так и зовут…
Грэм только дернул плечом, услышав за спиной досадливый, упрекающий вздох Анастейжии.
- Я понимаю… - неожиданно мягко сказал дворянин. – Позвольте тогда представиться мне – князь Морган Соло.
- Ой, - сказала Анастейжия, а ошарашенный звучным титулом Грэм (до него еще не дошло!) негромко, но отчетливо представился:
- Меня зовут Грэм Соло.
Теперь двое Соло стояли друг напротив друга, а Анастейжия переводила взгляд с одного на другого. Сходство было поразительное – за исключением цвета глаз и волос. У князя волосы были очень светлые, но не белые, как у Грэма.
До Грэма же наконец начало доходить, и лицо у него вытягивалось. Он начал понимать, что повстречал человека, из-за которого бедствовала его мать, который был его отцом… И этот человек оказался дворянином, высокородным князем. Трудно сказать, что в ту минуту чувствовал Грэм, но точно не радость. Радоваться ему, в общем, было нечему. Но и злости или ненависти он тоже не ощущал.
- Как имя твоей матери? – очень тихо спросил князь.
- Моя мать умерла много лет назад, сударь, - довольно резко ответил Грэм.
Теперь вытянулось лицо у князя.
- Но как ее звали?
Грэм сказал – правда, очень неохотно и почти сквозь зубы. Потом отрывисто спросил, глядя в лицо князя:
- А какое вам дело до этого?
Князь долго молчал, не отводя глаз. Лицо у него стало очень суровое и почти скорбное, пальцы сжались на рукояти меча, висевшего на поясе.
Потом он сказал, с трудом выдавливая из себя слова, словно что-то мешало ему говорить, сжимая горло:
- Я твой отец, мальчик.
-4-
Князь дошел до самого дома Брайана. Избавиться от него было невозможно, да никто особенно и не пытался. Грэм мрачно молчал, судорожно соображая, что теперь делать и как себя вести. Заявление князя радости у него не вызвало, ему на шею он бросаться не стал; князь тоже оказался очень сдержанным человеком. Разъяснений относительно того, что он теперь собирается делать с внезапно обнаруженным сыном, он не представил. Он только попросил разрешения поговорить в любом месте на выбор Грэма и его спутницы, и был в этом отношении очень настойчив. Грэм не возражал против того, чтобы поговорить у Брайана, и в его присутствии. Анастейжия тем более не видела причины отказывать князю в его просьбе. Ей он очень понравился, и в глубине души она была рада, что у Грэма нашелся отец, да еще и такой приятный. Князь был очень обаятелен, красиво одет, и манеры у него были прекрасные.
Брайан, почему-то оказавшийся дома посреди дня (причина выяснилась позже), не поверил глазам, увидев, как во двор следом за Анастейжией и Грэмом входит богато одетый человек при мече, ведя в поводу прекрасного черного жеребца. Причем человек этот до судорог похож на его приемного брата.
Несколько минут князь нерешительно крутился у дверей, не зная, куда ему пристроить своего жеребца – конюшни, понятно, у Брайана не имелось. Его сомнения разрешил Грэм. Поставив корзины на землю, он молча забрал поводья и намотал их на нижнюю ветку дерева, росшего рядом.
Увидев вышедшего навстречу Брайана, князь, к всеобщему удивлению, коротко, но очень вежливо поклонился и сказал:
- Извиняюсь за вторжение, сударь, но не могли бы мы поговорить?
На мгновение Брайан онемел, но после все-таки пригласил гостя войти. Он усадил князя на стул в своей единственной комнате, сам уселся напротив. Грэм, делая вид, что ничего не произошло, ушел вместе с изнывающей от любопытства Анастейжией на кухню разбирать корзины. Впрочем, там все было прекрасно слышно.
Князь представился. Брайан тоже назвал свое имя, с интересом и удивлением разглядывая неожиданного гостя. Князь, сидевший на грубом стуле с таким изяществом, словно находился в гостиной на изысканном приеме, возбуждал в нем крайнее любопытство.
- Кем вы приходитесь мальчику? – спросил князь, решив, видимо, не терять времени на вступление.
- Официально или по существу?
- По-всякому.
- Официально – никем. По существу, я считаю его братом, - очень серьезно сказал Брайан, и Грэм, внимательно прислушивающийся к разговору с кухни, замер. В носу у него защипало. Братом! – повторил он про себя.
– Давно мальчик живет у вас?
- Не очень. Меньше года.
- Вы знаете, что произошло с его матерью?
- Я знаю, что она умерла несколько лет назад, и с тех пор Грэм жил на улице один.
- Я знал его мать когда-то, - очень тихо сказал князь. – Я тогда был молод, а Джессика – так и вовсе почти девочкой. Я был женат, но не мог устоять перед ее красотой. И мне казалось, будто она отвечает мне взаимностью.
- Из-за вашей нестойкости, - довольно резко сказал Брайан, - бедную девочку выгнали из дома, и она почти девять лет скиталась по улицам совсем одна.
- Я не знал об этом. Не знал даже, что она ждет ребенка… А уж таких последствий и вовсе не мог предвидеть… Если бы она дала мне знать как-то…
- Никто не думает о последствиях, - пробурчал Брайан, но в его мрачном тоне проскользнула нотка сочувствия. – Но что вы теперь-то собираетесь делать?
Князь помолчал.
- У меня нет наследника… и едва ли будет, так что я бы хотел…
Брайан прервал его нетерпеливым жестом.
- Подождите. Вы хотите объявить Грэма своим наследником? Но ведь он – ваш незаконный сын. Разве это возможно?
- Для меня нет ничего невозможного.
- Гм…
Некоторое время Брайан раздумывал над этим самоуверенным заявлением, а Грэм на кухне не знал, куда ему деваться. Он то краснел, то бледнел под счастливым взглядом Анастейжии. Когда тебе на голову ни с того, ни с сего сваливается папаша-князь с претензиями, тут есть о чем задуматься и от чего прийти в смятение. Особенно, если этот папаша сразу заявляет о своем желании сделать тебя наследником.
- Что ты так на меня смотришь? – яростно прошипел Грэм Анастейжии.
- Ох, я так рада за тебя, Грэм!
- Еще нечему радоваться, - остудил ее восторг Грэм и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене рядом с дверью. Он ничего не видел, зато все отлично слышал.
Брайан тем временем вышел из состояния задумчивости и поинтересовался вкрадчивым голосом:
- А вы не подумали, князь, что ваши друзья, знакомые, не примут Грэма как вашего наследника? Что его будут называть бастардом, ублюдком?
Князь дернулся, задев ножнами стол, одновременно с вздрогнувшим при этих словах Грэмом. Брайан увидел, как лицо князя застыло в упрямой гримасе, и поразился: не раз ему приходилось наблюдать точно такое же выражение на лице Грэма.
- Никто не посмеет называть моего сына ублюдком, - резко сказал князь.
- Возможно, этого не будут говорить вслух, но так будут думать, - возразил Брайан, с интересом глядя на собеседника. Ему нравился подход гостя к мнению знакомых.
- Никто не посмеет так думать.
- Ну, раз так… Я думаю, вам надо поговорить с Грэмом. Он сам должен решить.
Грэм не двигался.
- Ну, что же ты? – прошептала Анастейжия.
- Мне не нужен отец, - тихо, но яростно ответил ей Грэм.
- Подумай хорошенько!.. По крайней мере, поговорить с ним ты можешь.
Он только дернул плечом, и тут же вскочил. Его звал Брайан. С непримиримым выражением на лице он глянул на Анастейжию и ушел в комнату, где остановился в дверях. Князь повернулся к нему и только хотел что-то сказать, как Брайан перебил, сделав предупреждающий жест:
- Думаю, Грэм все слышал. Не стоит повторять.
- Что скажешь? – спросил князь у Грэма, пристально на него глядя.
Тот посмотрел на Брайана, ожидая поддержки, но тот сидел, отвернувшись. Тогда Грэм вздохнул, качнул головой и начал:
- Сударь, я вам очень благодарен…
- Нет! – быстро прервал его князь. – Если ты хочешь отказать, то не говори сейчас ничего, подумай.
Грэм не знал, что делать. Его мучили противоречивые чувства. Перед ним сидел человек, назвавшийся его отцом, и предлагал ему новую жизнь. Но этот же человек погубил его мать!
- Хорошо, я подумаю, - только и сказал Грэм, не в силах ничего решить прямо сейчас.
- Только не очень долго, - князь заметно повеселел. – Ожидание будет мучительно для меня… Если надумаешь принять мое предложение, ищи меня в "Трех яблоках", я снял там комнату. А если позволит любезный хозяин, - он слегка поклонился в сторону Брайана, - то я и сам зайду к вам через день или два. И, Грэм… заходи и просто так, если вдруг захочешь поговорить…
С этими словами князь попрощался со всеми и откланялся. Только когда он ушел, Брайан наконец посмотрел на Грэма. Лицо у него было непонятное. Зато Анастейжия, немедленно прибежавшая с кухни, счастливо улыбалась. Грэм посмотрел на них по очереди и почувствовал, что закипает.
- Ну что? – спросил он в пространство. – Что вы так на меня смотрите?
- Рассматриваю получше, - объяснил Брайан. – Ваше сиятельство…
- Да иди ты знаешь куда?! – заорал Грэм. – Нужен мне этот князь, как собаке пятая нога! Не нужно мне никакого наследства! Я…
- Спокойно! Не ори. Тебе же не нужно немедленно решать, тебе предложили подумать. А вообще мне кажется, что у тебя есть… должны быть причины согласиться.
- Что? – только и спросил Грэм, пораженный таким предательством со стороны друга.
- Я рад за тебя…
- Иди ты…
Грэм резко оттолкнулся от стены и выбежал из дома. Ему нужно было хорошенько все обдумать.
Домой он вернулся уже почти ночью. Он долго сидел в какой-то подворотне, подальше от толчеи и людских глаз, напряженно размышляя. Больше всего его смущала и мучила позиция Брайана, принявшего сторону князя. Если он сказал что-нибудь вроде: "Да зачем тебе это нужно?..", Грэм знал бы, что делать. О причине такого коварства со стороны Брайана догадаться было нетрудно. Голова у него была заморочена собственными проблемами, и разбираться еще и с князем он был не в силах. Поэтому он советовал поступить так, как было бы проще… по крайней мере, с его точки зрения.
Еще у Грэма имелось смутное подозрение, что его мать надеялась именно на такой исход. В один прекрасный день, мечтала она, князь встретит своего незаконного отпрыска и признает его. Не зря же она настаивала, чтобы Грэм носил его фамилию…
Это и решило дело. Грэм надеялся, что его мать была бы рада, если бы он согласился жить у отца. Но сам он не видел в этом ничего соблазнительного. С гораздо большим удовольствием он остался бы с Брайаном. Если бы только тот не был так озабочен своими проблемами…
Когда он вернулся, Брайан еще не спал. Он сидел за столом, уронив голову на руки, с очень мрачным лицом. При появлении Грэма он поднял голову и спросил:
- Нагулялся?
Грэм стало стыдно.
- Ты меня ждешь?
- И тебя тоже… Слушай, Грэм. У нас неприятности.
- Я знаю.
- Да я не про те… - с досадой сказал Брайан. – Новые. Меня из мастерской выгнали.
- За что?
Брайан промолчал, но Грэм и сам уже понял, за что. Нрав у Брайана был тяжелый и взрывной; если что было не по нему, он мог, не задумываясь, пустить в ход кулаки. Уже несколько раз он сцеплялся с мастером, и вот, видно, терпение у того иссякло.
– И что же делать теперь?
- Не знаю, - Брайан опять положил голову на руки. – Кажется, у меня не остается выхода, кроме как хватать в охапку Нэсти и уезжать из Карнелина.
- Понятно… - только и сказал Грэм. – А Нэсти-то что?
- Не знаю. Я ей еще не говорил. Надеюсь, что она возражать не будет.
- А куда ей деваться? – мрачно заметил Грэм, подумав про себя, что о нем и речи не идет.
- Это точно, деваться ей некуда. Вот уж не думал, что влипну в такую историю, да еще и ее с собой затащу… Эх, если бы знать заранее!
Вид у него был такой, словно он с удовольствием треснулся бы головой об стену, если бы это хоть чем-то могло ему помочь, и Грэм посочувствовал ему.
- И кто меня дергал за язык! – продолжал сокрушаться Брайан, имея в виду происшествие в мастерской. – Вот кретин-то… Ну, ладно. Уже ночь на дворе, не пора ли тебе спать?
- А тебе? – огрызнулся Грэм.
- И мне тоже… Завтра придется объясняться с Анастейжией, а это, знаешь ли, малоприятно. Как представлю себе ее глаза… Б-р-р-р…
Грэм промолчал, прошел в свой угол и улегся спать. Улечься улегся, но так и не заснул, и пролежал всю ночь, слушая, как ворочается в своей кровати Брайан.
При разговоре Брайана с Анастейжией Грэм не присутствовал. Когда пришла девушка, он встал и ушел во двор, предоставив парочке возможность поговорить наедине. Он и так знал, что они решат, но его их решение уже не касалось.
Он совершенно не удивился, когда спустя некоторое время Брайан позвал его и как-то виновато сообщил, что они с Анастейжией решили уехать из Карнелина и пожениться, тайком от всех и без благословения родителей.
Грэм кивнул и спросил, когда они собираются уезжать. Они еще не знали, но предполагали, что на этой неделе, не позже. Грэм снова молча кивнул и ушел обратно во двор, провожаемый странным взглядом Брайана. Тот сразу понял причину его сдержанности, но ничего не сказал. Анастейжия же ничего не поняла, и Грэм, выходя, услышал ее недоуменный вопрос: "Что это с ним?". Ответа Брайана он не услышал.
До вечера Грэм старался не попадаться на глаза ни Брайану, ни Анастейжии, до того тошно ему было. Прожив у своего названного брата почти год, он слишком полюбил его. И мысль о том, что теперь им придется расстаться, причиняла острую боль. Он надеялся, что Брайану тоже было плохо.
Когда стемнело, Грэм выскользнул из дома, не попрощавшись с Брайаном и не сказав ему ни слова, и отправился в "Три яблока". Шел дождь, он промок и замерз, и когда добрался до места, его колотила дрожь.
Дверь оказалась заперта по причине позднего часа. Грэму пришлось стучать в нее несколько минут, прежде чем ее открыли. Он уже хотел уйти, но тут наконец на пороге показался хозяин "Трех яблок". На промокшего, бедно одетого мальчишку он воззрился с большим неудовольствием и спросил грозно:
- Что тебе надо, попрошайка?
- Я хочу видеть князя Соло, - ответил Грэм.
Хозяин расхохотался.
- А короля, случаем, ты не хочешь видеть?! Убирайся! Нечего тебе здесь делать. Милостыню мы не подаем.
Грэм вспыхнул от гнева, развернулся, намереваясь уйти, но услышал из глубины комнаты знакомый низкий голос:
- В чем дело, Дол?
Это был князь.
Хозяин повернулся на голос и принялся объяснять, что, мол, какой-то оборванец ломится, князь ему зачем-то нужен… Тут же у двери оказался князь и сразу увидел Грэма. Он оттолкнул хозяина, одарив его таким взглядом, что тому оставалось только умереть на месте, схватил Грэма за плечи и затянул его в комнату.
- Горячее вино и полотенца ко мне в комнату, быстро, - резко приказал он. Хозяин смотрел на него круглыми глазами. – Если мальчик простудится, ты за это ответишь, понятно?
Князь увлек дрожащего Грэма вверх по лестнице в свою комнату; там он усадил его у камина и закутал в меховой, очевидно очень дорогой плащ. Сам он сел рядом на стул и встревожено заглянул ему в лицо.
- Что случилось, Грэм? – тихо спросил он.
- Ничего.
- Уверен? – с сомнением спросил князь. Грэм, сжав губы, молчал. – Ну, отогревайся пока.
В дверь постучали. Князь открыл ее; это пришла девушка с полотенцами и вином.
- Вытирайся, - сказал князь, протягивая Грэму нагретые полотенца. Тот сбросил плащ, мокрую рубаху и стал вытирать волосы и тело; его все еще трясло от холода. Князь снова закутал его в плащ и сунул в руки кружку с горячим вином. – Пей, согреешься быстрее.
Грэм раньше не пил вина, к тому же горячего, и его быстро разморило. Он так и задремал в кресле, пригревшись.
Проснулся он от какого-то шума. Была уже поздняя ночь. Приоткрыв глаза и обернувшись к двери, он увидел следующую картину: в дверях стоял Брайан с совершенно бешеными глазами; за его спиной маячил полураздетый хозяин, подобострастно что-то объясняющий князю. Князь стоял недалеко от дверей, сложив руки на груди, в одной шелковой рубашке, такой тонкой, что она казалась мокрой, и бриджах, и отрешенно разглядывал пришельцев. Когда жалобы хозяина достигли своего апогея, он наконец открыл рот и спросил:
- В чем дело, Брайан? Дол, уйди, все в порядке.
Хозяин исчез. Брайан же глянул на князя злыми глазами и не очень вежливо спросил:
- Грэм у вас?
- Да, - ответил князь и указал на кресло. – Он забыл предупредить вас?
Не отвечая, Брайан вихрем пронесся через комнату и сгреб Грэма в охапку вместе с плащом, прижимая к себе.
- Кто же так делает? – вопросил он негромко. – Грэм, малыш, что же ты ничего не сказал, а?
Грэм, зажатый в железных объятиях Брайана, не мог даже пошевелиться, и только уткнулся лбом ему в плечо. Вся его обида, мучившая его с утра, исчезла в момент.
- Прости, Брай.
Брайан тихо засмеялся и поднял взгляд на князя, который стоял спокойно в уголке, невозмутимо наблюдая эту почти семейную сцену. Встретившись глазами с Брайаном, он чуть улыбнулся.
- Упрямый мальчишка вам достался, а, князь?
- Ничего, думаю, мы поладим… Я правильно понял, что он ушел, не сказав вам ничего?
- Именно так. Весь день ходил, как в воду опущенный, а потом смотрю – исчез куда-то. Ночь уже, а его все нет. Ну, я и пошел его искать, потом подумал, что у вас он, наверное… Грэм, ты обиделся, что ли?
- Конечно, нет, - сказал Грэм. У него вдруг стало очень легко на душе.
Его клонило в сон после выпитого вина и всех волнений, и Брайан, увидев это, осторожно опустил его обратно в кресло. Грэм снова погрузился в дремоту, сквозь сон замечая, что Брайан остался, и у них с князем завязался негромкий разговор. Так он и уснул.
Утром, проснувшись, Грэм обнаружил, что лежит в постели, укрытый все тем же плащом. Он приподнялся и огляделся. Князя в комнате не было, зато в кресле, в котором вчера сидел он сам, мирно дремал Брайан, откинув голову на высокую спинку. Грэм вылез из-под плаща и, зябко ежась, поискал взглядом рубашку, которую он вчера снял и куда-то кинул. Рубашки не было, но на лавке рядом с кроватью обнаружился полный набор одежды, подобранной специально для него: темно-серый камзол, шелковая белая рубашка, замшевые штаны и сапоги. Все было прекрасно сшито и стоило немалых денег. И когда только князь успел? - удивился Грэм, обходя лавку по дуге. К одежде он не притронулся.
У стены обнаружился кувшин с теплой водой, небольшой таз и остальные туалетные принадлежности. Грэм плеснул водой в лицо и пригладил влажными пальцами нечесаную белую шевелюру.
Зашевелился, просыпаясь, Брайан. Он потянулся, повернулся, увидел Грэма и улыбнулся ему:
- Выспался?
- Угу. Ты не ушел вчера?
- Как видишь. Надо же нам с тобой попрощаться… или ты вернешься со мной?
- Теперь – нет, - грустно сказал Грэм. – Теперь ни к чему. Где князь?
- Не знаю. Собирался вроде утром по делам, по каким – не сказал. Обещал тебе сюрприз… Ты почему не одеваешься?
Грэм бросил мрачный взгляд на приготовленную одежду и спросил:
- Вы о чем с князем говорили?
- Много о чем. В основном о тебе. Кажется, он хороший человек, Грэм.
Грэм пожал плечами.
- …Мне пора, - виновато сказал Брайан.
Прощание было недолгим. Они крепко сплелись руками в двойном пожатии; Брайан не удержался и прижал к себе Грэма.
- Ну, будь счастлив, малыш, - прошептал он ему на ухо. – Я думаю, мы с тобой еще обязательно увидимся.
- Я найду тебя, - ответил Грэм.
Долго князя ждать не пришлось. Вернулся от вскоре после того, как ушел Брайан. Несмотря на ранний час и бессонную ночь, он был свеж и элегантен в темном дорожном платье. Тщательно расчесанные светлые волосы локонами спадали на плечи; от него пахло изысканными духами. Грэм подумал, что рядом с ним даже Анастейжия покажется простой деревенской девчонкой.
Князь стянул перчатки и небрежно бросил их через всю комнату на стол.
- Доброе утро, Грэм, - сказал он. – Ты в порядке? Вчера ты здорово промок.
- Все хорошо, сударь.
- Отлично. Брайан уже ушел? Жаль. Ты почему еще не одет?
- Я не нашел свою рубашку.
- Тебе приготовили одежду. Ты разве не видел?
- Видел.
- И что же?
- Сударь, я бы предпочел свои вещи.
- Ты уверен? Я боюсь, их уже выбросили… - слегка растерялся князь. – Почему ты не хочешь надеть это?
- Не по мне эта одежда.
- Грэм, - очень серьезно сказал князь, подходя к нему. – Ты – мой сын. А значит, ты – княжич. Понимаешь?
- Я еще не княжич. По крайней мере, не чувствую себя им, - не уступал Грэм. – Пока я не… - он хотел сказать "не хочу", но передумал, - не могу это надеть.
Князь вздохнул.
- Конечно. Я понимаю, Грэм. Еще слишком мало времени прошло, ты не привык. Но ты обязательно привыкнешь. Я ведь твой отец. Кроме тебя, у меня больше нет сыновей… Да если бы и были, какая разница?.. Наша встреча – это невероятная удача! Я даже и не предполагал… – князь говорил несколько путано, он волновался. - Вот что, Грэм… У меня были дела в городе, но вчера я их закончил, и теперь собираюсь вернуться домой. Ты поедешь со мной?
Грэм кивнул молча, полагая вопрос излишним.
- Я рад. Я хотел выезжать сегодня… Ты готов? Попрощался с Брайаном?
- Да. Сударь… Что скажет ваша супруга? Вы думаете, она обрадуется, когда вы расскажете ей?.. Она… она знает о моей матери?
- Нет, - на удивление спокойно ответил князь, положив руку ему на плечо. – Я никогда не рассказывал ей. Теперь, конечно, она узнает. Но тебе нечего бояться. Княгиня – добрая женщина. Она полюбит тебя.
Грэм в этом сильно сомневался, но озвучивать свои сомнения не стал. Вместо этого он сказал:
- Но вы же ничего не знаете про меня. Вы не знаете, чем я занимался раньше, до того, как попал к Брайану…
Князь рассмеялся и попытался взъерошить ему волосы. Грэм никому не позволял таких вольностей и резко отстранился, вызвав недоумение князя.
- Я знаю. Брайан мне рассказал. Все это не имеет значения.
- Как – не имеет? – не поверил Грэм. – Вы знаете, что я был вором, и вы… Да если бы не Брайан, я мог бы запросто очистить на рынке ваши карманы!
- Но ведь этого не случилось. Все уже в прошлом, так? Мне не важно, кем ты был, а важно, что из тебя получится. И это уже моя забота… Что ж, Грэм, раз ты не хочешь надевать новую одежду, я пошлю кого-нибудь, чтобы нашли твою старую рубашку. А если не найдут, то пусть поищут что-нибудь другое, попроще. Хорошо? Потом мы позавтракаем, и будем выезжать. Ты умеешь ездить верхом?
Грэм не умел, о чем и сообщил князю. Тот не очень расстроился.
- Ну, это ничего. Ты быстро научишься, это несложно. Я подыскал тебе лошадку подходящую, тебе понравится…
Дальше все закрутилось. Князь распоряжался людьми, словно все они были его личными слугами. Ему тут же нашли и новую рубашку для Грэма, и принесли завтрак, и сообщили, что лошади оседланы и готовы к выезду.
С удивлением Грэм обнаружил, что вкусы князя в еде очень непритязательны. Ему принесли довольно простую еду – мясо, хлеб, сыр, вино. Вино, правда, он приказал подать самое лучшее. Но Грэм не мог оценить его качества, поскольку вина раньше не пил и не разбирался в нем. К тому же, князь велел для него разбавить вино водой, пояснив, что он еще слишком молод.
Когда с завтраком было покончено, князь надел перевязь с мечами (у него их было два), накинул свой плащ, и вместе с Грэмом они спустились во двор. Там их уже ждали слуги с оседланными лошадьми – вороным князя и гнедой кобылкой для Грэма. Лошадка была хороша, и он в восхищении уставился на нее.
- Нравится? – спросил князь.
Грэм кивнул. Он понял, о каком сюрпризе говорил Брайан. Значит, князь с утра умудрился найти ему лошадь… Да еще такую!
- Хорошо. Что ж, тебя подсадить или сам сначала попробуешь?
Грэм только фыркнул и подошел к гнедой. Вот еще, подсаживать его! Разве он ребенок или калека?
С первого раза он запрыгнул в седло, немного только поморщился, когда неудачно оперся на сломанную ногу, которая еще временами побаливала. Гнедая стояла смирно, только косила на него большим влажным глазом. Поерзал в седле, устраиваясь поудобнее. Ощущение было интересное. Князь посмотрел на него с одобрением, потом сам взлетел в седло.
- Что ж, поехали? Поедем для начала медленно, чтобы тебе привыкнуть. Ехать нам два дня, если устанешь, говори сразу. С непривычки может тяжело показаться.
Князь тронул шпорами коня и медленно выехал со двора, оглядываясь на Грэма. В седле он держался прекрасно и не чувствовал ни малейшего неудобства.
Так они и отправились в усадьбу князя, которая располагалась почти на южной границе Наи. Грэма даже охватило предвкушение чего-то хорошего, хотя ему и было грустно расставаться с Брайаном и Анастейжией. Ему казалось, что все плохое осталось позади. Если бы он знал, как ошибался, он ни за что на свете не поддался бы на уговоры князя.
-5-
На следующий день Грэм пошел вместе с Брайаном в мастерскую узнать, не найдется ли для него работы. Мастеру он не понравился. Грэм его понимал, поскольку прекрасно знал, какое впечатление производит на людей его внешность. Ему было заявлено, что в работниках тут не нуждаются. Этого Грэм и ожидал, и особенно не расстроился. Он вежливо попрощался с мастером и пошел дальше.
Уже к полудню стало ясно, что придется соглашаться на работу каменотеса, предложенную вчера. Усилием воли Грэм задавил в себе неприятные воспоминания, смирился с судьбой и отправился на стойку.
Флегматичный прораб вовсе не удивился. Он словно с самого начала знал, что ничего другого Грэм не найдет.
Некоторое время они беседовали, присев на сложенные стопкой белые каменные плиты. Истриец, которого звали Михал, интересовался, знаком ли Грэм с этой работой, и где работал раньше. Грэм отвечал уклончиво, не вдаваясь в подробности. Говорить о прошлом ему очень не хотелось, хотя он и понимал, что само умалчивание может вызвать подозрения. Сомнения Михала, если они и были, развеялись, когда они немного поговорили на "профессиональные" темы, и Грэм поразил его знанием всяких тонкостей, буквально вбитых в него кнутом за два года. После чего истриец предложил довольно высокую плату и сказал, что он может приступать к работе хоть прямо сейчас. Грэм согласился.
Он быстро познакомился с рабочими. Все, кроме него, были истрийцы, причем местные, из Карата. Большинство из них с некоторым недоверием, но без враждебности отнеслись к пришельцу. Грэм особенно ни с кем не разговаривал, а молча занялся делом.
Перебирая знакомые инструменты, он тщетно пытался успокоиться. Наверное, эти воспоминания никогда не дадут ему жить спокойно. Разумом он сознавал, что все закончилось, и он сам себе хозяин, но тело не желало этого признавать, и он всей спиной чувствовал ходящего позади надсмотрщика с тяжелой плетью. Он знал, что никакого надсмотрщика там нет, но все равно напрягался в ожидании удара. Просто мания какая-то, с отчаянием думал Грэм, унимая начинающие трястись руки. Как, оказывается, легко меня запугать, да к тому же запугать до дрожи. Стоит только пару раз огреть кнутом – и готово. Эта мысль его разозлила, и он постепенно стал успокаиваться. Через пять минут он только удивлялся, что это на него нашло. Истерика, прямо как у девицы… Фу, стыд какой. Он даже покраснел и пониже опустил голову, чтобы никто не заметил.
Михал, проходя мимо, каждый раз ненадолго задерживался и словно невзначай, но очень внимательно наблюдал за его работой. Грэм только усмехался про себя. Истриец проверял его, но придраться, это он мог сказать без ложной скромности, было абсолютно не к чему.
- Ловко у тебя получается, - заметил Михал, подойдя в последний раз, уже перед окончанием работ. – Так и не расскажешь, где учился-то?
Грэм ответил в том духе, что было это давно и неправда, а потому и говорить не о чем. И вообще, какая разница?
- Да никакой, просто интересно, - невозмутимо ответил Михал. – Останешься до конца работ-то? А то, если хочешь, могу в артель тебя взять.
- Спасибо, не надо, - отказался Грэм, мысленно содрогнувшись. – Я вообще-то надолго здесь задерживаться не собираюсь.
- Очень жаль. Ну, как знаешь.
На обратном пути – уже темнело, - Грэм наткнулся на Илис. Вернее, это она наткнулась на него, на полном ходу выскочив откуда-то из-за угла и не успев затормозить. Грэм едва успел сделать шаг в сторону и крепко ухватить ее за плечо, иначе она по инерции во что-нибудь влетела бы. В первую секунду Грэм не понял, с кем столкнулся. Потом он узнал знакомые черные глаза, а следом и все остальное. Вид у Илис был странно отсутствующий.
- Куда это вы, сударыня? – вопросил Грэм, разворачивая Илис к себе лицом. Она смотрела на него, но, кажется, ничего не видела. – Осторожнее надо… Что случилось?
- А? – сказала Илис рассеяно, потом взгляд ее сфокусировался. – Грэм?
- Да, это я. Что с тобой?
- Очень хорошо, - заявила она, не обращая внимания на вопрос. – Ты к Брайану? Я пойду с тобой.
- Э?
- Ты оглох? – нетерпеливо спросила Илис. – Я же ясно сказала – хочу зайти к Брайану. Мне с ним поговорить надо.
- Точно? Ты же говорила…
- Мало ли, что я говорила… Мне его нужно увидеть. Очень. И прошу тебя пойти со мной.
Грэм удивлялся все больше и больше, ничего не понимая. Здесь начинались какие-то тайны, в которые его не захотел посвящать Брайан, и тайны эти ему не нравились. Меньше всего на свете ему хотелось впутываться в какие-нибудь истории. Но проводить Илис он согласился. Да и куда ему было деваться, если он все равно шел к Брайану?
Илис чуть не бежала. Куда-то она очень торопилась и даже не разговаривала, уйдя глубоко в свои мысли. Грэм тоже молчал, размышляя, что же такое могло случиться, если Брайан оказался востребован, да еще и так срочно, да еще и сопровождение понадобилось?
Народу на улицах было порядочно, хотя и не так много, как днем. Илис вертела головой по сторонам, как будто искала кого-то. Вдруг она метнулась за угол без всякой видимой причины, и настойчиво потянула за собой Грэма.
- В чем дело? – прошипел Грэм. Он очень не любил, когда его вынуждали что-либо делать, не объясняя причин.
Илис осторожно высунула нос за угол.
- Выгляни, только осторожно…
- Еще учить меня будешь, - буркнул Грэм и выглянул за угол.
Ничего особенного он не увидел. Впрочем… Квартал был не очень богатый, знать здесь не появлялась, и, тем не менее, среди прохожих он увидел двоих, которые определенно не были простолюдинами. Они даже не старались не выделяться: из-под плащей у них блестели кольчуги, на поясах висели мечи. Но это были не стражники. Впрочем, подумал Грэм, мало ли куда нелегкая занесет благородного господина.
- Видишь эту парочку? Ну, которые в кольчугах и выглядят так, будто ошиблись улицей? – зашептала за спиной Илис прямо ему в ухо.
- Ну, вижу. И что?
- Мы ни в коем случае не должны попасться им на глаза, - безапелляционным тоном заявила она. – Слышишь? Ни в коем случае!
- Что за шпионские страсти? Кто эти люди? – раздраженно спросил Грэм, медленно закипая. – Что у вас тут за игры, в конце концов?
Илис посмотрела на него, прищурив глаза, и отчеканила:
- Это не игры. Делай, что я говорю, а то и тебе не поздоровится. У тебя оружие есть?
- С собой? Нет.
- Очень плохо, - она опять высунулась за угол. – Ушли вроде… Пойдем-ка лучше другим путем.
- Да в чем дело?
Илис ничего не ответила и только вздохнула.
К дому Брайана они пришли кружным путем и с совершенно неожиданной стороны. Илис почему-то пренебрегла калиткой, и вознамерилась перелезть через забор со стороны внутреннего дворика. Грэм мрачно и с подозрением наблюдал, как она примеряется к забору, потом поинтересовался:
- А с парадного входа – нельзя?
- Нет, - отрезала Илис. – Ты, если хочешь, иди. А я тут как-нибудь…
Грэм представил, как они будут лезть через забор при наличествующей калитке. Картина получалась забавная. Мягко говоря. Особенно, если в окошко выглянет сам Брайан или Анастейжия и увидит эти гимнастические упражнения. Пожалуй, они подумают, что у неожиданных гостей не все в порядке с головой. Он вздохнул, взял Илис за руку и потащил ее к калитке со словами: "Хватит придуриваться". Илис уперлась каблуками в землю изо всех сил.
- Отпусти, дурак, - зашипела она не хуже кошки. – Идиот!
Грэм не обратил внимания на эти эпитеты и, как оказалось, зря. Не успел он сделать и двух шагов, как обнаружил, что в ребра ему упирается кинжал – маленький, но очень острый. Пока упирается только кончиком, но явно на что-то намекает. Кажется, все было серьезнее, чем он думал. Для Илис почему-то было очень важно попасть в дом нетрадиционным путем.
Получить удар кинжалом между ребер ему не хотелось, он молча отпустил Илис. Кинжал тут же куда-то исчез. Илис развернулась и маханула через забор. Грэм только подивился – шустрая какая, - и пошел тихонько к калитке.
Когда он дошел до двери, Илис во дворе уже не наблюдалось. В доме было шумно. Слышался приглушенный голос Брайана, который грозился прибить Илис на месте и призывал в свидетели всех богов, включая Борона и Безымянного. Грэм постоял у двери, заслушавшись на минуту (ругался Брайан всегда отменно), потом толкнул ее и зашел внутрь.
Шум стал громче. Теперь сквозь рык Брайана пробивался очень спокойный, но почти неслышный голос Илис, пытающейся что-то ему доказать и разъяснить. Навстречу Грэму выглянула Анастейжия.
- Ужас какой, правда? – спросила она. - К нам Илис пробралась, теперь Брай буйствует.
- Я знаю. Мы с ней вместе шли. Она, кажется, в окно пролезла.
- Зачем?!
- Не знаю. Она себя как-то странно ведет…
Тем временем голос Брайана почти совсем смолк. Теперь Илис что-то быстро вполголоса ему говорила. Грэм понадеялся, что его пригласят присутствовать при беседе Илис и Брайана, тогда, может, хоть что-нибудь для него прояснилось бы. Но - увы. Он услышал, как хлопнула дверь, ведущая на задний двор. Хозяин дома и Илис удалились для разговора с глаза на глаз.
- Кажется, опять что-то случилось, - сказала Анастейжия немного озабочено. – Илис не стала бы так просто приходить, когда Брайан дома. Да еще и специально для беседы с ним. Я помню, он как-то целую неделю ее искал, она зачем-то ему нужна была, а она от него пряталась… Ох и злой же он тогда был…
Разочарованному и изнывающему от любопытства Грэму пришлось следующий час провести с Анастейжией и детьми. Он отдал ей деньги, и какое-то время разговор крутился вокруг его сегодняшних занятий, потом они разговаривали о всяких пустяках. Не обошлось и без Лала. Мальчишке не сиделось на одном месте, а тут подвернулся такой папин друг, который где только не побывал! Грэму пришлось рассказать ему пару душераздирающих историй про первобытные леса Самистра. Истории эти, конечно, были выдуманы от начала и до конца. За свои старания он заслужил восхищенный взгляд Лала и его сестренки, и осуждающий – Анастейжии. Она не одобряла неумеренной страсти своего сына к приключениям, совсем, по-видимому, забыв, как сама восемь лет назад сломя голову бежала из родного дома навстречу неизвестности.
Потом появился Брайан. Да не один, а с Илис, которая направлялась на выход. Вид у обоих был необычайно серьезный.
- Не забудь, Брай, - сказала Илис, остановившись в дверях.
Брайан мрачно сверкнул на нее глазами.
- Я когда-нибудь забывал свои обещания?.. А вообще, Лисси, не высовывайся сейчас лучше. Может, тебе пожить у меня?
Кинув взгляд на Анастейжию, Грэм увидел, что лицо у нее вытянулось от удивления, и она во все глаза смотрит на мужа. Илис тоже заметила выражение ее лица и лукаво улыбнулась.
- Спасибо за предложение, Брай, но не стоит. Пока все еще не настолько плохо, да и боюсь я, что ты можешь пожалеть о своем предложении и придушить меня ночью. Во сне.
- Нужно мне было тебя душить, потом проблем не оберешься. Да тебя и задушишь, пожалуй… - проворчал Брайан. – Точно не останешься? – Илис покрутила головой. – Ну, смотри. Сама дойдешь? Или проводить?
- Сама как-нибудь… О! – она опять улыбнулась, и в глазах ее заплясали искорки. Грэм с непонятным внутренним содроганием понял, что улыбка предназначена ему. – Грэм! Может, мне тебя в охрану нанять?! Будешь моим телохранителем.
Он не понял, смеется она или серьезно, но ответил на всякий случай:
- Я не наемник.
- Ну, ну.
Еще одна лукавая улыбка – и Илис исчезла за дверью. Выходить, видно, она все же предпочитала традиционным путем.
Грэм молча смотрел на Брайана, надеясь получить объяснения. Тот стоял в дверях, привалившись к косяку, и мрачно смотрел себе под ноги.
- Что случилось? – подала голос Анастейжия.
- Пока еще ничего, - поднял голову Брайан. – По крайней мере, я на это надеюсь…
- Но ты предложил Илис пожить у нас…
- При всей моей нелюбви к ней это я переживу легче, чем если… - он оборвал себя и посмотрел на Грэма. – Кажется, ты ничего не понимаешь? Это прекрасно… Я вот понимаю кое-что, и, скажу честно, мне нехорошо. И, Грэм, ни за что не соглашайся на предложения наподобие того, что сделала сейчас Илис, если тебе дорога твоя шкура.
- Так она что, серьезно говорила?
- А кто ее знает. Может, и серьезно.
- Ей действительно нужна охрана?
- Боюсь, что да, - очень серьезно сказал Брайан.
Объяснений Грэм этим вечером так и не получил. Следующие несколько дней он пытался выяснить хоть что-нибудь, но тщетно – Брайан отмалчивался или отговаривался, а Анастейжия и сама ничего не знала и терялась в догадках. Получить объяснения от Илис он даже не надеялся. Впрочем, он ее и не видел. В конце концов, Грэм решил выкинуть все это из головы: не объясняют, значит, не его дело, для себя он сделал выводы, что за Илис кем-то ведется охота. Что она натворила и кто, собственно, ее ищет, – этого он не знал, да и, честно говоря, уже не стремился, потому что твердо решил последовать совету Брайана и не впутываться. Брайан иногда бывал очень благоразумным.
Но стоило смириться, как началось самое интересное.
В самый разгар рабочего дня Грэм сидел в стороне и возился с очередной каменной плитой, полностью погруженный в свое занятие, когда его кто-то окликнул по имени. Он поднял голову и увидел Михала, а с ним еще двоих. Почему-то он почему-то сразу подумал, что это те самые типы, от которых несколько дней назад пряталась Илис. Эти тоже были в доспехах и при оружии. И не простые солдаты, а офицеры, с нашивками в виде серебряной ящерицы на правом плече. Они оба заинтересовано смотрели на него, и он медленно встал, размышляя, что за нелегкая принесла их сюда. Михала, судя по выражению его лица, занимал тот же вопрос.
- Грэм, - сказал он. – Господа офицеры хотят видеть тебя.
Голос у него был не менее растерянный, чем лицо.
- Очень интересно. Чем могу быть полезен?
Оба офицера уставились на него с некоторым удивлением, не ожидая от него такого тона и таких слов, но быстро пришли в себя и слегка поклонились.
- Господин Соло, - полувопросительно проговорил один из них, постарше, с небольшой бородкой. Грэм кивнул. – Соблаговолите последовать за нами.
- А в чем, собственно, дело? – с вызовом спросил Грэм. Обращение "господин" ему очень не понравилось. – Вы кто такие?
Офицеры переглянулись. Потом тот, что с бородкой, сказал неприязненно:
- Господин Соло, нам приказано провести вас к одной особе, которая желает побеседовать с вами. Все объяснения будут даны на месте.
- Что еще за особа? Не могла, что ли, сама явиться? – Грэм понимал, что зарывается, но поделать с собой он ничего не мог. Его несло. Очень редко в последние годы, но такое с ним случалось. – А если я откажусь?
Офицер с бородкой словно невзначай коснулся пальцами рукояти меча.
- У нас приказ.
Грэм искоса посмотрел на Михала – флегматичный истриец, кажется, уже сильно жалел, что взял на работу подозрительного иностранца.
- Я под арестом?
- Пока – нет.
Грэм отметил про себя это "пока" и решил не распалять страсти. Он отряхнул руки и спокойно сказал:
- Хорошо, господа, пойдемте. Извини, Михал, придется мне, как видно, отлучиться ненадолго.
Михал ничего не ответил, только кивнул. Выглядел он бледновато.
- Прошу следовать за нами, - сказал офицер с бородкой, делая приглашающий жест.
Всю дорогу Грэм шел вовсе не за ними, а между ними. Видимо, они боялись, что он свернет куда-нибудь не туда и улизнет от них. На них смотрели с удивлением. Еще бы, два воина в доспехах, а между ними – какой-то высокий и худой оборванец. Грэм, несмотря на то, что его вроде не связывали и указали на то, что он не под арестом, все равно чувствовал себя как преступник под конвоем. Он никак не мог сообразить, что за особа жаждет его видеть, да еще так настойчиво, и по какому поводу.
- Куда мы идем? – не выдержал Грэм минут через пять. Они были в центре города, но почему-то пробирались по задворкам.
Ему не ответили. Ну и ладно, подумал он и не стал больше ничего спрашивать, сжал упрямо губы.
Шли недолго и остановились перед задней дверью какого-то богатого дома. Грэм мысленно почесал в затылке. Все это ему не нравилось. Он с тоской вспомнил про собственный меч, лежащий сейчас спокойненько в сундуке дома у Брайана. Вот и догулялся по городу без оружия…
Старший офицер тем временем отпер дверь, словно к себе домой пришел, и слегка подтолкнул Грэма:
- Заходите, господин Соло, не стесняйтесь…
Грэм вошел и огляделся. Да, дом был богат и даже роскошен. Они шли по коридорам, пересекали большие и маленькие комнаты. Полы устилали ковры, да не какие-нибудь, а медейские. Везде полно безделушек, каждая из которых, по профессиональным прикидкам Грэма, стоила немалых денег. Парчовые и бархатные занавесы на окнах; стены, обитые узорчатым шелком и атласом, мебель из красного и черного дерева.
Путь завершился в небольшой комнатке. По обстановке было похоже на кабинет, только очень маленький. Здесь имелся секретер, несколько кресел, обитых красным бархатом, и стол из темного дерева с инкрустацией. Комнатка была довольно сумрачная, но приятная.
Грэму предложили сесть в одно из кресел и подождать. Старший из офицеров остался с ним, сел напротив, второй куда-то ушел. Грэм сидел и ждал, оглядываясь, и ломал голову, в чей же это дом он попал. Терзался он недолго. Послышались шаги, причем совсем не с той стороны, куда ушел офицер, откинулся гобелен с вышитыми на нем крылатыми созданиями, и в комнату вошел тот самый черноволосый молодой человек, на чей выезд Грэм наткнулся около недели назад и с кем он раскланивался. Он едва не онемел от изумления, но все же встал и слегка поклонился. Молодой человек кивнул и жестом предложил ему сесть. Сам он опустился в кресло, которое уступил старший офицер. Грэм отметил, что когда брюнет сел, оба офицера остались стоять… а он сидел. Это ему не очень понравилось.
Молодой нобиль закинул ногу на ногу и уставился на Грэма холодноватым взглядом больших черных глаз.
- Рад видеть вас, господин Соло, - сказал он. Голос у него оказался тихий и прямо-таки леденящий. – Надеюсь, не доставил вам неудобств? Мои люди не перестарались?
- Пожалуй, нет, - не сразу ответил Грэм. – Они вели себя… э-э-э… очень вежливо. Хотя и не представились. Как и вы, впрочем.
- Гм, - сказал брюнет и посмотрел на него с интересом. – Я – Крэст Авнери. Этот господин, - он кивнул на офицера с бородкой, - тан Паулюс. А этот господин – капитан Таю.
Грэму показалось, что, произнося свое имя, он ожидал какой-то реакции. Наверное, он был известным в Истрии человеком. Для Грэма же это имя было пустым звуком, хотя фамилия показалась знакомой. Смутило его и то, что нобиль не назвал своего титула. Странно все это, подумал он.
- Очень приятно. Мое имя, как я понимаю, вы знаете, хотя мне и интересно, откуда. Кажется, мы с вами раньше не встречались, – Грэм решил вспомнить хорошие манеры, так старательно прививаемые ему отцом. - Господин Авнери, могу я узнать, чем обязан вашему столь пристальному вниманию ко мне?
Несколько секунд Крэст созерцал его очень внимательно, словно что-то для себя решая. Кажется, обращение "господин" ему не понравилось. После некоторого раздумья он, наконец, сказал:
- Мы с вами встречались… довольно давно… князь.
Несколько минут Грэм не мог вымолвить ни слова. Он судорожно соображал, откуда Крэст знает его титул, и где мог его видеть. И главное – чем ему грозит подобная осведомленность. Все это было явно неспроста.
- Я вижу, вы удивлены, - с некоторым удовлетворением произнес Крэст, вдоволь налюбовавшись на ошарашенную физиономию Грэма. – Скорее всего, вы меня не помните. Я, видите ли, был знаком с вашим отцом и мельком видел вас, лет шесть назад. Вам тогда было лет пятнадцать. Хотя вы и изменились – и очень сильно, я хочу сказать, - все же ваше сходство с отцом осталось потрясающим. А уж вашего отца, раз увидев, забыть невозможно.
- Я вас не помню, господин Авнери. Очень жаль, - сказал Грэм осторожно. – Так чем обязан?
- Думаю, вы можете оказать мне одну услугу, - заявил Крэст. – Вы знакомы с девушкой по имени Илис Маккин?
Вот это да, ошарашено подумал Грэм. Секунду он размышлял, что ему делать. Сказать, что он знает Илис, было бы необратимым поступком… а он не хотел делать необратимых поступков, не зная, какие последствия они за собой повлекут. К тому же, выдавать человека, которого ищут непонятно кто и непонятно зачем, было не в его правилах.
- Не припоминаю девушки с таким именем, - сказал он осторожно. – Я, знаете ли, здесь недавно, и еще никого не знаю…
- Вы уверены? Советую вам припомнить… князь. Тан Паулюс говорил, что видел вас вместе.
Грэм бросил на Паулюса такой высокомерный взгляд, какой только мог изобразить. На самом деле он чувствовал себя неуютно. Появилось ощущение опасности, которое отозвалось мурашками по спине. Больше всего ему сейчас хотелось сорваться с места и убежать, потому что обстановка накалялась. Но он взял себя в руки и холодно сказал:
- Я думаю, господин тан ошибается.
- Едва ли, - еще более холодно отозвался тан, но его жестом остановил Крэст, не сводящий глаз с лица Грэма.
Его взгляд было трудновато выдержать, но пока у Грэма получалось.
- Не хотите вина? – неожиданно предложил Крэст. – У меня здесь есть отличное вино из Самистра…
При упоминании Самистра Грэма чуть было привычно не перекорежило, но он сдержался и только покачал головой. Крэст слегка пожал плечами и продолжил:
- Может быть, вы просто не знаете, что ее имя – Илис Маккин? Она могла не представиться, или назвать другое имя…
- Я не понимаю, о чем вы вообще говорите, господин Авнери. Не знаю, с какой девушкой меня мог увидеть господин тан.
Крэст быстро повернулся к секретеру, протянул руку, открыл ящик и выдернул из него листок бумаги, который и протянул Грэму. Тот взял его, взглянул и без особого удивления обнаружил на нем портрет Илис. Неплохой портрет. Правда, запечатлена она была в более юном возрасте, но сходство было несомненным. Он, стараясь сохранять скучающее выражение лица, повертел в руках рисунок и вернул его Крэсту.
- Мне совершенно незнакомо это лицо, - заявил он. – Я не видел этой девушки. Если бы видел, то, несомненно, запомнил бы.
Черные глаза Крэста опасно блеснули.
- У вас плохая память, князь. То, что вы не помните меня, я понимаю – это было давно… Но с Илис вас видели буквально несколько дней назад.
- Может быть, господин тан перепутал? – светским тоном спросил Грэм.
Крэст иронично улыбнулся.
- Кого перепутал, вас? Вы, наверное, издеваетесь?
Грэм криво улыбнулся в ответ. Ощущение опасности нарастало, но он отчетливо проговорил:
- Я уже сказал, что никогда не видел эту девушку и не слышал этого имени. Повторять не собираюсь. Вы понимаете меня?
- Я вас понимаю. И вы тоже постарайтесь понять меня, - температура голоса Крэста ощутимо понижалась. - Возможно, вы не знаете, что представляет собой эта девушка. Так вот, она опасна, очень опасна. В чем ее опасность – не ваше дело, просто поверьте и примите к сведению. Я знаю, что вы лжете, я знаю, что именно вас видели с ней вместе. И этот печальный факт можно истолковать двояко – либо вы просто неправильно понимаете сущность Илис и считаете ее обычной невинной девушкой, либо вы укрываете и покрываете ее. А это уже – государственное преступление.
- Слушайте, господин Авнери, кто бы вы там ни были, - потерял терпение Грэм. Ему уже было плевать на опасность, наглость этого типа выводила из себя. Его еще пугать будут? – Про государственное преступление вы мне тут не говорите. Я не истрийский подданный. А что касается обличения меня во лжи – это, знаете ли, оскорбление. Вы не смеете утверждать, что я лгу. Мне безразлично, кто такая ваша Илис и что она из себя представляет. Но уже то, что вы гоняетесь за беззащитной девушкой, поверьте, не вызывает симпатии к вам, - он поднялся, давая понять, что визит окончен. Окон в комнате он не видел, и это было очень плохо. Он надеялся, что они ему и не понадобятся, но мало ли что… - Позвольте откланяться, господин Авнери.
Крэст Авнери смотрел на него снизу вверх, прищурив глаза.
- Подумайте хорошенько, князь. Я не знаю, что вы подумали. Может, вам показалось, что мы хотим причинить Илис вред? Уверяю вас, это не так. Мы просто хотим обезопасить общество, да и ее саму от себя самой.
- Если я увижу ее, я вам скажу, - холодно сказал Грэм. – Извольте проводить меня до двери.
- Ну, ну. Еще раз говорю – подумайте. Вспомните, что вас с нетерпением ждут на каторге…
Грэм вздрогнул.
- Что вы имеете в виду?
- Только то, что без труда могу устроить вам встречу со старыми товарищами, - улыбнулся Крэст, не разжимая губ. – Я думаю, вас там будут рады видеть, не так ли? Подумайте и о том, что я могу устроить вам помилование…
- Идите вы! – не сдержался Грэм. - Не знаю, о чем вы, но вы не по адресу со своими предложениями. Кажется, вы все-таки с кем-то меня спутали.
- Ну, ну, - опять сказал Крэст. – Очень жаль, что вы так упрямитесь. Что ж, еще увидимся, я думаю. Капитан Таю, проводите, пожалуйста, князя до дверей.
Этого Грэм не ожидал. Не думал он, что вот просто так его отпустят после того, как столь упорно добивались признания в знакомстве с Илис. Впрочем, у Крэста мог быть свой расчет. На обратном пути через запутанное хитросплетение комнат и коридоров Грэм ожидал какого-нибудь подвоха и был настороже. Но шли они тем же путем, что и в кабинет, и когда дошли, наконец, до двери, он вздохнул с облегчением. Обошлось на этот раз.
Они вежливо раскланялись с капитаном Таю, словно и не было никаких намеков на неприглядное прошлое Грэма и никаких угроз, и дверь аккуратно прикрылась. Грэм с минуту постоял рядом, прислонившись к стене и размышляя, что ему теперь делать. Нужно было как можно скорее поговорить с Брайаном. Теперь-то он не отвертится, придется все рассказать. Только вот наводить людей Крэста на друга Грэму не хотелось… Но дома у Брайана лежал его меч, а ему резко расхотелось ходить по улицам безоружным. Хочешь – не хочешь, придется рискнуть. Он решил дождаться темноты и потом последовать примеру Илис. В смысле, забраться через забор.
Пока же он решил вернуться на стройку и попрощаться с Михалом. После сегодняшнего происшествия едва ли стоило оставаться в Карате.
-6-
Михал сильно нервничал после визита господ офицеров, тон его с Грэмом резко переменился. Расстались они не очень дружески. Грэм не особенно расстроился и пошел кружить по улицам, дожидаясь темноты. Он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь определить, не следит ли кто за ним, но никого не засек.
Во время прогулки у него появилась мысль: не заглянуть ли в храм Фекса? Собратья в случае чего могли помочь отвести от него слежку. Потом он решил, что не стоит паниковать раньше времени.
Как только стемнело, Грэм направился к дому Брайана кружным путем, сильно петляя. Он перебрался через забор и, пригнувшись на всякий случай, пересек дворик и осторожно постучал в темное окошко. Послышался шорох, окно открылось, и показался Брайан со свечой в руке.
- Кто тут? – спросил он тревожно
- Это я, - сказал Грэм, выходя из тени.
- А почему не через дверь? – опешил Брайан. – Что, у Илис заразился или профессиональные навыки оттачиваешь?
- Это ты мне сейчас объяснишь, почему мне приходится к тебе домой залезать, словно я воровать иду.
Брайан вгляделся в его хмурое лицо и сам помрачнел:
- Что случилось?
- Сейчас расскажу… Отойди от окна, дай внутрь залезу, нечего тут светиться.
Брайан отпрянул. Грэм бесшумно перемахнул через подоконник и встал рядом с ним.
- Н-да, - сказал Брайан, окидывая его отнюдь не восхищенным взглядом. – Чувствуется рука мастера. Или не рука?.. Ну, да все равно. Ты кто – домушник?
- Всего понемножку. Брай, мне действительно нужно с тобой поговорить. И именно сейчас, потому что позже, чувствую, придется мне брать ноги в руки и тикать из Карата. А лучше и из Истрии.
- Что, все так серьезно?
- Не знаю еще. Брай, где мы можем поговорить?
- Пожалуй, здесь, - Брайан сделал несколько шагов и закрыл дверь, ведущую в большую комнату. – Нэсти и ребята уже спят…
- Хорошо, - Грэм уселся на пол под окном. – Потуши свечу, нечего сообщать всем желающим, что мы тут.
- Но темно же…
- Я все прекрасно вижу. Хотя, по-моему, это сейчас вообще ни к чему.
Брайан не стал возражать, задул свечу. Глаза Грэма уже через несколько минут привыкли к темноте, и он начал различать силуэты мебели и фигуру Брайана, застывшего около стола.
Рассказ много времени не занял. Брайан слушал молча, пока Грэм не упомянул имя Крэста и не спросил, кто это такой.
- Крэст Авнери? – потрясенно проговорил Брайан. – Это же истрийский принц, дурья твоя башка! Наследник престола!
- Ну конечно же! – Грэму вдруг стало очень нехорошо. – Конечно же, Авнери! Как я мог забыть?
Теперь стало понятно, чего от него ждал Крэст и почему так болезненно реагировал на обращение "господин", когда полагалось именовать его как минимум "милордом". Он ожидал от сына князя Соло большей почтительности… или, по крайней мере, лучшей памяти.
- Брайан, зачем истрийскому принцу Илис?! – яростно зашипел Грэм. - И заодно расскажи, кто она такая, чтобы грозить за знакомство с ней возвращением на каторгу?! И обещать помилование, если я соглашусь сотрудничать?! Брай, это не шутки – помилование для пожизненного каторжника! Ты понимаешь, что это такое?
- Понимаю, - сдавленным голосом сказал Брайан.
- Я хочу знать, за что мне предлагают такой, Безымянный меня побери, королевский подарок! – продолжал шипеть Грэм. - И почему я должен покрывать эту девчонку, имея прекрасный шанс начать новую жизнь.
- Ты не должен, - очень спокойно сказал Брайан.
Грэм увидел, как он, неуверенно вытянув вперед руку, словно и не у себя дома, сделал несколько шагов к окну и уселся рядом. Потом почувствовал у себя на плече его твердое пожатие.
- Единственное, что я не понимаю, - продолжил Брайан, - это почему Авнери соблазнял тебя помилованием вместо того, чтобы приказать своим людям схватить тебя и препроводить в пыточный дом. Почему он отпустил тебя?
- Я не знаю, - сказал Грэм. Он успокоился также быстро, как и вспыхнул. – Так что, мне следовало признаться, что это действительно меня видели с Илис?
- Что значит – следовало? Поступай, как считаешь нужным. Если тебе нужно это помилование, и если ты считаешь, что Авнери честен…
- Не могу поверить, - едва выговорил Грэм, в изумлении уставившись на него. – Ты мне предлагаешь продать Илис?
- Нет. Ты все равно сделать этого не сможешь.
- Почему?
- Во-первых, ты не знаешь, где ее искать. Во-вторых, я и сам сейчас не знаю. Сегодня приходила Эльга – это девушка, у которой живет Илис, - и сказала, что Илис пропала. Она не появлялась дома уже два дня. Я, когда ты начал рассказывать, уже грешил было на этого Крэста, но теперь мне ясно, что это не его рук дело. Похоже, девчонка опять вляпалась в историю.
- Она не может просто гулять где-нибудь?
- А Безымянный ее знает…
С минуту они молчали, каждый думая о своем. Потом Грэм опять заговорил:
- А мне-то что теперь делать? Уезжать из Карата?
- Наверное. И не вспоминать вообще про Илис. А я попробую ее найти и отослать куда-нибудь… Нельзя отдавать ее Авнери.
Грэм почувствовал, что на него накатывает то самое безумие, которое обычно толкало его на все (немногочисленные, скажем прямо) благородные поступки.
- Я могу прихватить ее с собой, - предложил он, удивляясь себе. Эх, подумал он, кто бы мне рот заткнул… – Но – при одном условии. Ты мне расскажешь, чего от нее ждать.
- Это опасно, - хмуро сказал Брайан. – Тебя уже зацепило самым краешком. Еще хочешь?
- Не знаю, что еще более страшное может мне грозить, чем обещанное Крэстом?
- Общество Илис.
Сначала Грэм фыркнул, но потом понял, что Брайан говорит вполне серьезно. Да, Илис – языкастая, ершистая девчонка, но чтобы так мрачно… Ну, воровка, возможно, ну, утащила что-нибудь очень ценное, из-за чего ее теперь августейшая семья ищет. Корону, допустим. Ну, так сами не без греха. Зачем так нервничать-то?
- Да кто она такая? – Грэм не выдержал, поднял опять голос.
- Магичка она, - сдался Брайан.
Вот это проглотить было сложнее, чем сообщение о принадлежности Крэста к правящей семье. Магичка! Ничего себе! Грэм мгновенно покрылся холодным потом, представив, что могла с ним сделать Илис в "Жемчужнице", реши он серьезно применить силу, когда утаскивал ее от забора. Что там кинжалы! Теперь это казалось детскими игрушками.
- Магичка… - прошептал он. – Древние боги и Безымянный… Ну, Брай, ну, удружил… Что ж ты молчал-то, а?
- Что, проняло? Я предупреждал.
- Она инициированная?
- Нет.
Теперь стало почти понятно, почему Илис так интересует правящую семью Истрии. Необученный, неконтролирующий свои способности магик – это не фунт изюму. Он способен такого нагородить… Потом десяток обученных, "официальных" не разгребут.
- По… - Грэм откашлялся. Горло неожиданно пересохло. – Почему она не в школе?
- Она не желает становиться официальной магичкой. На этом-то все и завязано. Ее родители тоже этого не хотели, почему и отправили ее подальше от дома. Спрятали. У нее врожденные способности, правда, проявляются только в минуты сильного эмоционального напряжения.
Нежелание Илис идти в школу магии Грэм понимал. Очень. Жизнь магика медом никто не назвал бы. Магиков не любили, их боялись и старались с ними не связываться. Магия носила деструктивный характер, опасный не только для предполагаемой жертвы, но и для носителя. Почти во всех королевствах магия была под запретом. Носителей ее изолировали или, что надежнее, уничтожали самыми варварскими методами. Вплоть до сожжения на костре. Лишь в королевстве Касот магия была в почете, да и то потому, что на троне там сидел колдун-император.
Короли допускали у себя в королевствах существование нескольких магиков, тщательно обученных и содержащихся в башнях, охраняемых не хуже тюрем. Если и прибегали к их помощи, то только со всеми предосторожностями.
Неудивительно, что родители Илис запаниковали, обнаружив у дочки способности магика, и попытались их скрыть. Это у них наверняка не получилось, и они решили отослать дочку подальше. Но если Илис плохо контролировала свои способности, слухи про неинициированную, уклоняющуюся от контактов с властями магичку докатились и до правящей семьи, и, конечно, их не могли пропустить. Ею заинтересовались, и – вот результат.
Ради поимки опасного магика, к тому же необученного и такого безалаберного, какой была Илис, Крэст мог и пообещать помилование беглому каторжнику.
Все это Грэм мгновенно прокрутил в голове. Все стало более или менее ясно, кроме одного.
- Брай, - сказал он севшим голосом. – А ты-то тут причем?
- Меня попросили присмотреть за ней.
- Тебя?!
- Ну, не только меня. Эльгу тоже… еще кое-кого.
- Да как это получилось-то?
- Долго рассказывать, - отрезал Брайан. – И неинтересно. Могу только сказать, что тот парень, который направил тебя сюда, тоже имеет к этому отношение.
- Но это же было в Лигии! – опешил Грэм.
- Ну и что? Раньше он жил в Истрии.
- А Нэсти знает?
- Конечно, нет. Еще чего не хватало… Ну, что теперь скажешь?
Грэм подумал.
- Я от своего слова не отказываюсь. Если я сказал, что смогу ее увезти… Но, Брай, ведь тебе тоже здесь опасно оставаться!
- Если из Карата исчезнет Илис, мне ничто не грозит. Самое главное, не говори мне, куда направишься, и все будет в порядке. Но сначала нужно отыскать Илис. Не знаю, просто гуляет ли она или попала в переплет, но не нужно, чтобы ее нашел Крэст.
- Тогда, - решительно сказал Грэм, – мне нужно знать, места, где бывает Илис.
- Ты хочешь сам искать ее? Уверен, что за тобой никто не следит?
- Я пока не обнаружил. А если кто и объявится, я его заверну куда-нибудь. Может, ребята помогут… все равно мне к Фексу придется зайти. Может, братья по своим каналам что-нибудь разузнают. Да и денег у меня нет. А! Вот еще… Ты не знаешь, кто родители Илис? Может быть, стоит от них ждать какой-нибудь награды?
- Понятия не имею, - хмуро ответил Брайан. – Подозреваю только, что далеко не простолюдины, иначе она давно поджарилась бы, и не было бы вокруг нее такой кутерьмы. Эх, Грэм, не по себе мне, что я тебя в это дело втравливаю…
- Ничего. Ну, так где ее искать?
Общительная Илис любила людные места. Мест было многовато, словно за четыре года, которые Илис прожила в Карате, она успела перезнакомиться и передружиться со всеми его жителями. Среди совершенно незнакомых названий мелькнуло одно, которое Грэм уже знал. Это была "Жемчужница".
- Начну с Эльги, - решил он, когда Брайан замолк. – Вдруг Илис уже вернулась? Или Эльга знает, куда она могла податься… Брай, я не буду задерживаться у тебя – вдруг что случится. Мне только нужен мой меч.
- Кажется, он в комнате, - неуверенно сказал Брайан. – В сундуке, его туда Анастейжия убрала. Но там дети спят, не разбудить бы…
- Я сам, - сказал Грэм, поднимаясь.
- Свечу дать?
- Не надо.
- Но темно же… - Брайан запнулся, потом едва слышно выругался. – Безымянный, все время забываю, кто ты такой.
Через несколько минут Грэм уже нашел свой меч, заодно прихватил сумку и плащ и вернулся к Брайану.
- Уже? – удивился тот. – Я ничего не слышал.
- А ты и не должен был. Ну, пойду я, пожалуй.
- Может, хотя бы до утра подождешь?
- Нет. Не буду рисковать.
- Где же ты будешь ночью-то?
- Э, Брай, где наша не пропадала. Не беспокойся.
Грэм осторожно открыл окно, с улицы ворвался прохладный ночной воздух. Начинался дождь. Грэм накинул плащ, надвинул капюшон, вспрыгнул на подоконник и повернулся к Брайану, припав на одно колено.
- Ну, до свидания, Брай. Очень рад был тебя увидеть. Передавай привет Нэсти и детишкам.
- До свидания, Грэм, беспокойный ты человек. Извини, что впутал тебя.
- Не волнуйся.
Грэм легко спрыгнул на землю, и во дворике ему пришлось снова обернуться на приглушенный голос Брайана:
- Грэм! Я надеюсь, мы еще увидимся?
- Обязательно. В любом случае, я пошлю тебе весточку, когда - и если, - буду уезжать.
- Хорошо. Не попадайся!
Грэм тихо рассмеялся, подошел к забору, и уже через пару секунд стоял на улочке, проходящей за домом Брайана. "Не попадайся!" Пусть сначала догонят.
Остаток ночи он провел в подворотне, прикорнув у стенки, где было посуше. Дождь разошелся не шутку. Сейчас было бы здорово расположиться в комнате в постоялом дворе, заказать горячий ужин и вино, забраться в теплую постель… Да, размечтался. Денег на подобную роскошь у него не было.
Спал он вполглаза и вполуха. Город большой, тут уж не зевай, а то останешься без денег и без вещичек вмиг, и никто не будет разбираться, свой или нет. Потом требуй правосудия… у воров же. Под утро Грэм порядком продрог, хотя и кутался в плащ. Встряхнувшись, он отправился искать дом Эльги, тщательно проверив, нет ли за ним "хвоста".
Принадлежавший Эльге дом располагался в приличном районе; видно было, что хозяева не бедствуют. Грэм откинул капюшон, пригладил волосы и постучал в дверь. Послышались легкие шаги, и у него мелькнула уже безумная мысль, что сейчас ему откроет сама Илис. И тогда можно будет хватать ее в охапку… нет, в охапку не надо, а то вдруг это вызовет у нее эмоциональный стресс… лучше вежливо брать под руку и увозить из Карата.
Увы. В дверях появилась совсем не Илис, а девушка много старше ее, лет двадцати шести, худенькая и довольно хорошенькая. Ее приятное лицо немного портили упрямо сжатые губы. Одета она была, пожалуй, побогаче Анастейжии, как горожанка среднего класса, однако, в туалете ее замечалась некоторая незаконченность, словно она только что встала и еще не успела привести себя в порядок.
На Грэма, промокшего, небритого и с покрасневшими от усталости глазами, она смотрела с интересом, но без удивления или подозрения. Может быть, привыкла, что к Илис всякие ходят. Подавив зевок, она спросила без тени смущения:
- Что вам угодно, сударь?
- Вы – Эльга?
Она посмотрела на него с возросшим интересом. Ресницы у нее были густые и такие темные, что было даже трудно определить цвет глаз.
- Положим. А что такое?
- Я от Брайана, - пояснил Грэм.
- Что-то случилось?
- Да кроме того, что Илис пропала, вроде ничего. Я, видите ли, ее ищу. Она не появлялась?
Удивительно, но Эльга даже не спросила ни его имени, ни почему его интересует Илис. На вопрос Грэма она просто покачала головой и спросила:
- Это Брай попросил вас ее найти? Да?.. – получив утвердительный ответ, она продолжала. – Нет, Илис здесь нет. Она ушла… сейчас… два дня назад, утром, и до сих пор не вернулась. Я не очень беспокоюсь, случается, что ее не бывает дома несколько дней, но все-таки…
- Так вы не знаете, куда она пошла?
- Чего не знаю, того не знаю. Она никогда не говорит, куда уходит… Очень самостоятельная девушка, видите ли. Даже слишком.
Грэм поблагодарил и откланялся.
Ни в одном месте, названном Брайаном, Илис не видели уже два дней. Исключением не стала и "Жемчужница", хозяин которой, Матиус, в этот раз встретил Грэма гораздо более любезно. Илис не заходила перекусить в таверны, где любила сидеть, не чесала языком по лавкам с торговками, не шаталась по ярмарочным рядам. Все ее знакомые пребывали в недоумении, поскольку привыкли едва ли не ежедневно созерцать ее в самых различных местах Карата.
В середине дня Грэм завернул в какую-то таверну, чтобы перекусить. Его денег хватило только на скромный обед. Не особенно задумываясь над завтрашним днем – и не такое бывало, - Грэм сидел, ел и думал, куда теперь направить стопы свои. Ему стало ясно, что с Илис что-то произошло. Что-то нехорошее. И самое главное, что никто из знакомых ее не видел. Это могло значить только то, что исчезла она, не успев уйти далеко от дома.
Грэм знал, что никогда улицы пустыми не бывают, даже если таковыми кажутся. Всегда поблизости есть затаившийся нищий, или бродяжка, вообще кто-нибудь из сумеречной братии. Значит, без визита в местный храм Фекса не обойтись. И придется идти сегодня же, чтобы не терять лишний день. Потому что, хотя и ловки сумеречные братья, но и им требуется время, чтобы разузнать что-либо.
Покончив с обедом, он расплатился и вышел обратно на улицу. Огляделся, не появился ли кто-нибудь подозрительный. У забора отирался какой-то тип в непонятной засаленной хламиде, на нищего он не походил. Грэм задумался на секунду, не шпик ли это, засомневался, потом решил, что даже если и так, Безымянный с ним.
Храм Фекса он искал с помощью какого-то шестого чувства. Почему-то во всех городах он, даже не зная расположения районов, всегда знал, в какую сторону надо идти. Эти храмы не были запрещенными или тайными. Фекс, помимо воров, благоволил еще и к торговцам, так что считался вполне уважаемым богом. Тот факт, что в тайных помещениях храмов зачастую находились и воровские притоны, не афишировался. Об этом знали лишь те, кому положено и дозволено было знать. Грэм знал. Ему были и положено, и дозволено. Он довольно давно вращался в этих кругах, и занимал далеко не последнее место в сложной воровской иерархии, по крайней мере, в Наи.
В пути Грэма не отпускало ощущение, что за ним следят. То ли Крэст решил-таки наверстать упущенное, то ли у него начались галлюцинации на почве личности в хламиде. Он несколько раз оборачивался, но никого не видел, только ему казалось, что за очередным углом мелькает какая-то тень. В конце концов он плюнул и больше не оглядывался. Ощущение преследования не проходило.
Шестое чувство не обмануло Грэма и на этот раз, и через полчаса поисков он вышел прямо на храм. Он помещался в обычном доме, отличном от прочих только барельефом на входе. На барельефе была изображена бегущая лиса, символ Фекса. Внутри, как и во всех храмах в дневное время и не в праздничный день, было безлюдно. В глубине небольшого прохладного помещения располагался алтарь. Грэм никогда не мог понять, зачем он нужен: Фекс не принимал иных даров, кроме денег и других материальных ценностей, а их складывали не на алтарь, а в специальные открытые сундучки, стоящие по сторонам от него. Все дары периодически из них изымались. Куда они исчезали, знали, пожалуй, только священники.
Всю стену за алтарем занимал огромный барельеф, опять же с лисой. По сторонам от него были два прохода, занавешенные тяжелыми красными портьерами. Из-за одной из них появился служитель Фекса, старик лет шестидесяти, с седой щетиной на впалых щеках и с таким острым взглядом, что, казалось, вместо глаз у него вставлены кусочки бритвы. Взглядом и лицами, вовсе не благообразными и смиренными, священники Фекса отличались от всех остальных служетелей Двенадцати. О том, что это все же священник, а не забредший с улицы посетитель, говорил только серый длинный балахон с откинутым капюшоном. Больше никаких знаков отличия не полагалось.
Грэм приблизился к старику и опустился на одно колено. В других храмах полагалось целовать священникам руку, но Фекс не одобрял такого выражения подобострастия.
- Что Фекс может сделать для тебя? – спросил старик, и его негромкий голос эхом пронесся по пустому залу.
- Мне нужна помощь, - прошептал Грэм. Его пальцы почти незаметно для глаз заплясали, "произнося" сложное ритуальное приветствие.
Священник внимательно на него посмотрел и жестом велел подняться.
- Какого рода помощь тебе требуется?
- Мне нужно найти человека. Девушку.
- Ты уверен, что пришел по адресу? – с сомнением спросил священник. – Мне кажется, тебе было бы лучше обратиться к Травии…
- Нет. Мне нужна помощь братьев.
- Что ж… - священник одарил его еще одним сомневающимся пронзительным взглядом. – Раз ты так уверен… Пойдем.
Он повел Грэм за портьеру, за которой начинался длинный пустой коридор. Однообразие серых стен оживлялось только скромными бронзовыми светильниками. Храм выглядел небольшим зданием снаружи, но внутри оказалось неожиданно много пространства. Коридоры были закручены так, что Крэст Авнери со своим лабиринтом комнат заплакал бы от зависти.
Несколько раз они спускались по недлинным, но довольно крутым лестницам. Тайные комнаты располагались под землей.
- Ты не из Истрии, - с утвердительной интонацией сказал старик, не оборачиваясь.
- Это так.
- Ты из Наи, - продолжил священник. Грэм согласно наклонил голову. – И как там идут дела?
- Как всегда. Король Наи – очень консервативный человек.
- Иногда это – благо. Сюда.
Откинув еще одну плотную занавесу, которой заканчивался коридор, они попали в небольшую сумрачную комнату, очень скудно обставленную. Сначала Грэму показалось, что в ней никого нет, но потом он заметил человека на диване, придвинутом к стене. Это был здоровенный длинноволосый парень лет тридцати, совершенно разбойничьего вида. Он устроился очень вольготно и не озаботился хотя бы снять сапоги перед тем, как плюхнуться на диван. При появлении священника и Грэма он даже не приподнялся, только повернул голову.
- Это еще что такое? – поинтересовался он, увидев Грэма.
- Рэд, - резко сказал священник. – Нашему брату нужна помощь.
- И? – лениво спросил детина по имени Рэд. – Я-то здесь причем?
- Ты ему поможешь.
- Почему я? – вопросил Рэд воздух и со вздохом сел. Священник не ответил. Рэд поскреб пальцами в нечесаной шевелюре и посмотрел на Грэма. – Что там у тебя?
Грэм оглянулся на старика. Тот кивнул и, откинув занавес, удалился. Грэм поискал взглядом, куда бы сесть. Единственным предметом мебели, пригодным для этой цели, был диван, но его занимал Рэд. Тогда Грэм уселся прямо на пол и скрестил ноги.
- Ты откуда взялся? – спросил Рэд. – Я тебя не знаю.
- Я тебя, представь, тоже.
- Меня зовут Рэд, если ты еще не понял.
- Я – Грэм.
- Прекрасно. Так что тебе надобно?
- Я ищу человека. Девушку. Она исчезла недалеко от своего дома… предположительно. Мне нужны любые свидетели, которые могли что-то видеть.
- Невеста, что ли, сбежала? – с усмешкой поинтересовался Рэд. – Впрочем, какая разница… Как она выглядела? Где это могло произойти? – спросил он уже совершенно другим, деловым тоном.
Грэм описал район, где жила Эльга, Рэд покивал. Потом Грэм описал Илис как мог подробно. К его удивлению, Рэд уставился на него задумчивым взглядом и спросил:
- Ее случайно не Илис зовут?
- Илис… - удивился Грэм еще сильнее. – Ты ее знаешь?
- Немного. В Карате, кажется, нет ни одного человека, который ее не знает.
- Она не из…
- Нет. Не из гильдии… А она что, пропала?
- Стал бы я ее искать, если бы нет.
- Зачем тебе это, а? Ну, пропала, так Безымянный с ней. Все наверняка вздохнули с облегчением. Не связывайся, - посоветовал Рэд. – Проблем не оберешься.
- Так ты поможешь? – упрямо спросил Грэм, не вняв предупреждению.
- А куда мне деваться… Это все твои проблемы? Больше никого найти не надо?
Грэм хотел было попробовать занять денег, но передумал. Он чудовищно не любил влезать в долги.
- Никого. Пока это все.
- Чудесно, - Рэд с тяжким вздохом поднялся с дивана, потянулся. – И какая нелегкая тебя принесла, а? Отдохнуть человеку не дадут… Но тебе придется подождать, за пять минут я не обернусь. Посидишь тут?
Угу, подумал Грэм, во внутренние покои меня пускать, значит, не хотят. Не доверяют, что ли? Считают, что делать мне там нечего? В принципе, да, нечего, но хотя бы из вежливости могли бы найти комнату поудобнее, предложить отдохнуть гостю из Наи.
Когда Рэд, бурча что-то себе под нос, удалился, Грэм занял его место на диване. Он не сомневался, что ждать придется долго. Шутка ли, разыскать всех собратьев, выяснить, кто был в нужном месте в нужное время, расспросить, не видел ли кто Илис… Не быстрое это дело.
На диване было, несомненно, удобнее, чем на сырой земле в подворотне, и Грэм, не выспавшийся ночью, задремал. Он всегда свято соблюдал первое правило всех бродяг – спать, когда есть хоть какая возможность делать это с удобством.
Как только зашуршал отодвигаемый занавес, Грэм моментально проснулся и открыл глаза. В комнату шумно ввалился Рэд, еще более встрепанный, чем был перед уходом.
- Радуйся! – заявил он. Грэм сел на диване, потирая лицо. Вид у него был заспанный. – Видели твою Илис. Именно в тот день, когда она пропала. Утром. И недалеко от того дома, который ты указал. Похоже, ее действительно перехватили почти у дверей.
- Перехватили? – переспросил Грэм. После дневного сна голова плохо соображала, была тяжелой. Спать хотелось еще больше. – Она была не одна?
- Нет. С двумя парнями.
- Какими еще парнями? Офицеры?
- Да ну, какие офицеры. Так, дикие какие-то… Оба нездешние. Один – по виду – типичный охотник за головами, совершенно бандитская морда. Узнаешь сразу: башка брита наголо, только на затылке длинный хвост, черный. Здоровый малый; на щеке, вот так, - Рэд провел пальцем по своей щеке пальцем от края рта до уха, - шрам. Ходит с двумя мечами. Внешность приметная, не пропустишь.
- Хорошо. Второй?
- Зачем тебе второй-то? Этого, по-моему, за глаза хватит.
- А если они разделились?
- Едва ли, - скептически сказал Рэд. – Кроме того, их уже сегодня видели вместе.
- Где?
- Недалеко от Карата, в деревушке одной. Есть там корчма, называется "Медная корона".
- Девушка с ними была?
- Не видели. Может, и не с ними уже. Ребята говорят, упиралась она маленько, вроде как идти не хотела.
- Понятно, - сказал Грэм и встал. – Спасибо за помощь, Рэд.
- Да не за что, - буркнул тот. – А ты что же, прямо сейчас туда собрался? Ночь на дворе.
- Что ж поделать, - философски заметил Грэм. – Как, ты сказал, называется эта деревушка?
- А я не говорил… Деревня эта – Ште.
- Как-как? Ште? Ну и названьице…
- Какое есть. Может, сопровождение нужно дотуда-то, а? Мест, небось, не знаешь?
- Не знаю. Так что, если проводишь, не откажусь.
Рэд повздыхал, словно и не рад был, что напросился. Окинул взглядом Грэма, заметил его меч и словно споткнулся.
- Неплохое оружие для вора, а? – спросил он. Грэм холодно улыбнулся. – Умеешь с ним обращаться-то?
- Тебе показать?
- Не стоит. Пойдем?
-7-
По дороге Грэм понял, что преследование ему не мерещится. К сожалению, в темноте было не разглядеть, так что Грэм пока помалкивал и надеялся, что преследователь нервничает не меньше него, поскольку ему темнота так же должна мешать. Но выглянула луна, и Грэм знаком попросил Рэда остановиться и прислушался. В ночной тишине отчетливо слышались тихие шаги. Из краткого разговора на языке жестов Грэм понял, что Рэд тоже их слышит.
- Знаешь, кто это? – спросил Рэд пальцами.
Грэм покачал головой и отпрянул к стене; Рэд последовал его примеру и скрылся на противоположной стороне улицы. Шаги приближались. Грэм очень осторожно и медленно вытащил из ножен меч, опустил клинок, чтобы не отсвечивал в лучах луны. Из-за угла показалась темная фигура, закутанная то ли в плащ, то ли в балахон, и остановилась посреди улицы в нескольких шагах от Грэма. Он затаил дыхание, размышляя, как поступить, и не словить ли шпика, чтобы задать несколько вопросов.
Его сомнения разрешил Рэд, который самостоятельно решил действовать. Что-то пролетело, поблескивая, в воздухе, темная фигура метнулась в сторону, и блестящий предмет упал в нескольких шагах от Грэма, отрекошетив от стены. Грэм бросился к темной фигуре, откидывая плащ за спину и мысленно проклиная Рэда, не умеющего нормально метнуть нож. Запоздало сообразил, что нож был брошен так, что попал бы стопроцентно, вот только темный тип увернулся от него. В темноте, ориентируясь лишь на звук… Это был высший класс.
Шпик заметил Грэма и резко вскинул руку, в которой что-то блеснуло. Грэм инстинктивно отпрянул в сторону, и вовремя. В дюйме от щеки прошелестело что-то слишком легкое, чтобы быть кинжалом. Грэм предположил, что это был орион. Он выругался уже в голос и одним прыжком подскочил к темной фигуре, замечая, как откуда-то появился Рэд. Шпик сунул руку за пазуху, но сделать ничего не успел, поскольку Грэм, перехватив клинок, двинул рукоятью меча ему по зубам, а потом пнул в живот. Убивать он шпика не хотел, но пнул от души, так, что шпик отлетел к стене, ударился об нее и замер. Грэм подошел поближе и осторожно наклонился – не убил ли? Вроде бы дышал. Пока он еще не совсем пришел в себя, Грэм присел на корточки и быстро обшарил его одежду. Из интересного нашлись только орионы, которые Грэм отбросил подальше, - сам он пользоваться ими не умел, - и кинжал, который тут же поменял хозяина.
- Ну, что тут? – приглушенно спросил Рэд, наклоняясь над ними. – Убил его, что ли?
- Не похоже, - отозвался Грэм, с интересом наблюдая за эволюциями шпика, который медленно приходил в себя и начинал ерзать. – Сейчас оклемается.
Кажется, тип был тот самый, что отирался у забора, когда Грэм выходил из таверны после обеда. Значит, ему и тогда не мерещилось.
- Эй, ты, выродок, - позвал Грэм. Шпик зашевелился и попытался отползти, но Грэм придавил его коленом. – Ты почто за честными людьми за полночь шатаешься?
Шпик не отвечал, и Грэм прижал его сильнее.
- Кто тебя послал? Отвечай! – потребовал он, приставив меч к горлу шпика. Тот молча смотрел на него из-под прикрытых век, глаза его в лунном свете лихорадочно блестели. – Кто тебе приказал следить за мной? Отвечай, а то, клянусь, отправлю твою душу к Борону!
Угроза не произвела на шпика никакого действия, он продолжал молчать и только пыхтел и ерзал под острым коленом Грэма.
- Да что ты с ним возишься? Прирежь его, да и все, - кровожадно посоветовал из-за спины Рэд.
- Нет, пусть он сначала скажет, кто направил его за мной. Я вот сейчас буду пальцы ему отрезать по одному, - пообещал Грэм. Продолжая одной рукой удерживать меч у горла шпика, второй он полез под плащ и вынул новоприобретенный кинжал, который и прижал к мизинцу левой руки соперника. Он всерьез сомневался, что сможет отрезать палец у беззащитного человека, но шпик-то об этом не знал. – Посмотрим, как ты тогда будешь швырять свои орионы в честных людей, если я тебе все пальчики-то отрежу.
- Меня послал милорд Авнери, - прохрипел вдруг шпик. – Милорд Крэст Авнери…
- Я так и думал. А скажи-ка, друг любезный, ты один такой за мной по пятам ходишь или есть еще кто-нибудь?
- Не… не знаю.
- Врешь! Не можешь не знать, - Грэм сильнее надавил на кинжал, так что выступила кровь.
- Господин… - заныл вдруг шпик. – Отпустите меня… я не буду больше следить за вами… не убивайте…
- Ага, как же, не будешь, - усмехнулся Грэм. – А про Авнери забыл? Он по головке тебя, думаю, не погладит, а?
Он не ожидал от пойманного и наверняка деморализованного шпика никаких неприятностей, и, как оказалось, зря. Шпик вдруг очень ловко высвободил руку и стремительным движением швырнул что-то в лицо Грэму. В голове у Грэма вспыхнул обжигающий огонь, он повалился навзничь, и через несколько секунд думал только о том, как сдержать рвущийся из груди нечеловеческий вой. Глаза невыносимо жгло, Грэм скорчился на мостовой и уже ничего не видел и не слышал. Очень хотелось выцарапать самому себе глаза. Казалось, так будет милосерднее.
…Когда боль немного отпустила, и он, наконец, смог соображать, он понял, что все еще лежит на земле. Он попытался открыть слезящиеся глаза, но не сумел. Зажмурившись, поднялся на колени. Голова трещала, при каждом движении боль вспыхивала с новой силой. В ушах звенело.
- Очухался? – услышал он совсем рядом голос Рэда. – Что он тебе сыпанул в глаза? Хорошо, я отскочить успел… Ты так орал, что я уж думал, он тебя прирезал…
Да уж, мрачно подумал Грэм, лучше бы прирезал. Он хотел спросить, громко ли он кричал, но сдержался.
- А он сбежал, - продолжал Рэд. – Я попытался было его догнать, но он так быстро несся, и я решил вернуться к тебе… Ты чуть было глаза себе не выдрал своими руками… Ты знаешь, что это было?
- Понятия не имею, - едва повинующимся языком выговорил Грэм. – Безымянный, глаз не открыть, дерет…
- Надо было сразу прирезать его, - осуждающе сказал Рэд. – А то теперь ищи-свищи… Как ты умудрился с Авнери-то спутаться? Важная птица, наверное…
- Наверное, - еле слышно отозвался Грэм. Про себя он проклинал Илис и благородный порыв, побудивший его взяться за розыски этой девчонки. – Слушай, помолчи, дай в себя придти…
Рэд тактично умолк. Грэм, стоя на коленях с закрытыми глазами, слышал его шаги – он ходил туда-сюда. А где мой меч? - спохватился Грэм. Кажется, я его выронил, когда эта сволочь сыпанула мне в глаза свой порошок… Не утащил бы!
- Рэд! – позвал он. – Посмотри, меч мой где?
Шаги Рэда послушно протопали куда-то в сторону. Некоторое время он возился неподалеку, раздалось приглушенное звяканье, и Грэм почувствовал прикосновение холодной стали к руке. Он схватился за рукоять.
- Спасибо.
- Да не за что. Хорошо, что этот тип не прихватил его с собой. Жаль было бы потерять такую вещь… Тебе как, лучше?
Грэм снова попытался открыть глаза. Их все еще сильно щипало, и слезы текли, как будто он резал лук. Много лука. И очень ядовитого. Грэм сунул меч в ножны и поднялся на ноги. Голова от движения опять взорвалась болью. Его шатнуло, и Рэд ухватил его за плечо.
- Я в порядке, - сказал Грэм, освобождаясь.
- Уверен? Может, посидишь немного, оклемаешься?
- Все в порядке, - повторил Грэм. – Не будем терять времени.
-8-
До Ште Грэм и Рэд добрались к рассвету, причем большая часть времени была потрачена на то, чтобы выйти из города. Жжение в глазах Грэма прекратилось, и он чувствовал себя почти нормально, если не считать непроходящей головной боли. Рэд, правда, утверждал, что глаза у него красные, как у кролика, но иного и ожидать было трудно. Хорошо, что вообще на месте остались.
Деревня была немаленькая и, судя по всему, не бедная. Здешние дома больше напоминали городские особняки, а не обычные деревенские халупы. Даже крыши были крыты шифером, а не соломой. Местечко было приятное и живописное. Дома вперемежку с деревьями и хозяйственными постройками полукольцом обступали большой пруд, заросший лилиями. Корчма "Медная корона" стояла у самой воды, вместо того, чтобы стоять на въезде в деревню и завлекать путников. Это было большое двухэтажное строение, окруженное хозяйственными пристройками поменьше. Каратская "Жемчужница" рядом с ней смотрелась бы дешевым притоном.
- Ну, вот и пришли, - заявил Рэд, останавливаясь на берегу пруда напротив "Медной короны". – Дальше сам справишься или с тобой пойти?
- Сам как-нибудь.
- И то хорошо. А то, чую, с тобой ходить – неприятности на свою шею искать. Хватит с меня на сегодня и того типа ночью, - без тени смущения сказал Рэд. Он был очень прагматичным и благоразумным человеком.
- Спасибо за компанию, - улыбнулся Грэм.
- Да ладно, не за что… Пойду я. Заходи, если что… У нас всегда гостям рады… - ухмыльнулся Рэд, подумал и добавил. – Да поможет тебе Фекс. Что бы ты там ни задумал.
- Надеюсь, что поможет.
Он стоял неподвижно, провожая Рэда взглядом, пока тот не скрылся за деревьями. Потом вздохнул и перевел взгляд на "Медную корону". Было еще очень рано, светлое небо только начинало розоветь, и никаких признаков жизни вокруг корчмы не наблюдалось. Грэм решил, что корчмарь перебьется, если его потревожат с утра, и направился к "Медной короне". Он не хотел упустить шрамированного охотника за головами, дожидаясь часа, подходящего для вежливого визита, на живописном берегу под деревьями.
Местные жители потихоньку просыпались и принимались за дела, не очень-то обращая внимания на очередного путешественника, забредшего к ним.
В обширном зале корчмы было пусто, только маячил мальчишка лет двенадцати, из прислуги. Он мыл полы, но особого усердия не проявлял, и Грэм решил, что без угрызений совести может отвлечь его и порасспросить. Он сочинил историю о друге, с которым они договорились встретиться сегодня или завтра, и описал внешность парня, которого видели с Илис. Мальчишка охотно ответил, что да, есть тут такой, позавчера поздно вечером приехал. Откуда? Да, кажется, из Карата. С ним был еще какой-то парень, довольно обычный, на фермера смахивал, непонятно, что у них общего. И еще девушка с ними, глазастая, симпатичная, но сумрачная. Она поднялась с ними в комнату и с тех пор не выходила. А из парней то один, то другой спускаются. Тот, что со шрамом, просто жуть какой страшный – не на лицо, а так… Из тех, с кем лучше не связываться ни при каких обстоятельствах. Мальчишка еще долго болтал бы, но Грэм прервал его. Ему уже все было ясно, к тому же звонкий голос мальчика вызывал у него головную боль. Покопавшись в тощем кошельке, Грэм нашел несколько медных монет – свои последние деньги, - и отдал их мальчишке в благодарность за информацию. Он попросил не говорить ничего его "друзьям", объяснив, что хочет устроить сюрприз. Мальчишка с охотой пообещал молчать, поблагодарил за монеты, тут же спрятал их и вернулся к работе. Грэм осмотрелся, заметил у дальней стены камин и решил устроиться рядом с ним. Оттуда было хорошо видно весь зал, а сам уголок был достаточно укромным. Он уселся там и стал ждать.
Зал начинал заполняться. Появился корчмарь. Он бросил на Грэма неприветливый взгляд, но ничего не сказал, и занялся своими делами. Народу было не очень много. Пока в основном спускались сверху путники, остановившиеся на ночлег; местным в корчме с утра делать было нечего. Грэм внимательно осматривал каждого нового человека, появлявшегося в зале, а сам старался не привлекать к себе внимания.
Приблизительно через час в зал спустился новый посетитель, при виде которого Грэм вздрогнул, накинул на голову капюшон и постарался плотнее вжаться в стену. Он сразу узнал парня, описанного Рэдом. Это был высокий, плечистый молодой человек, очень белокожий, с черными глазами. Его голова была выбрита, и только на затылке оставалась длинная прядь черных густых волос, перехваченная серебряным кольцом и спадавшая почти до пояса. Морда, как выразился Рэд, у него и впрямь была бандитская. Грубый и красный шрам, тянувшийся от угла рта к уху через правую щеку, резко выделялся на белой коже и приподнимал угол рта, отчего казалось, что на губах застыла кривая усмешка. Странно, но он совершенно не портил лицо, которое, несмотря на резкие черты, отличалось своеобразной, какой-то дикой красотой. Одет парень был не по-здешнему: в шерстяную безрукавку, широкие ярко-синие шелковые штаны-шаровары и низкие мягкие сапоги. Талию охватывал широкий синий шарф или кушак, а за спиной висели в ножнах два изогнутых меча. Предплечья прикрывали изукрашенные чернью наручи.
На несколько минут Грэм, пораженный невероятным совпадением, даже позабыл про Илис. Он никак не ожидал увидеть в Истрии, отстоявшей от материка на тысячи морских лиг, своего старого друга-врага. В охотнике за головами он узнал Роджера.
Тот довольно долго говорил с корчмарем, потом резко развернулся и направился на выход. Грэм вышел из оцепенения, встряхнулся и пошел за ним.
- Роджер! – позвал он, почти догнав знакомца у конюшен.
Роджер услышал оклик и повернулся.
- Я тебя знаю? – спросил он.
Грэм кивнул и очень медленно, обеими руками снял капюшон. Роджер соображал гораздо быстрее, чем Брайан.
- Борон! – выдохнул он пораженно.
- Вспомнил?
- Да я тебя до гроба не забуду, бездельник. Ты что здесь забыл?
- Могу задать тебе тот же вопрос.
- Ты такой же хам, как был! – захохотал Роджер. – Будь добр отвечать первым. В конце концов, это я тебе нужен, а не ты мне.
- С чего ты взял?
- А стал бы ты вообще со мной разговаривать, когда б не так. Ха, только не говори мне, что при виде меня в тебе ожили воспоминания о днях юности.
- Ты прав, я тебя искал, - признался Грэм.
- А интересно, зачем?
- Это длинная история.
- Ты хочешь сказать, - ухмыльнулся Роджер, - что здесь неподходящее место для долгого разговора? Что ж, ты прав. Может быть, пойдем и выпьем пива? Заодно побеседуем.
Грэм заколебался. Пить с Роджером ему не хотелось. Мало ли, как выйдет дальше. Драться с человеком, с которым только что пил?..
- Просто посидим, - решил наконец он. – Я на мели, понимаешь ли.
- Я угощаю, - расщедрился Роджер.
- Иди ты…
- Все такой же гордый? Не ерепенься. Не умрешь же ты, если я угощу тебя пивом. Не будь ребенком, Грэм.
- Я не стану пить. И дело тут не только в деньгах, - упрямо сказал Грэм. – Пойдем, посидим в зале, если хочешь.
- Слушай, как ты живешь с такой кучей принципов, а? Это ж рехнуться можно.
- Живу, как могу. Я не стану с тобой пить, Роджер.
Роджер вдруг осклабился.
- Важное, видать, у тебя ко мне дело. Ну, Борон с тобой, пойдем.
Роджер заказал пива себе и Грэму, но Грэм своей кружки не коснулся.
- Ты чем занимаешься? – полюбопытствовал Роджер, кидая в рот кусочек вяленого мяса.
- Все тем же.
- Брешешь! Тебя же увез с собой какой-то приграничный князек. Признал тебя своим щенком.
- Ты разве знаешь эту историю? – слегка удивился Грэм.
- Я много чего знаю. Так как же? Неужто он дал тебе пинка под зад и снова выставил на ворота?
- Не твое дело!
- Ладно, ладно, не ори. Так ты в братстве? – спросил Роджер, бросив быстрый взгляд на кольцо Грэма.
- Это тебя тоже не касается.
- Ух, какой ты. Ну, а я вот завязал. Скучно по чужим карманам лазить!..
- Людей ловить веселее? – ядовито поинтересовался Грэм.
- Представь себе, намного. Мне нравится, да и доход больше. Ты-то вон, судя по твоему виду, не особенно разбогател.
- Да и ты тоже.
- У меня еще все впереди. Ты даже вообразить не можешь, сколько людей разыскивают других людей и готовы платить тем, кто им помогает в поисках.
- Не сомневаюсь, что много, - кивнул Грэм.
Пиво в корчме подавали хорошее, крепкое. Роджер пил его совершенно без меры, и его уже заметно повело. Под действием пива из него хлынул поток воспоминаний. Грэм узнал много интересного и о событиях восьми- и десятилетней давности, касающихся их обоих, и о более поздних происшествиях. Роджер даже попытался рассказать, почему он ходит в такой странной, экзотической одежде, но единственное, что понял Грэм, это что он достаточно много времени провел где-то далеко на юге, где уж совсем никакой цивилизации не было. В обмен на свои откровения Роджер попытался выспросить у Грэма, откуда на него свалился такой богатый и знатный родитель, куда они уехали и почему сейчас Грэм не в своем поместье. Потом он разглядел меч Грэма и долго и занудно повторял с вариациями что-то вроде: "Бастард! По себе и меч нашел?". Почему-то его это очень забавляло. Грэм отмалчивался. Пьяного Роджера он никогда не видел, и теперь наслаждался зрелищем.
В какой-то момент он заметил, что вокруг них как-то незаметно образовалась пустота. В зале и без того было немного посетителей, но и те предпочли переместиться за столы подальше от них. Грэм не знал точно, отпугивает ли их своей экзотической внешностью Роджер или он сам своими красными глазами, но решил, что хватит пугать народ и пора заняться делом, пока кто-нибудь не позвал стражу. К тому же, Роджер начинал шуметь и говорил слишком громко.
Грэм крепко ухватил его за руку и, проникновенно глядя ему в глаза, выпалил:
- Я слышал, ты здесь с девушкой.
Потому, как вспыхнули глаза Роджера, стало ясно, что он вовсе не так пьян, как могло показаться.
- Ты поэтому меня искал, ведь так? Из-за девчонки? Тоже хочешь награду за нее получить?
- Да, - не дрогнув ни единым мускулом, подтвердил Грэм. Он начал довольно рискованную игру и рассчитывал выйти из нее победителем.
Но Роджер удивил его и тут. Он расхохотался так, что скамья под ним заходила ходуном.
- Я так и знал, - заявил он сквозь смех. – Я знал с самого начала, что твое появление – неспроста. Но, хочу с прискорбием сообщить, ты опоздал. Девчонка у меня, и ты ее не получишь. Я был первым.
- А я и не собирался предъявлять на нее права. У меня есть к тебе предложение.
- Очень интересно, - снова расхохотался Роджер. – Желающих заполучить девчонку, кажется, прибывает. Скоро можно будет и аукцион устроить.
- Ты не понял. Лично я ее покупать не собираюсь. Ни к чему мне она. Да у меня и денег нет.
- Тогда о чем ты толкуешь?
- Ты слышал о касотских магических школах?
Несколько минут они молча изучали друг друга. Роджер колебался и смотрел с подозрением, пытаясь понять, что известно собеседнику про магические способности Илис. Тем же вопросом задавался и Грэм. Он бил наугад и боялся промазать.
- Я давно не был на материке, - неохотно выговорил, наконец, Роджер, и Грэм перевел дыхание.
- Касотские магики теперь в горе, - объяснил Грэм. Голова у него болела все сильнее, но он старался не морщиться и говорить убежденно. – Император отыскивает их где только может и обучает в школах. Говорят, у него теперь целая армия из магиков. Денег он не жалеет, хорошо за них платит. Он понимает, какая это сила.
- Это тоже "говорят"? – презрительно спросил Роджер. – Сорока на хвосте принесла?
- Я только что с материка, был и в Касот, пока ты лазал по джунглям. Что тебе обещали за Илис? Пять, десять тысяч? Император заплатит впятеро больше.
- Почему я должен верить тебе, Соло?
- Ты можешь мне не верить, - согласился Грэм. – Я только хотел предложить тебе долю в этом деле.
- Тащить Илис на материк… - задумчиво сказал Роджер. – Это слишком далеко. К чему, если можно сбыть ее прямо тут?
А кстати, спохватился Грэм, для кого он разыскивал Илис? Уж не для Авнери ли?
- Кто твой заказчик, Роджер?
- Неважно. Важно, что он рядом и платит реальные деньги. А твои магики… Я тебе не верю.
- Боишься рискнуть?
- Не уверен, стоит ли овчинка выделки.
Уж очень осторожный он стал, поразился Грэм. На себя не похож.
- Прикинь, посчитай, - предложил он.- Считать ты умеешь?
- Заткнись, - бросил Роджер. Взгляд его застыл, как стекло. И впрямь, он взялся что-то просчитывать в уме, а Грэм стал соображать, успеет ли он отскочить, если Роджер вздумает рубануть его сразу двумя мечами. – Сколько ты хочешь себе взять, Соло? – очнулся вдруг Роджер.
- Сорок процентов, - Грэм не стал жадничать. Внутри он ликовал.
- А как же третий?
- А ты уверен, что третий нам нужен?
Они обменялись хищными улыбками.
- Ладно, - сказал Роджер. – Давай попробуем поработать вместе. По рукам?
Он протянул через стол руку, и Грэм крепко сжал ее, с трудом веря в происходящее. Разве он думал, что когда-нибудь ему снова придется довериться Роджеру после того, что тот сделал с ним? А все из-за какой-то девчонки, которую он даже и не знает толком. И из-за нескольких слов Брайана, который даже ни о чем и не просил.
- А теперь, - сказал Роджер, – раз мы договорились, самое время двинуть отсюда, - поймав вопросительный взгляд Грэма, он пояснил: - Скоро должен прийти заказчик девчонки. Мы уговорились встретиться сегодня. Мне совершенно не хочется объяснять ему, почему я передумал.
- Где девчонка?
- Наверху, с Сэмом. Пойдем, надо забрать ее и тепло попрощаться с моим приятелем, - Роджер ухмыльнулся.
Он бросил на стол несколько серебряных монет и поднялся. Грэм встал вслед за ним, они прошли на лестницу, ведущую на второй этаж. Когда они покинули зал, все, в том числе и корчмарь, вздохнули с облегчением.
Комната Роджера находилась почти в конце коридора. Здесь было темновато, но можно было рассмотреть, что крепкая дверь сделана из хорошего дерева, а стены обшиты дубовыми панелями. Такой достаток и не во всех городских заведениях увидишь. Роджер остановился перед дверью и постучал, выстукивая какой-то сложный ритмический рисунок. За дверью было тихо, Роджер ощутимо занервничал и постучал погромче. Никаких признаков жизни. Роджер пнул дверь ногой, выругался и повернулся к Грэму.
- Надеюсь, это не твои штучки? – тихо и яростно спросил он. – Может, ты пудрил мне мозги, в то время, как твои дружки забрались через окно?
- А может, твой приятель просто уснул?
- Если так, то он – труп. Но как я в комнату-то попаду, а? Дверь, что ли, выбивать?
- А ключа у тебя нет? – удивился Грэм.
- Нет. Я его оставил Сэму, велел запереться и открывать только мне.
- И замок вскрыть ты не можешь?
- Чем, пальцем? – взъярился Роджер.
- Я в самом деле от тебя это слышу? Отойди, - Грэм достал из-под плаща трофейный кинжал и нагнулся к замку. – Проследи, чтобы никто не поднялся сюда.
- Что ты хочешь сделать?
- А ты как думаешь? Отойди, я сказал, не заслоняй свет.
Замок оказался простенький и открылся за несколько секунд. Роджер ринулся в дверь, словно от этого зависела его жизнь. Едва он зашел в комнату, как тут же заорал диким голосом:
- Древние боги и Безымянный! Что здесь случилось?
Заинтригованный, Грэм заглянул через его плечо, ожидая обнаружить, по крайней мере, реки крови и растерзанный труп. Но увиденное его немного разочаровало, хотя и было больше в духе Илис. Если он правильно понимал дух Илис.
Сначала ему показалось, что комната абсолютно пуста, потом он заметил на полу лежащего человека. Он не подавал никаких признаков жизни – то ли спал, то ли был без сознания, то ли просто мертв. Беспорядка в комнате не наблюдалось, только рядом со стулом валялись веревки. Окно было распахнуто.
Грэм оттер в сторону застывшего в дверях Роджера, зашел в комнату и присел на корточки рядом с лежащим человеком. Это был светловолосый парень лет двадцати шести, совершенно обычной внешности, действительно смахивающий на фермера. Он дышал, но был без сознания. Грэм быстро оглядел его, но не нашел никаких видимых повреждений. Если его и били по голове, то только чем-то очень тупым.
- Как она развязалась? – вопросил Роджер, делая шаг в комнату по направлению к стулу. – Она просто не могла этого сделать!
Действительно, интересно, подумал Грэм, рассмотрев веревку. Только, похоже, Илис и не развязывалась. Все узлы на веревке казались нетронутыми. Хорошие узлы, крепкие, очень профессионально завязанные. И надрезов на веревке нет, совершенно целая.
- Довели до эмоционального стресса, - пробормотал Грэм и спросил уже громче: - Может, ее твой приятель освободил? А потом она его чем-то ударила и убежала через окно.
Впрочем, он сразу же сообразил, что такого быть не могло. Чтобы освободить Илис, пришлось бы распутывать узлы, или даже разрубать их.
- Все может быть, если он лишился ума, - мрачно сказал Роджер. Он подошел к окну и выглянул из него, словно ожидая увидеть внизу Илис. – Я бы ему голову оторвал тогда, и он это знает… Эх, зачем я только с ним связался?!
- Не хочешь привести его в чувство и спросить, что случилось?
- Какая теперь разница, что случилось? Меня другой вопрос интересует – где ее искать? – далее последовало несколько слов на странном языке, которые, судя по тону, были страшными ругательствами. - А как она в окно-то вылезла? – Роджер снова по пояс высунулся на улицу. – Выпрыгнула, что ли?
- Тебя не предупреждали, что в состоянии эмоционального стресса у нее случаются выплески магической энергии?
- Ага, у нее произошел всплеск энергии, и она вылетела в окно. Как птичка.
- Не исключено. Да и не так уж тут высоко.
Грэм снова вернулся к поверженному приятелю Роджера и попытался привести его в чувство. Бесполезно. Он продолжал ровно дышать, но ни на что не реагировал. Да, подумал Грэм, не похоже, что его Илис приложила чем-то. Скорее, усыпила… Но как? Магией?
Он оставил свои попытки и устроился на стуле, с любопытством наблюдая за Роджером, который метался по комнате, что-то выискивая. Вскоре его хождения стали более осмысленными: он собирал свои вещи. Впрочем, не только свои. Безо всякого смущения он вывернул карманы несчастливого приятеля и вытащил оттуда все, что счел полезным. В первую очередь, конечно, деньги.
- Давай сматываться, - бросил Роджер Грэму, распихивая по карманам всякую мелочь. – Она не должна далеко уйти. Или ты не со мной теперь?
- С тобой, - встал Грэм.
- Ты верхом?
- Нет.
- Возьмешь коня Сэма.
- А его ты собираешься бросить здесь?
Роджер бросил беглый взгляд на бывшего приятеля. На его лице не отразилось ни малейшего сочувствия.
- А что с ним делать? Тащить с собой? Пусть здесь лежит. И потом, мы ведь все равно хотели с ним попрощаться.
Грэм смолчал. Хорошо хоть, не прирезал бесчувственного человека.
Подумав, Роджер наклонился над Сэмом, еще раз пошарил у него по карманам, и вытащил из одного из них ключ. Выйдя в коридор, он тщательно запер дверь, а ключ сунул в один из карманов своих шаровар.
- Не будешь возвращать ключ хозяину? – поинтересовался Грэм.
- Еще чего.
Они быстро спустились по лестнице и ступили в зал в тот самый момент, когда с улицы туда входили трое. При виде этих людей Роджер тихо зарычал, выругался, и руки его потянулись к мечам; у Грэма же перехватило дыхание.
Это были милорд Крэст Авнери собственной персоной, тан Паулюс и капитан Таю.
-9-
Далее начиналась часть истории, Брайану не известная.
За два дня пути Грэм успел немного лучше узнать своего новоявленного отца, и не переставал ему удивляться. На первый взгляд князь производил впечатление человека мягкого и изнеженного, особенно бросалась в глаза его любовь к изысканной одежде и духам. Но только на первый взгляд. В нем имелся некий стальной стержень, который не сразу замечался за внешней обходительностью и изящными манерами. Временами князь был жестким, иногда – суровым, и почти всегда при общении с людьми в нем появлялась природная властность, которая, как ни странно, не отталкивала, а придавала ему еще большее обаяние. Князь был человек стремительных решений. Некоторые поступки его выглядели странновато. Иногда Грэму казалось, что князь вообще не думает перед тем, как сделать что-нибудь. Или обдумывает все настолько быстро, что никто не успевает этого заметить.
Князь был хорошо воспитан и очень образован, что встречалось редко среди наинских дворян его возраста. Он много знал, и его знания не ограничивались обычным набором, обладая которым, человек в дворянской среде уже считался ученым. Широта его познаний была более характерна для служителя Гесинды, всю жизнь проводящего за книгами, чем для нобиля. Было не очень ясно, где он приобрел столь исчерпывающие познания в различных науках, и главное – когда, поскольку довольно много времени было проведено им в путешествиях. Князь много поездил, и не только по материку, но бывал и в Истрии, и в Самистре, и в далеких южных странах, о которых простой обыватель имел довольно смутное понятие, и все сведения о которых в основном поступали в виде полумифических рассказов, больше похожих на сказки.
Еще князь был очень богат. Он сорил деньгами, и покупал всегда все самое лучшее, не интересуясь ценой. Чаевые, которые он оставлял людям, прислуживающим ему во время путешествия, были самые щедрые из тех, какие когда-либо видел Грэм. Нищим он бросал серебряные монеты. Грэм про себя удивлялся, как он еще не разорился при подобном расточительстве. Он смотрел на это богатство и пытался представить себе, что станет его наследником, получит когда-нибудь все эти деньги в свое распоряжение. И тогда его начинало мутить.
Слушая рассказы князя о далеких странах и загадочных предметах, о существовании которых он даже не подозревал, Грэм невольно подпадал под его обаяние князя. Рассказчиком князь был отменным, и всегда умел заинтересовать слушателя так, что невозможно было думать ни о чем другом, кроме рассказанного только что. Сам же Грэм пока предпочитал помалкивать и присматриваться. Его безумно раздражало пристальное внимание к нему со стороны знакомых князя, которые встречались им в двух городах, через которые они проезжали. Видя его неудовольствие, тактичный князь всякий раз уводил разговор в сторону. А знакомых у князя имелось множество, в совершенно разных кругах, и все встречали его радушно.
Когда путешественники въехали на земли князя, знакомых его сильно прибавилось. Теперь даже на дороге попадались какие-то личности, встречающие его поклонами и приветствиями: крестьяне из княжеских деревень, арендаторы и небогатые соседи. Пожалуй, князь был хороший лендлорд, иначе арендаторы и крестьяне не держались бы так приветливо и почтительно. Все эти люди с простодушным любопытством разглядывали Грэма, ничего у него не спрашивали, но на всякий случай кланялись ему так же, как своего лендлорду.
Уже на подъезде к дому князь, наконец, решил поведать, что – или, точнее, кто - ждет Грэма в доме.
Семейство его было немногочисленно. Его жена, княгиня Мираль Соло, была самая красивая и добрая женщина, какую только можно вообразить. Так утверждал князь. Она никогда не сопровождала супруга в его поездках, если только речь не шла о бале или приеме, и не знала ничего о его делах и приключениях. О любовных похождениях супруга в Карнелине почти пятнадцатилетней давности княгиня тоже не знала. Князь настолько верил в ее доброту, что совершенно искренне рассчитывал своим признанием не навлечь на собственную голову черные тучи супружеского гнева, но найти прощение и понимание. Грэму же не очень в это верилось.
Итак, пока князь путешествовал и улаживал дела, княгиня сидела дома и занималась воспитанием двоих дочерей. Обе девушки были старше Грэма: одна на два, вторая – на три года. Старшую звали Нинель. Она была настоящей юной леди, изящной и воспитанной. Летом она вернулась из храмового пансиона, где провела два года, обучаясь всему, что должна знать и уметь молодая девушка ее круга. Говорил о ней князь без особого энтузиазма, и Грэм сразу представил себе этакую чопорную зануду. О второй дочери князь рассказывал с гораздо большей теплотой. Звали ее Гата, и норов ее больше подошел бы дворовому мальчишке, чем молоденькой княжне. Ее тоже пытались отправить в храм, но ничего из этого не вышло. Через полгода ее со скандалом оттуда выставили за поведение, недостойное юной девушки. "Вашей дочери следовало бы родиться мужчиной!" – в отчаянии заявила старшая наставница. От Гатиных выходок стонали и воспитанницы, и настоятельницы. В конце концов, сочли за благо отправить ее домой, и Гата первая обрадовалась этому решению. Теперь она жила дома и стала совсем неуправляемой: целыми днями носилась по холмам и лесам на своем жеребце, а за книги или вышивальные пяльцы ее было не засадить.
Жила в доме еще одна женщина, престарелая княгиня Катрина Соло, мать князя. Она была больна, немощна и почти не выходила из своей комнаты. От нее неприятностей Грэм ожидал на порядок меньше, чем от всех остальных. Князь, однако, утверждал, что она добрейшая женщина. Но, если верить его словам, все его родные были святыми, готовыми с распростертыми объятиями встретить незаконнорожденного наследника…
На старой княгине заканчивался список членов княжеской семьи. Дальше начинался список слуг, правда, не очень обширный. Он включал в себя нескольких горничных, повариху, что-то вроде экономки, учителей княжон (они, впрочем, не жили постоянно в доме), конюха и еще кого-то по мелочи. Для княжеского дома это было более чем скромно.
По мере приближения к поместью Грэм чувствовал, как в нем понемногу нарастает паника. Его мучили дурные предчувствия, и рассуждения князя его не успокаивали. Нужно быть или очень уверенным в добродетелях своей жены, или просто очень беспечным человеком, чтобы спокойно, без малейшего смущения притащить домой некоего мальчишку и заявить супруге: извини, дорогая, я четырнадцать лет назад согрешил и совершенно случайно на днях узнал, что у меня есть сын от другой женщины. Прошу любить и жаловать. Что ж, что незаконный, я хочу его наследником земель и титула сделать… Дочки все равно не наследуют… Занавес. Реакцию княгини Грэм предпочитал до поры, до времени не представлять даже в общих чертах.
К полудню поля по сторонам дороги снова сменились лесом. Оказалось, однако, что это не лес, а парк, только очень запущенный. Приглядевшись, Грэм все-таки заметил некоторую упорядоченность, точнее, следы ее. Потом он разглядел остатки покосившейся кованой ограды, почти целиком скрытой вьющимися растениями. Парком очень давно никто не занимался, и он зарос настолько безобразно, что по дикости вовсе не уступал окрестным лесам, и уже совершенно непонятно было, как он планировался изначально. Грэм очень удивился, почему это князь, придающий такое большое значение внешнему виду вещей, безобразно запустил собственный парк.
Потом из-за верхушек раскидистых деревьев показалась крыша княжеского дома. Выглядел он несколько странно. Две его боковые башенки казались снятыми с двух разных строений и зачем-то перенесенными сюда. Очень пестро смотрелись и остальные части замка. Казалось, строитель просто брал понравившиеся ему части различных зданий и складывал их, как ребенок – кубики.
Поймав недоуменный взгляд Грэма, князь слегка улыбнулся и пояснил:
- Этот дом строили несколько поколений моих… наших предков. Каждый добавлял что-то свое, только вот я еще руку не приложил. В результате получился этакий монстр от архитектуры. Но внутри довольно уютно, честное слово.
- Мне и снаружи нравится, - серьезно сказал Грэм.
- Надеюсь, что так, - кивнул князь. – Давай-ка заедем с тобой в конюшни. Уверен, мы найдем там Гату. Я хочу, чтобы вы с ней сразу познакомились.
Они обогнули главное здание и через минуту въехали в небольшой внутренний дворик, по периметру которого располагались хозяйственные постройки. Князь остановился около конюшен и спешился. Грэм оставался в седле. Навстречу князю из конюшни вышли двое: мужчина средних лет, в простой коричневой одежде, и высокий гибкий подросток, голубоглазый и смуглый, одетый тоже очень просто. Голову его покрывала довольно уродливая фетровая шапка. Грэм сначала подумал, что этот парнишка – помощник конюха, но потом усомнился. Уж очень нахально он улыбался.
Старший мужчина почтительно приветствовал князя, принял у него поводья и подошел к Грэму, с любопытством на него глядя. Тот ответил мрачным взглядом, спрыгнул на землю и встал рядом с князем. Конюх удалился, ведя за собой обоих коней. Подросток улыбнулся еще нахальнее и сдернул с головы платок, и по плечам его рассыпались белокурые волосы, слишком длинные для парня. Это была девушка. Теперь Грэм понял, что лицом она похожа на князя, не так сильно, как он сам, но сходство было отчетливым.
- Здравствуй, Гата, - обратился к девушке князь и потрепал ее по плечу. – Ты опять болтаешься по конюшням? – в голосе его не слышалось особенного огорчения.
- Здравствуй, папа! А где же мне еще болтаться, как ты выражаешься? Я не могу сидеть дома… Там очень скучно.
Княжна Гата перевела взгляд своих больших голубых глаз на Грэма и принялась беззастенчиво его рассматривать. Грэм сначала смутился, потом вскинул голову и с вызовом взглянул ей в глаза. Она фыркнула.
- Кого это ты привез? – поинтересовалась она без малейшего почтения.
- Это твой брат, Гата, - серьезно сказал князь.
- Бра-ат? – протянула княжна, и еще раз окинула взглядом Грэма с головы до ног. Ему показалось, что сейчас она еще и вокруг его обойдет, чтобы получше рассмотреть. – Откуда же это у меня брат взялся? Да еще и такой взрослый? А, папа? Грехи молодости? Или вы с мамой прятали его где-нибудь?
Грэм вспыхнул.
- Гата, - одернул девушку князь. – Не неси чепухи.
- А что такое? – удивилась княжна. – Я просто пытаюсь выяснить, чему я обязана столь радостным событием. Согласись, не каждый день узнаешь, что у тебя еще и брат есть.
- Его матерью была другая женщина, не твоя мама, - очень спокойно сказал князь. Грэм только дивился его выдержке. Сам он не знал, куда деваться, и, пожалуй, убежал бы, если бы князь не сжимал крепко его плечо.
- Согрешил, значит, - безмятежно улыбнулась Гата. – Незаконный сын? Ну, ну. То-то мама обрадуется. Да не дуйся ты, - повернулась она с дружелюбной и искренней улыбкой к Грэму. – Все в порядке. Я не ожидала от папочки подобного, но, раз уж ты есть, и раз ты здесь – добро пожаловать. Я рада тебя видеть, кто бы там ни была твоя матушка. Хоть один мальчишка появится в доме…
- Моя мать была порядочной женщиной, - не выдержал Грэм.
- А я разве что-то сказала? Мне, например, вообще все равно… Как тебя зовут?
- Грэм.
- Надеюсь, ты не будешь таким занудным, как моя старшая сестричка?
- Хватит болтать, Гата, - прервал ее князь. – Грэм устал, мы ехали несколько дней, и теперь ему нужен отдых. Пойдем в дом.
- Не хочу. Что я там забыла? Опять выслушивать нотации? Я уже побеседовала сегодня с сестричкой, хватит с меня.
- Гата, - князь немного повысил голос, и девушка сразу сникла.
- Хорошо, - покорно сказала она. – Пойдем, – и не удержалась-таки от шпильки: - Боишься один маме на глаза показаться?
Князь ничего не ответил на ехидное замечание дочери, только стиснул зубы. Все-таки предстоящее объяснение не очень-то его радовало.
Они вошли через черный ход в узкий темный коридор. И князь, и Гата чувствовали себя здесь довольно уверено. Как видно, им нередко случалось пользоваться входом для слуг.
За коридор оказался еще один, а из него князь со своими отпрысками попали на просторную кухню, где возилась у плиты немолодая полная женщина. Увидев гостей, она всплеснула руками:
- Господин князь! Когда это вы вернулись? Госпожа Гата! Что же это вы творите, а? Зачем вы сюда попали, я вас спрашиваю?
- Тихо, Укон! – засмеялся князь. – Я вернулся только что и решил пойти коротким путем.
- Почему-то всегда у вас короткий путь проходит через мою кухню, - проворчала Укон. – А уж княжна-то! Вы-то что здесь забыли? Вот пожалуюсь госпоже княгине, посмотрю тогда, как запоете…
- Не ворчи, Укон, - сказал князь.
Еще несколько комнат, коридоров, и вдруг совершенно неожиданно перед ними распахнулись двери большой гостиной. Грэм растеряно закрутил головой. В богатых домах ему бывать не довелось. Гостиная, выдержанная в синих и голубых тонах, произвела на него сильное впечатление. Одна стена представляла собой огромное окно, выходящее на длинную террасу. Вплотную к террасе подступали деревья, и их ветви почти касались резных перил.
Засмотревшись по сторонам, Грэм не сразу заметил двоих женщин, сидящих в креслах рядом со стеной-окном, с рукоделием на коленях. А заметив, он почувствовал, как тело перестает его слушаться и язык немеет от волнения.
Княгине Мирали было около сорока лет. Она сразу поразила Грэма своей красотой: высокая и все еще стройная, с ослепительно белой кожей и темными волнистыми волосами, гладко зачесанными и закрученными на затылке в тяжелый узел, она была достойной парой супругу. Одета она была в строгое, закрытое темно-серое платье, украшенное желтоватыми старинными кружевами. Старшая княжна была очень похожа на мать, даже прическу носила такую же, только ее красоту портили строго поджатые тонкие губы и постное выражение лица. Выглядела она жуткой занудой, и Грэму совсем не понравилась. Впечатления не исправляло даже кокетливое шелковое платье цвета топленого молока.
- Морган! – произнесла княгиня, убирая с колен рукоделие и приподнимаясь. – Ты наконец-то вернулся! Я уже начинала волноваться.
- Пришлось задержаться, - мягко сказал князь, взял ее за плечи и поцеловал в лоб. – Здравствуй, Мираль, здравствуй, Нинель.
Старшая княжна кивнула. Взглядом, который при самой большой фантазии нельзя было назвать дружелюбным, она сверлила Грэма. Тот старался сохранять невозмутимое выражение лица, чувствуя, что нервы уже на пределе. Немного ободряли его дружелюбные взгляды младшей княжны, которая улыбалась ему из кресла, куда уселась, перекинув ноги через подлокотник. В своей простой мужской одежде и в более чем свободной позе чопорной гостиной она смотрелась даже более странно, чем Грэм.
- Кто этот мальчик? – проговорила княгиня своим слабым тихим голосом, заметив наконец Грэма. Тот сумрачно ей поклонился.
- Это мой сын, Мираль, - тихо, но отчетливо ответил князь.
Взгляд старшей княжны стал откровенно враждебным. Гата тихо улыбалась, болтая ногами. Она наслаждалась ситуацией.
- Сын? – переспросила княгиня. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Для супруга или для неожиданно появившегося пасынка, было непонятно, но возможно, для них обоих. - Очень интересно.
- Я тебе все объясню, - поспешно сказал князь.
- Очень надеюсь. Но только потом. Сейчас нужно распоряжусь насчет обеда и комнаты для мальчика… Как его зовут, кстати?
- Его зовут Грэм, - ответил князь, видя, что Грэм упрямо сжал губы и не собирается ничего отвечать.
- Прекрасно. Ну что ж, Грэм, пока располагайся здесь. Отдыхай.
С этими словами княгиня томно выплыла из гостиной. За ней, так и не произнеся ни слова, последовала Нинель.
- Боги, как смешно, - произнесла Гата, хихикнув.
Князь бросил на нее свирепый взгляд.
- Не понимаю, что тут смешного. Грэм, садись, отдохни пока.
Грэм осторожно опустился в одно из кресел, на самый краешек. Чувствовал он себя неважно. Ему начинало казаться, что все произошедшее с ним за последние несколько дней – плохой сон, и он надеялся, что скоро проснется и окажется опять в доме Брайана.
- Ты в порядке? – спросил князь, почти падая в кресло напротив. Вид у него был немного виноватый.
- Конечно, сударь, - сдержанно ответил Грэм.
- Я думаю, они просто удивлены.
- Конечно, - повторил Грэм, глядя в сторону.
Гата снова хихикнула.
- Тебе смешинка в рот попала? – сухо осведомился князь.
- Я просто не могу спокойно смотреть на физиономию Нинели, - заливаясь смехом, пояснила Гата. – Нет, правда!
Она так заразительно смеялась, что князь невольно улыбнулся, и даже Грэм не мог сохранять серьезное выражение лица.
- Вот ты уже киснешь, - продолжала Гата, обращаясь к нему, - а я терплю ее почти шестнадцать лет. По-моему, большей зануды, чем Нинель, на свете нет. И кто только захочет взять ее в жены? Вот уж не позавидую ее мужу!
- Подумай лучше о себе! Тебя вообще никто замуж не возьмет, если будешь себя так вести! – предупредил князь.
- Очень надо! Ну, долго мы будем тут сидеть?
- У тебя есть предложения?
- Ха! Еще бы! – просияла девушка. – Например, я бы могла показать Грэму своего сокола!
- Гата, угомонись! – со смехом воскликнул князь. – Ты еще успеешь.
Гата приготовилась возражать, но в комнату вернулась княгиня.
- Обед будет подан через полчаса, - сказала она очень спокойным размеренным голосом. – Гата, будь добра переодеться. Не кривись. Я хочу, чтобы ты хотя бы иногда выглядела прилично. Прошу тебя, поторопись. Грэм, тебе тоже нужно переодеться. Элис проводит тебя в спальню и принесет теплую воду, умоешься с дороги. Морган, тебя это тоже касается.
- Хорошо, - сказал князь и поднялся. – Пойдем, Грэм.
За ними увязалась Гата, неохотно покинувшая свое кресло. Она пристроилась сбоку от Грэма и собралась было засыпать его градом вопросов, но, к его счастью, они вышли в обширный холл, в глубине которого виднелась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Там их ждала молодая женщина, одетая как прислуга в богатом доме. Она тут же взяла Грэма под свою опеку, не задавая лишних вопросов, увела его наверх и показала ему спальню.
Вид комнаты произвел на Грэма гнетущее впечатление. Для спальни она была слишком большой. Размеры же кровати привели его в ужас. На ней могли улечься, пожалуй, десять человек, причем как вдоль, так и поперек. Как же на ней спать? задумался Грэм, разглядывая ее.
От переодевания ему открутиться не удалось. Элис приказным тоном велела ему раздеться, заявив, что "эти тряпки" нужно сжечь, и дала ему другую одежду. Грэм умылся и стал одеваться. К счастью, на рубашке рубашка не оказалось ни кружев, ни воланов, чего он втайне боялся, насмотревшись на туалеты князя. Штаны тоже были простого кроя, хотя и сшиты из хорошей замши. Высокие сапоги из мягкой кожи были очень хороши, и очень понравились Грэму, который никогда раньше сапог не носил. Элис тщательно расчесала его волосы и заплела их в косу. Когда, наконец, она подвела его к зеркалу, то он сначала не узнал свое отражение. Разве это он, этот изящный юноша в ослепительно белой рубашке, с гладко убранными волосами? Грэм разглядывал себя, приоткрыв рот от удивления.
- Вот теперь вы выглядите вполне прилично, - удовлетворенно сказала Элис и повела его в столовую.
Там его ожидал сюрприз. Вокруг стола со скучающим видом уже слонялась Гата, которую он не сразу узнал. Она была в платье, с завитыми волосами, и с жемчужным ожерельем на шее. При его появлении она заметно оживилась и, в свою очередь, с веселым удивлением уставилась на него.
- С ума сойти! – сказала она. – Я-то думала, ты совсем дикарь, а ты, гляди-ка, какой! Хорошо Элис постаралась – и впрямь княжич!
- Над тобой тоже кто-то хорошо поработал.
Гата расхохоталась:
- А ты молодец! Ты, главное, не теряйся, и все будет хорошо. Думаю, мы с тобой подружимся. А на Нинель просто внимания не обращай, она всегда такая. Видишь ли, с ее воспитанием в храме перестарались… я это вовремя поняла, и сбежала оттуда. Точнее, - она усмехнулась, - меня выгнали. К счастью.
Вошли князь с княгиней, а за ними – Нинель. Князь выглядел угнетенным, а княгиня – бледноватой. Вероятно, между ними уже произошло объяснение.
Старая княгиня, слава богам, за столом не появилась.
Этот обед был самым кошмарным в жизни Грэма. Среди прекрасно воспитанных новоявленных родственников, с изяществом орудовавших столовыми приборами, он чувствовал себя неотесанным чурбаном. Он никогда в жизни не ел, пользуясь ножом и вилкой, не имел ни малейшего понятия о том, для чего предназначены многочисленные столовые приборы, и как вообще управляться с поданными блюдами. Все его моральные силы уходили на то, чтобы сохранять спокойное выражение лица и не краснеть. Он почти ничего не съел, извинился, сослался на усталость и сбежал в приготовленную для него комнату, где запер дверь, бросился ничком на кровать и предался мрачным размышлениям.
-10-
- Назад! – яростно зашипел Роджер и первый шарахнулся обратно на темную лестницу. Замешкавшегося Грэма он нетерпеливо съездил по шее. Рука у Роджера была тяжелая, тычок получился чувствительным и едва не сбил Грэма с ног.
- Ты что творишь? – зашипел тот.
- Не хочу, чтобы меня увидели эти типы, - бросил Роджер. Он поднялся на несколько ступенек, прижимаясь спиной к стене. – И ты не светись.
- Откуда ты их знаешь?
- Да это тот самый парень, с которым у меня договор насчет девчонки, - свистящим шепотом объяснил Роджер.
- Быстро сработано… - пробормотал удивленный Грэм. Это надо же, еще позавчера Авнери добивался от него признания в знакомстве с Илис, а сегодня уже приезжает за ней в Ште. – Когда вы успели спеться?
- Тебе число, месяц и день недели назвать? Какая разница? Мы договорились встретиться сегодня здесь, но часом позже… Эй! А ты его, что ли, тоже знаешь?
- Немного. Долго объяснять. Что ты собираешься делать?
- Ну, поскольку девчонки у меня нет, а этот тип может подумать, будто я накручиваю цену, предлагаю линять через черный ход. Или, на худой конец, в окошко. Как эта барышня.
- Нет. Не годится. Во-первых, тогда он обязательно подумает, что ты именно накручиваешь цену, и поэтому скрылся в неизвестном направлении. Во-вторых, едва ли они прибыли втроем. С ними, по крайней мере, охрана. А если он знает о девчонке что-то такое, чего не знаем мы, то наверняка притащил с собой целый вооруженный отряд. Нас повяжут.
- Пусть попробуют, - кровожадно сказал Роджер, поглаживая торчащие за плечами рукояти мечей.
- Не дури. У нас не будет абсолютно никаких шансов.
- Трусишь?
- Стараюсь быть благоразумным.
- И что ты предлагаешь?
- Выйти к нему. Поговорить. А там – по обстоятельствам.
Роджер метнул в него быстрый взгляд из-под нависших бровей.
- И не делать резких движений, - быстро добавил Грэм.
- Гхм… Ну, хорошо, - сказал Роджер. – Только подожди минуту. Я все-таки хочу проверить пути к отступлению.
Бросив на пол свою дорожную сумку, он бесшумно исчез под лестницей. Грэм ждал, не шевелясь, застыв на полутемной лестнице, как тень. Роджер быстро вернулся, мрачный как туча.
- Клянусь Рондрой, ты был прав, - заявил он. – Здесь полно народу, все при оружии. Не понимаю, чего они ждут от этого ребенка? Чего они так боятся? Это же всего-навсего малахольная девчонка со способностями магика! Она даже не инициированная!
- Будем надеяться, что они просто перестраховываются, - мрачно сказал Грэм и выглянул в зал.
Крэст и компания уже пристроились за одним из столов. Они ничего не стали заказывать и только цепко поглядывали по сторонам. Вся эта охота на Илис начала вызывать у Грэма глубокое чувство тревоги. У него появилось подозрение, что никогда еще он не влипал так, как влип сейчас. А ведь речь шла действительно всего-навсего о восемнадцатилетней девушке! И тем не менее – оцепленное здание корчмы… истрийский принц… охотники за людьми… Бедный Брайан, если он в этом серьезно замешан.
Впрочем, сейчас следовало думать в первую очередь о себе.
Роджер и Грэм вместе вошли в зал. Их заметили сразу, на мгновение на лице Крэста мелькнуло немалое удивление, но очень быстро оно было подавлено. Авнери умел держать себя в руках. Его спутники не были так сдержаны, они чуть не ели глазами Грэма, спокойно шествующего плечом к плечу с охотником за головами.
Спокоен Грэм был только внешне. Сердце его сильно билось, а все мысли были заняты поисками выхода из сложившейся очень неприятной ситуации. Сильнее всего Грэм боялся, как бы Крэст не притащил с собой магиков.
Роджер был, как всегда, нагл и самоуверен. Безо всяких приглашений и церемоний он уселся напротив Крэста, игнорируя его спутников, и фривольно развалился на скамье, вытянув ноги. Однако позу он выбрал такую, чтобы ничто не мешало ему свободно выдернуть из ножен мечи.
- Очень интересно, - сказал Крэст, прищурившись. Он даже не поздоровался, и это был дурной знак. – Я и не знал, что вы сотрудничаете.
- Сегодня утром мы тоже этого не знали, - нагло сообщил Роджер.
Ну, держись, тревожно подумал Грэм.
- Что же вы… господин Соло, - обратился Крэст к Грэму с отеческой укоризной, - позавчера уверяли меня, что не знаете даже имени Илис Маккин, а сегодня я встречаю вас здесь, в обществе человека, которого я просил разыскать эту девушку? Как же это так? Значит, вы обманули меня?
- Я и не подозревал, что Роджер имеет отношение к Илис Маккин, - ответил Грэм.
- За идиота меня держите? – резко спросил Крэст. Уже никакой укоризны в его тоне не было, в голосе гневно звенела сталь. – Впрочем, теперь это безразлично. Роджер! Ты извещал меня, что девчонка у тебя.
- Извещал, - безо всякой почтительности согласился Роджер.
- Где она? Я желаю получить ее немедленно.
- Понятия не имею, где она.
- Что такое? – вскинул брови Крэст. Он как-то плавно повел рукой, капитан Таю тут же выскочил из-за стола и понесся во двор.
Сейчас начнется, нервно подумал Грэм. Помни, главное – не делать резких движений. Эх, если бы еще и Роджер об этом не забывал…
- Не хочешь ли ты сказать, Роджер, - продолжил Крэст зловещим тоном, - что ты обманул меня?
- Нет. Еще сегодня утром она была в моей комнате.
- И что же случилось? Роджер, я должен из тебя слова клещами вытягивать?
Роджер только раскрыл рот, чтобы дать пояснения, как к их столу подошел быстро обернувшийся капитан Таю в сопровождении еще пятерых мужчин. Четверо были молодцы как на подбор, словно из королевской гвардии, в доспехах и при оружии. Пятый был без доспехов и без оружия, но угрозы от него исходило на порядок больше, чем от солдат. Крэст кивнул, и он вскинул руку со странно сложенными пальцами и что-то резко сказал, почти выдохнул. Магик! запоздало сообразил Грэм в тихой панике, и тут же его словно огрели по голове. Ментальный удар был такой силы, что он даже покачнулся – для его головы на сегодня это был перебор. Он скрипнул зубами, чувствуя, что находится на грани потери сознания, и изо всех сил вцепился в скамью.
Роджеру досталось не меньше. Он посерел, и лицо покрылось капельками пота. Падать он, правда, не собирался, но глаза у него стали совсем шальные.
Краем сознания Грэм отметил, что весь народ из зала куда-то подевался. До этой демонстрации силы кое-кто из самых смелых оставался, теперь же сбежали последние, в том числе корчмарь. Связываться с магиками не хотел никто.
- Теперь говори, - приказал Крэст Роджеру. – Учти, если захочешь соврать, у тебя это не получится. Где Илис?
- Не знаю, - ответил Роджер. Голос у него был странный, словно после сильной попойки.
- Что случилось?
- Не знаю. Я оставил ее на полчаса в комнате со своим напарником. Когда вернулся, ее уже не было. Напарник до сих пор без сознания. Веревки, которыми девчонка была привязана, целы, даже узлы не тронуты. Окно раскрыто. Девчонки как и не было.
- Безымянный! - прошипел Крэст. – Она опять улизнула! Пусть Борон заберет душу твоего придурка-напарника! Князь! – он повернулся к Грэму. – Теперь вы. Вы знаете Илис Маккин?
Грэм почувствовал, что слова исходят из него словно и без его участия, язык тоже двигался сам по себе и был толстым и неповоротливым. Он попытался сопротивляться, но его бедная голова уже ничего не могла.
- Да, - выдавил он.
- Хорошо знаете?
- Нет.
- Это действительно вас видел с ней тан Паулюс?
- Да.
- Значит, вы мне лгали?
- Да.
- Чудесно! Пожалуй, мне все же стоило арестовать вас. Это еще не поздно сделать, но… я, пожалуй, не буду. Дам вам возможность реабилитироваться. Обоим. Попробуйте еще раз найти Илис. Если найдете и приведете ее ко мне – на этот раз безо всяких фокусов, - я вас прощу. И помилование вам, князь, как я и обещал, будет устроено. Ну, а Роджер получит обещанную сумму. Если же я не получу Илис, учтите – лучше вам оказаться подальше от Истрии, когда мое терпение иссякнет. Потому что тогда вы будете объявлены в розыск вместе с ней.
Крэст величественно поднялся, вслед за ним вскочил сидевший до сих пор тан. Авнери еще раз кивнул своему магику, тот снова взмахнул рукой, и на Грэма с Роджером обрушился второй ментальный удар. Как на него отреагировал приятель, Грэм уже не видел. Его собственная голова решила, что с нее сегодня хватит, и решила отключиться. Он почувствовал, что падает, и вслед за этим действительно провалился в темноту.
Грэм открыл глаза и увидел над собой бревенчатый потолок. Голова болела. Казалось, в ней обосновалась, по меньшей мере, дюжина молотобойцев. Некоторое время Грэм пытался размышлять, где же он может находиться, но ничего не придумал, кроме того, что, кажется, он лежит на кровати. Тогда он попробовал приподняться, осторожно покрутил головой и тут же понял, что действительно лежит на одной из разоренных, незаправленных кроватей в комнате Роджера. Сам Роджер, пригорюнившись, упершись локтями в колени, сидел на стуле, рядом с которым все еще валялись веревки с целехонькими узлами. Заметив, что Грэм пришел в себя, он, не поднимая головы, очень мрачно констатировал:
- Он назвал тебя князем.
- И? – Грэм осторожно сел на кровати. Интересно, сколько времени Роджер сидел и ждал, чтобы задать этот вопрос?..
- Это прозвище?
- Это титул, - обречено сказал Грэм. Выкручиваться сил у него не было.
- Твой?! – вскинулся Роджер. – Ты шутишь?
- Я не в том состоянии, чтобы шутить.
- Ну да, - Роджер опять сник. – Вообще-то, конечно… тот тип, что усыновил тебя…
- Ты не о том думаешь. Подумай лучше, что нам теперь делать.
- Я как раз тебя ждал, чтобы обсудить. Что-то ты хилый какой-то, даже не ожидал, что ты свалишься.
- Я просто сегодня ночью уже получил по мозгам, мне хватило.
- Ночью-то тебя кто?
- Да Авнери наслал… Он у меня еще позавчера насчет Илис пытал.
- Авнери этот – сволочь. С ним по-хорошему, а он…
- Это еще что… Ты бы слышал, чем он мне грозил.
- Чем? – оживился Роджер. - Кстати, что за помилование он тебе обещал?
Вместо ответа Грэм распахнул на груди рубаху и показал клеймо. Раз уж они вместе попали в переделку, пусть знает. Роджер явственно спал с лица.
- Эк тебя, - выдохнул он. – Это что ж получается: мало того, что по дурости связался с неинициированной магичкой, так еще и с беглым каторжником теперь спутался… Слушай, может, мне тебя сдать? Все какой ни есть гонорар получу. Ведь за беглых тоже вознаграждение полагается?
- Сначала от меня получишь, - пообещал Грэм, зло прищурившись.
- Уже прикидываешь, как бить меня будешь? – радостно спросил Роджер. – Не побьешь. Слаб ты против меня, дитя. Да ладно, не заводись, это я так… Нам с тобой теперь вместе надо держаться. И для начала придумать, что теперь делать. Шуточки Авнери мне очень не нравятся.
Грэм потер лицо.
- Мне тоже. И твои шуточки мне тоже не нравятся… А думать я сейчас не могу. Извини уж.
- Что, так плохо?
- Ага. Мне бы поспать сейчас…
- Вообще-то, лучше нам поторопиться, - скептически сказал Роджер. – Кто знает, как далеко может уйти Илис, с ее-то выкрутасами. Ты и так трупом часа два валялся… Кстати, Сэма ребятишки Авнери забрали. Они, когда ты грохнулся, все тут обнюхали.
Грэм вздохнул.
– Родж, а ты уверен, что хочешь искать девчонку?
- Чего?
- Может, ну ее к Борону? Я, конечно, понимаю, ты угробил на нее уйму времени, но раз уж такое закрутилось…
- И что ты предлагаешь?
- Уезжать, и подальше. Без Илис. Просто подальше от этого Авнери.
- Как же он тебя запугал, - задумчиво сказал Роджер, разглядывая Грэма. – Просто жуть, до чего. Дитя, мне просто стыдно за тебя, - потом он решил прекратить ерничать, заметив что его оскорбления просто не достигают цели. – Вообще-то, над этим надо подумать.
- Вот именно – подумать. А я пока посплю, - Грэм стянул сапоги и откинулся обратно на подушки. – Может, голова пройдет…
- Ладно, - сделал одолжение Роджер. – У тебя времени до вечера. Как стемнеет, уходим. Но я тебя не понимаю, Грэм. Несколько часов назад ты убеждал меня тащить девчонку в Касот, вместо того, чтобы тихо-мирно сдать ее на руки Авнери здесь, и плевать тебе было на ее магические способности и на то, что она может учинить по дороге. А теперь вдруг ты паникуешь.
- Дело не в Илис. Дело в Авнери. Не хочу я с ним спутываться, понимаешь?
- Он же тебе помилование обещал, - напомнил Роджер.
- С помилованием он может идти к Безымянному… Будет мне еще одолжение делать.
- Такими "одолжениями" не разбрасываются!
- Слушай, Родж, не жужжи, - сказал Грэм, натянув на себя одеяло и уткнувшись носом в подушку. – Дай поспать. Если нам повезет, мы найдем Илис по дороге в порт, а тогда можешь делать с ней, что хочешь. Хоть зажарить на обед и съесть. Хотя лично я все же отвез бы ее в Касот.
На самом-то деле, он уже сильно сомневался в том, что хочет сдержать данное Брайану обещание и увезти Илис подальше. В данный момент ему хотелось только одного – оказаться подальше от Истрии самому. И если вдруг придется уезжать одному, без девчонки – он уедет. Она и сама может постоять за себя, если сумела сбежать от Роджера. Нехорошо нарушать данное слово, но инстинкты самосохранения были сильнее. И на каторгу ох как не хотелось.
Вечером его растолкал Роджер, тряся за плечо и не особенно при этом церемонясь. Еще бы пнул, с неудовольствием подумал Грэм, и неохотно открыл глаза. В комнате уже было почти темно. Прямо над собой Грэм увидел свисающий до самого одеяла длинный хвост черных волос Роджера. Соблазн был слишком велик. Грэм высвободил одну руку и стремительным движением схватил Роджера за хвост, наматывая волосы на кулак. Реакция у Роджера была прекрасная, но все же подвела его: он отшатнулся, но немного опоздал. Грэм сильно дернул его за волосы, притягивая к себе. Роджер зашипел от боли и припал на одно колено. В таком положении было проще простого вытянуть у него из-за спины свободной рукой меч и пресечь все его попытки вырваться. Застыв, Роджер издал тихое горловое рычание.
- Добрый вечер, - ласково улыбнулся ему Грэм. – Не дергайся, а то нос отрежу. Очень неудобная прическа, по-моему. А мечик ничего себе. Острый. Может, волосы тебе укоротить?
- Свои постриги, - прорычал Роджер. – Отпусти волосы, сволочь.
Подумав, что не стоит доводить его до последнего градуса бешенства, Грэм стряхнул с руки хвост, выскользнул из-под одеяла и занял оборонительную позицию, не выпуская из рук его меч. На всякий случай.
- Что за шутки? – зарычал взбешенный Роджер, стремительно распрямляясь.
- Маленькая демонстрация силы, - пояснил Грэм. Чувствовал он себя неплохо. – В качестве самоутверждения. А то кто-то заявлял, что справится со мной одной левой?
- Сволочь ты все-таки, - выдохнул Роджер. – Отдай меч.
Грэм спрыгнул с кровати и рукоятью вперед протянул ему меч.
- Неплохо сработано, - признал Роджер. – Очень неплохо. Только как-то уж слишком… по-воровски. Исподтишка.
- Только не говори мне, что сам всегда сражаешься по-честному, все равно не поверю, - присев на кровать, Грэм принялся надевать сапоги. – Ну, что решил?
- Уходим отсюда. Вернемся в Карат. Если девчонка еще на острове, она должна быть там. Попробуем ее найти. Найдем – увозим в Касот. Если не получится, уезжаем без нее. Идет?
- А как же Авнери?
- После сегодняшнего? Притащить с собой магика и натравить его на нас было по-свински. Это значит, что он мне не доверяет. Почему же я должен верить ему? Так что скажешь?
- Я согласен.
- Тогда пошли.
- Слушай, Родж, - спросил Грэм, сбегая по лестнице, – а как тебе вообще показалась Илис?
- Забавная, - признался Роджер. – Правда, забавная. Если бы не это дело, я бы, пожалуй, сказал, что она славная девчонка.
Так Грэм и думал. Если бы не объявленная охота на Илис, глядишь, они с Роджером еще и подружились бы. Все-таки, они очень схожи по духу. А может, еще все впереди. Кто знает, как дело повернется.
Лошадки у Роджера и его бывшего напарника были что надо, словно из княжеских конюшен.
- Краденые? – поинтересовался Грэм невинно.
- Конечно, нет, - Роджер возмутился, словно всю жизнь был законопослушным гражданином. – Они честно куплены. За честные деньги. Я – честный охотник, а не какой-нибудь там…
- Вор, - закончил Грэм. – Я понимаю. Ты весь из себя такой честный, прямо приятно посмотреть. Куда уж нам до вас… Но коняшки хороши.
К середине ночи они уже были в Карате. Некоторое время они препирались со стражниками, которые не хотела пускать их в город, но у Роджера объявился поразительный дар убеждать людей. Заодно он разузнал, не проходила ли в ворота некая девушка сегодня днем или ночью. Нет, ответили стражники, ночью точно никого не было, вы первые, а днем другие ребята дежурили. Так что наверняка они ничего сказать не могут.
- Очень жаль, - пробормотал Роджер, въезжая в ворота. – Лучше бы она засветилась… Тогда бы мы точно знали, искать ее в городе или нет.
- Это было бы слишком просто, - заметил Грэм.
- И неинтересно, - кивнул Роджер.
-11-
За следующие несколько дней Грэм и Роджер прочесали весь город и его окрестности, задействовали все возможные информационные каналы. Грэм даже рискнул еще раз наведаться домой к Эльге, чем немало удивил последнюю. Но Илис как сквозь землю провалилась. Абсолютно никто ее не видел, и ничего о ней не слышал. Оставалось предположить только, что она невидимкой ускользнула из "Медной короны" и так же невидимкой покинула остров. Уж если она побывала в Карате снова, хоть кто-то должен же был ее видеть!
К концу недели Грэм почувствовал, что выдыхается и начинает звереть. Ему уже казалось, что облава идет не на Илис, а на него. Темп поисков они с Роджером взяли сумасшедший. Они носились по городу и окрестностям как заведенные и уже не помнили, когда в последний раз толком спали и ели. От недосыпа и постоянного нервного напряжения Грэм чувствовал, что начинает тупеть. Такая беда последний раз с ним приключалась, когда он бежал с каменоломен и долго болтался по лесам и полям, не зная, куда приткнуться, потому что всего боялся. Но тогда-то облава была на него!
С поисками однозначно надо было завязывать.
Роджер тоже начинал нервничать, что выражалось в участившихся приступах беспричинной ярости. Все чаще он обещал Илис невыносимые муки в случае, если она попадет, наконец, к нему в руки, а фантазия у него была богатая. Грэму даже жалко становилось бедную девушку.
Пора было уезжать, пока горе-охотники не навлекли на себя королевский гнев Крэста Авнери, и не свалились от нервного и физического истощения. Грэм попытался внушить приятелю эту мысль. Внушать пришлось долго, потому что неутомимый Роджер всерьез разозлился, и без Илис уезжать не хотел ни в какую. Но к концу недели под давлением аргументов совершенно замученного Грэма он вынужден был согласиться, что пора попрощаться с гостеприимным Каратом и уматывать на материк, пока Крэст Авнери не потерял терпение.
Напоследок, раз уж все равно нужно было искать корабль до материка, они решили еще раз прочесать порт. Они решили разделиться и с утра разбежались, договорившись встретиться после захода солнца недалеко у доков, где были свалены огромные ящики, предназначенные для погрузки. Грэм искренне надеялся, что это день окажется последним, проведенным в Карате. Все здесь его успело изрядно утомить. Вот только о Брайане я совсем забыл, с раскаянием думал Грэм, пробираясь сквозь толпу, заполнявшую территорию порта. Да и как тут не забыть? При такой-то жизни… Нужно будет известить его, пожалуй.
Поиски оказались неудачными вдвойне. Грэм не нашел ни корабля, идущего в подходящем направлении, ни Илис, ни хотя бы следов ее. Все было бесполезно. В сгущающихся сумерках, злой и уставший, он добрался до сложенных друг на друга и стоящих длинными рядами ящиков, и уселся прямо на землю. Начинал накрапывать холодный дождик, и он надвинул на лицо капюшон и опустил голову на руки, проклиная день, когда увидел Илис, и заодно свою собачью жизнь. Досталось и Роджеру, который возмутительно опаздывал.
Наругавшись вволю, Грэм поднял голову и принялся растирать ногу, уже несколько дней болевшую от сырости, холода и бесконечной беготни. Он так увлекся своим занятием, что не сразу замети, что не один. И только услышав практически у себя над ухом чье-то деликатное покашливание, вскочил, рефлекторно выхватывая меч.
- Что, ножки болят? – поинтересовался знакомый ехидный голос.
- Илис! – выдохнул Грэм пораженно.
- Да, это я, - Илис подошла ближе, и из-под надвинутого капюшона на него взглянули знакомые черные глаза. Очень веселые глаза, совсем не такие, каким положено быть глазам у затравленного человека, на которого серьезно охотятся. – Не ожидал?
- Честно говоря, нет, - ответил Грэм, размышляя, видела ли она его с Роджером или нет, и если видела, то чего от нее теперь ждать. – Я тебя уже вторую неделю ищу.
- Зачем? – удивилась Илис. - Впрочем, какая разница, раз наши цели совпадают: ты искал меня, я – тебя.
- А ты-то зачем меня искала?
- Я видела тебя сегодня в порту. Ты, кажется, пытался найти корабль до материка. Уезжаешь?
- Собирался.
- Чудесно. В таком случае, я еду с тобой.
- Э?
- Что непонятно? Мне тоже надо на материк, - терпеливо объяснила Илис. – Я тамошних мест не знаю, а ты – знаешь, так почему бы мне не поехать с тобой?
- Вот это наглость, - растеряно сказал Грэм.
Очень довольная собой, Илис рассмеялась… и тут же замолкла, насторожившись.
- Слышишь? – прошептала она. – Сюда кто-то идет.
Роджер! в тихой панике подумал Грэм. Сейчас начнется.
И впрямь, из-за штабеля ящиков показался насквозь промокший Роджер. Заметив, что Грэм не один, он остановился на полушаге.
- Это еще что такое? – удивился он, и руки его потянулись к мечам. - Илис! – засмеялся он, разглядев собеседницу Грэма. - На ловца и зверь бежит! Как ты ее приманил, Грэм?
Илис, запертая в узком проходе между ящиками, отскочила в сторону и оказалась посередине между Грэмом и Роджером.
- Роджер! Давно не виделись! – прошипела она и повернулась к Грэму. – Когда это вы спелись? Вот уж не ожидала от тебя!
Воспользовавшись тем, что Илис повернулась к нему спиной, Роджер сделал несколько шагов, медленно вытягивая из ножен мечи. Но она тут же обернулась к нему, глаза ее сузились, и она взмахнула рукой, как будто бросала нож. Произошло нечто очень странное: Роджер отлетел в сторону, врезался в штабель ящиков с такой силой, что тот даже пошатнулся, и замер, согнувшись и судорожно ловя ртом воздух. Из его носа на грудь рекой полилась кровь. Илис быстро развернулась в сторону Грэма, и тот напрягся, приготовившись, что и его сейчас будут размазывать по ящикам.
- Успокойся, Илис, - быстро сказал он, инстинктивно отступая.
- Успокоиться? Я, в отличие от некоторых, спокойна! – заявила Илис. – Объясни, как это следует понимать: ты заодно с Роджером или он заодно с тобой?
- В данный момент, скорее, он со мной.
- "В данный момент", да еще и "скорее"! Не виляй! Ты кому хотел сдать меня? Не делай удивленных глаз! Уж если ты здесь вместе с Роджером, значит, знаешь, что я такое.
- Знаю. Меня Брайан просил по возможности увезти тебя из Истрии.
- Брайан? Очень интересно! А этот-то зачем припутался? – она кивнула в сторону Роджера, который все еще пытался начать дышать.
- Мы собирались отвезти тебя на материк, а не отдавать Крэсту Авнери… Илис, позволь, я подойду к нему, он сейчас задохнется или захлебнется кровью.
Илис метнула быстрый взгляд на Роджера.
- Думаешь? Вряд ли. Он живучий. Вот нос я ему, кажется, сломала, очень жаль… Стой, где стоишь! – крикнула она. - Откуда ты вообще этого недоноска знаешь?
- Старый друг, - мрачно усмехнулся Грэм. – Вместе росли.
- Хорошие у тебя друзья. Своеобразные, - скептически заметила Илис. – Особенно интересно он сочетается с Брайаном. Так что делать будем? Разойдемся и пойдем в разные стороны? Но учти, здесь только один корабль до материка берет пассажиров, и с капитаном уже договорилась я, ты опоздал.
- Тогда, поплывем вместе, - собрав всю наглость, сказал Грэм.
- Вместе – это ты и я? Или и этот ненормальный тоже?
- И он тоже. Ему здесь оставаться нельзя будет, если ты уплывешь.
- Ага, значит, у него были на меня какие-то планы!
- Конечно, были.
- И как же тогда я могу ему доверять? Где гарантия, что не сдаст меня при первом же удобном случае?
- Хочешь, я за него поручусь?
Илис расхохоталась.
- Ты за него поручишься? А тебе-то доверять можно?
- Ты же сама пришла ко мне.
- Пришла… Потому что ничего не знала.
Грэм снова посмотрел на Роджера. Тот, наконец, смог сделать вдох, и уже поднялся на колени, одной рукой придерживаясь за ящики, а второй зажимая кровоточащий нос.
- Илис, - сказал он очень невнятно, задыхаясь, и очевидно через силу. – Ты мне нос сломала, зараза.
- Извини, - легко отозвалась Илис. – Нечего было на меня с оружием кидаться. И вообще, надо же было мне как-то отыграться. Твой дружок уже получил свое, а вот ты неохваченным остался. Теперь мы квиты.
- Придушу, - невнятно прохрипел Роджер и жутко закашлялся.
- Встань сначала. И скажи спасибо, что по ящикам не размазала. Уж очень ты меня разозлил.
Роджер прохрипел что-то очевидно неприличное и попытался медленно встать на ноги, все еще прижимая руку к лицу. Сквозь пальцы текла кровь, не утихая. Вот ведь неугомонный, с отчаянием подумал Грэм. Не хватало еще, чтобы Илис снова по нему ударила, для острастки. Грэм мысленно вознес молитву Фексу, отодвинул Илис в сторону, подошел к Роджеру и схватил его за плечи. И очень вовремя, потому что тот уже собирался падать.
- Остынь, - сказал Грэм, взглянув ему в глаза. Они были совершенно безумные. - Остынь и сядь, а то упадешь.
- Не упаду, - заплетающимся языком сказал Роджер и мешком осел на землю. Подобрал под себя ноги и наклонился вперед, упершись руками в грязь. – Тошнит, - сообщил он.
- Неудивительно, - буркнул Грэм, опускаясь рядом с ним на корточки, и посмотрел на Илис. Та наблюдала за ними с немалым интересом и без всякого сочувствия. – Ну и что ты натворила? Что теперь с ним делать?
- Оставить здесь, - посоветовала Илис.
- А шла бы ты лесом, - огрызнулся Грэм. Совет, конечно, был хорош, и неделю назад он с удовольствием воспользовался бы им. Но сейчас – уже нет.
- Ну и зачем он тебе? - разочарованно спросила Илис и добавила: – Он же псих! И псих опасный.
- Тебе не понять, - отрезал Грэм. Особенной любви к Роджеру он не испытывал, и иногда его поведение выводило из себя, но сейчас Илис раздражала его сильнее.
- Возможно. Слушай, корабль уходит утром, капитан ждать не будет. Если твой друг не оклемается до утра, я поплыву одна, понятно? Или мы поплывем вдвоем, если ты решишься с ним расстаться.
- Илис, в этот раз ты от меня не уйдешь, - пообещал Роджер, выпрямляясь. Взгляд у него был такой, что, казалось, мог убить на месте. Даже сейчас, когда было уже довольно темно.
- Посмотрим, - безмятежно сказала Илис.
Роджер снова закашлялся, так, словно у него легкие выворачивались наизнанку, потом сплюнул кровью.
- Давайте лучше решим, где переночевать, - сказал не на шутку встревоженный Грэм. - Дождь, по-моему, усиливается, я промок, замерз и хочу спать. Роджеру еще нужно будет отчиститься… и, кстати, нужно остановить кровь. Илис, ты можешь что-нибудь сделать?
- Я? Я не лекарь.
- А своими… особыми способностями?
- Смеешься? Могу только добить, чтобы не мучался, - хихикнула Илис.
- Понятно. Ну а сказать, где можно провести ночь, чтобы не вызвать лишних вопросов, ты можешь?
С минуту Илис размышляла, потом не очень охотно сказала:
- Есть тут одно местечко… Не слишком шикарное, конечно, но надежное. И не очень далеко.
- Веди. Только помоги сначала поднять Роджера, я один его не утащу.
- Ага, а он меня придушит. Вот еще!
- Оба – без фокусов! – повысил голос Грэм. – Хватит! По крайней мере, на сегодня. Вы меня достали. Роджер, понятно?
- Как скажешь, - неожиданно покорно согласился Роджер.
- Илис?
- А я – что? Он первый начал.
- Илис! – рявкнул Грэм.
- Ладушки.
Общими усилиями Грэм и Илис помогли подняться Роджеру, который весил немало, и тихонько пошли между ящиками. Роджер шел неуверенно, ноги у него подкашивались, он хрипло дышал. Он ощутимо давил на плечо Грэма, и тот задумался, каково же приходится тоненькой Илис, которая шла с другой стороны. Она, впрочем, не жаловалась.
- Вот еще что, - вспомнила по дороге Илис. – Капитан нас даром не повезет, нужны деньги. У меня их нет, сразу говорю.
- У меня есть, - коротко ответил Грэм.
Пока их с Роджером носило по Карату и его окрестностям, ему пришлось не раз использовать профессиональные навыки. Увы, он помнил, что сказал собрату, с которым разговаривал в день прибытия. Он сильно сожалел, что пришлось обманывать своих же, но куда деваться? Внешность у него была заметная, и его узнавали, когда он пару раз пересекался с местными коллегами по цеху – то ли Рэд его описал, то ли собрат, проводивший его до "Жемчужницы". К счастью, все закончилось бескровно и почти благополучно. Конечно, упрекали за обман, и приходилось объясняться. Пока его отпускали с миром.
Теперь он был при деньгах, и немаленьких.
- Как хорошо иметь знакомых, у которых всегда есть деньги, - радостно сказала Илис.
- Хорошо иметь друзей-воров, - буркнул Роджер, который потихоньку приходил в себя. – Да здравствует Ночная гильдия.
- Да восславится Фекс, - хихикнула Илис.
- А ну, замолкните, - холодно сказал Грэм.
Илис притащила их в какой-то совершенно неприлично запущенный притон, где обитали совсем уж опустившиеся личности. Грэм, несмотря на то, что большую часть своей жизни провел на улице, и то никогда не бывал в заведениях подобного рода. Ну, почти никогда. Несмотря на свою неприхотливость, он был на диво брезглив, и такие места неизменно вызывали у него отвращение.
Сейчас ему было не до чистоплотности. С помощью Илис, которой здесь тоже не очень-то нравилось, они нашли относительно свободное и чистое местечко в углу у стены, где и расположились прямо на полу. Илис тут же убежала, но вернулась уже через минуту вместе со скрюченной мерзкой старушенцией. Грэм удивленно посмотрел на них, и Илис велела приготовить серебро. "В качестве платы за услуги," - пояснила она.
- Какие еще услуги? – вспыхнул Грэм. – Надеюсь, ты не сводничеством занимаешься? Ну, так эта красотка не в моем вкусе… и Роджеру, я думаю, она тоже не понравится.
- Совсем дурак, - беззлобно констатировала Илис. – Сиди и помалкивай… раз уж ничего умного сказать не можешь.
Ее хамство Грэм проглотил молча и полез за деньгами.
Старушенция тем временем склонилась над Роджером, у которого все еще не унималось кровотечение, и начала возиться над его лицом. Он, как ни странно, молчал и не пытался протестовать. Минут через кровь остановилась. Старушенция достала какие-то тряпки и стала обтирать ими лицо Роджера, потом поколдовала еще над его носом, причем в течение все процедуры Роджер шипел от боли сквозь стиснутые зубы. Затем она затребовала плату, и, получив ее, удалилась.
- Теперь баиньки, - заявила Илис. – Завтра вставать рано, учтите, мальчики, - и добавила тоном, не допускающим возражений: - Грэм, дай мне твой плащ.
- Зачем?
- Мой весь мокрый. Не спать же мне на голом полу?
- А мой сухой, что ли? – возразил Грэм, поражаясь наглости Илис, но плащ дал. Какие-то остатки галантности в нем еще сохранились. – Я тоже под дождем был.
- Твой все равно суше, - без тени смущения Илис постелила его плащ на пол и свернулась на нем клубочком, а сверху еще и накрылась своим плащом. – Спокойной ночи.
Грэм только головой покачал и опустился на колени рядом с Роджером, который полулежал, облокотившись на стену. Внимательно изучив его при тусклом свете лампы, висящей в нескольких шагах на стене, он пришел к выводу, что красоты в лице приятеля значительно поубавилось, его безупречно-классический профиль был теперь сильно подпорчен.
- Что, хреново? – спросил Роджер, поймав его взгляд.
- Нос тебе здорово на бок свернуло.
- Спасибо за радостную весть. Впрочем, чего и ожидать было… Ну и мерзавка, - Роджер покосился на мирно сопящую Илис. – Ты уверен, что не хочешь отвести ее к Авнери? Кажется, мы с ней еще наплачемся.
- Возможно. И все же ты потише, вдруг она не спит…
- Какая разница? Я слышал все, что ты говорил. Ты ведь просто хотел увезти ее из Карата, а мне наплел про магиков? А я уже тебе почти поверил.
Грэм поразился его чуткому слуху. Корчась от боли, истекая кровью и задыхаясь, Роджер сумел расслышать, о чем они с Илис разговаривали!..
- Я не знал, что ты слышишь.
- А если бы знал? Подумать только, столько нервов, денег и времени потрачено, чтобы найти и увезти на материк совершенно чужую тебе девушку! Ты ведь ради этого даже не побрезговал моей компанией! А ведь я тебя, считай, подставил… отдал на растерзание. Я не понимаю.
- Я сам не понимаю. А ты… теперь, когда знаешь? Что будешь делать? Уступишь? Или попытаешься увезти Илис любой ценой?
Роджер повертелся, устраиваясь поудобнее.
- Интересный вопрос. Пожалуй, ничего я пока делать не буду. Хотя и стоило тебя проучить, чтобы не врал. Доедем до материка вместе, а там – как получится. Кому повезет. Ты, конечно, парень ничего, но, как говорится, дружба дружбой, а служба, сам понимаешь, службой... Наша дружба закончится на другой стороне океана, предупреждаю сразу, чтобы не истерил и не произносил патетических речей (а это, я знаю, ты можешь). Учти, я просто так от вознаграждения не откажусь. Не для того я угробил на эту девчонку несколько месяцев жизни, чтобы просто помахать ей ручкой. Мне деньги нужны.
- Понимаю, - кивнул Грэм, оценив откровенность Роджера. – Пусть, значит, победит сильнейший?.. Правда, мы не знаем планов самой Илис, а их, мне кажется, стоит учитывать. Не так-то просто заставить ее сделать что-то, чего она не хочет.
- Это точно, - согласился Роджер. - Эх, хотел бы я знать, как же она все-таки сбежала от Сэма? Кстати, а как ты ее сегодня отыскал?
- А она сама меня нашла. Пока мы охотились на нее, она искала меня. По крайней мере, последние два-три дня.
- Зачем?
- Ей нужен был проводник по западным королевствам. А еще раньше она предлагала мне стать ее телохранителем. Я, правда, не понял, всерьез или нет.
- Телохранителем? Тебя? Странный выбор, - Роджер потер шрам, как будто он зудел, и на минуту задумался. - Послушай, Грэм, я не пойму, кто она такая?
- Дикая магичка.
- Это я знаю. Но этого мало, чтобы за ней гонялся наследный принц Истрии. И почему ее просто не приказали убить? Смотри, что мы имеем: дурная бездомная девчонка, без родственников, и с магическими способностями. Насколько они сильны, мы не знаем, но могу предположить, что очень неплохие, - он поморщился и тут же зашипел от боли. – За ней гоняется лично наследный принц Истрии, который очень хочет ее заполучить и даже нанимает охотника, то есть меня. Причем приказывает взять ее живой. Вопрос – зачем принцу живая Илис? Магиков вроде бы в Истрии хватает, и даже, я бы сказал, с излишком. Все официальные, все сидят в башнях и иногда выводятся в свет нобилями. Все прекрасно. Новые магики что ни день поступают в школу, так что проблем с пополнением рядов вроде бы нет. Илис погоды им не сделает. Так почему же она до сих пор жива? Почему мне не приказали убить ее? Вот чего я не понимаю. Кто она? Любимая дочь Гесинды?
- Брайан предполагает, что у нее знатные родители.
- Но насколько знатные? Принц, Грэм, вот что меня смущает. То, что в этом деле замешан принц.
- Он ее брат, - усмехнулся Грэм. Идея была интересная. Забавная идея.
- Не удивлюсь, если так.
- Ты что, серьезно? – изумленный мрачным тоном, Грэм взглянул в глаза приятеля. Тот не улыбался.
- А почему бы нет? Они, кстати, похожи.
- Вы с Илис тоже похожи.
Роджер расхохотался, но тут же его смех перешел в рычание от боли; он закашлялся.
- А что? – продолжал Грэм. – Оба черноволосые, черноглазые, кожа у обоих светлая – чего еще надо? Оба психи…
- В Истрии половина населения подходит под это описание. Может быть, даже больше. Ладно, ну ее к Безымянному, эту Илис, не могу больше про нее. И вообще, у меня голова кружится, - Роджер сполз в лежачее положение, бросил под голову свою сумку.
- И тошнит? Сотрясение мозга, наверное. Хотя не знаю, откуда у тебя мозги, - усмехнулся Грэм. Роджер болезненно и криво улыбнулся ему. – Ладно, отдыхай.
Сам он уселся, скрестив ноги, и прислонился к стене. Он тоже очень устал, но спать в этом подозрительном месте не хотел. Того и гляди, проснешься раздетый и разутый… если вообще проснешься. К тому же, здесь было так грязно, что Грэм не мог без содроганий думать о том, чтобы лечь на пол.
- А ты чего? – с любопытством спросил Роджер.
- Посижу пока. Что-то мне этот гадюшник не нравится… Как ты думаешь, могла Илис прятаться здесь, пока мы ее искали?
- Запросто. Здесь никто никого не видит. Все как будто мертвые. Впрочем, в этих местах всегда так. Ты-то не пробовал никогда?
- Чего? – не понял Грэм.
- Ну, не знаю, что именно у них тут в ходу… гашиш, опий…
- Нет, - поперхнулся Грэм. – Я – нет.
- А я пробовал как-то. На юге. Интересные ощущения, но мне не понравилось. Слишком расслабляешься, и потом, когда такие примеры перед глазами…
- А Илис? Ты думаешь, она… - занервничал Грэм.
- Конечно, нет, - фыркнул Роджер. – Просто здесь очень удобное место, чтобы прятаться. Не знаю, почему мы не догадались поискать в таких местечках? А, Безымянный, мы опять про Илис. У меня от нее голова болит.
- Смотри, не задуши ее во сне.
- Не бойся, не задушу, она денег стоит…
Грэм мрачно улыбнулся, а сам невесело подумал, что скорее ему самому следует опасаться за свою жизнь. С Роджера станется избавиться от "конкурента".
Роджера уже спал так же сладко, как Илис. Грэм же, как ни старался, не мог заставить себя уснуть. В голову лезли самые разные мысли. Например, о конях, которые все еще томились в конюшнях. Оставлять их было очень жалко, продавать – тоже, да и времени не оставалось. Так же стоило подумать о способе послать весточку Брайану, которого Грэм не видел уже больше недели. На этот счет у него возникла одна мысль. Грэм бесшумно, чтобы не потревожить мирно спящих спутников, поднялся, и медленно пошел по полутемной комнате, тщательно выбирая место, куда наступить. Его невольно передергивало. Почти каждый клочок пола был занят, везде лежали и сидели оборванные, грязные, изможденные люди, действительно похожие на мертвецов. Грэм пробирался среди них, ища хотя бы одно осмысленное лицо, и изумлялся все больше и больше, как же Илис вообще нашла подобное место. Она не имела с ним ничего общего, грязь, царившая повсюду здесь, к ней не липла. Что же могло ее сюда привести в первый раз? Любопытство? Или она действительно была малахольной? Блаженной настолько, что не понимала, что творится вокруг?
Уже собравшись поворачивать назад, Грэм вдруг встретился взглядом с чьими-то блестящими глазами. Открытыми, живыми и не тусклыми! Он пригляделся повнимательнее и увидел в темном углу ребенка лет восьми. Грэм вздрогнул и стал подбираться к нему поближе. Это оказался мальчик, черноволосый и большеглазый, одетый в какие-то лохмотья. Он сидел, поджав под себя ноги, на куче тряпья, и молча смотрел на Грэма. Личико у него было худое и грязное, но вполне смышленое. Грэм присел рядом с ним на корточки, и мальчик поднял на него прозрачные серые глаза.
- Привет, - прошептал Грэм. – Тебя как зовут?
- Кит, - охотно ответил мальчик. – А тебя?
- Грэм. Ты что здесь делаешь, малыш?
Более неподходящего для ребенка места Грэм даже не мог себе представить.
- Я с мамой.
- А где твоя мама?
Мальчик молча кивнул в сторону. Там на полу лежала женщина, крайне изможденная, с отупевшим лицом, но еще молодая. Глаза ее были закрыты, она неровно дышала. Грэм закусил губу и прошептал:
– Двенадцать и Безымянный, женщина, что ты творишь?
- Ты с кем разговариваешь? – живо спросил мальчик.
- Ничего, малыш, это я так. Можешь оказать мне услугу?
- Какую?
Покопавшись в кошельке, Грэм без разбору вытащил пригоршню монет и высыпал их в подставленную ладошку. Мальчик так и впился в них взглядом.
- Это же куча денег!
- Послушай. Найди дом Брайана Эрка на улице Кленов. Знаешь такую улицу? Хорошо. Найдешь дом, найдешь самого Брайана Эрка и передашь следующее: скажи, что тебя послал Грэм, что все хорошо, и что Грэм отбывает на материк вместе с Илис. Все запомнил?
- Угу.
- Ничего не перепутаешь?
- Не-а.
На всякий случай Грэм попросил Кита повторить послание. Тот отбарабанил без запинки. Грэм потрепал мальчика по волосам и встал.
- Спасибо, господин! – услышал он из угла шепот.
Он молча развернулся и пошел обратно, сжимая кулаки так, что ногти впились в кожу. Почти ничего перед собой не видя, он пробрался в "свой" угол. Опустился на прежнее место, с трудом разжал кулаки и от души долбанулся затылком об стену. Легче не стало.
- Ты чего буянишь? – сонно спросила Илис, приподнимаясь. Сощурившись, она несколько секунд изучала его. – Что случилось? Ты весь белый.
- Ничего не случилось, спи.
- Нет, что-то случилось. Я же вижу…
- Здесь ребенок.
- Ну и? А-а-а… - она поняла. – Не бери в голову. Ничего не поделаешь.
- Я знаю. Только мне от этого не легче.
- Грэм, - очень серьезно сказал Илис. – Мне кажется, что при твоей профессии и твоем образе жизни тебе не следует быть таким… э… чувствительным.
- Не понимаю, при чем здесь моя профессия?
- Ложился бы ты спать, - посоветовала Илис, - пока кого-нибудь еще не разбудил.
- Как я устал… - прошептал Грэм.
- Вот именно, - подхватила она. – Ложись, а? Хочешь, я подвинусь, а то грязно…
- Что о нас подумают?
- А что о нас подумают? Это, знаешь ли, их проблемы. Или тебе что-то от меня нужно?
- Нет. Извини. Я дурак.
Илис хихикнула и откинула плащ, которым накрывалась, и Грэм улегся рядом. Здесь было тепло, и он только сейчас понял, что до сих пор не может согреться, так он замерз за день. Он положил вместо подушки свою сумку, и сразу же уснул.
-12-
Илис растолкала обоих молодых людей еще до рассвета. Ей пришлось поднимать их чуть ли не пинками, поскольку ни Роджер, ни Грэм не выспались, и вставать не хотели. Роджеру было еще нехорошо после вчерашних событий, его мутило. Под глазами лежали черные тени, а нос сильно распух.
- Подъем, поторопитесь, а то все вкусное съедят! – увещевала Илис, свежая и бодрая, как после недельного отдыха на морском побережье. – Нечего было вчера за полночь трепаться, спали бы лучше! А то как дети, честное слово…
- Илис, иди к Безымянному! – прорычал Роджер. Говорил он не очень внятно. – Ты вообще помолчала бы. Не знаю, почему я еще ничего с тобой не сделал?
Доброе утро! хмуро подумал Грэм, поднимаясь. Привыкай, дружок, сказал он себе, так теперь будет начинаться каждый день. О боги!
Он ощупал все карманы и специально проверил кошелек. Вроде все цело, все на месте.
- Роджер! – не успокаивалась Илис. – А расскажи-ка, сколько тебе обещал Крэст за мою поимку? Жутко интересно знать, как дорого он ценит меня… и свое собственное спокойствие.
В ответ Роджер жутковато ей улыбнулся.
- Очень дорого. Можешь собой гордиться, дитя.
- А сам-то! – Илис оскорбилась намеком на ее возраст. – На себя посмотри!
Грэм решил, что пора вмешаться.
- А ну, все тихо! – сказал он. – Достали. Как же вы меня достали!
- И это только начало, - радостно сообщила Илис. – Подумай, пока не поздно. О! Грэм, а тебе сколько Крэст обещал?
- Моя награда не выражается в денежном эквиваленте. Илис, когда отходит твой корабль?
- Часа через два. Времени хватает, но учтите, что придется еще убеждать капитана взять на борт это чудовище, - она кивнула на Роджера. Тот начал медленно закипать. – Я насчет третьего не договаривалась. Только насчет тебя, Грэм.
- Спасибо за заботу. Капитана, я думаю, ждет еще одно разочарование. Мы возьмем с собой лошадей.
- С ума сошел?! – завопила Илис, перебудив почти всех соседей. – Какие лошади?! Может, еще и слона возьмешь?! Да он и нас-то тогда на корабль не пустит! Забудь.
- Нет, - сказал Роджер. – Мне тоже не хочется оставлять здесь коняшек. Берем с собой.
- Мне-то что, - Илис сбавила тон. – Только, чует мое сердце, поплыву я одна. А вы со своими коняшками можете тут оставаться. Составите компанию бедняжке Крэсту.
- Я поговорю с капитаном сам, - заявил Роджер.
Илис окинула его оценивающим взглядом. Смотрела долго, минуты две, особенно внимательно рассматривая распухший нос. Роджер улыбался. Грэм любовался на них обоих и думал, что это надо запечатлеть на холсте.
- Думаю, ты его уговоришь, - вынесла вердикт Илис. – Уговоришь даже и на слона. Да что слон! Я думаю, он и дракона согласится везти, только чтобы от тебя отвязаться.
- Спасибо за комплимент, - буркнул Роджер. Теперь уже улыбалась Илис.
- Закончили? – осведомился Грэм. – Прекрасно. Илис, давай теперь выясним, куда идет корабль. Надеюсь, не в Медею?
- Нет, в Лигию. А что не так с Медеей?
- Там вообще-то воюют уже с полгода… Что за корабль?
- А я в них разбираюсь? Торговый, кажется… мачты есть… не помню, сколько. О! Весла есть.
- О боги, - вздохнул Грэм. – Только не это опять.
- А что такое? – хором спросили Роджер и Илис.
- Тебе, Илис, не о чем волноваться. А вот нам с Роджером, думаю, капитан не позволит нам просто так прогуливаться по палубе… Родж, греб когда-нибудь на галерах? Нет? Вот и попробуешь.
- А ты?
- Приходилось, - Грэм сунул ему под нос ладони со недавно зажившими мозолями. Роджер присвистнул. – Все, хватит лирики. Я иду за лошадьми, встречаемся у причала через полтора часа. Илис, как называется корабль и где его искать?
Илис объяснила, а когда Грэм двинулся к выходу, спохватилась:
- Плащ-то возьми!
С большим сомнением Грэм осмотрел поднятый с пола плащ. Надевать его не хотелось. Он был сильно потрепанным, но сегодняшняя ночь его доконала.
- Спасибо за заботу, Илис, но я, пожалуй, без него обойдусь. А то еще арестуют за неприличный вид. Лучше куплю себе новый. Кстати, Роджер, тебе тоже что-нибудь придумать бы…
Роджер критически осмотрел себя. Действительно, вся его безрукавка была залита засохшей кровью.
- Найди мне куртку. Только безо всяких заклепок, и удобную.
- Может, к тебе портного привести? Уж что будет, извини. Времени у меня немного. Все? Больше никому ничего не надо?
- Принеси мне, - затараторила Илис, сладко улыбаясь, - отрез муслина – только, пожалуйста, не в цветочек, а гладкого, понятно? – потом еще кружева в тон, кулек яблок, и…
- Понятно, - холодно сказал Грэм. – Заказы больше не принимаются. Илис, уймись. Все, увидимся через два часа.
Илис одарила его лучезарной улыбкой.
Оказавшись, наконец, один, Грэм вздохнул с большим облегчением. Он вообще легко уставал от людей, а эта парочка успела всего лишь за один вечер и одно утро его донять так, что у него появился соблазн оставить их здесь, а самому податься куда-нибудь одному. Его сейчас даже не волновало то, что они могут без него передраться и поубивать друг друга.
Грэм помотал головой, закончил мечтать и начал думать о деле. До него только сейчас дошло, что время еще очень раннее, и все лавки закрыты. Придется будить хозяев, а это лишний шум, и ничего хорошего из этого не выйдет.
Шуму действительно получилось много. Он нашел нужную лавку, но она оказалась заперта, и пришлось минут пять колотить по ставням, прежде чем выглянул сонный разъяренный хозяин. Лавочник очень хотел знать, что от него нужно в такую рань и все ли в порядке у посетителя с головой. Грэм пытался быть вежливым, но когда понял, что ничего так не добьется, кроме усиления потока ругательств, перешел к угрозам. На удивление храбрый лавочник пообещал вызвать стражу, и Грэму пришлось достать меч и объяснить, что он ничего плохого не хочет, а просто торопится. Этот аргумент лавочника добил, и он, наконец, впустил неурочного покупателя.
С полчаса Грэм провел, бродя по лавке, давая выход своему плохому настроению, и придираясь к товарам. После долгих колебаний и размышлений он остановил выбор на неброском, но теплом плаще для себя, а Роджеру нашел куртку, которая, как ему казалось, не будет слишком контрастировать с его шароварами и хвостом. Подумав, он еще прихватил легкую накидку для Илис – на случай, если ей еще захочется использовать его плащ в качестве подстилки. После этого он попросил лавочника упаковать товар и расплатился, переплатив, как он подозревал, вдвое. Зато они расстались друзьями.
Но нужно было торопиться, Грэм слишком долго задержался в лавке. Небо начинало светлеть, на улицах появлялся народ. Неожиданно Грэм сообразил, что проходит буквально в двух кварталах от дома Брайана, и чуть было не завернул туда, но вовремя остановился. Во-первых, не было времени, во-вторых… мало ли что, вообще.
Когда Грэм покинул конюшни, в седле своего чалого, с намотанным на запястье поводом жеребца Роджера, стало уже совсем светло. Через город он несся галопом, люди шарахались с дороги, посылая ему вслед проклятия. Пару раз он чуть было не сшиб кого-то, и уже в порту конь едва не затоптал двоих матросов. Таких ругательств, что посыпались на его голову, Грэм никогда в жизни не слышал. Нужный причал он нашел быстро. Еще издалека он увидел Илис и Роджера в компании с каким-то рослым мужчиной. Надо же, подумал он с удивлением, они-таки не поубивали друг друга. И даже, кажется, не подрались.
Илис о чем-то рьяно спорила с рослым мужиком. Грэм на всем скаку подъехал к этой троице, рывком натянул поводья, почти заставив коня встать на дыбы, и спрыгнул на мокрые доски причала.
- Где тебя носит? – приветствовала его Илис. – Ты знаешь, сколько времени?
- Понятия не имею, - отозвался Грэм. – Все в порядке?
- Этот шальной тоже с вами? – недружелюбно поинтересовался рослый мужик.
- Ага! – радостно сообщила Илис. – Тот самый, о котором я еще вчера говорила.
- Мало мне девки на борту, так еще и два головореза. Илис, где ты их таких находишь, а? Эх, кажется, я зря согласился… А это те самые лошадки?
- Ага.
- И куда я их дену?! – возмутился капитан, покосившись на Роджера. Судя по его виду и очень безнадежному тону, говорил он эту фразу уже не первый раз.
- Куда хочешь. Хоть к мачте подвесь, мне все равно.
- Я лучше тебя к мачте подвешу, и этих молодчиков заодно! Не повезу я лошадей.
- Мы вроде договорились, - подал голос Роджер. Говорил он медленно, словно выплевывая слова. – Забыл уже?
- Изуверы, - печально сказал капитан. – Илис, это нехорошо с твоей стороны. Сначала ты говоришь об одном парне, потом притаскиваешь второго, а потом с невинным лицом сообщаешь, что тебе еще и лошади нужны.
- Мне – нет. Лошади их.
- Какая разница? Тебе не кажется, что это нечестно?
- Не-а.
- У-у-у, зараза! Так, короче. Раз такие дела, я вам повышу плату, понятно? Тридцать золотых с вас и ваших коняшек. И ты, - капитан ткнул пальцем в Грэма, - сядешь на весла. Понятно?
Цену он загнул, но никто возражать не стал. Грэм так вообще ничего другого и не ожидал.
- А почему только он? – поинтересовалась Илис. – Не хочешь лишать меня компании?
Капитан окинул оценивающим взглядом рельефную мускулатуру Роджера, полюбовался на его лицо и покачал головой.
- Денька через три. Пока что парень, кажется, не в состоянии. Кто его так отделал?
- Я, - скромно сказала Илис, за что и получила испепеляющий взгляд Роджера.
Капитан поперхнулся и ничего на это не сказал. Только махнул рукой, чтобы заводили лошадей.
Опасения Грэма не оправдались. Он знал, что на большинстве парусно-весельных судов гребцами были в основной массе каторжники. Корабль, на котором он приплыл из Наи, был именно таким, какие он не любил: гребцы, прикованные цепями, надсмотрщики с кнутами и все такое. И несколько человек вольнонаемных, отношение к которым было особое как со стороны офицеров, так и со стороны гребцов. Грэму там было очень тяжело. На истрийском корабле, к его радости, все гребцы были свободными, и он вздохнул с облегчением.
После того, как разместили лошадей, капитан любезно пригласил Илис в свою каюту и предложил ей устраиваться там. Контуженный и злорадствующий Роджер отправился вслед за ними, прихватив свертки с одеждой и оружие.
Грэма капитан провел на палубу, где народ уже рассаживался по лавкам, переговариваясь на всех возможных языках. Вслед за ними из каюты вылезла Илис, которая решила "подышать воздухом". Капитан – звали его Берек - неодобрительно на нее косился, но ничего не говорил.
- Греб когда-нибудь? – поинтересовался он у Грэма. Тот промычал что-то утвердительное. – Это хорошо. Присаживайся, будь как дома, сейчас отходить будем, - он указал на одну из лавок, где было свободное место.
Молча кивнув, Грэм полез было туда, но капитан его остановил:
- Рубаху-то снимай, все равно пропотеешь, жарко будет.
- Не страшно, - отозвался Грэм.
Взгляд капитана Берека стал слишком уж пристальным.
- Снимай, снимай, видишь, все ребята раздетые? Чего маяться-то будешь?
Несколько раз глубоко вздохнув, Грэм очень медленно стянул через голову рубаху, скомкал ее и отдал Илис. Посмотрел в глаза капитану. Тот улыбался.
- Клейменный! – сказал он с непонятной интонацией. – Еще один! Из молодых, да ранний! Илис, ты где его нашла? Когда успела с каторжником спутаться?
- А? – глаза у Илис стали большие-пребольшие и очень удивленные.
- Вот он, - пояснил Берек, уткнув палец в грудь Грэму, - был на каторге. Не знала, что ли? Теперь знай. К тому же еще и беглый… Так, парень?
- Так, - ответил Грэм. На них уже с любопытством смотрели.
- Ты не нервничай. У меня половина команды такие… Не беглые, правда, отпущенные. Ты что натворил-то?
Грэм промолчал. Берек вгляделся в клеймо пристальнее.
- Гляди-ка, - с удивлением сказал он. – За разбой и убийство! Пожизненный! Ничего себе мальчик. С лихими людьми путаешься, Илис. Не страшно?
Илис только хлопала глазами. Выражение лица у нее было непонятное, но точно не испуганное.
- А второй ваш приятель? – продолжал Берек. – Тоже такой же? А, парень?
- Понятия не имею, - выдавил Грэм. – Сам у него спроси.
- Гхм. А может, он из тех, кто ловит таких, как ты? Интересная компания у вас собралась. Илис, расскажешь как-нибудь, где нашла таких парней?
- А я их не искала… Сами нашлись. Бер, хватит болтать, а?
- И правда. Ну, иди, - капитан кивнул Грэму, и тот с облегчением добрался-таки до своего места и уселся между двумя крепкими парнями, поглядывающими на него с нескрываемым любопытством.
Стягивая сапоги и наблюдая за приготовлениями гребцов, Грэм немного позавидовал Роджеру, который, по крайней мере, на несколько дней был избавлен от адской работы и мог быть гостем капитана. Хотя завидовать особенно было нечему, потому что сотрясение мозга и сломанный нос – вещи неприятные.
Грэма очень интересовало, как поведет себя Илис во время пребывания на корабле. Она была здесь единственной девушкой, и с ее стороны было бы очень умно вообще не покидать каюту на протяжении всего плавания, чтобы не вызывать ненужного оживления. Такого поведения ожидать от нее вряд ли стоило, и поэтому Грэм ожидал разнообразных неприятностей. А случись что, он и вмешаться-то не сумеет, потому что попробуй, отойди от весел во время движения – вмиг получишь и сотрясение мозга, и сломанный нос, и несколько выбитых зубов. Сначала заедут веслом, а потом еще капитан или кто-нибудь из офицеров добавят. Оставалось надеяться на Роджера. Надежда, конечно, на него была слабая, как бы сам чего не выкинул.
Обдумать ситуацию Грэму не дали, поскольку было приказано браться за весла, и корабль стал медленно отчаливать. Они покидали Карат, и, надо сказать, Грэм не испытывал по этому поводу никаких сожалений.
Голос дороги - Часть 1
© Copyright: Светлана Крушина, 2003
Свидетельство о публикации №203021900135
Свидетельство о публикации №203021900135
Рецензии
Здравствуйте!!! Прочитала первую главу - довольно интересно, остальное - завтра, глаза слипаются))) Заношу Вас в список избранных авторов)))
Джанела 12.03.2009 00:10 • Заявить о нарушении
Джанела 12.03.2009 00:10 • Заявить о нарушении
Спасибо.
Надеюсь, и следующие главы Вас не разочаруют.
Светлана Крушина 12.03.2009 07:16 Заявить о нарушении
Надеюсь, и следующие главы Вас не разочаруют.
Светлана Крушина 12.03.2009 07:16 Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.