Отец бомбы

Какие только люди не заходили в бар, где уже больше месяца барменом стал работать приехавший в город атомщиков Корней. Случайные гости и уже запомнившиеся завсегдатаи, приходившие обсудить или шумно обмыть сделки и сорившие по этому случаю деньгами, бизнесмены средней руки, оставляющие после себя невероятную кучу объедков и мусора на столе и под столом. Решившие гульнуть напропалую на то немногое, что есть в кармане, или вскладчину, молодые и желающие выглядеть очень круто – гораздо круче того, что имеют, - студенты и даже старшеклассники, одни или в сопровождении непрерывно курящих крашеных девичек.. Зрелые мужчины и сдержанные женщины из местной поистрепавшейся и потускневшей за годы реформ интеллигенции – инженеры, врачи, учителя. Крепко пьющие офицеры и всегда имеющие выпивку с собой прапорщики… Почти весь срез городского общества из тех, кто пьёт не только у себя дома и может позволить себе условия лучше, чем где-то в подворотне или гараже.
После полудня, когда бар только открывался, долго никто в нём не появлялся, но к вечеру, часикам к девяти, посетителей набиралось уже достаточно; после одиннадцати и мест свободных почти уже не оставалось в любой день недели.
«Отец бомбы» появился где-то около шести. Был он один, в расстёгнутом тесноватом для крупного тела пальто со съехавшим набок – то и гляди что выскользнет на пол – вязаным шарфом, и уже под «градусом» - поблёскивали невыразительные глаза и слегка покраснели щёки. Он снял шапку и не приглаживая растрепавшихся волос двинулся прямо к стойке. Налёг на неё двумя руками и уставился на полки с напитками; взгляд его скользнул мимо вин и остановился на водке. Только тут он, казалось, заметил за прилавком бармена и спросил:
- Что за водка? Чья поставка? – И, не дав тому ответить, добавил: - Что-нибудь от «Кристалла» у вас есть? Я не вижу отсюда. Или «Ариант»?
Корней ответил, что имеется и то, и другое, и хотел перечислить, что ещё есть, но человек этот не стал слушать и продолжил:
- Столько названий, и каждый раз новые – не разберёшься что пить. «Настоящий полковник» – это чья? А «Юнкерская»? «Банкиръ»? Впрочем, зачем далеко ходить. Златоустовского завода – очень даже неплохая. Мне сто пятьдесят вот этой, - он пошевелил пальцем в направлении совсем другой и извлёк из кармана смятые купюры. – Нет, двести, пожалуй. И томатного сока стаканчик.
Молча и от нечего делать внимательно посетитель проследил, как Корней отработанным движением отмеривает дозу, ловко наливает сок, после чего выпил водку не отрываясь и тут же запил её. Обычно такие посетители, наскоро зарядившись, сразу же уходили прочь, но этот остался на месте и стал следить за тем, что делает дальше бармен; видно было, что ему не хочется уходить, поговорить надо. 
- Раньше водки две всего было – «Московская» и «Столичная». Лучшие в мире! Валюта почти что. Но пили мы в основном спирт. Бывало, монтажникам выдадут это «шило» для промывки контактов, так они его выпьют и потом дышат на контакты, протирают их якобы – хе-хе! - в парах спирта… Мне ещё соточку той же!
Корней взглянул на посетителя – не много ли? – но взгляд того из прищуренных глаз казался ещё достаточно трезвым; человек он крупный, с вместительным животом, опьянеет нескоро. Налил и подал.
- А после удачных пусков спирт разносили чайниками, - опорожнил рюмку и продолжил посетитель несколько замедлившимся голосом. – Раньше об этом ни слова нельзя сказать было – секреты, государственная тайна. А сейчас, пожалуйста, американцам даже, нашим бывшим супостатам, всё везде показывают и рассказывают. А что такое наше изделие? – Он покачнулся и оглянулся. – Это же бомба! Ядерная! – многозначительно поднял он палец и ещё раз оглянулся. – Да, ядерная бомба. Теперь все об этом знают. Ещё соточку и… Что это у вас там? “Twix becon”? “Snickers”? Свиней только ими кормить! Если не откажутся. “”Nets”? Орешки? Давай пакетик сюда. А то и два. Пригодятся.
Посетителя явно начинало развозить и Корней подумал было остановиться, но потом решил, что человек этот вот-вот всё же уйдёт и сам, как только выпьет ещё немного.
- Да, про бомбу все всё знают уже! - выпив и хрумкая орешки, иногда прямо со скорлупой, а иногда выплёвывая её вместе с непрожёванными зёрнами в ладонь, продолжал посетитель. – А кто знает её создателей? Вот Вы, молодой человек… Совсем молодой! Сколько Вам лет? Двадцать скоро? Вы знаете кто её создал? Нет? То-то же! Где знание истории? Где преемственность поколений?… Ещё сто грамм – и всё, хватит!
- Так Вам уже… - хотел остановить посетителя Корней, но не тут-то было.
- Сто пятьдесят – и баста! – категорически не согласился посетитель, и стало ясно, что спорить с ним бесполезно. – Так  вы, молодёжь, наше буду…ющее, - икнул он, -  знаете кто их создавал? Я! – постучал он себя в грудь поверх пуговицы, застёгнутой на петлицу другого уровня. - Создатель водородной бомбы! Да! Отец её, можно сказать.
Корней взглянул на толстяка недоверчиво. Впрочем, он, как и все в последнее время, привык к тому, что в газетах и по телевидению показывали лица, которые раньше казались самыми простыми незаметными людьми, а выходило, что это были знаменитые засекреченные учёные-академики. Так что вполне возможно, что и этот человек… Пьёт, конечно, он много, но, по-видимому, сказывается психологический груз – ещё бы! – пришлось создавать такую адскую машину.
А посетитель, которого уже изрядно качало, продолжал начинающим основательно заплетаться языком:
- Да, отец водородной. Силище! Самолёт еле её поднял в воздух…. Снаружи подвесили… Вокруг всей Земли волна прошла, когда рванули. Три раза прошла! – покрутил он пальцем вокруг головы, которая, должно быть, изображала земной шарик. Ещё наливай… Можно больше!
Корней понял свой промах в поведении с этим человеком, когда тот внезапно и совсем отключился. Заговорил его и мгновенно отключился – опустил голову на руки и захрапел. Вот неприятность! Хорошо, хоть больше никого из посетителей пока не было. И патронессы ещё нет – иначе не избежать выговора. Что делать? Милицию вызывать? А вдруг и в самом деле – отец бомбы, академик...
Корней закрыл кассу и вышел из-за стойки, подхватил мужчину и с трудом потащил в каморку – пусть отоспится. Тяжёлый, чёрт! Он едва отбуксировал спящего посетителя и уложил его между коробками на ватник. И уже снова работал за стойкой, и даже забыл об отдыхающем «отце бомбы», когда вдруг услышал гневный голос патронессы:
- Это ещё кто такой здесь? Корней, иди сюда! Это кто здесь у нас валяется? Откуда он взялся здесь?
- Ы-ы-ы… - растерялся Корней. – Зашёл в бар… Отец водородной бомбы, говорит… Я решил что…
- Какой отец? Какой бомбы? Что ты мелешь? – громыхала недовольная патронесса.
- Водородной. Так он сказал. Создатель её. Молодёжь, говорит, должна знать…
- Кто создатель? Он? – показала патронесса пальцем на ставшего просыпаться от поднятого шума мужчину. – Ха! Да знаю я его! Отец троих детей он, от двух жён. От которых сбежал. И работал снабженцем сколько его знаю, бомбу только по телевизору, может быть, и видел.
- Так, может, мечтал стать…
- Мечтал только о том, где бы выпить и за какими бабами поволочиться. Сёмин, вставай! – бесцеремонно пнула лежащего ногой под бок патронесса. – Давай, давай, поднимайся! Тоже мне, отец нашёлся!
Несколько дней спустя в бар пожаловал ещё один «отец бомбы», лысенький и тщедушный. Нейтронной бомбы отец, как по секрету он сказал, уже покачиваясь. Но Корней уже знал, что «отцов» бомб в этом городе больше, чем было детей у лейтенанта Шмидта.