Мечты

        Наш народ очень уж ленивый. Просто до неприличия. И я в том числе. Мне так лениво по утрам вставать с постели, кто бы знал; а вечером так лень ложиться в постель, ну просто ужас. Днем только одна работа. Нет времени подумать о высоком, о духовном. Одна работа, с утра до вечера. Как папа Карло пашешь и пашешь - никакой романтики.
        И вдруг мне надоело работать. Думаю, что будет, если не работать? Мне захотелось будуарной жизни. Мне захотелось атласных пеньюаров, завтраков в постель и мягких подушек на диване, где я буду постоянно восседать как королева, попыхивая сигареткой и томно глядя в неземное будущее. Я решила, что мне больше не надо вставать в семь утра и идти зарабатывать деньги. У меня теперь другие жизненные ориентиры, мне надо думать о высоком. Продираем мы теперь глазки в двенадцать утра, потом еще полчаса лениво вспоминаем сегодняшнюю дату. С удивлением узнаем, что сегодня рабочий день (впрочем, с не меньшим удивлением узнаем, что сегодня нерабочий день), вальяжно идем на кухню, где готовим кофе. Столько времени появилось свободного. Мечтаю, как у меня по вечерам будут изысканные закуски, прелестное вино и толпы гостей, которые сегодня умрут, если не поцелуют ручку своей королеве и не поговорят с ней о возвышенном и прекрасном.
        О такой будуарной жизни я мечтала недолго, пока денег хватало, оставшихся с последней зарплаты. А тут я с удивлением узнаю, что денег хватает только на три килограмма макарон. Но работать не иду, я еще не успела, как следует, подумать о духовном. А кушать-то хочется. Ну что же, иду покупать макароны. Варю их, кушаю и думаю о самом, что ни на есть, возвышенном; о том, что неплохо бы еще покушать колбаски или какой-нибудь помидорчик, пусть даже самый завалящий. Еда, прям, так и стоит перед глазами. Но работать не иду, потому что уже нет сил на работу. Я уже еле стою на земле, шатаюсь, то ли от голода, то ли от мечтаний. Или я забыла окно закрыть, и потому качаюсь от сквозняка. И так муторно на душе от того, что все тело насыщено колыхающимися макаронными изделиями. Эти изделия уже не позволяют мне находиться в горизонтальном положении, поэтому я мягко перехожу на диван.
        Вот лежу я на диване и не черта не делаю. Просто мечтаю, думы думаю. Всякие интересные иллюзии. Вот, думаю, здорово бы было, если бы сейчас, прямо ко мне на балкон, упала бы торба с кучей денег. Куплю тогда себе халвы и колготки. А потом думаю, как же этот денежный пакет будет с неба ко мне на балкон падать? Я ведь на втором этаже живу, наверху же еще три балкона. Вот если бы я жила на пятом этаже, тогда, конечно, будьте любезны. А так придется моему мешку падать с неба не прямо, а наискосок, под углом в тридцать градусов. А где это видано, чтобы пакеты с деньгами косяками с неба летели? Это противоречит всем законам физики.
        Тогда, думаю, пусть я пойду по улице, и торба с деньгами упадет с неба прямо мне под ноги. Опять непорядок. Она будет лететь и своим свистом отвлекать случайных прохожих. Придется с ними делиться, а я не люблю делиться.
        Значит ночью, в чистом поле, где за несколько километров ни души, я буду стоять, глазея в небо с протянутыми ручонками, пока не протяну ножки. Могу и не дождаться, вся жизнь уйдет на ожидание заветного пакетика. И может быть уже кое-кто на своем пятом балконе получил мешочек и не сказал мне об этом. И может уже куролесит и пропивает мои денежки. Значит, зря я буду гулять по ночным полям, значит, выходит - все зря!
        Вот до чего я додумалась. Лучше пойду работать, чтобы не думать. Я пришла к выводу, что лежание на диване людям строго противопоказано, оно приводит к деградации всего организма. И вообще, глупо обижаться, что ты живешь не на пятом этаже. Слава Богу, что, вообще, живешь. На земле, небось, каждую минуту кто-нибудь уходит навеки. И даже представить страшно, что этот кто-нибудь уже никогда не увидит ни восхода солнца, ни морских волн, ни лета, ни зимы, на даже колбаски, нарезанной кружочками, которую я так люблю. Лучше встать поскорее с дивана и, собрав остатки сил, отправиться на работу, чтобы не оказаться в положении этого кого-нибудь. Мечтать, господа, не вредно. Вредно не работать.